Михаил Костюков способен закрыть любую брешь в составе.
29-летний Михаил Костюков стал игроком «Рубина» в зимнее трансферное окно и успел провести всего три матча, но уже запомнился как универсал: придя в команду нападающим, он сыграл на совершенно непрофильных для себя позициях центрального полузащитника и опорника. Причём специалисты и тренерский штаб клуба остались очень довольны игрой Михаила.
В интервью «БИЗНЕС Online» футболист признался, что был удивлён интенсивностью тренировок Леонида Слуцкого, объяснил, зачем нужно было всем миром спасать «Тамбов» и назвал «Рубин» флагманом российского футбола.
«СЫГРАЮ В ЛЮБОЙ ЗОНЕ, ЕСЛИ ТРЕНЕР ПОСЧИТАЕТ НУЖНЫМ»
– Михаил, зимой «Рубин» подписывал нападающего, но в официальных матчах мы видим то опорного, то центрального полузащитника. Откуда такая универсальность?
– Для меня подобное не впервой, я уже эпизодически выступал в центре поля. Играл чуть в другой схеме и там были другие обязанности: при пяти защитниках я играл в тройке центральных полузащитников. Это схема 5-3-2. Функционал, в общем-то, схожий. Да и на сборах с «Рубином» уже наигрывался как центральный полузащитник. Опорного получилось сыграть, ничего сложного не было. Леонид Викторович объяснил, как и что нужно сделать. Постарался выполнить и всё.
– В клубе считают, что при отсутствии опыта вам удалось сыграть на новой позиции за счёт футбольного интеллекта. Согласны?
– Хорошо, что это отмечают (смеётся). Со стороны, наверное, виднее. Мне сложно высказываться про свой игровой интеллект. Передо мной ставили задачи перекрывать зоны, находиться близко к центральным защитникам и помогать им действовать против пары нападающих Дзюба - Азмун, потому что они опасны. На данный момент это самая результативная связка в чемпионате России, что один, что второй, хорошо играют вверху, взаимодействие отлажено.
– Готовы ещё раз сыграть на этой позиции?
– А как я могу отказаться? Конечно, хотелось бы играть ближе к атаке, потому что это привычнее. Но если надо будет – сыграю и в опорной зоне, да и в любой другой, если тренер посчитает нужным.
– Как Джеймс Милнер?
– Да. Неважно где играть по большому счёту. Главное – принести пользу команде.
– В игре с «Зенитом» вы выиграли почти все единоборства.
– В этом смысле было проще, потому что я играл центрального нападающего и там очень много верховых единоборств, только в другую сторону. Было вполне привычно. Единственный эпизод, где борьбу не выиграл в этом матче – гол Азмуна, он из-под меня забил.
– Тяжело его перепрыгнуть? У него же волейбольная школа прыжка.
– Любому игроку можно противостоять. Просто был стандарт и, наверное, потерял концентрацию в моменте. Достаточно же просто чуть подтолкнуть человека когда он выпрыгивает или сбить его, если ты понимаешь заведомо, что проигрываешь ему в росте или в прыжке. Даже если и выпрыгнет после контакта, то точно не пробъёт – есть свои нюансы. Но в том моменте, потом его пересматривал, я и не прыгнул по сути, и ничего не сделал против.
– Но ту игру ведь всё равно запишете себе в актив?
– Да, конечно. На новой позиции сыграл, действовал неплохо. Да я и всей команде бы её в актив записал, потому что по бойцовским качествам каждый был готов. Было видно, что парни не против собой пожертвовать ради результата.
– Тот матч запомнится не только драмой с голом и пенальти на последних минутах, но и полем «Ак Барс Арены». Тяжело играть больше 100 минут на таком покрытии?
– Конечно. Нельзя взять какую-то паузу, ты не можешь взять мяч и поконтролировать, когда понимаешь, что задохнулся. Если и получается сделать низом пять передач, то потом всё равно пойдёт длинная, а тебе надо поджимать, бороться, подбирать. И ты постоянно в таком высоком темпе. Ноги подсаживаются. Делаешь резкое движение, смещаясь, а у тебя поле ушло под ногой. Поскользнулся, встал. Поле было далеко не хорошего качества.
