Андрей Зубарев: «Морально устал за последние сезоны в СКА»

Защитник «Спартака» Андрей Зубарев в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал о том, почему покинул СКА после пяти лет выступлений за клуб и почему выбрал команду, которую тренирует Олег Знарок.

– Были ли переговоры со СКА?

– Желание расстаться было взаимным. И мне не предложили контракта, и я морально устал за последние сезоны, когда играл не так много (59 матчей за последние два года – ред.). Есть свои нюансы, объективные и необъективные, это не мне судить. Город, команда, организация – супер. Но надо двигаться вперёд.

– Вы говорили, что ключевым фактором в выборе нового клуба было то, что «Спартак» тренирует Олег Знарок.

– Конечно, это был важнейший фактор. У меня были другие варианты, но я их особо не рассматривал. Общались напрямую, не через агента. Но приоритетом для меня был «Спартак».

– 20 процентов игроков КХЛ по итогам анонимного опроса лиги признались, что хотели бы играть у Знарка. В чём его феномен?

– В команде Знарка тяжёлая рабочая обстановка, но морально очень легко – можно нормально поговорить с тренером, посмеяться, и всё объективно. В нашей стране не всегда всё объективно, и в хоккейном плане это маленький рай.

– Сейчас в «Спартаке» будет больше половины хоккеистов, которые уже играли под руководством Знарка.

– Думаю, во всех областях проверенного человека предпочтут тому, с кем ты не работал. Здесь всё упирается в то, хочет ли игрока видеть в составе генеральный менеджер, вопрос зарплаты. Для Знарка, думаю, в приоритете люди, с которыми он уже работал. Он знает, чего от них ожидать и как лучше использовать.

– Знарок взял вас на Олимпиаду, хотя перед объявлением состава вы сыграли после травмы всего четыре матча. Сильно удивились решению?

– Тот год вообще получился тяжёлым. В финале Кубка Гагарина-2017 у меня надорвалась губа в бедренной кости, третью, четвёртую, пятую игру я просто не мог ходить, приезжал во дворец, волоча ногу. Выходил на раскатку и не мог кататься. А на игру мне уже ногу обматывали, обкалывали, чтобы я уже её не чувствовал. После сезона мы поехали к одному из лучших хирургов в США, сделали операцию, восстановление заняло четыре месяца.

Вышел на лёд в сентябре, отыграл полтора месяца, и у меня порвалась ключично-акромиальная связка. Был очень зол. В Риме мне сделали плохую операцию по каким-то старым методам, и через четыре-пять дней у меня всё вернулось в то состояние, которое было сразу после травмы. Болт просто болтался и не фиксировал ключицу.

Слава богу, так получилось, что я успел восстановиться. Очень благодарен тренерскому штабу, что не отвернулись от меня тогда, хотя, наверное, это было легко сделать в такой ситуации. Вот поэтому ты и доверяешь человеку, собственно.