Блокирующий казанского «Зенита» и сборной России Артём Вольвич вспомнил непростое детство в Нижневартовске.
– Зимой доходило до минус пятидесяти. Сейчас я люблю шутить про то, что в тех краях, где я вырос, приходилось не жить, а выживать. Но, по сути, именно так и было. 90-е… Высокая преступность. Дефолт. Мама, пытаясь прокормить нас с братом, работала на трех работах. Отец очень рано ушел из семьи. Мы с ним не общались, поэтому «отцом» он был условно, то есть биологически. Маме было тяжело, поэтому свои проблемы я старался ей не приносить. А проблемы в Нижневартовске в 90-е были. Иной раз, когда темнело, не удавалось дойти невредимым до дома – за любым углом могли остановить и ножичек к горлу приставить. Отчасти поэтому я записался в секцию борьбы и в следующие разы уже мог дать сдачу.
На самом деле мой рост в Нижневартовске был как 8-е чудо света. Я еще сначала был очень худой, поэтому, конечно, меня задирали, дразнили: «Палка», «Дрыщ». Потом, лет в четырнадцать, один старшеклассник за это сильно получил. Настолько сильно, что оказалась сломана челюсть. В школе меня после этого точно задирать перестали. Что самое интересное, я до сих пор вспоминаю тот случай. Не считаю, что это повод для гордости, но, с другой стороны, думаю, что тогда был все-таки прав, и все подонки должны получать по заслугам. Может быть, и я когда-нибудь за что-нибудь получу.
– А таких людей в Нижневартовске было немало?
– На тот момент, как и во многих других российских городах, у нас были популярны бандформирования, всякие разные группировки. За что я очень благодарен – что ни в какую из них я так и не попал. Ведь большинство людей, которых я знал в детстве, сейчас либо уже в другом месте, либо отсидели раза по два. У нас еще такой район был – один из самых неблагополучных в городе. И стукачей там не любили. Поэтому никто ничего взрослым не рассказывал. Приходишь домой, фингалы, ссадины. Спрашивают, что случилось, говоришь: «Упал». Никто ничего не рассказывал. Даже когда была порвана куртка, когда весь был в грязи и в царапинах. «Упал». Мама, конечно, всё понимала. Но она была одна, а нас – двое детей. На хлеб и каши только хватало.
– С какими эмоциями вы сейчас вспоминаете о своем детстве?
– Отчасти с болью. С другой стороны, в нём было много веселого. И вообще хорошо, что все это было. Это помогло сформировать мою личность. И хотя также наложило определенный негативный отпечаток, зато очень сильно закалило. Я, например, понял, насколько важна дружба, которая, как я считаю, все-таки познается в беде. Слава Богу, у меня есть друзья, которые прошли со мной много испытаний. Также я знаю цену деньгам и никогда не забуду о том чувстве, которое ты испытываешь, когда у тебя нет ничего в холодильнике. Еще я точно знаю, что, когда ты даешь обещания, ты должен их выполнять, что это не пустой звук. Ну и все-таки считаю, что у меня есть четкое осознание того, как надо идти по жизни, что надо делать и почему так важно отвечать за свои слова и поступки, – сказал Вольвич в интервью vtbrussia.
Артём Вольвич: «Однажды в Тунисе с ребятами из молодёжки угнали яхту»