«Ягр, используй свою большую задницу!». «Питтсбург» и его болельщики глазами комментатора

В материале на The Players' Tibune многолетний комментатор матчей «Пингвинз» Майкл Лэнг рассказал о молодом Ягре и безумных фразах, которые предлагали ему жители Питтсбурга.

Публикация от Aaron Dana (@aaronhdana) Апр 7 2017 в 6:26 PDT

В начале 90-х я сидел рядом с Яромиром Ягром и его невероятной причёской в клубном автобусе «Питтсбурга». Яромир только прибыл в Штаты из Чехословакии. Передо мной сидел подросток, который ещё плохо говорил на английском. Казалось, что он хочет что-то сказать.

Вдруг он вытащил свой кошелёк. Что происходит? Может, он хочет мне показать чешскую валюту или фотографии семьи? Нет. Он достал из кошелька небольшое фото Рональда Рейгана. К тому моменту мы особо не общались. Он просто взял фотографию президента, стал кривляться и показывать большой палец.

Коммунисты пришли к власти в Чехословакии в 1948 году. Ягр знал, что правительство приватизировало участок его дедушки, а потом посадило его за решётку за отказ работать на государственной ферме. В 1968 пришёл Советский Союз, за несколько лет до рождения Яромира. Ему нравился Рейган – в 80-х президент не боялся соперничать с СССР. Каждый раз, когда кто-либо говорил о Рони, Ягр улыбался. Ему очень нравилось жить в Штатах.

Я сразу же понял, что Яромир – очень умный человек. Большинство людей не замечают интеллекта Яги, но я видел, как он внимательно наблюдал за людьми, слушал их и анализировал новую информацию. Когда Ягр узнал о моих фирменных фразах после голов, он придумал свою и стал называть меня «Майкл Майк Мотоцикл». Ну или просто «Мотоцикл».

Однажды Ягр обратился ко мне, сияя свой улыбкой до ушей – будто хотел рассказать какой-то секрет.

– Есть идея, – сказал он и подмигнул мне.

Он хотел предложить одну фразу, которые я мог бы использовать во время матчей. Без проблем! Я дал ему лист бумаги, и мы начали заниматься переводом с чешского на английский. Знаете что он придумал? Об этом позже.

«ДАЙТЕ СЭМУ ВЫПИТЬ И ЕГО СОБАКЕ ТОЖЕ»

В августе 1974 года, за шестнадцать лет до разговора с Ягром, я вышел из самолёта в Питтсбурге и почувствовал… Вот этот запах. В те времена аэропорты не были так оборудованы, как сейчас. Когда самолёт приземлялся, к нему просто подводили лестницу, и ты выходил на открытый воздух.

До этого я комментировал матчи команды Сан-Диего в Западной хоккейной лиге. После создания Всемирной хоккейной ассоциации в 1974-м, я лишился работы. «Пингвинз» дали мне шанс, и мне не терпелось доказать клубу, что они не ошиблись. Во время посадки моё тело покрылось мурашками. Я был в восторге.

Я глубоко вздохнул… и почувствовал этот ужасный запах. Майк, что ты здесь забыл? Мне захотелось вернуться обратно в самолёт. Чем так воняет? Оказалось, что серой с металлургического завода. Когда проводишь много времени в городе, не замечаешь этого запаха. Но если ты впервые в Питтсбурге, это словно хук с правой.

Потом я одумался – нет, мне не нужно обратно в Калифорнию. Клуб «Пингвинз», город Питтсбург дали мне шанс. После закрытия «Гуллс» я потерял работу и разослал во все знакомые мне клубы записи со своими комментариями. «Пингвинз» понравилось. И должен признать: мне очень повезло, что я начинал именно в это время.

Мой первый сезон в Питтсбурге – 1974/75, когда футбольные «Стилерз» выиграли Супербоул. Не понадобилось много времени, чтобы влюбиться в этот город. Мосты выглядели прекрасно. В каждом из районов была своя изюминка. К тому же бары работали после двух часов ночи. Меня это поразило! Конечно, сейчас они закрываются раньше. Тогда рабочие заполняли эти бары, и могло произойти всё, что угодно.

