«Спартак»: 7 лет строгого режима». Бубнов о Бескове, допинге и заговорах

Книга известного телеэксперта Александра Бубнова «Спартак»: 7 лет строгого режима", вышедшая в нынешнем году, вызвала серьезную реакцию в спортивном мире. Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» предлагает своим читателям выжимки из нашумевшего спортивного бестселлера 2015 года.

КОНСТАНТИН БЕСКОВ

Образ Константина Бескова — главного тренера «Спартака», работавшего с 1977 по 1988 год, получился, прямо скажем, малопривлекательным. Причем, фактами Бубнов особо не оперировал. Это было необязательно, чтобы выставить Константина Ивановича самодуром. «Говорят, кто-то даже сказал ему на юбилее: „Вы — великий тренер, но как человек дерьмо“. Дед (Николай Старостин — начальник команды „Спартак“, — ред.) так не говорил, но наверняка думал нечто подобное». Кто говорят? Кто сказал? Почему Бубнов уверен в том, что Старостин думал именно так.

«После матчей, как правило, Бесков отпускал всех по домам. Если в следующем туре предстояла сложная игра, возвращались на базу. Бесков не верил, что игроки будут соблюдать режим.

При плохом результате Бесков на виновных в поражении садился и не слезал. И каким бы другом я тебе ни был, в состав ты бы меня не включил, потому что Бесков потом мог снять стружку с обоих. Матом он никогда не ругался, но мало кто мог выдержать его тяжелый взгляд. Я это испытал на себе, когда отношения между нами испортились. Бесков мог простить, но для этого надо было очень долго исправляться. И все равно осадок оставался, потому что до конца Бесков не прощал никого.

Он проявлял неприязнь, прежде всего, к тем, кто с ним не соглашался или начинал высказывать свою точку зрения. Если ты молчишь, признаешь свою вину и пашешь на тренировке, Бесков забывал. Он не терпел лишь инакомыслия и насмешек.





Бесков-Старостин.jpg


Константин Бесков (слева) и Николай Старостин



Правда, к ведущим игрокам было несколько иное отношение. Может быть, уважал, может быть, даже кого-то любил, хотя никогда этого не показывал. На разборах для него все были одинаковыми. Плохо сыграл, неважно кто ты — Гаврилов, Черенков, Дасаев или Бубнов. Сегодня ты для него Пеле, а завтра — дерьмо.

Однако несколько игроков могли себе позволить не соглашаться с Бесковым. Дасаев, Хидиятуллин в культурной, но порой довольно резкой форме ему возражали. Гаврилов тоже мог возразить, но обычно переводил все в шутку. Это, правда, еще больше бесило Бескова. Он не любил, когда шутили на темы, которые он считал серьезными. Или, что еще хуже, над ним самим. Все прощалось только Владимиру Сочнову, который обладал удивительным даром пошутить, но никого не обидеть.

Думаю, отношение Бескова к игрокам как к детям пошло из ФШМ (Футбольная школа молодежи), где он работал и где воспитал многих сильных футболистов. Когда ему начинали возражать, ответ был очень простым: «Я 50 лет в футболе, поэтому помолчи и не говори мне того, чего сам не знаешь».


«50 ЛЕТ В ФУТБОЛЕ»

«50 лет в футболе» — это был его главный тезис. И нам оставалось только соглашаться, потому что мы знали, что у Бескова колоссальный багаж футбольных знаний, что он играл и общался с великими тренерами и игроками и что у него за спиной Высшая школа тренеров. И когда всякая шпана вроде нас, которая неизвестно откуда приехала, не умела играть и нарушала режим, начинала что-то мямлить, он ее ставил на место.





Бубнов-юн.jpg


Юный Александр Бубнов



Бесков любил тренерскую профессию всей душой, но в то же время был по натуре человеком подозрительным. Мне кажется, он не сразу стал таким, это его жизнь так сильно побила в свое время, когда он играл в «Динамо», которое курировал всемогущий Лаврентий Берия. Уже после Берии его сняли с поста старшего тренера сборной за второе место на чемпионате Европы.

