Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» рассказывает пять историй о Стиве Дурбано – бывшем защитнике «Сент-Луиса» из НХЛ и «Бирмингема» из Всемирной хоккейной ассоциации.
1. ЗУБЫ
В сезоне 1977/78 «Бирмингем Буллз» играл с «Виннипегом Джетс». Болельщик «Джетс» постучал в раздевалку гостевой команды.
– Я хочу поговорить со Стивом Дурбано.
Из дальнего конца раздевалки к нему подошёл усатый мужчина ростом 185 см и весом 95 кг. На нём было только полотенце и тапочки. Бам! – смачный удар по лицу.
– Парни, Дерби в беде! Все на выход! – закричал главный тренер «Буллз» Глен Сонмор.
После этих слов в коридор выбежала вся команда – «Бирмингем» того времени не нужно было упрашивать для драки. Многие выбежали прямо из душа. Толпа полуголых хоккеистов искала болельщика, разбившего лицо Дурбано.
Но болельщик вовремя убежал. Игроки «Буллз» начали обмениваться шутками. Стив же пересчитывал свои зубы. Уф, этот сумасшедший ничего не выбил. Дурбано проводил свой девятый сезон во взрослом хоккее и до сих пор не лишился ни одного зуба. Он считал это своим величайшим достижением.
Сам же он всегда был рад выбить зубы. Когда «Сент-Луис» играли с «Филадельфией», Джимми Маккензи что-то сказал Стиву. Дурбано не нашёл другого способа ответить, кроме как влепить тренеру «Флайерс» клюшкой по рту. Пока Маккензи собирал с пола четыре выбитых зуба, Дурбано дубасила вся «Филадельфия»: его впечатали в лёд, протащили до противоположного края площадки и зашвырнули на скамейку.
2. КАДЫК
Кевин Джонсон из «Индианаполиса» получил две минуты штрафного времени в матче с «Бирмингемом».
– Сиди тихо, иначе приму меры, – сказал судья. Конечно, Кевин будет сидеть тихо. Что ещё можно делать на скамейке штрафников? Арбитр предчувствовал, что Джонсон стал целью Стива Дурбано – человека, которого в своей команде называли Дерби за неадекватную самоотдачу.
Дурбано говорил что-то Джонсону каждый раз, когда прокатывался мимо скамейки. Вот и ему дали несколько штрафных минут. Но разговоры продолжились – даже перегородка не помешала Стиву докапываться до соперника. В конце концов, Дурбано сделал вид, будто Джонсон сказал ему что-то обидное, самовольно вернулся на лёд и подбежал к обидчику.
В один момент судья, пытавшийся оттащить Дурбано от скамейки «Индианаполиса», оказал медвежью услугу – он зафиксировал Стива в достаточно удобном положении для того, чтобы Джонсон смог продавить ему кадык.
– Он меня задолбал, – объяснял Джонсон. – Постоянно что-то кричал. В один момент он меня ударил, и я подумал: «С меня хватит! Дисквалифицируют меня или нет – всё равно. Надоело это терпеть!».
3. ПОКЛОН
В 1971 году «Лондон Найтс» в юниорской лиге Онтарио раздумывал, как обыграть «Торонто Марльборос».
– Надо надрать зад этому козлу, – сказал Джей Бэбкок. Под «козлом» он имел ввиду Дурбано – главную звезду «Торонто», которая лидировала в лиге по штрафным минутам. Говорили, что в детстве Стива часто бил отец и от этого у него поехала крыша.
– Крошка, ты слишком маленький для этого, – ответил тафгай Дэйв Хатчинсон. Действительно: рост Бэбкока – всего 172 см.
– Давай на спор! Смотри!
Бэбкок вернулся на площадку и на полной скорости рванул к Дурбано. Джей вогнал «козла» прямо в ворота. Стив попытался встать, но не смог – коньки застряли в сетке. Но даже в таком положении он успел ударить Бэбкока. Когда Дурбано все-таки освободился, уже обе команды в полных составах колошматили друг друга.
Драка на 20 минут – отличная подготовка Дурбано к НХЛ, его первый хит. В сезоне 1972/73, выступая за «Сент-Луис», он получит 370 штрафных минут и вдобавок никнейм Mental Case, что значит Душевнобольной. Только больной будет так нарываться на драки, словно по заданию Тайлер Дёрден.
Интересно, что Дурбано смог и завершил карьеру такой же массовой дракой на 20 минут. В матче с «Рейнджерс» он развязал настоящую бойню, получил дисквалификацию на пять матчей и неплохой штраф. Уходя со льда, Дурбано как истинный артист – артист насилия – поклонился зрителям «Мэдисон Сквер Гарден».
4. ГАВКАНЬЕ
– Он был отличным игроком, который подошёл бы абсолютно любой системе, – говорил вратарь «Бирмингем Буллз» Джон Гарретт. – Но иногда его просто вырубало. Он терял контроль, слетал с катушек, был сам по себе.
Гаррет знал Дурбано вне льда – они дружили семьями. Шэрон Гарретт отлично ладила с Лизой Дурбано. Джон без проблем может вспомнить, как их супруги познакомились.
– А ты очень даже ничего, – сказала Лиза.
Шэрон покраснела и ответила «Спасибо».
– Но тебе нужно накачать сиськи. Видишь? – Лиза подняла свой топик.
Однажды «Бирмингем» заселился в отель в Виннипеге – предстоял матч с местным «Джетс». В номер, где жили Дурбано и Фил Роберто, позвонили. Фил взял трубку.
– Нет, ваш муж вышел. Хорошо, я скажу ему перезвонить.
Дурбано вернулся в отель только следующим утром. Хорошо, что по телефону он разговаривал в нетрезвом состоянии – иначе бы ему труднее было воспринимать слова супруги.
– С**, я убила твою чёртову собаку! Не вернёшься – подожгу всю мебель в квартире!
О том, что Стив ненадолго покинул «Бирмингем», чтобы повидаться с супругой, вскоре узнала вся лига. История очень понравилась «Цинциннати Стрингерз». Во время матча игроки изображали гавканье, прокатываясь мимо скамейки «Буллз».
5. ГЕНИЙ
В 1998 году The Hockey News выпустил материал о Дурбано, вот уже 19 лет как завершившим карьеру. Хоккеист часто давал о себе вспомнить: он успел получить два срока. Один – за 474 грамма кокаина стоимостью в 71 тыс долларов и за причастность в организации наркотрафика между США и Канадой. Другой – за то, что он предложил услуги эскорт-сервиса, где работал кем-то вроде сутенёра, офицеру полиции под прикрытием.
В интервью Дурбано раскаивался в содеянном. Он рассказал, что устроился работать продавцом-консультантом в магазине шведской компании Electrolux и ещё слез с кокаина – но добавил, что этот наркотик всё ещё популярен в НХЛ. Через четыре года, в 2002-м, Стив ушёл из жизни – его сломил рак печени.
Последним человеком из мира хоккея, который вспоминал о Дурбано, был Стив Шотт – его одноклубник по «Торонто».
– Он знал, на что идёт, и был не в состоянии решить свои проблемы, – сказал Шотт. – Не знаю почему. Очень печальная история, потому что у него был гениальный талант. Он отлично понимал игру и мог не быть тафгаем.