Генеральный менеджер «Ак Барса» подвел итоги и рассказал о трансферах.
«Ак Барс», проиграв в финале Кубка Гагарина ЦСКА (3-4), в полном составе отправился в отпуск до июля. Однако генеральный менеджер «барсов» Марат Валиуллин весь в работе, потому что май – самый насыщенный в плане трансферов месяц в российском хоккее.
В разговоре с нашем изданием генеральный менеджер рассказал, в какой стадии сейчас переговоры с Зинэтулой Билялетдиновым, как клуб решился на отставку Олега Знарка, почему в Казани отказались от Дмитрия Квартальнова.
Мы поговорили и о возможных трансферах «Ак Барса»: Валиуллин на связи с экс-защитником команды Стивеном Кэмпфером, а также планирует подписать одного-двух защитников и от двух до четырех игроков в атаку.
«В июне вернёмся к переговорам с Билялетдиновым. Пусть он взвесит все «за» и «против»
– Марат Фаритович, сейчас всех волнует ситуация вокруг Зинэтулы Билялетдинова. Вы предложили ему новый контракт, но пока ответа нет. Он останется на посту главного тренера «Ак Барса»?
– Вы правы, мы сделали предложение Зинэтуле Хайдяровичу, но пока не торопимся с решением по главному тренеру. Сейчас пусть он отдохнёт, взвесит все «за» и «против». Возможно, в июне встретимся с ним и переговорим на свежую голову. Сейчас много эмоций, накопилась усталость, можно наломать дров.
– Раньше июня новостей по главному тренеру ждать не стоит?
– Да, ясность появится не раньше начала лета.
– Если вы будете ждать ответа слишком долго, так можно потерять другие варианты...
– У нас есть видение тренерского рынка. На этот случай есть план «Б». Мы понимаем, как может развиваться ситуация.
– Кажется, что сейчас почти все именитые тренеры заняты.
– Значит, пойдём по другому пути.
– Рассматриваете ли вы иностранных специалистов?
– Нет.
– Неопределённость с главным тренером сейчас мешает вести переговоры с потенциальными новичками?
– Нет. Игроки общаются между собой, видят, какое в Казани отношение к ним, какие созданы условия для развития. Амбиции у нашего клуба всегда чемпионские.
– У 90 процентов игроков команды есть действующие контракты на следующий сезон. Какие основные задачи по комплектованию команды вы перед собой поставили?
– Мы нацелены на точечные усиления. Нужно договориться с Амиром Мифтаховым, он получил квалифицированное предложение. Возможно, подпишем одного или двух защитников. И от двух до четырёх нападающих.
– Какого защитника вы хотите найти? Атакующего или домоседа?
– Ищем разнопланового игрока, на рынке есть такие варианты.
– Вы нацелены на российский рынок или иностранный?
– Работаем в обоих направлениях. У нас уже есть фамилии потенциальных новичков.
– Говоря о нападении, кого хотели бы подписать?
– Нам нужны нападающие, которые смогут и забивать, и отдавать. Готовые побеждать и приносить результат.
– Когда ждать новости по трансферам?
– Они могут возникнуть в любой момент. Когда игроки – неограниченно свободные агенты, у них есть время подумать.
«Сезон оцениваю на твёрдую четверку»
– Поражение в седьмом матче финала – это всегда очень болезненно. Лично у вас сейчас эмоции уже улеглись или ещё нет?
– Надо двигаться вперед. Да, мы проиграли седьмой матч, но жизнь на этом не заканчивается. Где-то мы все вместе недоработали, исправим ошибки и в следующем сезоне будем сильнее.
– Показалось, что после седьмого матча и Билялетдинов, и игроки выглядели спокойными...
– И ребята, и наш главный тренер, понятно, все эмоции не показали. Возможно, эти самые их улыбки были натянутыми, чтобы публика видела, что не всё так плохо. Но и в раздевалке, и внутри себя они понимали, что до Кубка им не хватило сделать совсем маленький шаг. Мы дважды вели по ходу матча – после такого, конечно, тяжело проигрывать. Думаю, полноценное понимание поражения к ним пришло уже после.
– Какие лично у вас были эмоции после матча?
– Было опустошение сразу после финальной сирены. А на следующий день с утра я уже был на работе.
– С одной стороны, «Ак Барс» проиграл в финале, с другой, вытащил серию с 1–3 и довел её до седьмого матча. Как вы в целом оцениваете сезон для команды?
