Главный тренер нижнекамского «Реактора» Александр Соколов в развернутом интервью спортивной редакции «БИЗНЕС Online» рассказал о проблемах, с которыми сталкиваются талантливые молодые игроки при переходе из юношеского во взрослый хоккей. Специалист считает, что «Нефтехимику» не помешало бы создание своей команды в высшей лиге. Кроме этого, специалист рассказал о своем опыте работы главным тренером «Нефтехимика» в 1998 году и о том, как его команда выступала с игроками первой лиги в бытность финансовых затруднений нижнекамского клуба.
«ЧТО В 18 ЛЕТ ЧЕЛОВЕК ВООБЩЕ ПОНИМАТЬ МОЖЕТ?!»
— Вы смотрели сериал «Молодежка»?
— Нет, у меня не получается смотреть. Не могу ответить объективно на вопрос, правильно ли жизнь отражена там или нет, не могу никак посмотреть! Я помню первую или вторую серию минут 30 посмотрел и все. Время такое попадается, что не могу я никак посмотреть. Надо его будет посмотреть в записи (улыбается). А вообще здорово, что про хоккей снимают молодежный сериал. Хоккей это шикарный вид спорта, а жизнь молодежной команды она очень интересная. Но не все из них станут хоккеистами. Возьмем КХЛ. На 150 миллионов населения в КХЛ выступает всего 500 человек. И если вы книжку любую откроете, там пишут рынок пуст, игроков свободных нет, свободных агентов не найти нигде. Их всего 500 человек, туда просто не попасть практически. Не все туда попадут, но всем нужно выходить в жизнь, чтобы мужики были, чтобы из хоккейной школы все выходили порядочными парнями. У нас много таких было, приходили в команду… Не бандиты уж, но выросшие на улице. Много их таких было. А выросли, смотрите, великолепные мальчишки! Так что молодежный хоккей и сериал это большое дело с точки зрения воспитательного процесса. У нас в отличие от советской системы, даже если взять любой город… Возьмем Самару, я там вырос. У каждого завода по несколько детских команд было, была массовость и в классных игроков выбивались люди у которых действительно был талант. С нами же толком не занимались, бросят шайбу да бегали друг за другом. А сейчас у нас в городе одна команда, в «Нефтехимик» если не попал, то где еще играть?
— У вас в «Реакторе» играл лучший бомбардир МХЛ Айрат Зиазов, просто рвал всех. Почему у него не складывается в КХЛ? Почему он так и не смог перейти из юниорского во взрослый хоккей?
— Давайте так. Зиазов какого плана игрок?
— Атакующий игрок, технарь, распасовщик, лидером был.
— Он бомбардир. Они тут с Альшевскими фурор произвели в молодежной лиге, по 70 голов назабивали, но большинство из них забили в большинстве. У них было очень много игрового времени. Я это все Зиазову объяснял, он сидел и спрашивал: «Александр Юрьевич, почему меня не берут в „Нефтехимик“? Я больше всех забиваю!». Я ему говорю: «Айрат, ну тебя же не возьмут в первую команду и не поставят разыгрывать 5 на 3? Правда? А тебя поставят в 4-й состав, а там нужно обороняться сначала, чтобы ты не пропустил! Чтобы ты своего игрока опекал, а это совсем другая работа». В этом он не так силен, как другой игрок, который эту работу выполнит лучше. Это тот же принцип, почему Евгения Кузнецова Билялетдинов не возьмет в свой состав. Какой смысл таких, как он брать в 4-й состав? В сборной 4-е звено занимается другими делами. Другое дело, когда года через 3 — 4 нужен будет забивающий игрок, а забивающих найти очень сложно.
— Ну у того же Зиазова руки никуда не денутся?
— Они никуда не денутся, здесь нужно дождаться. Ждать, ждать и еще раз ждать.
— С Павлом Куликовым такая же история? Он чуть ли не каждый свой микроматч проигрывает.
— Странная у него ситуация: вроде и кататься умеет, и бросать умеет. Но если объективно, то Паша и в МХЛ так ярко, как Айрат Зиазов не играл. Хотя он и всегда в сборных был, с детства его привлекали. Если помните, то даже Эмиля Галимова из «Локомотива» отцепили со сборной, а Пашку взяли на молодежный чемпионат мира, где он «серебро» завоевал. Удивлялись все, вроде Эмиль-то посильнее. Паша, наверное, из тех игроков, которые раскроются позже. Ему мощи не хватает.