– В игре с «Химками» играли уже на Центральном стадионе. Газон там выглядел лучше, но футболисты всё равно постоянно поскальзывались.
– Оно было мягкое. Полить бы его было хорошо, чтобы мяч быстрее ходил, но если бы это сделали, то оно могло стать ещё мягче и вообще бы расплылось. Надо всё же отдать должное: для этого времени года поле было хорошего качества. Для марта в условиях нашей зимы, которая ещё никуда не делась, ведь до сих пор лежит столько снега, это было хорошее поле.
– В ситуации с голом Джордже Деспотовича «Химкам» отдавали передачу пяткой. Понятно, что комбинация наигранная. Но пас пяткой тоже её часть?
– Мы наигрывали стандарты против «Химок» и подавали именно на ближнюю штангу. Мне нужно было заблокировать Конате, у меня была такая задача. Но при условии, что подача не получается и он не перебивается – тогда я должен был играть из-под него. Я был готов к тому, что передача может пойти не совсем в ту зону, только поэтому так вышло. Старался просто дальше его переправить. Если брать передачу пяткой, то я совсем чуть-чуть задел мяч, поэтому не стоит так сильно акцентировать на этом внимание. Там от защитника ещё мяч отскочил, всё вместе привело к голу.
«РУБИН» – НОВЫЙ ВЫЗОВ»
– Мне рассказывали, что вы были удивлены нагрузками на первой тренировке «Рубина». Это из-за объёма или интенсивности?
– Да, речь как раз об интенсивности. Очень много упражнений в малых группах, малое количество пауз. Ты постоянно либо в борьбе, либо на мяче, либо перестраиваешься или делаешь что-то ещё. Ты постоянно в движении, и эти упражнения ещё и длительны по времени. И их было очень много. Поэтому в первое время мне надо было к этому адаптироваться. Первые три дня было тяжеловато, но потом организм адаптировался к нагрузкам.
– Тренировки у Слуцкого – это что-то особенное для вас?
– Да, можно сказать и так. Плюс давно не было таких интенсивных тренировок на сборе. Обычно как: приезжаешь с командой и делаешь беговую работу, делаешь объём. А там мы приехали и сходу началась высокоинтенсивная работа.
– Ещё и две тренировки в день.
– Да, но на старте сборов это классика. У всех почти на сборах так. В этом смысле удивления никакого не было.
– Вам 29 лет, и в какой-то степени можно использовать приставку «уже». Согласны, что если бы оказались в «Рубине» на тренировках с такой интенсивностью чуть раньше, то карьера могла развиваться более стремительно?
– Согласен, возможно, так и произошло бы. Если бы постоянно поддерживал себя в ритме такой интенсивности, то мог бы выйти на более высокий уровень, прогрессировал бы после каждой тренировки.
– То есть в предыдущих клубах тренировки были хуже?
– Нет, просто у всех тренеров был свой тренировочный процесс, и они подстраивались под игру команды. Если взять, например, «Амкар», то у нас была чисто оборонительная команда. Мы выбегали в контратаки и очень редко мы владели мячом в каких-то играх, только если соперник нам намеренно его отдавал. Поэтому тренировки были почти полностью зациклены на взаимодействии в защите. Было много упражнений, которые нацелены именно на это одно.
Тут же мы хотим и мяч контролировать, и в быстрые контратаки выбегать, и играть сзади на ноль. Хотим всё вкупе, наверное, поэтому получается такая высокая интенсивность на сборах, чтобы быть готовым 90 минут выдерживать темп. Это такая более современная модель европейская, можно для примера обратиться в английский чемпионат. Там носятся всё время, даже на 95-й, и если надо в атаку ускоряться, то люди бегут. Также и в оборону.
– А у вас ещё не так давно был «Енисей», который совсем не в оборонительный футбол играл. У Дмитрия Аленичева тоже не было такой интенсивности?