Сейчас я известен благодаря тому, что был близок с Элом Маккоем. Я использовал в честь него фразу «Стальные яйца в огне!». Однажды я сидел в баре, думал о своём, и неожиданно всё поменялось. Вошёл мужик, поздоровался со своим знакомым и сказал бармену: «Дайте Сэму выпить… и его собаке тоже». Мои уши навострились. Говорю ему: «Эй, можешь оказать услугу? Скажи это ещё раз!». Он выкрикнул: «Дайте Сэму выпить, и его собаке тоже!». В этой фразе было что-то особенное. Она была про Питтсбург. Я записал её на салфетке.

Публикация от Robert Margel Jr (@maegelrobert) Мар 3 2017 в 3:56 PST

Через пару дней «Пингвинз» забили важный гол, и у меня вырвалось: «Оуууу, дайте Сэму выпить – и его собаке тоже!». Поначалу фраза не зашла. Никто не понял, что я сказал. Но я продолжил искать. Помните шоу Kids Day the Darndest Things? Его смотрели даже взрослые. Я брал фразы даже оттуда.

«Осторожно, Лоретта!» – ещё одна фраза из бара.

«Он сломил его, как арендованный осёл», – фраза брокера.

«Кухня закрыта», – официантки.

Всё это прижилось только после нескольких сезонов. Я начал работать на телевидении, так что люди стали узнавать меня и предлагать свои идеи. Было забавно – кто-то делал из матчей шоу в то время, когда у команды не получалось. Но в 1984 году всё поменялось – пришёл парень, которого звали Марио Лемье. Вдруг команда могла добиться любой величины. У Марио была какая-то особенная грация. Настоящая мечта для комментатора.

Это было понятно сразу же после первого гола. Талант был дан ему свыше. Я очень волновался, когда играл Лемье – иногда он вытворял такое, что, казалось, невозможно в нашем мире. Я выпрыгивал из своего кресла, и наушники куда-то улетали. Тоже самое было с Ягром.

Черт возьми, эти ребята могли поставить весь город на дыбы. Поверьте, прыгал не только я. Поэтому безумные выкрики «Он хочет продать мою обезьяну!», «Аллилуйя Голливуд!» или «Майкл Майкл Мотоцикл!» нормально воспринимались публикой. Но когда люди приходили в себя от невероятного мастерства игроков, меня всё-таки спрашивали: «Что эти фразы вообще значат?».

Эм, ничего. В этом и фишка. Это подчеркивает невероятность события. Твой мозг не может принять информацию, полученную глазами, и просто выбрасывает случайную цепочку слов.

«ОТЛИЧНЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ ХОККЕЯ»

	Боб «Барсук» Джонсон
	Фото: Rick Stewart / gettyimages.com

Когда я думаю о Кубках Стэнли 1991 и 1992 годов, то вспоминаю, насколько особенной была та команда. Самым особенным был тренер. Боба «Барсука» Джонсона поначалу боялись – игроки ещё не видели такого тренера. Казалось, что нельзя быть таким радостным. Все опасались, что он сорвётся в самый неожиданный момент, и нож окажется у тебя в спине.

Но знаете что? Джонсон действительно был таким радостным. Когда он говорил «Отличный день для хоккея», он реально имел это ввиду, а не использовал пустой слоган. Помню, как он разговаривал с молодым игроком, которого собирался выпустить на следующий матч. «Слушай, ты будешь мне нужен, – сказал Боб. – Не сомневайся ни на секунду. Ты мне точно нужен». Каким-то способом он мог заставить любого почувствовать себя уникальным. Парень долго улыбался после разговора.

Боб часто прибегал к таким приёмам во времена кубковых сезонов. Он выжимал всё из своих игроков. Просто всё. Они бы прошли через стену ради Барсука, не задав ни единого вопроса. Там играли Кевин Стивенс, Джоей Маллен, Ронни Фрэнсис, Пол Коффи, Лэрри Мёрфи – могу продолжать до бесконечности.

