Генеральный продюсер телекомпании «Старт» Владимир Широков рассказывает, как снимает матчи президента России в Ночной лиге, договаривается о трансляциях Кубка конфедераций с Чили и объясняет руководителям российского волейбола, почему к ним не ходят зрители.
«МАТЧ ТВ» ПРЕДЛОЖЕНИЙ И ПОКУПКЕ НЕ ДЕЛАЛ»
– Насколько случайно вы пришли в спортивное телевидение?
– В 1998 году мы зарегистрировали телерадиокомпанию «Старт», которая занималась в основном производством корпоративных фильмов, телевизионных передач и рекламных роликов. В 2008 году меня пригласили работать в только что зарегистрированную Континентальную хоккейную лигу – вначале руководителем телевизионных проектов, а потом управляющим директором «КХЛ-маркетинг». В 2009 году мы открыли телеканал КХЛ. Это был мой первый опыт общения со спортивным телевидением. После ухода из КХЛ в 2010 году мы постепенно перепрофилировали компанию на производство и организацию спортивных телевизионных трансляций.
– В чем были основные проблемы при создании «КХЛ ТВ»?
– Проблемы с регионами, которые были тогда, есть и сейчас, и будут в дальнейшем. Режиссеры в регионах учатся работать, глядя на трансляции по ТВ. Видят примеры трансляций разных творческих бригад. Но если мы хотим создать качественный телевизионный продукт, например, трансляции Кубка Гагарина, то картинка должна быть стандартизирована, и трансляция матча из Магнитогорска не должна качественно отличаться от трансляции из Москвы. Тогда это – единый продукт, который можно продавать. Первый сезон ушел на выстраивание системы трансляций матчей КХЛ. С 2009-го раз в год начали проводить телевизионные семинары. Представители региональных телекомпаний собираются в каком-то одном месте, им читают лекции, отвечают на вопросы по единому стандарту показа. Конечно это не исключает всех проблем. Любой коллектив – это живой организм. Кто-то увольняется, новые люди приходят на работу, их тоже нужно обучать. Перед началом каждого сезона в «КХЛ Маркетинг» разрабатывается единая верстка трансляций, утверждается расстановка камер по каждой арене, отрабатываются те компоненты, которые важны для единого стандарта трансляций.
– В регионах свадебные операторы приезжают работать?
– Трансляции можно условно разделить на три разных уровня.
Первый вариант: производство топовых матчей. Это профессиональная ПТС, максимальное количество камер (от 12 до 24), спецтехника (камеры в воротах, операторские краны, паук, стедикам и т.п.).
Следующая категория: профессиональная ПТС, минимальное количество телевизионных камер (6 - 8), система видеоповторов, графика оформления трансляции. Обычный хоккейный или волейбольный матч, например.
И третий уровень – трансляция, которую можно назвать телевизионной с очень большой натяжкой. Это именно тот вариант, когда операторы приезжают с собственными камерами, подключаются к микшерскому пульту за 800 долларов и это называется трансляцией. Камеры не управляются из ПТС ни по цвету, ни по диафрагме, связи между режиссером и операторами зачастую тоже нет. И я такие трансляции вообще не относил бы к разряду телевизионных.
– В ПФЛ клубы с одной камеры все показывают…
– И в каком-то смысле такие трансляции честнее! Картинка идет в одном цвете хотя бы. Такая трансляция в интернете соберет не сильно меньше, чем с трех-четырех камер. Потому что там спорт смотрят в основном те, кому это очень надо и интересно. Например, фанаты своей команды. Но технологии развиваются, развивается рынок. И болельщик хочет смотреть трансляции лучшего качества.
– Вам не обидно, что про «Старт» почти никто не знает по сравнению с «Матч ТВ»?
– Не надо даже сравнивать. «Матч ТВ» – монстр с другими бюджетами и задачами. А наше основное занятие – производство трансляций. Они могут идти и на «Матч ТВ», и в интернете, и кто угодно может у нас их заказать. А «Матч ТВ» – система ТВ-каналов. Мы с ними успешно сотрудничаем, они заказывают нам трансляции, что-то мы сами предлагаем им в эфир.
– Кто за что деньги получает в этой ситуации?