– Нет, там был тоже достаточно интересный тренировочный процесс, но он был больше нацелен на игровые связи, забегания-стеночки. Спартаковский футбол давнишний, который им прививали. Так от нас и требовали «вот здесь же надо забежать, а ты!».
– Наверное, для клуба-новичка лиги попытка играть на атаку была не самым прагматичным подходом, согласны?
– Возможно, я соглашусь. Но это сослагательное наклонение. Совершенно неизвестно, что было бы, если играли от обороны. А может ещё хуже стало бы?
– По «Тамбову» нельзя сказать однозначно, что команда играла только на атаку или только на оборону.
– «Тамбов» вообще был очень своеобразным. Мы были очень сильны коллективом, ребятами. Понимали, что если мы ещё и каждый сам за себя будем играть, то у нас ничего не получится. Как-то находили способы, как нам удобнее играть будет, где-то на контратаках действовали, когда и первым номером старались. И к тому же тренер нам подсказывал куда, чего и как. Если брать тренировочный процесс, то он отличался кардинально с тем, что сейчас в «Рубине». Там же были и свои проблемы. Потому что далеко не всегда можно было сделать тренировочный процесс качественно.
– Вы ведь в последний год и тренировались в Саранске, да?
– В первый год мы жили и базировались в Тамбове, тренировались там же. На каждую домашнюю игру в Саранске ездили на автобусе по шесть часов. В этом сезоне уже было не так. Мы переехали в Саранск, жили и готовились там. На самом деле стало даже лучше с точки зрения организации тренировок. Ты мог перед ней зайти в тренажёрный зал и у нас почти всегда были поля хорошего качества.
– Вы один из самых взрослых игроков в «Рубине». Необычно?
– Да, пришлось испортить чуть статистику среднего возраста команды моим приходом. Чувствую себя в связи с этим нормально, доказываю, что я ещё способен. Не считаю, что в 29 лет я старый. У меня были примеры в том же самом «Тамбове» люди и в 38 играли, причём выходили в стартовом составе и ничем не были хуже более молодых конкурентов.
Сергей Рыжиков в этом смысле пример. Он в очень хорошей форме. Если посмотришь, как он тренируется и как он вообще сложен, я бы вообще никогда не сказал, что Рыжикову 40 лет. Да, вратари – немного отдельное, но всё же. Поэтому я возраста не боюсь и по своим силам чувствую, что могу делать объём и скоростную работу. Поэтому для меня это не станет проблемой.
– С учётом опыта готовы взвалить на себя роль дядьки, который ведёт за собой молодых партнёров?
– Я считаю, что это не должно зависеть от возраста. В моём понимании в команде должны быть лидеры, которые помогают организоваться в игре и, в первую очередь, в моменте, когда что-то не получается. Как, например, в игре с «Химками», где в первом тайме мы получили два гола. Вот надо было до этого момента, как нам забивали, уже что-то понять и сказать. Это должно быть независимо от возраста и сделать это может любой игрок. Главное, чтобы это было верно и с пониманием. Лидерские качества могут проявляться и в 23 года.
– Не факт, что 23-летнего капитана станет слушать 30-летний, который провёл на этом уровне на 200 матчей больше...
– Не знаю. Если капитан получил повязку в 23 года, то это что-то значит. Видимо, у него есть стержень. Поэтому адекватному 30-летнему не должно быть проблемой к нему прислушаться. В моём случае проблемы бы не было.
– Вы в других клубах премьер-лиги боролись за выживание, а теперь в команде с амбициями на еврокубки. Насколько стало тяжелее в плане задачи и её выполнения?
– По сути задача не меняется: ты выходишь на поле, чтобы выигрывать. Что надо, когда борешься за выживание? Набирать очки и выигрывать. И тут ровно такая же история. Попадание в еврокубки и медали – нет большой разницы. Я пришёл в «Рубин» и для меня задача не поменялась: я хочу выигрывать абсолютно каждый матч! Профессиональный футбол – история про то, что тебе нужно выкладываться на 100 процентов, за какую бы команду ты не играл.