Яги моментально проникся этой атмосферой. Он так хотел узнавать новое и слушать советы от людей, которые желали ему лучшего. Поначалу он владел только броском с неудобной руки. Серьёзно. С таким арсеналом невозможно было бы удержаться в НХЛ. Так что он начал работать. Рик Кехо потратил уйму времени, чтобы научить Яромира бросать. Также Яги наблюдал за остальными и дополнял свою игру приёмами других.

Он был большим парнем, под 110 кг, и с большим трудом обходил защитников. Советом помог Стивенс: «Эй, хочешь создать себе пространство? Используй свою большую задницу». Звучит глупо, но ведь так и есть. Кевин научил Яромира превращаться у ворот в большого старого сенбернара.

И, боже мой, этот парень наблюдал за Лемье так же внимательно, как ястреб за добычей. Даже сейчас он без тени сомнения скажет, что лучший игрок в истории хоккея выступал под номером 66. Яги хотел узнать от Лемье как можно больше. Если бы не их зарубы на тренировках, команда бы не выиграла первый Кубок.

	Яромир Ягр и Марио Лемье на Матч звёзд НХЛ-1996
	Фото: Doug Pensinger / gettyimages.com

Через несколько месяцев после чемпионского парада в 1991 году мы узнали о проблемах Джонсона со здоровьем. Он ушёл от нас… Люди спрашивают меня о самом запоминающемся моменте в истории «Пингвинз». Я всегда отвечаю одно и то же. День памяти Боба – 27 ноября 1991 года. Никогда не видел столько эмоций от такого количества людей. Мы, признаться честно, не ожидали, что люди будут так скорбить. Никто не мог представить, что обычное световое шоу тронет всех за живое. Что-то перевернулось внутри, навернулись слёзы. Взрослые, пожилые, дети – плакали все.

Но мы праздновали его жизнь. Это были слёзы радости. Люди плакали, потому что были знакомы с невероятным человеком. Больше никогда в своей жизни не испытывал таких эмоций. Не забуду это.

«ПОЧЕШИ СПИНУ ЛОБЗИКОМ»

К тому времени, когда «Пингвинз» взяли второй Кубок, город был болен хоккеем. Вдруг каждый стал подходить ко мне и предлагать свои фразы – бабушки, охранники, букмекеры. Уж так устроен Питтсбург, что у всех на примете есть безумные высказывания. Любой разговор с болельщиками сводился к этому: «Майк, тебе надо это услышать!».

Я ставил условие: напишите фразу на бумаге, а потом я уже посмотрю. Записям, переданным мне на улице или по почте, я уделил старую коробку из-под обуви. Каждое лето я просматривал эту коробку. Одни из самых знаменитых моих фраз появились таким образом – я их позаимствовал у жителей Питтсбурга, которые хотели стать частью моих трансляций.

Например, я знал букмекера Куэйя. Он был другом моего друга. Он начал делать ставки в 16 лет и закончил только в 86, когда умер. Однажды он появился из ниоткуда и поделился со мной несколькими фразами. «Запиши их, – сказал ему. – Нужно записать, иначе я не буду читать». Правило есть правило! Одной из записанных фраз было «Зовите Арнольда Слика из Turtle Crick (бедный район в Питтсбурге, – ред.)». Как только увидел это, то засмеялся.

Что-то было в этом имени и питтсубргском варианте произношения creek. Настоящий слэм-данк! Меня по сей день спрашивают, в какой части Turtle Crick живёт Арнольд. Также Куэй дал мне фразу «Поторопись, бабушка, скоро начнут разыгрывать бинго!». Этот букмекер такая же важная часть «Питтсбурга», как и Майкл Лэнг.

