Даниэле Баньоли: «Когда у меня в ногах взорвалась петарда я спросил у Мильковича: «Что происходит?!»

Две недели назад уфимский «Урал» объявил о подписании контракта с итальянцем Даниэле Баньоли. В интервью «БИЗНЕС Online» 63-летний специалист рассказал о задачах клуба и селекции, а также вспомнил дикие истории о том, с чем столкнулся, работая в Турции, Катаре и Иране.

Даниэле Баньоли
Фото: Олег Яровиков


«ЕСЛИ «УРАЛ» ХОЧЕТ ИГРАТЬ В ЛИГЕ ЧЕМПИОНОВ, ТО НУЖНО СТРОИТЬ СТАДИОН»

– Даниэле, вы – третий итальянец, который возглавит «Урал». С Анджиолино Фригони или Флавио Гулинелли знакомы?

– Я знаю их очень хорошо, особенно Фригони. Мы вместе с ним работали в национальной сборной Италии в 90-х годах. Так что знаем друг друга почти 30 лет.

– Справки об Уфе у него наводили?

– Нет. Он мне позвонил, спросил поеду ли я. Я сказал, что да. Ну, и контракт подписали достаточно быстро.

– Как появился вариант с «Уралом»?

– Он появился за три недели до моего визита в Уфу. У меня были предложения из Японии, Польши, из итальянской «Латины», но предложение вернуться в Россию меня стимулировало больше. В Уфе есть интересный проект, в котором задействованы молодые игроки. Уровень чемпионата России очень высокий и «Уралу» потребовался тренер с опытом. Для меня это важно – помочь в организации такого проекта, оптимизировать работу игроков. Мы будем шаг за шагом подниматься в число российских топ-клубов.

– Долго думали над предложением? 

– Где-то неделю. Мне нужно было поговорить с руководством «Латины», которое хотело, чтобы я остался в клубе. У нас хорошие отношения, и они понимают, что ситуация в Уфе лучше, чем там.

– Что может помешать вам совершить этот подъём в число топ-клубов с «Уралом»?

– Я думаю, что нам лучше разделить наши цели. За один год невозможно подняться на топ-уровень. Для нас важно попасть на места между пятым и восьмым, что сделать тоже будет нелегко, исходя из того, что мы немного опаздываем с комплектацией. Другой целью будет – дать возможность расти молодым игрокам – Феоктистову, Ковалёву и, конечно, другим.

– Несколько лет назад «Урал» вышел в Лигу чемпионов, но не смог там играть из-за неподходящего стадиона.

– Да, я уже видел стадион. Он подходит для суперлиги, но если мы хотим играть в Лиге чемпионов, то нужно строить другой зал. Это очевидно. Это будет большой целью на будущее. Но мы должны заработать этот зал. Ведь если у вас нет команды, заслуживающей Лиги чемпионов, то вам такой зал не нужен. Но если команда и клуб будут расти, то надо думать о новом зале. Это важно, потому что Башкирия – это важный регион в стране.

– Какие впечатления от встречи с главой республики Рустэмом Хамитовым?

– Для меня это была эмоциональная встреча, я впервые встречаюсь со столь высокой персоной, представляющей волейбольную команду. Если у нас есть такая поддержка, то у нас есть все шансы на успех.

«ЛЕГИОНЕР-ДОИГРОВЩИК В ПРИОРИТЕТЕ»

Даниэле Баньоли и Рустэм Хамитов
Фото: Олег Яровиков


– Уже известно, кто точно останется? 

– Я смотрел записи игроков, для меня важно, что некоторые из них играют в сборной, особенно это касается Ковалёва. Это важный опыт. Мы планируем, что останутся он, Феоктистов, два молодых диагональных (Андрей Колесник, Евгений Рыбаков,ред.), Александр Абросимов, Денис Гетман, оба либеро (Дмитрий Кириченко, Алексей Кабешов,ред.), плюс мы дополним команду, чтобы состав был сбалансированным.

– Кто будет легионером?

– Нам точно нужен доигровщик - это приоритет. А там будем смотреть на характеристики игрока и на то, кто будет основным диагональным – русский игрок или иностранец.

– Кто будет в вашем тренерском штабе?

– Ассистентом станет Ярослав Антонов, тренером по ОФП – итальянец Джованни Росси. 

– Почему они?

– С Антоновым у нас хорошие отношения, мы вместе работали четыре года – два в «Динамо» и два в сборной. Я ему доверяю, он великолепен как помощник и как переводчик. У нас будет хорошая атмосфера в команде. Росси я тоже хорошо знаю, он отлично готовит команду. Плюс, они оба работали в Уфе.

– Кто-то ещё будет?

– Пока нет, я хочу посмотреть, кто как работает в клубе, кто сможет нам помочь. Я познакомился с доктором (Азат Карагулов, ред.), который дал мне информацию о состоянии игроков. Нам важно быть подготовленными к началу сезона.