– Например, к нам обращается спортивная федерация или клуб с предложением организовать трансляцию события. За это мы с них получаем деньги. Мы можем ее произвести, можем поднять на спутник для международного распространения. Одновременно можем предложить эту трансляцию «Матч ТВ». Если «Матчу» это интересно, они ставят трансляцию в эфир. И они нам в этой ситуации не платят ничего, мы им тоже. Если «Матч ТВ» производит трансляцию либо за свой счет, либо за счет своего заказчика, они могут заказать технику у нас, например, если их техника в этот день занята.
– Продвижение трансляции на «Матч ТВ» может повлиять на сумму, которую вы обозначите заказчику?
– Нет. Мы берем деньги только за ту работу, которую делаем сами. Это производство телевизионной картинки и передача сигнала. Но если в трансляции заинтересован федеральный «Матч», то и уровень показа должен быть соответствующий. Мы говорим заказчику: «Мы можем показать с 6 камер, всё будет хорошо, но не для федерального канала. Если вы хотите показа там, то нужно 10 камер, увеличить количество спецтехники». И это безусловно может повлиять на сумму.
– Холдинг «Матч ТВ» вас выкупить не хотел?
– А зачем? Нет, таких предложений не было, и, думаю, мы бы их даже не стали рассматривать.
 | Владимир Широков (слева) с сыном Антоном |
| Фото: Facebook-страница Владимира Широкова |
«КАЗАНЬ – ПРИМЕР СИСТЕМНОГО ПОДХОДА К СПОРТУ»
– Права на какие виды спорта есть у вашей компании?
– Российский волейбол. Чемпионат страны, игры сборных команд на территории России. Мы отстроили примерно такую же схему, которая была апробирована в КХЛ, внеся небольшие изменения. На сегодняшний день в волейболе производятся трансляции всех матчей чемпионата России и Кубка России. В основном региональными телекомпаниями. Это и дешевле, и помогает развивать спортивное телевидение в регионах. Нужно, чтобы в каждом городе появлялись квалифицированные кадры. Федерация волейбола, да и любая другая спортивная федерация заинтересованы, чтобы их матчи показывали не только на федеральных спортивных каналах, но и на региональном телевидении. В КХЛ это также было первоочередной задачей. У события на спортивном канале – только целевая спортивная аудитория. Но если параллельно матч транслировать на региональном общедоступном канале, как «ТНВ» в Татарстане, например, то аудитория будет иная. Это не те люди, которые смотрят спортивное телевидение. Таким образом, вид спорта привлекает внимание аудитории, которая изначально в спорт не вовлечена. С точки зрения маркетинга и продвижения региональные показы очень важны. И если к нам обращаются каналы с просьбой предоставить им права на показ, то мы их предоставляем практически бесплатно.
– Разве это выгодно?
– У нас было много споров на эту тему еще с телеканалом «Спорт». С точки зрения телевизионного бизнеса, неправильно, когда, например, хоккей идет одновременно на «Спорте» (в то время), и на «ТНВ». Это размывает аудиторию спортивного канала. Но мы во главу угла всегда ставили популяризацию вида спорта. Особенно в регионах. В том числе и потому, что со временем это приведет аудиторию и на спортивные каналы, просто процесс не одномоментный. Как только вы в Уфе или Казани зацепите волейболом новые 20 - 30 человек, они в дальнейшем пойдут смотреть его на спортивные каналы. В конечном итоге это расширяет аудиторию спортивных событий в целом.
– Клубы не получают денег за ТВ-права?
– В России эти права, к сожалению, не продаются! Чемпионат России интересен, прежде всего, российскому телевидению. Итальянцы за него платить не будут. Значит, надо чтобы эти права купил один из российских ТВ-каналов. У нас сейчас в стране спортивный холдинг один. И он права за деньги не очень-то покупает. Значит, ни о какой прибыли речь идти не может. И если мы не берем в расчет футбол с хоккеем, то во всех других видах спорта ситуация именно такая.
– Вы пытались намеренно повышать значимость «зелёного дерби», чтобы увеличить интерес к КХЛ наличием принципиального противостояния?
– Когда есть дерби, любое, то это надо раскручивать с точки зрения маркетинга и популяризации вида спорта – это нормально. Но я не помню, что мы в лиге уделяли какое-то особое внимание раскрутке таких матчей. Зрителей на трибуны привлекает клуб. Лига должна на такую игру направить самых квалифицированных судей, обеспечить безопасность на арене. Конечно, дерби надо показывать в прямом эфире и делать для него красивую обертку – это тоже вопрос лиги. Но это не искусственные процессы, а вполне естественные.