– Если сравнивать с прошлым сезоном, мы сделали шаг вперед. Мы долго шли по намеченному плану, не всё получилось, но по итогу нам совсем чуть-чуть не хватило до Кубка. Если оценивать сезон по пятибалльной школе, то это твёрдая четвёрка.
– Оборачиваясь назад, чтобы вы как генеральный менеджер поменяли бы по ходу плей-офф?
– Могу сказать, что мы максимально помогали команде. Наш тренерский штаб доказал, что он сильный и квалифицированный, мы это увидели по ходу второй части чемпионата и плей-офф. Поэтому, я думаю, что-то корректировать не нужно было. Какие-то нехоккейные вещи мы закрывали и брали на себя, чтобы ребята о них не думали, сконцентрировались исключительно на самой игре.
– Поражение в седьмом матче – это невезение или были какие-то конкретные ошибки, которые помешали «Ак Барсу»?
– Многие наши хоккеисты впервые играли на таком уровне, если говорить про седьмой матч финала. Для них это было что-то новое. У ЦСКА команда играла уже в пятом финале, там был опытный костяк, который знал, как нужно действовать в подобных ситуациях. Где-то они подходили с холодной головой, а некоторым нашим ребятам как раз не хватило опыта игры в финале. И те ошибки, которые мы совершили в седьмом матче – они не системные, а индивидуальные. Эти самые небольшие, как говорит Билялетдинов, нюансы сыграли не в нашу пользу.
Но мы двигаемся дальше, не собираемся ни на кого вешать собак, наши ребята получили большой опыт. Для наших молодых игроков это новый уровень и ступень вверх. Тот же Семён Терехов выходил в плей-офф, появился в седьмой игре – даже несколько смен помогут его развитию в будущем. Кто-то скажет, что ему эти 30 секунд в финале никак не помогут, но я уверен в обратном. Он весь плей-офф был внутри команды, готовился и тренировался рядом с большими мастерами, работал под руководством такого великого тренера.
Никита Евсеев вообще играл весь плей-офф: забил в серии с «Авангардом», отдал передачу на Галиева в финале с ЦСКА. Артур Ахтямов ездил с командой, видел как выстроен процесс работы. То же самое можно сказать про Максима Быкова и Кирилла Крутова, которые были рядом с командой и видели всю эту атмосферу. Они видели чемпионские амбиции, к чему нужно стремиться – это большой плюс для них.
– Но воспользоваться этим опытом они смогут только если вы и дальше будете их подключать к основной команде.
– Мы планируем это делать, просто не собираемся сразу бросать их в бой. Всегда нужно постепенно подводить молодых игроков. Если они дальше будут так же работать, конечно, мы будем на них рассчитывать.
– У всей команды после финала начался отпуск, но у вас как у генерального менеджера май – самый тяжелый месяц?
– Я скажу, что работа никогда не останавливается. Отпуск или не отпуск – не важно, я постоянно на телефоне. Всегда идет анализ нашего состава, звонки и переговоры с агентами. Если этот процесс запустить и остановить, то никакого результата не будет. Можно легко будет упустить рынок и все остальные процессы. В течение сезона работа по селекции также шла, правда, с определенными игроками мы договориться так и не смогли. С тем же Воронковым сделать нам это не удалось, потому что он был сконцентрирован полностью на сезоне. Но, например, с Юдиным, Хенкелем и Лямкиным мы смогли продлить контракты.
Работа, которую мы сделали во время сезона, нам сейчас очень помогла. Мы это понимали изначально, поэтому и старались переподписать соглашения с некоторыми игроками ещё по ходу сезона.
– Но всё равно май, наверное, – особенный месяц? Открывается трансферный рынок, нужно договариваться о контрактах с игроками.
– Согласен. У нас есть понимание, что мы хотим и какую команду видим на следующий сезон. Если у нас всё получится, то мы будем только сильнее.
– Как много звонков у вас сейчас?
– Вчера, например, я закончил разговаривать с агентами только в 12 ночи. Есть некоторые агенты, которые находятся за океаном, поэтому общаемся с ними даже ночью.
– С учетом лимита на легионеров, насколько сложнее стало вести переговоры с российскими игроками? Мы видим, что этим хоккеистам теперь приходится переплачивать.