— Андрей Мнихович в последнее время своей игрой заставляет говорить о себе. Хотите сказать, что его ждет такая же участь, что и Айрата Зиазова?
— А что Мнихович? Тоже бомбардир, тоже играет в большинстве. То, что я говорил Зиазову, тоже самое говорю и ему. Я ему говорю, Андрюш, если ты хочешь зацепиться, то сначала тебе нужно добавить в обороне. Потому что, опять же, тебя сейчас возьмут в первую команду, но никто не поставит разыгрывать большинство. Хотя здорово он в большинстве действует и с шайбой катается долго, на поле много времени проводит, я с ним даже ругаюсь, говорю, чаще меняйся, потому что там, в «Нефтехимике», у тебя будет по 30 секунд игрового времени, за этот период ты должен будешь не упустить игрока, не пропустить и не проиграть. И потом еще годок, другой так же. Только потом, когда ты докажешь, что ты сильнее других играешь в большинстве, тогда тебя поставят в большинство.
— Сам Мнихович понимает это все?
— Вот тебе сколько лет?
— 29…
— Понимаешь, о чем я говорю?
— Вполне.
— А они нет! Что в 18 лет человек вообще понимать может?! Я по себе сужу — было 20 лет, я думал, что все знаю. Потом стало 25 лет, думаю, эх я дурак был! Потом 40 стало, думаю, это я в 25 совсем больной был! А сейчас сколько мне уже и думаешь, эх, а я и в 40 лет ишаком был! (хватается за голову). Понимаешь? Ну что можно в 17 лет понимать? Да, он не понимает! И все они думают, что их недооценивают. Ему кажется, что он и там справится. Надо просто знать они думают. Я привожу всем пример, как Анатолий Владимирович Тарасов собрал нас на тренировке и говорил: «Мальчишки (нам было по 16 лет) забудьте на 10 лет про девок и про водку!». Мы там задыхались, он чуть чуть тренировку сократил. И теперь, вспоминая то, о чем я думал на тот момент, я знаю, что думают мои ребята сейчас. Наше дело подсказывать им, чтобы они были готовы к этой ситуации.
«ДЛЯ РОДИТЕЛЯ СВОЙ РЕБЕНОК ВСЕГДА САМЫЙ ЛУЧШИЙ»
— Давайте рассмотрим какой-нибудь пример. Возьмем прошлогоднего капитана «Реактора» Артема Бобикова. Неплохо играл. Куда он делся?
— Да, он неплохо играл, знаете, но судьба бывает так складывается… Он получил серьезную травму в конце сезона, операцию сделали. Два месяца восстановления, форму всю растерял. Естественно, если бы он остался у нас мы бы подождали, поддержали его, а он поехал в команду высшей лиги, там уже никто ждать и сюсюкаться не будет. У него нет имени такого, чтобы еще ждали. Он приехал и, конечно, не в состоянии был что-то показать. В итоге поехал в Караганду, через вторую команду пытается что-то сделать, пробиться как-то.
— Мы Бобикова взяли, как условный пример того, что даже подающий надежды игрок может, чуть ли не на улице оказаться. Часто так бывает?
— Очень часто. Переход из юношей во взрослый хоккей… Ну вот сидят они, как им туда попасть? Как сразу?
— Есть «Реактор», есть «Кристалл»…
— Ну это единицы, которые через «Кристалл» пробьют себе дорогу в первую команду. Это сейчас у нас 25 человек, а пройдет из них один, может два.
— Есть ли смысл создать в Нижнекамске команду МХЛ-Б?
— Нам было бы здорово создать команду высшей лиги. Это было бы просто великолепно! Они бы сами и варились тут у нас.
— Неужели в Нижнекамске наберется столько игроков, чтобы сделать полноценную команду высшей лиги?
— Конечно! Посмотрите сколько наших воспитанников. Надо взять со стороны человек пять талантливых, остальных собрать по ВХЛ или по КХЛ, кто толком в состав не проходит. Их очень много таких. Для топового клуба это не имеет смысла, через высшую лигу трудно воспитать большого мастера, например для «Локомотива», таким командам легче купить. Они берут по самым верхам или в той же Казани. А у нас уже был такой опыт. Владимир Бусыгин сделал нам команду в Лениногорске, собрали там ребят 89 года и эти мальчишки в высшей лиге даже на первых местах шли. Удивительно! Потом столько ребят с той команды заиграло, для них тот год переломный был. Из них сейчас в КХЛ человек 6 — 8 играет, в высшей лиге человека 4 — 5 на ведущих позициях. Им же всего год нужен, один год где-то играть, вот вы сейчас пример Бобикова привели, ему год, два, три и вот, появился бы шанс. Все, он не попал и может закончить карьеру!