– Как решали проблему файеров, которые использовались в первом сезоне?
– Прерогативой самого первого сезона было сделать хоккей спортом, на который можно ходить всей семьей. Мы рекомендовали клубам делать детские комнаты, например. И это получалось. И я не помню, чтобы между фанатами возникали драки. Лично наблюдал, как во время плей-офф первого сезона фанаты «Локомотива» и «Ак Барса» стояли рядом, дружески общались и после матча пошли вместе пить пиво. Была неприятная ситуация, когда в кого-то из игроков попали бутылкой, когда он выходил из коридора на площадку. После этого случая КХЛ внесла в регламент обязательные крытые коридоры для выхода команд.
– Согласны, что Алексей Спиридонов в мае сделал для раскрутки волейбола больше, чем победа «Зенита» в Лиге чемпионов?
– Любой шум вокруг вида любого события так или иначе привлекает внимание к этому виду спорта. Была еще ситуация с Александром Кимеровым, которого на рейсе «Победы» отказывались пересаживать. Любые такие вещи способствуют популяризации вида спорта, как ни странно. В ВХЛ как-то два тренера подрались, тоже все обсуждали. Мы в КХЛ проводили пресс-конференции раз в две недели. И говорили иногда пресс-службе: «Если у вас нет повода для встречи с прессой, то его надо придумать». Потому что интерес надо поддерживать, события вокруг спорта должны случаться. Понятно, лучше, чтобы это были события со знаком «плюс», а не «минус». К примеру драка на льду – это «плюс» или «минус»? Любое неординарное событие вызывает интерес.
– Спиридонов, как лицо российского волейбола – это «плюс» или «минус»?
– Думаю, это не очень хорошо и не «плюс». Есть определенные границы, которые на мой взгляд переходить нельзя ни при каких обстоятельствах.
– Волейбол в России на каком месте по интересу зрителей?
– Я считаю, что по популярности волейбол среди игровых видов спорта сразу за футболом и хоккеем. Наравне с баскетболом. В США есть канал, посвященный ловле карпа. Не рыбалке даже, а ловле карпа. И у него есть своя нишевая аудитория. У волейбола в России есть своя ниша и своя целевая аудитория. Ее размер очень сильно зависит от результатов нашей сборной и клубов в международных соревнованиях. Когда наши волейболисты выиграли Олимпиаду-2012, у нас количество просмотров трансляций в интернете сразу выросло в три раза.
 | Владимир Широков (в центре) |
| Фото: Facebook-страница Владимира Широкова |
– У вас есть объяснение, почему в Казани самые успешные волейбольные команды страны?
– И не только волейбольные. Есть регионы, где к спорту относятся, как к очень важной составляющей жизни. А есть – где на спорт не обращают должного внимания. Казань – один из лучших регионов страны по спорту. А, возможно, и самый лучший. Там есть спортивная инфраструктура, она постоянно улучшается. И там в любом виде спорта есть команды из высшей лиги. Кроме, наверное, гандбола. Казань – пример системного подхода. Обычно не так.
– А как?
– Появляется руководитель, который раскручивает отдельный вид спорта или клуб, который возглавляет. Например, в Ростове-на-Дону есть женский гандбольный клуб, популярность которого точно не меньше местной футбольной команды. А может и больше. Во многом – это заслуга руководителя Антона Ревенко, который нашел подход к местным властям, к спонсорам. Если завтра придет другой руководитель, то непонятно, что будет дальше. А в Астрахани губернатор лично ходит почти на все гандбольные матчи, и этот спорт в регионе получает поддержку.
– Про ростовский гандбол ходят слухи, что они просто скупили всех соперников – правда?
– Я ничего подобного не слышал. И даже если какие-то сговоры есть, то это точно не финансовые истории. Теоретически можно представить ситуацию, когда уже вышедшая в плей-офф команда может обменяться очками с командой, которой важнее выиграть именно в конкретный момент. Но договорные матчи – это бизнес. Бизнес складывается там, где есть деньги. Во всех видах спорта кроме футбола и хоккея денег нет. Командам нет смысла договариваться, потому что они на этом реально заработать не смогут.
