На этой неделе НХЛ празднует 30-летие со дня перехода Уэйна Гретцки из «Эдомонтона» в «Лос-Анджелес». Самый интересный персонаж в этом трейде – Брюс Макнел, бывший владелец «Кингз».
«Я был задротом», – рассказывал Брюс о своём детстве. Пока все остальные дети играли в футбол и ходили по вечеринкам, маленький Брюс сидел дома и изучал разнообразные монеты, их историю и, самое главное, стоимость. Повзрослев и раздобрев, Маклен стал заниматься куплей и продажей антиквариата. Начинал он безобидно, с монеток, а затем стал воротить крупные дела, завозить контрабандным путём раритеты в Америку.
На этом этапе Брюс усвоил главный урок в своей жизни – люди покупают не вещь, а её историю. Для того, чтобы продать маленький кусочек металла, покрытый пылью и грязью, он говорил, что его держала в руках Клеопатра. Это зажигало огонь в глазах богачей. Само собой, Макнел понятия не имел, какими монетами пользовалась Клеопатра – он всего лишь подсчитал, что товар был изготовлен во времена её правления. Но в таких вопросах мало кого интересовала точность. Понимая, что теперь они могут говорить гостям про монету в контексте Клеопатры / Юлия Цезаря / Господа Бога, покупатели соглашались на все условия Брюса.
Со времен Макнел поднакопил достаточно деньжат, чтобы вторгнуться в Голливуд. Он занялся продюсерской деятельностью и чувствовал себя как рыба в воде. «Вы можете отправить Брюса на встречу с кем угодно – королевой, гангстером – и он отлично впишется в любую обстановку, – говорил продюсер Ник Кассаветес, который сейчас работает над сериалом по мотивам жизни Макнела. – Я знаю Брюса больше 20-ти лет. Где бы мы не оказались, он везде душа компании. Кому может не нравиться Брюс Макнел? Ну кому?»
К 1986 году Брюс обзавёлся не только киностудиями, но и скаковыми лошадьми. Теперь он мог исполнить детскую мечту – стать владельцем спортивного клуба. Джерри Басс вовсю искал преемника для «Лос-Анджелес Кингз»: хоккей ему был, в принципе, неинтересен, от команды были только убытки, к тому же, всё внимание уходило на «Лэйкерс» c Мэджиком Джонсоном и Каримом Абдулом-Джабаром. Брюс просёк, что если он потихоньку будет покрывать долги «Кингз», у Басса не будет выбора. В 1986 году ему доверили 25% акций «Лос-Анджелеса», в 1987 – ещё 24%. В 1988-м он стал единоличным владельцем клуба.
Макнел пригласил хоккеистов в лучший ресторан Лос-Анджелеса, который был переполнен кинозвёздами – от Сильвестера Сталоне до Тома Хэнкса. Их было так много, что папарацци без разбору фотографировали каждого, кто входил в заведение. Но стоило из машины выйти ведущим хоккеистам «Кингз», вспышки камер исчезли. «Папарацци посмотрели на нас и опустили камеры. Никто нас не фотографировал», – вспоминал бывший форвард «Лос-Анджелеса» Люк Робитайл, ныне президент клуба.
Как в случае со старинными монетами, здесь важна была история. «Кингз» не удивляли, не генерировали восхищение и не вызывали обсуждений. Вот если бы Брюс привёз в город лучшего хоккеиста на планете, статистически лучшего спортсмена в истории, это другое дело. Никого бы не волновало, что он был канадцем, который выступал в четвёртой-пятой лиге Америки. Главное – передать публике ощущение, что на их глазах творится история, что такого обмена не было никогда в истории, что такого хоккеиста город больше не увидит.
В разговорах с владельцем «Эдмонтона» Питером Поклингтоном Брюс стал высказывать интерес к Уэйну Гретцки. Тот отшучивался, что за Гретцки ему придётся отдать всю команду. Но в июне 1988 года от «Ойлерз» поступило конкретное предложение. «Мы можем поговорить, – сказал Поклингтон Макнелу. – Мне нужно 15 миллионов, несколько игроков и несколько драфт-пиков». Брюс не подал признаков беспокойства и ответил «Конечно», хотя не понимал, где достать столько денег. К тому же, никто не мог гарантировать, что Питер не повысит сумму до 30 миллионов или 40, так что Макнел пошёл на риск.
Когда пошли разговоры о Гретцки, журналист Боб Миллер не мог этому поверить. Ему казалось, что это такая шутка. В конце концов, он решил позвонить самому Макнелу. Миллер сделал вид, что ему нужен комментарий по только что опубликованному расписанию телевизионных трансляций. На самом деле, весь разговор был ради одного вопроса. «Когда уже подпишите Гретцки?» – спросил Миллер в самом конце. После большой паузы Брюс сказал: «Мы собираемся представить новую форму, и Уэйн Гретцки будет нашей моделью. Как тебе такое?»