«МОГ ОКАЗАТЬСЯ В «РУБИНЕ» ГОРАЗДО РАНЬШЕ»
– В «Рубине» следили за вами ещё со времён вашей игры за «Енисей». Ведь до этого уже были варианты оказаться в Казани, почему не срослось?
– Я особенно не знал об этом варианте. Как-то проснулся на сборах и стали появляться новости о том, что могу перейти в «Рубин». Пошёл на завтрак, а там пацаны: «Ты куда собрался? У нас ещё весна!». Ответил им, что вообще ничего об этом не знаю. Для меня это так и осталось. Мне никто не звонил и мои представители с клубом не общались. Поэтому даже не знаю, насколько это было серьёзно.
– Если бы тогда «Рубин» был настойчивее, перешли бы?
– Да, конечно.
– Весной, когда «Енисей» вылетел, был интерес со стороны других клубов?
– Были варианты, да. Но это плюс-минус такие же команды, которые только вышли в РПЛ. Много заинтересованных не было, потому что у меня была травма зимой и я пропустил четыре месяца, почти всю зимнюю предсезонку. Весной из-за этого сыграл мало. К тому же я был в команде, которая вылетела. Соответственно, спрос на игроков несущественный. Было трудно перейти куда-то выше, в большой клуб. «Тамбов» оказался очень настойчивым. Они звонили, набирал и главный тренер Александр Григорян. Посчитал, раз они так сильно хотят, значит, это будет лучшим продолжением карьеры.
– Оставаться в «Енисее» и играть в ФНЛ – такой вариант не рассматривали?
– Нет, я хотел оставаться в премьер-лиге. Играл тут уже не первый год. Всё-таки РПЛ и ФНЛ разделяет большая пропасть.
– Как решились на переход в «Енисей», когда распадался «Амкар»?
– На тот момент в клубе был штат тренеров Аленичев – Титов. Люди, на которых я в детстве равнялся. Поэтому мне было очень интересно с ними поработать. Они взяли из «Амкара» хороших легионеров: Петя Занев капитанил долгое время в Перми, Фегор Огуде – игрок, который в «Амкаре» мне очень нравился. Взяли хороших футболистов, хотя у всех были и другие предложения. Мы сделали выбор в пользу Красноярска.
– Как состоялся ваш переход в «Рубин» этой зимой?
– Я быстро дал своё согласие. Причём переговоров как таковых не было. Понимал, что в «Тамбове» перспектив не очень много. Хотелось уйти на повышение и вариант с «Рубином» в этой ситуации стал идеальным, сложилось всё. Команда хорошая, сильные исполнители, высокие задачи, мощный тренерский штаб, прекрасный город, да и «Рубин» – флагман российского футбола. От Саши Рязанцева слышал много историй о том, как здесь по-семейному здорово. Для меня поэтому не было даже особо смысла размышлять.
– Семью уже перевезли в Казань? Тяжело ли было с бытовой точки зрения?
– Да, перевёз. Если бы этот переезд был первым, то да, был бы стресс. Но это далеко не первый, они всегда со мной ездят. Жена уже подготовленная, да и дети на одном месте долго не сидят. Им интересны новые места, поэтому всё безболезненно подошло. Да, есть нюансы, например, дольше садики выбирали для них, потому что в Казани выбор больше. А так всё стандартно: приехали, сняли квартиру и вещи перевезли.
– Для российского футбола достаточно нетипичная история, когда об уходе игрока становится известно ещё до трансферного окна. О вашем трансфере в «Рубин» стало известно до зимней паузы. Как так вышло?
– Я бы не сказал, что прям задолго. Появилось предложение, я сказал «о кей», никто не был против. «Рубин» хотел, «Тамбов» отпускал. Руководители клуба дали добро на трансфер, поэтому никакого секрета и не было. В клубе хорошо попрощались. Понятно, что футболисты друг с другом хорошо общались. За меня только порадовались. Да и персонал тоже – со всеми были тёплые отношение. Попрощались хорошо, поэтому до сих пор со многими общаемся. Постоянно на связи.