«ПОДЪЁМ ВОЛЕЙБОЛА В ИРАНЕ НАЧАЛСЯ С ЗОРАНА ГАИЧА»

– За все эти годы скучали по чемпионату России? 

– Всё-таки в последние годы я работал не в таких сильных чемпионатах – в Турции, Тунисе, Катаре. Конечно, я хотел вернуться в чемпионат России. Здесь совсем другой уровень организации и игры.

– Андрей Куцмус выступал в Ливане, рассказывал потом об организации – волейболисты приходят, как в школьную секцию: могут опоздать, воду приносят с собой. В этих странах такое было?

– Всё так и было. Катар – это вообще другой мир. В Тунисе есть 3 - 4 команды хорошего уровня, потому что Тунис, наряду с Египтом, – одна из лучших стран во всей Африке. 

– Ваш клуб в Тунисе был в числе этих команд?

– Да, он был на третьем месте.

– Где в этих чемпионатах самые высокие зарплаты? 

– В последние годы были большие изменения, потому что во всём мире финансовый кризис. В Катаре в прошлом году были большие проблемы, в Тунисе большой экономический кризис. У турецких команд большие бюджеты, но не такие, как года 3 - 4 назад. В России ведь тоже некоторые клубы испытывают финансовые проблемы. Плюс сейчас появляется конкуренция со стороны Китая и Кореи, где платят много денег.

– Что в Иране?

– Средний уровень там очень хорош. Первые иранские клубы конкурентноспособны, они могут получать иностранцев. Но в Иране культура жизни совсем другая, там всё не так, как в Европе. У вас там не может быть всей свободы, которая есть здесь. Это был очень хороший опыт – сравнить жизнь европейца и иранца.

– С экономической точки зрения, в Иране было комфортнее, чем в Тунисе, например?

– Намного лучше. В Иране волейбол – вид спорта номер два после футбола. Игроки являются звёздами, там хорошие зарплаты и есть развитие. Поэтому, кстати, иранского волейболиста заполучить в европейский чемпионат непросто.

– С чем у них связан такой взлёт волейбола?

– Они начали 12-15 лет назад, когда там работал Зоран Гаич. Он организовал крутую молодёжную команду. С этого всё пошло. Позже они выиграли молодёжный чемпионат мира. Волейбол получил большую популярность. Задумайтесь, в Иране – 80 - 85 миллионов человек, там много людей играет в волейбол. Сейчас они открываются миру. Затем там работал Хулио Веласко, который проделал очень хорошую работу, в том числе ментальную. Иранцы растут, приглашают других иностранных специалистов. Уже два года они участвуют в первой группе Мировой лиги. Они лучшие из азиатских команд.

– Что там со стадионами?

– Есть один очень хороший зал в Тегеране. Помню, что мы играли полуфиналы и финал в очень большом зале там. Вместимость там, примерно, 10 - 12 тысяч. В других городах залы маленькие, не очень хорошо обстоят дела с безопасностью, но люди любят волейбол.

«В ТУРЦИИ ФАНАТЫ НЕ ПРОСТО ДИКИЕ, А ОПАСНЫЕ»

– У тех, кто играл в Турции, всегда есть история о том, как они спасались от местных фанатов. 

– У меня тоже есть. Там дикие фанаты! Я работал в «Фенербахче» и у нас было противостояние с «Галатасараем». Фанаты этих клубов ненавидят друг друга. Помню, как мы играли за Суперкубок. Из Стамбула поехали в Анкару, где был матч. С одной стороны трибуны сидели болельщики «Фенербахче», с другой – фанаты «Галатасарая». Вокруг площадки стояло, наверно, сотня полицейских. Но это не спасло от беспорядков. 

– Что случилось?

– Во время матча фанаты начали кидать на площадку петарды. Судья останавливал матч три раза. Я спросил у Мильковича: «Иван, что происходит?!». Он ответил: «Это нормально, не переживай». Возможно, но одна петарда разорвалась прямо у меня в ногах. Они хватали кресла, отрывали их от трибун и бросали на площадку. Это было страшно.

– Какие-то выводы тогда были?

– С тех пор «Фенербахче» и «Галатасарай» не играли матчи, на которых присутствовали фанаты обоих клубов. Если хозяева были «Фенербахче», то болельщики «Галатасарая» оставались снаружи. И наоборот. 

– Это были самые дикие фанаты, с которыми вы сталкивались?

– В Турции они не просто дикие, а опасные.

– В других странах неприятные истории с болельщиками случались?

– В Иране мы однажды приехали на четвертьфинальный матч и автобус упёрся в толпу болельщиков. Их было столько, что мы не могли ехать. На протяжении 40 минут мы пытались протолкнуться к залу.

– Это были фанаты соперника?

– Да, они просто мешали нам доехать до зала, заставляли нервничать. Игра началась с опозданием и разминка была очень короткой. Я сидел впереди в автобусе и даже сфотографировал то, как они себя вели. В итоге мы смогли проехать только после вмешательства полиции. Беспорядки там были и на трибунах. Судьям часто страшно работать – там небольшое расстояние от трибун и прилететь в судью может всё, что угодно. Мы играли в городе Варамин и каждый раз, постоянно, были проблемы. Однажды, нашему игроку пришлось идти на трибуны и успокаивать своих же болельщиков.