Миллер окончательно понял, что всё серьёзно, когда переговорил с генеральным менеджером «Лэйкерс» Джерри Уэстом. Его силуэт изображён на логотипе НБА. «Поди сюда», – дал Уэст указание журналисту. Ему не терпелось поделиться новостью, которую он узнал во время игры в гольф. «Сделка завершена», – шёпотом сказал Уэст Миллеру, хотя тот уже давно знал об этом.
«Кингз» должны были представить Гретцки на пресс-конференции в Los Angeles Hotel. Туда собрались журналисты 12 телеканалов и около 30-ти фотографов. И там действительно собирались показать новую форму. Игрокам очень не нравились жёлто-пурпурные цвета, которые остались со времён Басса и напоминали «Лэйкерс». Брюсу и вовсе казалось, что в этих джерси хоккеисты словно бананы на льду. Поэтому первым делом он решил сделать ребрендинг и окрасить «Кингз» в хромированные цвета.
Владелец «Лос-Анджелеса» поднялся на трибуну. «Перейдём к моменту, которого вы так долго ждали. Рады представить вам... нашу новую форму». Сохранив невозмутимость, чтобы не испортить шутки, Брюс продолжил: «Можно пригласить нашу модель?» В зал вошёл Уэйн вместе с женой Джанет. В объективы камер попал свитер «Кингз» с надписью Gretzky. «Какой номер?» – выкрикнули из зала, как будто Уэйн мог взять себе что-то кроме любимых девяток.
Уже на следующий день «Лос-Анджелесу» пришлось в экстренном порядке нанимать ещё одного сотрудника в отдел продаж. Каждый день поступало сотни звонков от желающих купить абонементы. Когда им говорили, что точная цена пока неизвестна, в ответ обычно следовало: «Неважно. Запишите номер моей кредитки – потом спишите нужную сумму». Число абонементов увеличилось с пяти тысяч до девяти. Джерси «Кингз» стали самыми продаваемыми в США и Канаде. На вечеринке в Беверли-Хиллс в честь представления команды собралось много знаменитостей – среди них исполнитель главной роли в фильмах «Назад в будущее» Майкл Джей Фокс.
Также Брюс добился того, к чему давно стремился – кинозвёзды и политики стали ходить на хоккей в Лос-Анджелесе. Раньше ему приходилось находить номера агентов, договариваться, предлагать деньги. Теперь звёзды звонили ему сами, без каких-либо посредников. Их стало так много, что он чисто физически не мог встретиться каждого. Чаще всех на играх «Кингз» приходили бывший президент США Рональд Рейган и его супруга Нэнси. Им Брюс всегда оказывал тёплый приём и подбирал лучшие места – на уровне площадки. Лос-Анджелес заразился хоккеем – всех притягивала возможность посмотреть на лучшего игрока в мире и повидаться в коридорах с исполнителями ролей Рэмбо и Форрест Гампа.
В 1992 году Брюс стал председателем совета директором НХЛ, то есть занял верховную должность в лиге. В обществе владельцев остальных клубов НХЛ он казался самой настоящей белой вороной. Коллеги были близки к пенсионному возрасту – ему было всего 41. Коллеги сколотили состояния в узкой сфере – он зарабатывал не пойми чем. Но после обмена Гретцки всем казалось, что именно Брюс может дать НХЛ новый толчок. Макнел часто слышал от владельцев: «Ты должен занять это место». Он понимал, что это слишком большая ответственность, и отныкивался как мог. Но у него не осталось выбора, когда Билл Уиртз из «Чикаго» покинул пост председателя совета и лично передал полномочия Макнелу.
Гэри Беттмэн до того, как он стал всех бесить
Сперва Брюс должен был выбрать нового комиссионера НХЛ. Брюс был уверен, что лига сможет войти в топ-3 и получить большой телевизионный контракт, поэтому первым делом он пошёл не к кому-нибудь, а к Дэвиду Стерну – самому прогрессивному комиссионеру того времени. Стерн, самом собой, отказался перейти в НХЛ. «Но я могу посоветовать тебе одного человека, – сказал он Брюсу. – Его зовут Гэри Беттмэн». Встреча с Гэри, вице-президентом НБА, оставила у Макнела хорошее впечатление, и он назначил молодого функционера комиссионером НХЛ. Затем Брюс переключился на новую цель – исполнительного директора «Уолт Дисней» Майкла Эйснера.