– Создавая КХЛ, могли предположить, что со временем интригу в лиге уничтожат ради одного клуба?
– Есть ограничения на финансирование клуба и на зарплаты игроков. Понятно, что есть клубы с разным финансированием, и нашей задачей было примерно уравнять их положение. Я вам приведу аналогичный пример из гандбола. Есть клуб «Чеховские медведи» – постоянный чемпион России. Владимира Салмановича Максимова тоже регулярно обвиняли в скупке лучших игроков. Но потом случился кризис, клубу срезали финансирование. Лучшие игроки уехали играть в зарубежные клубы, вместо них набрали молодежь. И «Чеховские медведи» опять стали чемпионами. Значит, дело не только в деньгах.
– Но в их количестве.
– Если руководитель клуба умеет договариваться, знает, где найти спонсоров, то честь и хвала такому руководителю. Я постоянно сталкиваюсь с руководителями клубов, которым ничего не нужно. Сидят и рассказывают о тех, у кого денег много. Так ты подними попу и найди деньги. У губернатора, у спонсоров, у кого хочешь. Потому что твоя должность обязывает это делать. В гандболе были ситуации, когда трансляция стояла на 19 часов в эфире. И вдруг клуб его переносит на 16 часов. Звоню в клуб, спрашиваю: «Вы зачем это сделали?». Отвечают: «А вот у команды гостей только так получается на поезд успеть. Иначе не успеют, придется лететь на самолете, а у них денег нет». Начинаю объяснять, что в 16 часов в будний день та трибуны не придет ни один зритель, вы спорту вредите. А в ответ: «А к нам и так никто не ходит!».
«НЕ ПОНИМАЮ, КАК ПРОЕКТИРОВАЛИ СТАДИОНЫ К ЧМ-2018»
– Недавно вы заключили контракт с федерацией футбола Чили на техническое обеспечение ТВ-техникой во время Кубка конфедераций-2017?
– Нет, всё устроено не совсем так. В мире существуют агенства, которые предлагают телеканалам услуги по сопровождению ТВ-трансляций из-за рубежа. В эти услуги включена техника, люди, гостиницы, билеты и т.д. Телеканал заключает с ними договор, выдвигает свои условия, агентство ищет компании, которые могут эти условия удовлетворить.
– Что входит в ваши обязанности по контракту?
– По-разному, потому что там три контракта с тремя разными чилийскими каналами. Где-то нужна ПТС и спутниковая станция, где-то наши операторы, повторщики. Каждый выстраивает и схемы показа по-разному. И более того, эти телеканалы – конкуренты в своей стране. Поэтому мы не имеем права разглашать никакую информацию по всем творческим «задумкам» одного канала другому. Мы контракт этот заключили еще в феврале и сдали в аренду агентству всю нашу технику. Дальше они сами распределяют, кому и что нужно.
– Вы планируете заключать больше аналогичных контрактов к ЧМ-2018?
– Мы заинтересованы в любом сотрудничестве и расширении его объемов. Но я пока даже не знаю, насколько такое соглашение выгодно финансово. Поймем это только после окончания Кубка конфедераций. Пока только затраты, и их достаточно много. Задачи, которые нам ставят требуют докупки массы дополнительных компонентов. Я не понимаю, как строились наши стадионы, и как планировалась телевизионная составляющая. Когда мы посмотрели на каждой арене длины размотки кабелей, то с удивлением узнали, что, например, на новом стадионе в Санкт-Петербурге самая дальняя камера находится от ПТС на расстоянии в 650 метров.
– Почему это проблема?
– Иностранный канал обычно получает картинку от хост-бродкастера, который организовывает трансляцию. Дополнительно заказывается ПТС, куда заводятся некоторые основные камеры, плюс дополнительные – для студии, комментаторов и так далее. И представьте, что дополнительных камер на дальних точках нужно, например, пять. Это три километра кабеля! А в стандарте на каждую камеру у нас идет 200 м кабеля, плюс несколько дополнительных катушек по столько же. 400 м обычно хватает за глаза. А здесь 650 м. В Москве чуть меньше. В Сочи 350 м – это минимальный показатель, но это всё равно очень много. Не понимаю, как проектировались арены к ЧМ. И если камерные кабели можно соединить до длины около 1 км., то с аудиокабелем на 600 метров будут очень большие проблемы. Приходится выдумывать альтернативные варианты. Всё передавать через оптоволоконные линии. Головная боль, которую нам подбросили строители.