— Вы ребятам объясняете, что далеко не каждый из них сможет зарабатывать хоккеем себе на жизнь?
— Пытаемся, конечно… Фамилию не буду называть, но скажу, что у мальчика не особо получается, ну видно это! Подходишь к нему или родителям, говорю: «Ну подумай, двухметровый рост у тебя, пойди в школу судей, будь судьей, займись этим, тебя даже приглашают! Учить будут, сейчас судья такая интересная профессия и ты в хоккее останешься». А он говорит: «Нет, я играть хочу». А родитель не может объективно оценить ребенка своего. Для родителя свой ребенок всегда самый лучший. Тут я не могу подойти и сказать: «Слышь, ты, пойди и займись другим делом». Потому что и мальчишка играет, старается. Все играть хотят.
«НА МАССОВОЕ КАТАНИЕ ПОКУПАЛИ БИЛЕТЫ И ЕЗДИЛИ В АЛЬМЕТЬЕВСК»
— Как вы оказались в молодежном хоккее?
— В 1995 году, когда команда вышла в элитный дивизион, по правилам должна была быть вторая, молодежная команда. Ко мне подошел Борис Селезнев, сказал: «Давай, будешь там работать».
— Как команда комплектовалась? В те времена ДЮСШ в Нижнекамске только появилась.
— Да никак не комплектовалась. Собрали тех, которые оказались не нужны другим клубам. Потом потихоньку своих добавили.
— Вы про Муратова, Думу и Франскевича?
— Да, но это было немного позже. Это уже пошли первые плоды нашей работы. Это ребята 1981 года рождения, первые ласточки, когда велась уже серьезная работа по воспитанию своих игроков. Мы уже начали первые места занимать и в Поволжье и в молодежную сборную они попали Дума с Муратовым, это первые наши воспитанники. Женька Муратов там, по-моему, даже и капитаном был. С Воробьевым «серебро» завоевали. Годов 82 и 83 у нас не существовало в природе, не знаю, по каким причинам. А вот мальчишки 85 года рождения на открытой коробке бегали с нами вместе, пацаны совсем, это сейчас они уже все мужики тридцатилетние.
— Чем отличается воспитание юного хоккеиста в середине 90-х от современного?
— Сейчас для занятия все есть. Вы посмотрите, в чем они катаются? Супер-последние коньки, клюшки — все есть, а раньше льда толком не было. Даже при постройке старого дворца первая команда занимала шесть часов льда и вторая три. Когда там детям кататься то? Но ничего, на улицах занимались, во дворах катались. На массовые катания покупали билеты, в Альметьевск ездили. Энтузиасты нужны. Я вот недавно смотрел передачу про Тарасова, он показывал коробку, одну на всю Москву, где свободное время было с 12 ночи до 6 утра. Это профессионалы занимались, тренировались. А сейчас что сравнивать? Великолепные дворцы, льда достаточно. Маленькие дети каждый день катаются.
«НЕФТЕХИМИК» В ЭЛИТЕ РОССИЙСКОГО ХОККЕЯ? ЧТО ЗА ВЗДОР?!"
— Александр Юрьевич, вы были игроком нижнекамской команды, в бытность ее становления на более высокий уровень. Каково было быть игроком «Нефтехимика» в начале 90-х?
— (улыбается) 90-е годы? Даже не знаю… Ну давайте я за себя скажу. В Казани команда все-таки в высшей лиге играла, а здесь была улица, пурга, но хотя бы искусственный лед был. Первое время было немножко удивительно, но народ ходил, болел. Было интересно и команда играла в классе Б, неплохо начинала свое выступление на более высоком уровне. Удивительно было в то время слышать слова одного человека о том, что через пять лет мы будем играть в элите отечественного хоккея, мы посмеивались тихонечко, думали, что за вздор? А на деле так и оказалось все. Слова оказались пророческими и с 95-го года клуб играет на высшем уровне, причем из небольшого городка, будем откровенны.
— Тогдашний президент «Нефтехимика» Борис Селезнев рассказывал, что как-то у вас с ним состоялся разговор, как раз о гипотетическом выходе в элиту. В это имели в виду?