Долгое время Брюс старался убедить «Дисней», что компании нужен клуб в НХЛ. Он настаивал, чтобы новая франшиза появилась именно в Калифорнии. Ведь в таком случае ему как владельцу «Лос-Анджелеса» будет положена половина вступительного взноса нового клуба. У Брюса получилось – в 1993 году к НХЛ присоединился «Анахайм», а на его счёт поступило 25 млн долларов. Макнел незамедлительно направил эти деньги в банк, чтобы покрыть огромные долги. Мало кто знал, что на самом деле стояло за всеми успехами Брюса.
«Ты поступил неверно, – сказал Дональд Трамп Макнелу, когда тому грозил тюремный срок. – Тебе нужно было просить десять миллиардов. В таком случае тебе бы просто не позволили провалиться. Ты занял слишком мало денег». Как бы то ни было, Брюс всего лишь действовал по правилам игры. Все брали огромные кредиты в банках и не возвращали их в срок. Все скрывали часть имущества в налоговых декларациях. Но почему-то тучи сгущались только над ним, хотя он предпринял дополнительную меру предосторожности: завёл контакт с одним из главных банкиров Америки и дал ему эксклюзивный доступ ко всем подробностям жизни команды.
Первые разбирательства пришлись на 1993 год. Сотрудники клуба стали замечать, что отношения между Макнелом и Гретцки уже не такие, как раньше. Они так хорошо ладили, что когда в «Кингз» обсуждали трансферные планы, Макнел сразу же мог сказать, нравится ли игрок Гретцки или нет. В самолёте хоккеист всегда сидел рядом с владельцем, и во многом поэтому у многих сложилось впечатление, что Уэйн – это теневой генеральный менеджер «Кингз». В 1992 году Брюс даже пошутил по этому поводу. На презентации генменеджера Ника Беверли он сказал: «Уэйн, сними уже маску Ника!»
Также Брюс передал Уэйну самый ценный артефакт в своей коллекции – точную копию карточки бейсболиста Хонуса Вагнера 1910 года, выкупленную им за 451 тысяч долларов. Когда начались судебные тяжбы, дружба Макнела и Гретцки оказалась достаточно крепкой, чтобы выдержать удар. Лучший хоккеист НХЛ не разрешал «Лос-Анджелесу» выводить его номер из обращения, пока Брюс не вышел из тюрьмы в 2001 году.
В 1997 году Макнела хотели приговорить к 45 годам заключения и назначить штраф в 236 миллионов. Накопилось достаточно смягчающих обстоятельств, чтобы срок сократили до 70 месяцев, а штраф – до 90 миллионов. Брюс был вынужден продать свой пакет акций в «Кингз», иначе клуб был бы признан банкротом. А ведь ещё в 1993 году, когда «Лос-Анджелес» выдал свой лучший сезон при Гретцки и дошёл до финала Кубка Стэнли, состояние Макнела оценивали в 150 млн долларов.
Поначалу Брюсу удавалось сохранить статус селебрити в тюрьме. Друзья из Голливуда и из хоккейного мира часто навещали его и одаривали подарками. Брюс не забывал об охранниках – те всегда могли попросить у его посетителей автографы. Макнел узнал, что такое настоящая тюремная жизнь, когда покинул пределы Лос-Анджелеса – сначала его перевели в Идиану, затем в Мичиган. Здесь ему уже было опасно привлекать к себе столько внимания. Он тихо выполнял свою работу: заполнял бумаги, работал грузчиком, косил траву, перетаскивал мешки с песком на взлётно-посадочную полосу на базе Ванденберг, чтобы туда не забирались лягушки.
В письмах знакомым он старался шутить и не подавать признаков депрессии. Но все примерно понимали, в каком эмоциональном состоянии он находится. Жена не собирался ждать его освобождения – она так хотела забыть о Брюсе, что устроила дворовую распродажу его имущества. Зато Брюсу удалось сохранить главное – дружбу. «Все люди, которые дружили с ним до заключения, остались его друзьями и после. Это дороже любых денег», – уверен продюсер Кассаветес.
После освобождения Макнел выплатил ещё пять миллионов банкам, хотя зарабатывал в тюрьме 40 центов в час. Сейчас он работает в кинобизнесе – только не в тех масштабах, что раньше, и без какой-либо финансовой работы. «Я совершил много ошибок, так что пусть этим займётся кто-то другой», – говорит он. Больше всего Брюса волнует, признают ли его хоккейные заслуги. Он задал НХЛ курс на США, совершил самый громкий трейд в истории лиги, первым провёл игру в Лас-Вегасе и многих других городах, где затем появлялись клубы НХЛ, в конце концов, показал, как создать ажиотаж вокруг хоккея.
Но времена поменялись. Теперь НХЛ боится таких реформаторов, как Макнел – если все владельцы будут так рисковать, креативить и делать больше ставки, люди старого порядка останутся без работы.