– Вам нравится, когда болельщики так неравнодушно себя ведут?

– В Иране к нам на тренировки приходило по сто человек, которые всю тренировку кричали, что-то скандировали, даже пели. Если честно, это безумие. Работать в таких условиях очень тяжело. Меня даже игроки не слышали, приходилось кричать. 

– То есть, болельщик должен быть тихим?

– Ну, нет. Когда зал полон людей, это намного лучше, чем пустой или тихий зал, это не только для тренеров, но и игроков. Но желательно, чтобы при этом в тебя не кидали камни или петарды.

Даниэле Баньоли
Фото: Олег Яровиков


«ИЗ КАТАРА НЕВОЗМОЖНО УЕХАТЬ, ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ РАЗРЕШИТ РАБОТОДАТЕЛЬ»

– Катарский «Аль-Райан» – самый богатый клуб из тех, в которых вы работали?

– Может быть не самый богатый, но самый влиятельный. Как минимум в Катаре. Хотя, в последние пару лет там есть кое-какие финансовые проблемы. Это идёт от правительства, потому что почти все деньги клуб получает от министерства спорта.

– А как же шейхи?

– Бюджет формируется и из денег, которые дают друзья шейха, например. В «Аль-Райане» был большой босс Абдулла, который даёт деньги на покупку Казийски, Симона, Леона, когда они играют в финале на Кубке Эмира. Катар – одна из богатейших стран в мире.

– В числе семи самых богатых шейхов мира – сразу трое представители семейства аль Тани. К этой семье принадлежит шейх, который является президентом «Аль-Райана». Это очень богатый человек? 

– Я знаком с президентом клуба. Не знаю как сейчас, тогда он отвечал за безопасность эмира. Был как личный охранник. Но там работы в этом смысле много, потому что надо охранять всю семью эмира. Когда эмир выезжал куда-то из своей резиденции, всё движение останавливали.

– Как и в Москве...

– Но там – за 50 минут до выезда, и потом всех держали ещё 50 минут после того, как он проехал. Иногда ты едешь куда-то, торопишься, и бац – остановка. Приходилось опаздывать на тренировки и ничего не поделаешь.

– Вы бывали в гостях у шейха?

– Много раз он приглашал в шатёр. Это такой загородный дом, типа дачи, где по вечерам шейх принимает гостей, друзей. Стоял огромный телевизор на котором постоянно крутили футбол. Все отдыхали, ели, пили чай.

– Чай?

– Алкоголя я там не видел ни разу.

– Как живут шейхи?

– Они об этом не хотят говорить. Предпочитают – о семье, о спорте, о команде, но не о том, откуда у них деньги и на что они их тратят. 

– Что ещё вас удивило в этой стране?

– В Катаре невозможно получить гражданство, только разрешение на работу. А когда ты хочешь уехать из страны, то нужно получить разрешение у людей, которые дали тебе работу. Если не разрешат, то ты останешься там.

– В волейболе также?

– Да!

«НЕЗНАНИЕ РУССКОГО МЕНТАЛИТЕТА? НО В ПЕРВЫЙ СЕЗОН МЫ ВЫИГРАЛИ ЧЕМПИОНАТ РОССИИ С «ДИНАМО»

– Когда вы покидали сборную России, игроки сетовали, что вам не хватило знаний русского менталитета.

– Да, было такое. Но я думаю, что российские игроки развиваются ментально, в том числе благодаря вкладу иностранных специалистов. 

– Вы думаете, что менталитет изменился?

– Спросите у меня об этом через три месяца. Но я вижу, что стали лучше играть в решающих матчах в защите, грамотнее стала стратегия. Это относится к топ-клубам, играющим в еврокубках.

– Так вы согласны с тем, что вашей работе в России помешало незнание менталитета?

– Не знаю точно. Наверняка было очень трудно залезть в голову игрокам. Но в первый свой сезон в России мы выиграли чемпионат с «Динамо». Что это значит? Что я понимал менталитет в первом сезоне, но перестал понимать во втором, когда мы проиграли в полуфинале? В Турции тогда со сборной мы выиграли пять первых матчей, поехали в Измир, выигрывали 13:8, но проиграли. Дело в менталитете? Не уверен.

– Дело в технике?

– Отчасти и в этом. Но на тренировках все игроки были очень профессиональны. В сборной была большая конкуренция, все были заряжены на результат.

– Михайлов тогда играл со сломанной рукой.

– Вот. Он сломал руку ещё до чемпионата Европы. Вы же понимаете насколько это важный игрок для команды. У Сивожелеза в финале были проблемы с коленом. Но в любом случае, нужны результаты. И, стоп, теперь мы думаем про Уфу. Новые игроки, новые приключения, новый опыт. Я не хочу много говорить о прошлом.

Максим Никерин