– В этом плане трудности есть, я согласен. И цены действительно растут. Раньше рынок был больше за счёт североамериканцев и европейцев, и в плане финансов было проще вести диалог. В новых условиях приходится находить компромиссы с игроками и агентами, обсуждать бонусы, и переговоры проходят гораздо тяжелее.
Легионеров стало значительно меньше. Если кто-то играет, то в основном те, кто уже не первый год в КХЛ. Новых иностранцев привезти в Россию теперь всё сложнее. Они не стремятся сюда ехать – или боятся или просто им далеко. Раньше было легче – можно было заманить их сюда финансами. Во многом по этой причине «Ак Барс» в минувшем сезоне играл без легионеров. Мы осознанно пошли на такой шаг, учли все риски.
– По ходу сезона не было возможности привезти кого-то из легионеров?
– У нас были варианты, но договориться не удалось. Где-то не смогли провести обмен, где-то не сошлись по условиям. Дедлайн в декабре показал, что переходов во всей лиге особо-то и не было. Наверное, это самый скучный дедлайн был за всё время – никто никого не отдавал, хотя раньше богатые клубы стабильно забирали игроков у бедных.
– Сейчас уже можете сказать, с кем вели переговоры по ходу сезона?
– По Кэмпферу мы работали очень долго и плотно. У нас был вариант по обмену с «Трактором» – мы могли заполучить Пулкинена. Еще были несколько вариантов, мы смотрели ребят в минском «Динамо» и за рубежом.
– Почему не удалось вернуть Кэмпфера?
– Были причины, которые помешали ему приехать. Насколько я знаю, «Детройт» пообещал ему, что его вернут из фарм-клуба в основную команду. Но после дедлайна в КХЛ его обменяли в «Аризону».
– А Пулкинена?
– Там готовился сложный тройной обмен, не получилось найти общее решение для всех участников.
– Летом будете снова пытаться вернуть Кэмпфера?
– Мы с ним постоянно на связи. Вернётся ли он? Всё реально. Мы общаемся, но захочет ли он сам ехать сюда? Многое будет зависеть от решения его семьи и наших финансовых возможностей.
– То есть сейчас у вас нет такого же решения, что вы в новом сезоне снова будете играть без легионеров?
– Нет. Возможно, легионеры в нашем составе будут.
«С Билялетдиновым долго обсуждали его возвращение»
– Отмотаем немного время назад: вы вернули Билялетдинов на должность главного тренера и убрали Олега Знарка. Как и когда вам пришла эта идея?
– Олега Валерьевича мы не убирали, клуб принял его отставку. Мы много обсуждали с ним сложившуюся ситуацию, все в руководстве команды понимали, что нужно принимать какое-то решение. Он сделал сильный шаг, поняв положение и обратившись к нам с таким предложением.
– Была информация, что вы могли сменить тренерский штаб ещё в октябре-ноябре. Насколько она достоверна?
– Осенью мы еще старались выправить ситуацию. Проводили собрания с командой и тренерами. Тренерский штаб менял тренировочные занятия, усиливал работу по функционалу. Когда мы увидели потолок и поняли, что нужно что-то менять, согласились на крайние меры.
– А что послужило триггером? Знарок покинул команду после победного матча.
– В плане игры мы не увидели того, что хотели увидеть. А время в сезоне было такое, что добрать очки было бы уже сложно.
– Билялетдинов на тот момент был советником. Нет большой ответственности, в любой момент можно слетать домой в Москву. Говорят, ему нравилось быть в этой роли. Так ли это?
– Да, он и сам говорил, что ему нравилось эта работа. Думаю, потому что он снова близко общался с тренерами и игроками, почувствовал хоккей максимально близко за последние годы. Но что касается ответственности – не думайте, что он не переживал за команду и относился к своей роли беззаботно. И даже когда уезжал в Москву, он всегда был на связи и не отдыхал.
– При этом Знарок вряд ли стал бы слушать другого тренера.
– Почему? Он слушал и не только Билялетдинова. Когда мы ещё только договаривались со Знарком, они уже общались, у них очень хорошие и уважительные отношения.
– Сложно ли было уговорить Билялетдинова вернуться к тренерской работе?
– Он же сам сказал – уговаривать работать в «Ак Барсе» никого не нужно, но мы действительно долго это обсуждали. Первым кандидатом был Юрий Бабенко, параллельно рассматривали и других кандидатов, но учитывая предстоящий тяжёлый плей-офф, Билялетдинов с его опытом был оптимальным вариантом для нас. Он знает клуб, знает команду, видел, как строился тренировочный процесс с самого лета, понимал, что стоит улучшить.