И как не стать подозрительным, если, как рассказывают Валерий Маслов с Виктором Аничкиным и Геннадием Еврюжихиным в 1970 году сдали золотой матч ЦСКА! Об этом нам при каждом удобном случае напоминал Бесков. Правда, никто и никогда этого не доказал…

Однажды надежные люди сообщили ему, что на квартире Рината Дасаева собрался народ, устроили бардак, музыка гремит на весь дом. Бесков приехал, позвонил в дверь, но Дасаев ему не открыл. Спрашиваю Бескова: «И что, вы ничего не могли сделать?» — «А что я мог, это же вмешательство в частную жизнь». И как будто ничего и не было.

Не знаю, разговаривал ли потом Бесков с Дасаевым, но он всегда давал ему понять, что в курсе его загулов, хотя Дасаев все делал по-хитрому. Дасаев собирал вокруг себя игроков. Черенкова, Позднякова, Морозова, Родионова — они все вместе еще со школы были. Покуривали, хотя Родионов клялся Бескову, что сигареты во рту не держал. Я этого никогда не понимал. Клясться вообще грех. И тем более, зачем клясться, если тренеры все равно знают, что ты куришь? Скажи по-честному, и все будет нормально. Но Родионов, видимо, считал по-другому.

В команде не только курили, но и поддавали. Однако поддавать можно по-разному. Не ночью же пить! Я ложился спать в 10 вечера, а Дасаев только начинал собирать народ на пьянку. Именно так он сплачивал коллектив!





spartak1987.jpg


Московские спартаковцы перед сезоном 1987 года. Проверь себя — найди Бубнова!



Да, коллектив получался сплоченным, но как! Ладно бы Дасаев играл с ними в поле, но он был вратарем, а у вратарей своя специфика, и на них нарушения режима не так сказывались, как на полевых игроках. И все равно они за него стеной стояли.

Бесков не часто оставался на базе вместе с нами. Но ситуацию всегда контролировал Федор Сергеевич Новиков. Это были глаза и уши Бескова. Стучал по полной программе! Мог сдать за малейшее нарушение. Но Бесков для этого его и оставлял. Утром все обязательно шли в баню, на массаж и процедуры, затем завтракали, и день отдыха практически сжирался.

То есть Бесков специально делал так, чтобы игроки никуда рвануть не могли. Хотя допускал, что с женами, кто женат, постараются повидаться. Неженатые бежали к подругам или проституткам. Гаврилов, если его домой отпустить, мог ящик пива выпить. Он вообще как воду его пил. На взвешивании иногда оказывалось, что Юра весит на полтора-два килограмма больше, чем весил до матча, за время которого должен был потерять 2 — 3 кило!

Существовали разные ведомости. По одной, в случае выигрыша, у всех игроков стояли «пятерки». Ведомость подписывал начальник команды Николай Петрович Старостин, а бухгалтерия выплачивала каждому по 72 рубля 60 копеек. По другой, в случае поражения, все получали «двойки». За них не было положено ничего. За ничью, независимо дома или на выезде, платили 50 процентов премиальных. С окладом, доплатами и премиальными иногда набегало до 1000 рублей в месяц, что в 80-е годы было совсем неплохим доходом.

На Украине, правда, платили гораздо больше. Так, за победу над дублем «Спартака» дублеры днепропетровского «Днепра» могли получить по 1000 рублей. То же самое — в Средней Азии. В Москве же бухгалтерия была более строгой. Поэтому Дед и ставил всем «пятерки». Первым в ведомости шел Бесков, затем Дед, затем тренеры и персонал и, наконец, футболисты".


ДОПИНГ

Образ наставника главного конкурента спартаковцев, тренера киевского «Динамо» Валерия Лобановского, неяркий, но в целом, неприглядный. Много писать о Лобановском Бубнов не мог, поскольку играл под его руководством совсем немного в составе сборной страны. Но не отказал себе в удовольствии по ходу дела обвинить в договорняках и применении допинга.

«Когда мы приезжали к Лобановскому, нас полностью обследовали. Утром натощак, днем под нагрузкой, вечером в покое. Лобановский без науки и шага не делал, а у Бескова никакой системы не было, он доверял своей интуиции, опыту и наблюдениям и уже на их основе делал выводы. Однако все это не мешало Бескову регулярно обыгрывать Лобановского.

Применение фармакологических препаратов тоже было поставлено в Киеве на самый высокий уровень. Перед чемпионатом мира 1986 года, в котором мне довелось участвовать, все проходили допинг-контроль, чтобы поехать в Мексику чистыми. Киевлян так прокалывали, что к соревнованиям весь допинг выходил. Правда, тогда еще не было такой чувствительной аппаратуры, как сегодня, которая позволяла бы обнаружить следы применения допинга.