— Да, этот разговор я и передал вам с самого начала (улыбается). У нас тут было такое мероприятие, завершающее сезон и вот Борис Борисович сказал — через пять лет команда заиграет в высшей лиге. Это было дико для меня, тут же улица была? Какая тут может быть высшая лига? О чем он вообще?! Я поэтому и начал нашу беседу как раз с этого разговора (улыбается).
— Все это происходило вкупе с перестроечными временами, тяжелые времена были вообще в стране, не говоря уже о спорте. Какие проблемы испытывал «Нефтехимик» в связи с этим?
— Да как сказать, мы тогда еще действующими хоккеистами были, проблемы тоже были, да у всех они были и во всей стране. По экипировке проблем не было, но зарплату немного задерживали, бывало. Да и еще колоссальная проблема была — доллар все считали по разному (улыбается). Федерация говорила по 9 рублей доллар считать, другие считали по 20 рублей! Проблем действительно было много и в хоккее в том числе. Но надо сказать, что клуб с честью выходил из всех деликатных ситуаций. Спасибо тогдашним руководителям, они все для этого сделали, да и команда уверенно выступала всегда.
— Все часто вспоминают сезон 1994/95 года, когда «Нефтехимик» завоевал путевку в элиту, а почему редко вспоминают предыдущий сезон, когда нижнекамцы так же дошли до финала, но проиграли в нем альметьевскому «Нефтянику»? Причем первые две домашние встречи «Нефтехимик» выиграл с разгромным счетом.
— Давайте, знаете, как сделаем… Я склонен считать, что это судьба так сложилась. Рука божья. Вот в 94-м не получилось и Альметьевск никуда не попал и не вышел, а в 95 получилось у нас и мы вышли в высшую лигу. Значит тот год не нужен был. Да, я помню эти две победные игры на открытом воздухе, ну, а там в Альметьевске следующие три игры «Нефтяник» оказался посильнее. Может это и к лучшему оказалось? Потом переломный такой матч был в Пензе уже, спустя год. Вся Пенза ждала что «Дизелист» выйдет в высшую лигу. У них и условия и команда была великолепная, полный стадион народу был и наши руководители тоже приехали. Ключевая была игра. Секунд за 30 мы в пустые ворота забили и болельщики закидали весь лед бутылками. Это был ключевой момент. Потом мы победили в финале и оказались в высшей лиге. Прямо скажем, мы тогда справились с колоссальной задачей.
— На те матчи в Пензе вместе с командой ездил и бывший генеральный директор «Нижнекамскнефтехима» Гаяз Сахапов. Стимулировало ли вас это на тот момент?
— На игроков руководители всегда смотрят, поэтому игроки привыкли. А вот то, как на самого Сахапова повлияла обстановка на трибунах в Пензе, когда он пришел за полтора часа до начала матча, а там уже все битком народом забито! Как говорят, он стоял в окружении своих помощников и два часа слушал оглушительное скандирование «Дизель!». После этого начались разговоры о строительстве крытого ледового дворца, моментально решение было принято. Я уверен, что именно его визит в Пензу дал толчок к новому развитию.
— А каково вам было играть в тех матчах? По некоторым данным тогда в пензенский ледовый дворец набилось чуть ли не 11 тысяч зрителей!
— Да, там стоячие места были. Ну, а что я про себя могу сказать, мне уже лет то сколько тогда было? Бывало и посерьезнее игры у нас случались. А вот для более молодых ребят, которые тогда играли, это было большим уроком. Новый опыт, воспитание, когда играли на этом холодном стадионе «Темп», этот морозильник! Человек к человеку стоял. Знаковый момент, который больше на руководство повлиял. Завертелось тут у нас как все. Помните, как тут вертолеты кругом летали, смотрели площадки, где и как строить? И это главный фактор, без строительства крытого катка никаких разговоров о высшей лиге и быть не могло. Построили тот дворец, тут же заложили новый. Слава богу, Владимир Бусыгин достроил нам этот, новый дворец.
— Пожалуй, главный ветеран «Нефтехимика» это тренер вратарей Фарид Закиров. Он же с самых низов развивался, как игрок с нижнекамской командой и сыграл ключевую роль в выходе «Нефтехимика» в Межнациональную хоккейную лигу. По вашему, каков его вклад в клуб в целом?
— Фарид Закиров — местный воспитанник, но нужно добавить, что он и за альметьевский «Нефтяник» очень долго и успешно играл. Как тут сказать… Вратарь это всегда ключевая фигура. Есть же выражение, играет команда — она может выиграть или проиграть, но если не играет вратарь, то команда однозначно проиграет. Фарид он номер один, без разговоров! Он был кумиром местных болельщиков, естественно он большую роль сыграл в становлении «Нефтехимика».