Хотя сам Зинэтула Хайдярович был доволен работой на позиции советника, он общался с академией хоккея, подсказывал тренерам «Ирбиса» и «Барса». А главному тренеру нужно быть с командой 24 часа в сутки. Когда Билялетдинов понял, что ему это по силам, он согласился возглавить основную команду и перешёл на другой уровень. Мы ему очень благодарны за это.
– То есть, он сам пришёл к этому решению?
– Да.
– Вы были всё это время внутри команды. Что он изменил после ухода Знарка?
– Игроки начали ежедневно оттачивать одни и те же вещи. Появилась стабильность в звеньях, он подгонял нападающих под сочетания.
– Ему пришлось менять атмосферу в раздевалке?
– Атмосфера и так была неплохая. Но Билялетдинов её ужесточил, немного закрутил гайки, поставил некоторых в рамки. Каждый понимал, для чего он работает. В команде появилось больше порядка.
– За счёт авторитета тренера?
– За счёт авторитета, работы и общения. Все знают, кто такой Билялетдинов, это тоже сказалось. Когда он ещё был советником, проводил очень большую работу – индивидуально общался с хоккеистами, помогал им лучше понять роль в команде. А уже с переходом на должность главного тренера лично внёс нужные правки.
«Мы видели в Знарке тренера-победителя»
– Минувшим летом вы пошли на кардинальные изменения в тренерском штабе команды: после трех лет работы «Ак Барс» покинул Дмитрий Квартальнов, а вместо него был назначен Знарок. Почему вы вообще пошли на такой шаг?
– Мы анализировали, какой тренер подойдёт обновлённой команде. Квартальнов тоже был в шорт-листе. В итоге решили, что под новых игроков нужен человек, который с ними работал и знает их – Знарок подходил лучше всех.
– Приход звёзд – единственная причина рокировки? Или неудачи в трёх последних сезонах тоже сказались?
– Наверное, результаты тоже накладывали свой отпечаток. Три сезона – это всё-таки определённый срок. Поставленные задачи не были выполнены до конца. Безусловно плюс, что молодёжь развивалась, за это Квартальнову надо сказать большое спасибо, он раскрыл многих ребят. Но параллельно этому никто не снимал задачи выиграть Кубок.
– Как вы думаете, смог бы Квартальнов сработаться с нынешними звёздами команды?
– Это стало бы понятно в процессе. Он работал со многими ребятами, с тем же Радуловым. Думаю, он нашёл бы общий язык с именитыми игроками.
– Выходит, что основная причина его увольнения – результат?
– Это было не увольнение, у него закончился контракт. А в целом, да, не продлили из-за того.
– Как возникла идея с приглашением Знарка? Вы были инициатором или это коллективное решение?
– Ещё раз повторю, что мы анализировали, смотрели, общались с разными тренерами. Говорили и со Знарком, и с Квартальновым, и с другими кандидатами. Слушали, чего они хотят. Видели, что Знарок был очень заинтересован, у него горели глаза. Возможно, это нас подкупило. Он немного отдохнул после «Спартака», пришёл с новыми амбициями.
– И всё-таки не было ли у вас сомнений по Знарку? Человек два года не работал, а до этого дважды вылетал в первом раунде плей-офф со «Спартаком».
– Есть хорошее выражение «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи». При назначении любого тренера есть определённые риски и сомнения. Мы были уверены, что приглашение Знарка сработает, но не всё получилось.
– Были ли у вас другие кандидаты, кроме Знарка?
– Варианты были, не буду называть фамилии. У нас было порядка пяти кандидатов. Мы думали, смотрели, но решили пойти именно по этому пути.
– А что ещё подкупило в Знарке, помимо большого опыта и его горящих глаз?
– Человек выигрывал Кубки, чемпионаты мира, Олимпийские игры. У него богатый опыт, он не берётся из ничего. Плюс чемпионские амбиции никуда не делись.
– Вы видели в Знарке тренера-победителя?
– Видели.
– Фактор Знарка помогал вам в переговорах с игроками?
– Да, мы работали совместно. Кого-то он знал, кого-то советовал.
– К Знарку ехали охотнее, чем к Квартальнову?