– Рыжиков не говорил напутствие перед отъездом в Казань?
– Напутственного нет, но говорил, что если будут какие-то вопросы по быту или ещё по какому-то другому вопросу, то можно звонить, и он всегда поможет. Серый вообще в этом плане человек-золото. Ему реально в любой момент можно позвонить и обратиться с просьбой или попросить совета.
– Были удивлены его решением завершить карьеру?
– Думал, что он контракт доиграет, до конца сезона останется, чтобы подытожить всё это. Но, видимо, он там настолько от всего устал, что выдержать не смог.
– Многие новички «Рубина» говорят, что фактор Слуцкого очень повлиял на их переход в клуб. Насколько для вас было важно поработать с этим тренером?
– Конечно, это большой и важный фактор. Леонид Викторович – человек с большим именем в нашем чемпионате, который тренировал и за границей. Лично мне очень хотелось. Тем более он чемпион – с ЦСКА добивался самых высоких результатов. Мне кажется, всё на правильном пути, как построен тренировочный процесс, как проходят игры и что он требует.
– Ожидания от работы с ним и реальность насколько совпали?
– Пока целиком и полностью всё совпадает. Я понимал, что будет и тяжёлый тренировочный процесс, и высокие требования. Всё так и есть. Чемпионские амбиции.
«СУДИТЬСЯ С «АМКАРОМ» НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА»
– Вы ведь нижегородец. Наверное, для вас было особенным моментом, когда «Тамбов» проводил в вашем городе домашние матчи.
– Это прикольно было, да. Как-то в отпуске мы ехали с женой по Нижнему Новгороду и проезжали мимо стадиона. Я говорю: «Танюх, как было бы круто в премьер-лиге сыграть на этом стадионе». Она согласилась. И перед весенней частью Павел Борисович Худяков мне говорит, что играть будем в Нижнем. Сказал только: «О, прикольно!». Забавно, что мысль и её материализацию разделил очень короткий отрезок.
– Персональные болельщики пришли?
– Конечно! Семья, друзья пришли. Не целый сектор, конечно, но приходили. Было интересно.
– Вы играли за «Волгу», но провели там в основе всего сезон. Не жалеете, что родному клубу посвятили так мало времени?
– Потом клуба не стало. Поэтому как я могу об этом сожалеть? Когда «Волга» закрылась, были варианты только со второй лигой, но этого я не хотел. Начал искать варианты и так появилась возможность с просмотром в «Амкаре». Команда премьер-лиги, как можно не поехать?
– Сейчас-то команда есть. Не думали над тем, чтобы последний сезон или сезоны провести в Нижнем? Была бы красивая история.
– Я пока не думаю о завершении карьеры (смеётся). Правда ещё об этом не думаю: где, что, когда и как. Мои мысли обычно такие: есть следующая игра, и к ней надо подготовиться. Финишировать как можно выше в чемпионате, а там уже что будет дальше.
– Вам выплатили всю задолженность по зарплате в «Тамбове»?
– Нет, не всю. Ещё должны большую часть, поэтому ждём. Долг по зарплате, по личным платежам, то есть премиальные и бонусы. Это не погасили, на данный момент только 20 процентов. Не знаю, как с другими ребятами, у меня так. Но я ещё рассчитываю на эти деньги, хочется верить сказанным словам. Говорили, что на счета «Тамбова» ещё будут приходить какие-то средства и из этих денег будут гаситься долги.
– Насколько знаю, ведь не всем игрокам заплатили даже за прошлый сезон. Это так?
– По-моему да. Но передо мной таких долгов не было, меня закрыли. И по премиальным, и по зарплате. Это произошло только в этом сезоне, примерно в сентябре.
– Как можно было доверять руководству клуба и входить в сезон с долгами, когда, например, за год история со стадионом в Тамбове не сдвинулась с места?