Бесков-Лобановский.jpg


Константин Бесков (второй слева) и Валерий Лобановский (крайний справа)



Все это в Киеве тщательно скрывали. И когда уже в российское время я упомянул о допинге в «Динамо» в одном из интервью, Демьяненко мне очень резко ответил, мол, Буба умом тронулся. Но что было, то было. По медицине Бесков уступал Лобановскому, у которого все было поставлено на широкую ногу. На «Динамо» институты работали!

Более того, в Киеве знали, как и кого колоть. Когда я уже был в Париже, разговаривал с Владимиром Малютой — врачом киевского «Динамо», он мне сказал, что они знали даже, кому вообще нельзя давать стимуляторы.

Я от допинга отказался, но в тот момент даже не подумал, что другие могли согласиться. И когда у Феди Черенкова начались проблемы с психикой, невольно закралась мысль, а не в допинге ли причина. Федя же носился как угорелый. Мог ли допинг дать побочный эффект? Всяко могло быть.

Из-за допинга, как и за «договорняки», Бесков Лобановского недолюбливал. Не могу сказать, что недооценивал. Конечно, он признавал, что Лобановский выдающийся тренер. И Бесков не уставал повторять, что основной для нас тест в чемпионате СССР — это игры с киевским «Динамо». Причем в Киеве. Говорил: «Как вы с Киевом сыграете, такая вам и оценка». За семь лет, что я выступал за «Спартак», мы в Киеве только один раз проиграли. Прикладывали киевлян так, как никто и никогда не прикладывал!

На базе в Тарасовке было старое здание, где находился бильярд. Что-то вроде клуба, где еще кино показывали и концерты устраивали. Это было время, когда болельщики специально на электричках приезжали тренировки смотреть. Дед еще любил с ними общаться. Да и Бесков тоже сиживал.

Временами база напоминала проходной двор, нельзя было только в жилой корпус зайти. Считалось, что народная команда должна быть доступной для народа. Заборы появились уже при Романцеве. Но, может, и правильно. В 1989 году уже при нем какие-то уроды нам целую ночь спать не давали. Где милиция была, не знаю, но наутро мы увидели, что они все скамейки поотрывали на стадионе".


РИНАТ ДАСАЕВ

В футбольной памяти Ринат Дасаев остался великим вратарем, наследником Льва Яшина, признававшимся «лучшим голкипером мира». В его активе серебряная медаль чемпионата Европы, «бронза» Олимпийских игр. И всего этого добился человек, у которого не было футбольной школы, обучения в футбольных академиях, который сам себя делал из астраханского мальчишки во «вратаря республики». Но читатели мемуаров Бубнова увидят другой образ алкаша, рвача, не гнушавшегося организацией «договорняков», освоившегося в «народной команде» в роли некоего пахана, освободившейся, после ухода из «Спартака» Олега Романцева.





752.14745.Protiv_Germanii.jpg


Ринат Дасаев перед матчем со сборной Германии



«В «Спартаке» все ой как не просто было. Неформальным лидером считался Дасаев. До него был Романцев. Всё, что Дасаев потом творил, происходило и при Романцеве. Так же собирались, так же пили. Федор Сергеевич Новиков объяснял, что Романцев таким образом сплачивал коллектив, учил жизни тех, кто был моложе. А когда он ушел, его место занял Дасаев.

Впрочем, Романцев не сам ушел, Бесков его убрал по подозрению в договорных играх. Сначала в Вильнюсе, а потом в Минске, когда из-под Романцева голы забивали. Новиков рассказывал мне, что после Вильнюса Романцев и еще несколько игроков попались на пьянке. Так что травма Романцева — это все разговоры. Из «Спартака» его убрали из-за пьянок и «договорняков».

Бесков понимал, что таких, как Романцев, держать не надо. Что это опасно. Что это разъедает коллектив, сказывается в конечном счете на игре. И он их потихоньку убирал. Но проблема была в том, что и Романцев, и Дасаев были одного поля ягоды. Друзья. Одного убрал, но второй-то остался. И парадокс заключался в том, что без Романцевых и Дасаевых Бесков не мог обходиться!