– Почему? Неправда, что хоккеисты отказывались работать с Дмитрием Вячеславовичем. Все, с кем мы разговаривали, охотно соглашались играть у него. Даже иностранцы. Если речь шла об обмене, проблем тоже не возникало.
«Не жалею, что мы пригласили Знарка. Не считаю это ошибкой»
– Все говорили, что Знарок без Витолиньша – это половина тренера. Была ли у вас возможность привезти Харийса?
– Сразу стало понятно, что Витолиньш не приедет.
– Не было ли опасений, что Знарок не справится без него?
– Мы рассчитывали, что Бабенко и Бойков будут хорошими помощниками. Всё-таки они вместе работали в штабе сборной России, а Юрий Иванович уже работал и главным тренером в «Витязе».
– Спустя время у вас есть понимание, что не получилось у Знарка? Среди возможных причин можно назвать конфликты внутри команды и слабый уровень Знарка без Витолиньша.
– Когда идёт серия поражений, это накладывает отпечаток. Кто-то начинает высасывать из пальца конфликты. На тот момент мы проигрывали, поэтому шли такие разговоры. Но конфликтов не было, только чисто рабочие моменты.
– У Знарка не было любимчиков в команде?
– Нет, он мог «напихать» любому.
– И Вадиму Шипачёву?
– Всем.
– Но почему ему не удалось добиться результата?
– Не только ему, нам всем не удалось, мы все вместе недоработали. Мы видели, что он старался, не всё было гладко, конечно.
– Возникло ощущение, будто Знарок приехал в Казань с мыслями: получится – хорошо, не получится – соберу вещи и уеду в Америку. Лично он ничего не терял в случае поражений.
– Не согласен. Когда мы разговаривали до подписания контракта, видели его огромное желание завоевать Кубок Гагарина. Знарок был очень мотивирован.
– Конфликт в Новосибирске, когда Знарок поругался с Александром Бурмистровым – следствие кланов внутри команды?
– Всё было не настолько страшно, как об этом писали. Обычный мужской разговор между тренером и игроком. Когда команда проигрывает, накал разговора всегда выше, поэтому кажется, что это нечто из ряда вон выходящее.
– В этом конфликте вы поддержали главного тренера. Считаете, что игроки не должны переходить черту в разговоре с тренером?
– Именно.
– Сейчас уже можно признать, что приглашение Знарка было ошибкой?
– Век живи – век учись. Не жалею, что мы его пригласили. Знарок – большая фигура в хоккее, он добился многого. Я искренне считаю, что это не ошибка.
– Вы вовремя перестроили команду, поменяли тренерский штаб. Можно сказать, что спасли сезон отставкой Знарка?
– Возможно, так и есть. За время существования «Ак Барса» всего один раз тренера меняли по ходу сезона. Это был тяжёлый шаг, но жизнь показала, что он был правильным.
– В каких отношениях вы расстались со Знарком? Общаетесь ли вы лично?
– Личное общение осталось, мы на связи. Поздравляли его с днём рождения и другими праздниками.
– На ваш взгляд, у него ещё есть шанс вернуться в КХЛ?
– Это вопрос нужно задать лично ему. С его опытом он всегда будет полезен.
«Бонусы Радулова остаются и на следующий сезон»
– Расскажите, как вам удалось заполучить Радулова? Его хотели подписать и другие клубы КХЛ, но вы начали вести работу заранее и связались с ним чуть ли не в феврале....
– Мы общались с агентом Радулова Юрием Николаевым ещё до февраля. Потом говорили и с самим Александром. Знали его финансовые требования, мы всё анализировали. По окончании сезона встретились в Москве, у нас всё было готово, от него требовалось только согласие. Эта работа велась в течение года. Если бы была такая возможность, мы бы привезли Радулова ещё по ходу прошлого сезона.
– За счёт этой работы вы и выиграли конкуренцию у других клубов?
– Есть такое. Многие клубы, которые его хотели, начали вести переговоры чуть позже. К тому моменту некоторые бытовые и финансовые вопросы у нас уже были обговорены. Возникло понимание, какую роль он будет выполнять в команде.
– То есть, Радулов повёл себя порядочно и не стал разрывать предварительное соглашение с вами?
– Это заслуга Александра и его представителя. Они сразу сказали, что приоритет – «Ак Барс», ведь мы давно в диалоге.
– Когда к вам пришла мысль о подписании Радулова? И почему именно он?