– Значит, это была история не только про деньги. Всем нравилось и ждали хорошего. Понимаю, что если бы у футболистов были суперпредложения, то в клубе никто палки в колёса не стал стоить и их бы отпустили. Как у Обухова от «Ростова», например. Это было про футбол, потому что все ещё хотели играть в премьер-лиге. Да, нужно было где-то подождать денег, потому что все думали, что рано или поздно долги закроют.
– Вы ведь в ФНЛ наверняка играли на арене в Тамбове? В том его виде там никак нельзя было играть матчи РПЛ?
– Нет, кстати, в официальных матчах ни разу не повезло туда попасть. Но мы там тренировались, когда жили в Тамбове. Нет, проводить игры РПЛ там точно нереально. Это хуже, чем условный Оренбург. Понятно, что если бы достроили временными конструкциями трибуны, то, возможно, да. Если бы отремонтировали раздевалки – тоже. Но если речь о том виде, в котором всё тогда было – нет.
– Какие у вас отношения с Худяковым остались после ухода? Многие игроки его сейчас поливают. Тот же Рыжиков, например.
– Не созваниваемся, конечно, не узнаём, как у друг друга дела. Грязью поливать я не собираюсь никого, если вы об этом. На самом деле были моменты с обещанными сроками выплат и потом они нарушались. Назначались следующие и уже они нарушались. Но я к тому, что мы никогда не узнаем правды, от кого именно всё это зависело. Я не хочу очернять человека, потому что, возможно, это совсем не от него исходило. А может и от него, кто знает?
– А что на счёт руководства региона? Вам, насколько помню, губернатор обещал увеличить финансирование перед выборами. После этого он хоть появлялся?
– Губернатора я не видел ни разу. Ни на футболе, ни в жизни. Да, ребята ходили на встречу, где он пообещал погасить долги и увеличить бюджет. Как видите, ничего не выполнилось. Личных отношений у меня не было, поэтому добавить что-то больше сложно.
– Ваше мнение: нужна была эта история по спасению «Тамбова», эти деньги от премьер-лиги, чтобы команда просто доигрывала сезон? Всем ведь и так очевидна судьба клуба.
– Считаю, что это надо было делать как минимум для целостности чемпионата. Чтобы не было несправедливости, когда всем оставшимся клубам, с кем они не сыграли во втором круге, будет засчитана техническая победа. Важно отметить, что у этих команд, помимо трёх очков, было бы на неделю больше времени на подготовку к следующему сопернику – это тоже большая фора. Снимать клуб было бы неправильно и доиграть сезон – решение верное.
– Но теперь они влетают по 0:4…
– Да, другой вопрос, как они будут доигрывать этот сезон. Это уже проблема комплектования состава. Было трудно собрать её, заведомо зная, что ты не можешь предложить футболистам ни денег, ни целей и задач. Есть только игровая практика, поэтому они взяли игроков в аренды. Пока получается как получается. Я думаю, что где-то они всё-таки зацепят свои очки.
– У вас ведь была ещё история с «Амкаром», где вам остались должны зарплату за четыре месяца и премиальные. На те деньги ещё рассчитываете?
– Нет, там клуб банкрот, всё! На них не рассчитываю, потому что это стандартная ситуация, не первый раз в стране команда банкротится. Ни один футболист не забрал оттуда деньги в полном объёме.
– Сейчас «Амкар» планируют возрождать. Судиться с новой организацией нет никакого смысла?
– Да, я считаю, так и будет. Чуть поменяют название юридического лица, поэтому смысла никакого не будет. Они скажут, что вы не по адресу и всё. Мы как бы «Амкар», но не тот.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Михаил КОСТЮКОВ
Аплуа: полузащитник/нападающий
Дата рождения: 9 августа 1991 года
Место рождения: Нижний Новгород
Карьера: «Химик» (Дзержинск) – 2011 - 2014; «Волга» (Нижний Новгород) – 2016 - 2016; «Амкар» (Пермь) – 2016 - 2018; «Енисей» (Красноярск) – 2018 - 2019; «Тамбов» – 2019 - 2020; «Рубин» (Казань) – 2021 - н.в.
Фото на превью: пресс-служба «Рубина»