– От чилийцев были особые требования к вам?
– Нет, только отдельные технические моменты относительно формата трансляций. Для нас главное – четкое техническое задание. Идеальный партнер – старый партнер, требования которого мы хорошо знаем. Причем, во всех аспектах. Например, на знакомой арене размотка кабелей занимает часа 2-3. А на новой, какая бы она ни была, это займет в 3-4 раза больше времени. А то как бывает: проложили кабель, а потом пришли пожарные или охрана и сказали, что тут нельзя было класть. Перематываешь. Или розетка, на которую рассчитываешь, оказывается не подключена.
– Соглашение для чилийцев заключено на срок Кубка конфедераций?
– Да, плюс товарищеская игра Россия – Чили тоже входит в этот договор, но отдельным событием. Большинству стран намного удобнее договариваться о предоставлении техники с компанией той страны, где проходит событие. Потому что не надо перевозить свою технику, оформлять бумаги. Получать разрешения на использование радиочастот. Те вопросы, на решение которых у чилийцев могла бы уйти неделя, мы способны решить одним телефонным звонком. Потому что мы здесь живем.
«ОДНАЖДЫ СНИМАЛИ ХОККЕЙ НА ЛЬДУ БАЙКАЛА В -18»
– Как происходят съемки матчей Ночной хоккейной лиги с участием президента России?
– Понятно, что такие игры привлекают повышенное внимание. И для нас – это суперповышенная ответственность. В остальном это просто любительский матч, который отличается даже от других игр Ночной лиги, где играют тоже любители, но более молодые. Совсем другие скорости, из-за которых меняется схема показа. Чтобы зритель не терял концентрацию, ему больше показывают повторы, эмоции игроков. А в остальном только повышенными мерами безопасности отличается.
– С сотрудниками ФСО друг друга в лицо уже узнаете?
– Да, у них нет никаких особенных требований – просто просят заранее аккредитовываться, чтобы успеть всех проверить. У нас всех сотрудников всегда аккредитовывали. Понятно, что на первом матче и нам, и им было сложнее и дольше. Но уже следующему матчу всё происходит гораздо проще и быстрее. У Путина очень хорошая служба безопасности. Они никогда не строят искусственных препятствий. Например, есть оператор, который выходит на лед и близко подходит к президенту. Перед каждой игрой люди из ФСО просто уточняют: кто это будет, просят показать его в лицо, во избежание казусов.
– Пресс-служба президента просит выслать запись матча с его участием?
– Бывало такое. В прошлом году игра предшествовала Гран-при Сочи. И у нас попросили запись, чтобы смонтировать ролики и показать их на Формуле-1.
– Самое странное предложение о съемках, которое к вам поступало?
– Странных не было, были нестандартные. Прошлым летом, например, было ралли в Крылатском на холмах. От старта до финиша 2 - 3 км. То есть, одна ПТС на стартовом круге, а другая – на финишном. Но у старта ставить большую машину было негде – узкая полоса трассы и вокруг травяное поле. Восемнадцатитонная машина села бы в грунт по самые оси. Поэтому, мы на четыре листа фанеры поставили спутниковую станцию, к которой подключили 8 камер, которые отрабатывали стартовый круг. Сигнал шел на спутник. На финише стояла полноценная ПТС и принимала его. Там отдельный режиссер сводил воедино старт и финиш. Со спутника же нас видели в «Останкино» и параллельно принимающая станция в зоне для СМИ и VIP-ов. Три станции для одной картинки.
А однажды делали трансляцию со льда Байкала.
– Расскажите.
– Там был матч Ночной хоккейной лиги. Прямо на льду озера. Недалеко от место стыка Ангары и Байкала, которое никогда не замерзает. Мы туда взяли кофровую ПТС, которую в -18 переправляли на катере через Ангару. Мы попросили на льду поставить палатку с обогревателями, чтобы техника не запотевала. Прилетаем, а нам говорят, что палатку поставили, только ночью была буря и ее унесло. Говорю, а если во время матча унесет вместе с техникой? Отвечают, что вроде не должно быть бури. Синоптики не предвещают. В итоге поставили вместо палатки юрту, которую прикопали снегом. Поставили два бытовых генератора. И весь день по льду ходить приходилось. Ног не чувствовали. Бедные операторы на вышке стояли два матча под пронизывающим ветром. Мороз был градусов 18, но на открытом пространстве под пронизывающим ветром ощущалось на все 30. Но ничего, отработали. Был прямой эфир на «Россия-2».