– Мы рассматривали рынок российских игроков НХЛ, которые могут вернуться в лигу. Радулов стоял на самом верху. Понимали, что со своим мастерством, харизмой лидера и профессионализмом он может привнести в команду многое. Мы это увидели, когда Александр получил капитанскую нашивку. Он, иногда даже чересчур, заводил команду и болельщиков, настрой передавался всем.
– Насколько сложно было вести переговоры с Радуловым? Мы знаем, что он – эмоциональный человек.
– Всё прошло нормально. Мы знали требования Радулова и были к ним готовы. Рассказали, что он получит за выполнение тех или иных задач. Александр тоже понимал, что нужно не просто отбывать номер. В самом конце переговоров общались по телефону, сообщили, что собираемся прилететь из Казани на подписание контракта, он сказал: «Прилетайте!». Встретились, поговорили и быстро всё оформили.
– По итогам минувшего сезона Радулов еще и получил большой бонус за попадание в топ-3 лучших бомбардиров регулярного чемпионате. Считаете ли вы правильным, что такие бонусы есть в контрактах лидеров команды?
– Это абсолютно правильно. Спорт – сложная работа. К тому же, после завершения карьеры многие тратят очень большие деньги на лечение. Получая контракты, хоккеисты работают, но бонусы они именно зарабатывают. В лиге столько команд, в каждой – по 25–30 игроков. Чтобы получить бонусы, при огромной конкуренции необходимо попасть в топ-3 лучших. Это дорогого стоит.
– Адекватная зарплата для такого именитого игрока – это следствие бонусной части?
– Да. И мы, и сам Александр, понимали, что есть потолок зарплат, ограничивающий максимальные выплаты. Но при выполнении определённых условий сумма могла увеличиться.
– Были ли у Радулова более выгодные предложения от других клубов КХЛ?
– Насколько я знаю, были.
– Правда ли, что переговоры с Кириллом Семёновым тоже велись заранее?
– Диалог с Семёновым действительно шёл давно, им тоже интересовались и другие клубы. Думаю, Кирилл выполнил свою роль в команде. Он хороший парень, профессионально относится к делу.
– Вадима Шипачёва и Вячеслава Войнова много критиковали по ходу сезона. Но Вадим забил несколько важных голов в плей-офф, при этом играл со сломанной кистью. А удовлетворены ли вы уровнем игры Войнова?
– Удовлетворены. Это лидер нашей обороны. И в сезоне, и в плей-офф он играл больше всех. Возможно, это немного сказалось на его игре, но здесь решать тренерам. У нас уже давно не было такого, чтобы защитник играл по 25–26 минут. Я думаю, что он справился со своей ролью. Не жалею об этом подписании.
– Вы дали Войнову и Шипачёву контракты до 2025 года. Решились на этот шаг из-за скудного рынка?
– На рынке сложно найти качественное усиление, но мы действительно считаем, что у этих игроков есть потенциал. В их длительных контрактах нет ничего страшного.
– Ходят разговоры, что Войнов может покинуть команду...
– Нет, мы не собираемся от него отказываться.
«От СМИ мы никогда не отворачивались, а с болельщиками я сидел на трибуне и выслушивал критику»
– Вы провели первый самостоятельный сезон в качестве генерального менеджера. С какими трудностями в работе столкнулись?
– Прошло точно не всё гладко. Ярлыки, которые на нас вешали перед сезоном, только мешали. Нам ещё летом отдавали Кубок Гагарина на фоне всех подписаний. Все говорили про звездный состав, но я всегда был не согласен с этим.
У нас был план по составу, определенный путь, по которому мы шли. Когда мы подписывали Радулова, Шипачёва или Войнова, понимали, куда их поставим и как будем использовать. Мы не приглашали их исключительно для того, чтобы удивить болельщиков или получить статус звёздного состава. Мы знали, для чего возвращаем Галиева и меняем его на Уила, почему подписываем именно Семёнова, а не другого центрфорварда. Да, не всё у нас не получилось, все вместе недоработали, поэтому первая часть чемпионата получилась такой.
– Подписать звёзд – это была задача сверху?
– Это не самоцель, было видение внутри клуба, что в составе нужны сильные игроки. Как появилась такая возможность – мы ею воспользовались. Шипачёва и Войнова хотели забрать еще в позапрошлом сезоне.
– Но была ли дополнительная установка от руководства подписывать звёздные фамилии с целью привлечения болельщиков? Мы видим, что за последние пять лет в «Ак Барсе» не было такого количества звезд в команде. А тут они появились, вместе с тем поднялась посещаемость.