Я должен был сниматься в рекламе офис-центра в Монровиле. Проблема в том, что этот офис-центр я никак не мог найти. Ну никак! Я был в растерянности. Увидел охранника, сидящего за столом в киоске. Он выглядел как Бэрни Файер – с большой шляпой и пистолетом. Этого мужика звали Сэм Манчерелла. Он узнал меня и спросил, нужно ли показать дорогу. Да, нужно. Я стал идти по его указаниям, и раздался голос:

– Майк? Майк? Можно тебя на минуточку?

Я остановился.

– Ты всё ещё принимаешь предложения?

– Да. Будь любезен – запиши всё.

Он стал возиться в киоске, пытаясь найти ручку и бумагу. Я жду. Он начинает записывать. Первое слово было «Почеши». Не знаю почему, но я заинтересовался. Запись продолжалась: «Почеши мои». Похоже, это стоящая фраза. «Почеши мою спину» – вот это да! Я в восхищении. Он передаёт мне лист бумаги, и, наконец, я прочитываю полный вариант: «Почеши мою спину лобзиком».

– Можно тебя кое о чём попросить? – сказал я, подумав несколько секунд. – Можешь выйти из своего стола?

Его немного смутила его просьба. Я обхватил его обеими руками и крепко-крепко обнял.

– Спасибо! Большое тебе спасибо!

Тогда я понял – ни одна другая фраза в мире не опишет лучше Марио Лемье, который обходит четырёх соперников и делает это с такой грацией, что, кажется, это балет. «Оуууу, почеши мою спину лобзиком!».

«ЯГИ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?»

Какой совет я бы дал начинающим комментаторам? Быть вежливыми с людьми. Когда карьера подойдёт к концу, люди будут судить о тебе по тому, как ты относился к другим. Вот почему все любили Боба Барсука. Вот почему все любят Марио Лемье. Можно достичь превосходства и в то же время по-человечески относиться к окружающим. Хотите доказательство? Последние 10 лет хоккея в Питтсбурге. Взгляните, как Сидни Кросби и Марк-Андре Флёри помогли «Пингвинз» взять третий и четвёртый Кубок Стэнли. Сегодня в хоккее нет более приятных людей.

	Сидни Кросби и Марк-Андре Флёри
	Фото: Derek Leung / gettyimages.com

Я проработал комментатором 42 года, и могу с уверенностью сказать, что Кросби входит в топ-5 лучших игроков по человеческим качествам. Даже так: Кросби-человек лучше, чем Кросби-игрок. Он приветливо относится к каждому. Флёри такой же. Честный, открытый, голодный до побед. Другим хоккеистам приятно находится с таким вратарём в одной команде. Прошлым летом Флёри посвятили огромное количество тостов во время празднования победы в Кубке Стэнли.

Иногда я задумываюсь, что для меня «Пингвинз» – это не четыре Кубка, не индивидуальное мастерство игроков. Это замечательные люди, с которыми мне довелось общаться.

Ох, чуть не забыл закончить историю про Яромира и ту фразу, которую он хотел предложить мне в начале 90-х. Он был настоящим перфекционистом. Он три месяца придумывал эту фразу! Три месяца! Можете себе это представить? Даже в этом он пытался достичь идеала. Он перебирал разные варианты, игрался со словами, пытался как можно четко сформулировать свою мысль.

И в один день он говорит мне, широко улыбаясь:

– Получилось! Получилось!

– Хорошо. Только тебе нужно записать. Такие правила.

В тот момент Ягр был так счастлив и горд. Он взял бумагу и ручку.

– Vykouril si ho jako špatnou cigaretu!

Что это значит? Без понятия. Но из его хитрой улыбки стало понятно, что это какая-то особенная фраза. Он ожидал от меня ответной реакции. Но какой перевод у этих слов? Как это вообще произносится?

– Яги, что это?

– Vykouril si ho jako špatnou cigaretu, – повторил он своим басистым голосом.

– Нет, Яромир, на английском. Что это значит?

– Он выкурил его, словно дешёвую сигарету!

Я обнял Яги. Многие фразы Майка Лэнга канули в лету. Но эта будет жить всегда. Бумагу с записью Яромира я всё ещё храню в обувной коробке.

Перевод: Артур Валеев