«СТОЯ В МОКРОМ ОКОПЕ ОСОЗНАЛ УЖАСЫ БЫТОВОЙ СТОРОНЫ ВОЙНЫ»
– Почему ваша актерская карьера закончилась в 24 года?
– Кино в Советском Союзе кончилось вместе со страной. Это был 1985 год. Я ушел в армию, в это время родился сын, нужно было кормить семью. А в России тогда снимали 1 - 2 фильма в год. Потом все потихоньку восстановилось, но понадобилось 6 - 7 лет.
– В каких условиях проходили съемки «Битвы за Москву»?
– Тогда денег на военно-патриотические фильмы особо не жалели, а армия шла бесплатным приложением к кино. И все батальные сцены снимались на полигонах. И режиссер Юрий Николаевич Озеров напоминал главнокомандующего на поле боя. Представьте огромный полигон, сидит Озеров с несколькими рациями и командует туда: «Первый полк пошел», «Танки пошли», «Пехота!». Для меня было невероятным открытием видеть такое количество техники и людей. Как актеру, работать было достаточно легко. Озерова больше заботили батальные истории, и он многое доверял актерам с точки зрения творчества. И можно было делать то, что тебе хочется.
– Жили в каких условиях?
– В гостиницах, с этим всё было нормально. Но на съемках был один момент, после которого мое отношение к войне и фронтовикам немного поменялось. Мы снимали сцену, когда Жуков приезжает к бойцам, которым не выдали шинели. Был ноябрь, где-то 5 - 6 градусов, мелкий противный дождь целый день. Съемки шли на полигоне, автобус туда заехать не мог. И мы целый день провели в окопе под этим дождем. Под ногами хлюпает, сапоги мокрые. И я для себя неожиданно подумал: «И вот так – всю войну». У меня-то сейчас съемочный день кончится, я дома сниму эту одежду, высушу ее. А люди вот так четыре года жили. Ужасы бытовой стороны войны, про которую я никогда не задумывался. Просто попробуйте четыре года провести в мокром окопе. Даже не воюя. Ночевать там, есть, пить. Это невероятно тяжело морально, жить в таких условиях.
 | Кадр из фильма «По законам военного времени» (реж. Игорь Слабневич, 1982) |
| Фото: Facebook-страница Владимира Широкова |
– Самый большой гонорар за съемки?
– Там же всё зависело от количества съемочных дней. Роль могла быть маленькая, а дней много. И наоборот. У меня самая большая ставка была в «Битве за Москву» – 28 рублей за съемочный день. А самый большой гонорар заплатили за фильм «По законам военного времени» – 1024 рубля за 3 месяца. Инженер после института получал 130 рублей и ходил на работу каждый день с 8 до 17. А у меня за 1024 рубля было 22 съемочных дня. На что потратил уже не помню. Помню только, на что на первую свою зарплату на картине «И ты увидишь небо» купил восьмимиллиметровую пленочную кинокамеру и аудиодеку «Мелодия». Это были летние каникулы между 9 и 10 классом. Внутренне, мне всё это казалось очень странным: я занимаюсь суперинтересным делом: меня учат рулить самолётом, одевают в военную форму, снимают в кино в главной роли. Еще и платят 100 рублей в месяц, плюс 78 рублей суточных.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Владимир Леонидович ШИРОКОВ
Дата рождения: 3 октября 1961 года
Место рождения: Москва
Карьера менеджера: генеральный продюсер ТРК «Старт» (1998 - н.в.); руководитель телевизионных проектов КХЛ (2008-2009); управляющий директор «КХЛ Маркетинг» (2009-2010).
Актерская карьера: «И ты увидишь небо» (1978), «Оглянись!..» (1983), «Признать виновным» (1983), «По законам военного времени» (1983), «Наследство» (1984), «Третье поколение» (1985), «Битва за Москву» (1985)..