– Для этого не нужна дополнительная установка, «Ак Барс» – топ-клуб, за нас могут играть такие хоккеисты и приносить пользу, а болельщикам интересно приходить на эти фамилии. Наблюдать их игру воочию – это не то же самое, что по телевизору. Шипачёва мы брали под большинство, с пониманием, что это один из лучших центров России. Та же история и с Войновым. Многие клубы хотели взять того же Радулова, предлагали ему большие деньги. Все охотятся за сильными игроками, их звёздность – это уже следствие.
– Вы целенаправленно подписывали звёзд? Вам принципиально было подписывать не просто игроков, а больших звёзд?
– В «Ак Барсе» есть понимание, что интересно болельщикам. Но я как генеральный менеджер забочусь в первую очередь о составе команды, её боеспособности. Мы не скупали просто всех возможных звёзд, чтобы они просто были на афишах. Конечно, приезд таких ребят оживил клуб, республику, у нас вырос интерес к хоккею. Плей-офф показал, насколько дорогие билеты, сколько человек хотело попасть в Казань на финальные матчи и это заслуга всей организации.
– Вы с командой летали на все выездные встречи, хотя многие менеджеры пытаются от этого отойти, дистанцироваться от игроков. Почему вы поступаете по-другому?
– Когда ты с командой и в процессе, то видишь многие нюансы, можешь подсказать тренерам, с ребятами пообщаться. На расстоянии это немного сложнее. В прошлом сезоне я пробовал абстрагироваться, не летать, в этом – начал с октября. Когда ты живешь с командой, становишься её частью, знаешь всё от и до, начиная от работы массажистов и заканчивая чем-то другим. Помимо хоккея у всех есть семьи – у всех могут быть какие-то личные проблемы, которые они не могут решить самостоятельно. Мы их решаем вместе.
– Но с кем-то потом придётся расставаться. Должен ли генеральный менеджер держать дистанцию?
– Это жизнь. Как ни крути, сегодня ты разговариваешь условно с тренерами, а завтра их может и не быть. Или же тебя может не быть. От этого никуда не уйдёшь. Сложно увольнять или убирать, особенно когда ты сегодня сидишь с ними за одним столом, а завтра приходится делать такое. Но субординация всегда есть, какими бы у нас не были отношения. С кем-то я вместе играл, с кем-то в детстве рос. Но я всегда разделяю личное и работу, не стараюсь переходить границы.
– Для вас все игроки равны?
– Все.
– Когда летом, как вы уже отметили, «Ак Барсу» хотели отдать Кубок Гагарина после громких трансферов, насколько тяжело было работать под этим давлением?
– Если начинать сезон и ставить минимальные задачи, то к этим минимальным задачам ты и придёшь. Если ты входишь сезон в сезон, говоришь команде, что задача – Кубок, а не второе или третье место, то определённая визуализация для ребят тоже понятна. Конечно, это сложно, но мы шли к этому. Чуть-чуть не хватило.
– Но ведь дополнительное давление тоже было – от болельщиков, СМИ?
– Конечно, тоже было, но мы от этого не отворачиваемся. С болельщиками я сидел на трибунах, выслушивал вопросы, критику. Никогда мы от СМИ не отворачивались, выходили даже в сложные ситуации. Было ваше общение со Знарком, когда он отвечали на неудобные вопросы. После финального матча тоже вышли, спокойно переговорили. Мы ни разу не закрыли раскатки, всегда старались донести до ребят, что мы лицо – республики. Если говорить о давлении, то, наверное, оно было, но я старался от этого абстрагироваться.
– Большинство лидеров «Ак Барса» – возрастные игроки. Насколько лет есть потенциал у этой командой?
– Не могу конкретно ответить на этот вопрос. Но возраст Радулова не сказался на его игре. Он первым приходит на лёд, уходит последним, он всё выжимает из себя. Если смотреть, как разминаются Шипачёв и Войнов, то сразу становится понятно, какие это мастера. В 35 лет они могут быть физически крепче, чем игроки, которым по 25. Всё благодаря их отношению к делу.
– Вокруг Радулова в ближайшие два-три года можно строить команду?
– У него ещё год контракта с «Ак Барсом». Считаю, что в ближайшие два-три года он может дать новое и ребятам, и клубу, и республике.