«В НЕФТЕХИМИКЕ БЫЛО 17 ЧЕЛОВЕК, ОСТАЛЬНЫЕ ПРОСТО РАЗВЕРНУЛИСЬ И УЕХАЛИ»
— А вы сами, где начинали?
— Я родился в Самаре. Тогда команда называлась СКА, город соответственно Куйбышев. Потом их расформировали, а воспитанник я «Крыльев Советов». В армии я там четыре года отыграл, потом меня в Казань пригласили. Там я практически всю карьеру отыграл с 1979 по 1990 год за СК им. Урицкого.
— Кто вас пригласил в Нижнекамск?
— Шавалеев. У Равиля с Борисом Селезневым были свои связи и меня Шавалеев позвал. «Пойдем, — говорит, — Саш, поиграем». Я пришел, главным тренером тогда был Геннадий Александрович Сергеев.
— Почему не сыграли за «Нефтехимик» в первом сезоне на высшем уровне в 1995 году?
— Ну, наверное, всё уже! Мне было много лет, по хоккейным меркам. В 95 году я уже начал тренерскую работу.
— Если не ошибаюсь, то вы даже исполняли обязанности главного тренера «Нефтехимика».
— Это было в 1998 году. Я исполнял обязанности месяц, а потом и главным тренером был месяца четыре. Там в октябре Андреева отправили в отставку, мы были месте на 15-м, наверное. Но потом нормально мы сыграли, вышли в плей-офф.
— И вот тогда у вас появился опыт работы со взрослыми хоккеистами. А чем принципиально отличается работа с состоявшимися игроками от работы с молодыми?
— В первую очередь это ответственность. А так все тоже самое, тренировки. С мальчишками даже интереснее, они растут на глазах, интересно смотреть, как они прибавляют. В молодежном хоккее можно сделать какие-то вещи в ущерб команде, можно не ставить результат во главе всего, а во взрослом хоккее это однозначно — результат. Больше ничего не надо.
— Вы тогда были совсем молодым тренером, некоторые игроки были, практически, одного возраста с вами, к примеру Анатолий Степанищев. Как вы дисциплинировали таких же взрослых дядек, как и вы сам на тот момент?
— Я даже помню, что когда приступил к тренерской работе на мостике главного тренера даже газеты писали, что вот, появился самый молодой тренер в лиге. Тогда она зазывалась межнациональной. А Толя Степанищев меня на три года помоложе, он 1960 года рождения. А так, например Степанищев был профессионалом, о какой недисциплинированности может идти речь? Остальные тоже. С какой радости они не будут слушаться? Это их работа, они хоккеисты. Тренерская работа она немножко другая, тот же Степанищев сейчас это понимает, мы кстати с ним встречались не так давно.
— Как раз в бытность вашего наставничества, это в 1998 году был распространен в стране бартер и рассказывали, что зарплату игрокам выдавали покрышками или брикетами каучука. Вы тоже с этим столкнулись?
— Сталкивался ли я? Я вам сейчас расскажу, сталкивался я или нет, чтобы понятнее было. Вот я прямо вам и говорю, какая была ситуация. Едем на сборы в Финляндию, выйдя на девятой место с пятнадцатого, великолепный результат и задержка с деньгами была, насчет бартера это уже не мое дело было. Но факт в том, что перед новым годом мы поехали в Финляндию на сборы готовить команду ко второму этапу. Для вас наверное дико будет слышать, даже для меня сейчас и для молодежи особенно, но нас было 17 человек, из них два вратаря. Всего было столько народу в команде, которым платили деньги. Остальным, которых чем-то обделили, я не знаю, они просто развернулись и уехали. И второй этап мы начали собрав пятерку из первой лиги и первую игру мы тут «Северстали» проиграли 5:6, а пятерка молодых тот свой микроматч проиграла 0:5! Вот такая ситуация да, была. Тогда модно было зарплату в долларах считать, у кого она была три тысячи долларов, у кого пять, но одни доллар считали 9 рублей, а другие 22. Поэтому в тех клубах, в которых доллар считался как 22 рубля могли позвать игроков выступать за них. Но потом мы организовали тройку, которая чуть ли не во всей лиге лучшей была Касьянов-Вахрушев-Безруков, ее Новокузнецк скупить пытался, такие суммы предлагали! Потому что они так сезон отыграли, а следующий сезон еще лучше провели.