Бесков создал культ личности Дасаева в команде.

Сделал капитаном, хотя раньше вратарей-капитанов не было. Дасаев за счет своего авторитета помогал ему держать команду в определенных рамках. Бесков часто говорил так: «Что касается тренировочного процесса, функциональной подготовки, я все сделал. Остается психология. И здесь все зависит только от вас. Конечно, я помогу, но если вы сами не соберетесь, ничего не получится».

Он любил показывать кулак и говорить, что, когда пальцы растопырены, их по одному можно сломать. А когда кулак сжат, это сила. Ему нужно было идею единства и общей цели через кого-то проводить. И он выбрал Дасаева. Так, во всяком случае, мне со стороны виделось. И это был далеко не лучший вариант.

Защитник ростовского СКА Александр Андрющенко мне рассказывал, как «Спартак» стал чемпионом в 1979 году. Тогда ростовчане в последнем туре сдали ему матч, проиграв дома со счетом 2:3. Бесков догадывался, что игроки между собой могут договориться. Сам он участия в этом не принимал. Но тогда ситуация сложилась так, что «Спартаку» во что бы то ни стало надо было победить, потому что в случае поражения его мог настичь «Шахтер», который в итоге отстал на два очка.

«Спартак» выиграл чемпионат СССР спустя всего два сезона после возращения из первой лиги в высшую. А следующего чемпионства пришлось ждать восемь лет.

Договорным был и матч с минским «Динамо», которому «Спартак» сдал игру в последнем туре (3:4) в 1982 году в пику своему злейшему врагу, киевскому «Динамо». Оно тоже претендовало на первое место, но в итоге отстало на одно очко.

Любому тренеру важно побеждать. Бесков в этом смысле не был исключением. У него была информация, что игроки помогли минчанам. И он постоянно об этом напоминал. Но здесь было хотя бы оправдание: помогли минчанам, чтобы Киев не стал чемпионом. В «Спартаке» они не боялись договариваться, потому что понимали, что в подобных случаях, как со СКА и Минском, Бесков закроет на все глаза.





Романцев-платини.jpg


Капитан сборной СССР Олег Романцев обменивается рукопожатием с капитаном сборной Франции Мишелем Платини



Другое дело — случай с «Жальгирисом», когда Дасаеву и его компании предлагали сдать матч за деньги. Узнай об этом Бесков, был риск вылететь из команды. Но фактически Бесков был зависим от Романцева, Дасаева и им подобных. Пусть и не на 100 процентов. И он понимал, что Дасаева, как Романцева, убрать не может, потому что с годами Дасаев приобрел почти такую же репутацию, как Яшин. К тому же за ним стояла почти вся команда.

Дасаев и компания начинали к матчам с Киевом готовиться за месяц. Прекращались пьянки, гулянки, даже курили меньше. Не то чтобы Дасаев их контролировал, просто не собирал. И, как правило, в Киеве мы удачно играли. За семь лет, что я провел в «Спартаке», только однажды уступили 1:2. Как раз в дни чернобыльских событий.

Бескову я был нужен не только как игрок, но и как оппозиция Дасаеву и всей его очень дружной команде. Он видел, что она уже куда-то не туда катится. При этом в 1983 году в «Спартаке» уже не было Хидиятуллина, который вместе с Дасаевым, тоже татарином, создавал абсолютно неуправляемую связку. И тот, и другой были ведущими игроками. Что хотели, то и делали. Для любого тренера такие связки — серьезная проблема.

Почему Бесков в 1980 году Жору Ярцева убрал? Потому что хотел ослабить группировку Дасаев — Романцев — Хидиятуллин — Ярцев. И главными в ней в то время были не Дасаев с Хидиятуллиным, а Ярцев с Романцевым.

Жора был хитрованом. Он уже тогда словно чувствовал, что Романцев далеко пойдет, и всячески перед ним заискивал. Мы все трое жили в Сокольниках, и как-то я решил зайти к Ярцеву познакомиться. В «Динамо» дела шли плохо, я собирался в «Спартак» и потому надеялся прощупать ситуацию.

Познакомились. Ярцев предложил пойти к Романцеву. Поздоровались. А дальше Романцев всем по стакану водки налил! Я говорю: «Не пью». А Романцев залпом выпил! Хорошее знакомство получилось. И ситуацию прощупал…"

(Продолжение следует)