«Российский хоккей больше похож на шахматы». Тренер вратарей «Салавата Юлаева» – о Метсоле, Ламсе и России 90-x

Интервью Венсана Риндо. 

Этим летом тренерский штаб «Салавата Юлаева» пополнил Венсан Риндо. Канадец стал уже третьим тренером вратарей уфимцев за три года. Но, кажется, что сейчас в клубе наконец угадали со специалистом. Под руководством Риндо основной вратарь «Салавата» Юха Метсола - второй в лиге по коэффициенту надёжности (92.7).

Сам Венсан не может похвастаться яркой игровой карьерой. Во время выступления в НХЛ за «Монреаль», «Сент-Луис», «Детройт» и «Бостон» он всегда был запасным вратарём. Зато вошёл в историю, как первый игрок, приехавший в Россию с опытом выступления в НХЛ. На закате карьеры в конце 90-х он полтора сезона поиграл в «Ладе».

Сейчас канадцу - 55 лет. Вратарей он тренирует последние 20. До «Салавата» Венсан четыре года работал в «Монреале», в котором занимал должность директора по развитию голкиперов. Переезд в Уфу стал для Риндо новым вызовом.  

 «ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО «САЛАВАТ» МОЖЕТ ПОБЕЖДАТЬ»

– Венсан, как к вам пришло предложение от «Салавата Юлаева»? Кто первым вышел с вами на связь?

– Мой друг, агент и напарник по «Бостону» и «Ладе» Евгений Рябчиков. Он связался со мной, сказал, что в Уфе ищут тренера вратарей и спросил: «Тебе интересно?». Я взял немного времени на размышления. Также узнал, что в тренерском штабе команды два финна – Томи (Ламса, главный тренер – ред.) и Сарвела (Матиас, тренер по физподготовке - ред.). Я выслал резюме и на следующей день уже проходил собеседование с Ламсой. Через пять-шесть дней получил официальное предложение от клуба. В общем, переговоры не заняли много времени, всё прошло гладко.

– Долго ли думали перед тем, как принять предложение?

– Совсем нет. Во время разговора с тренером я понял его философию. Да и я уже играл в России, часто бывал здесь, просматривал свободных агентов. В этом плане проблем не было. Самым главным для меня было найди подходящую рабочую среду. Я сразу почувствовал, что «Салават» может мне её обеспечить. Я почувствовал, что мы сможем побеждать с этой командой. И это тоже важно для меня. Также я чувствовал, что клуб нуждается в моей помощи.

– В «Монреале» у вас была хорошая должность – директор по развитию вратарей. Почему вы от неё отказались? Чем вас так привлёк «Салават»?

– У меня просто закончился контракт. Я был, своего рода, свободным агентом.

– В последнее время «Салават Юлаев» меняет тренеров вратарей каждый сезон. Вас это не смущало?

– Я вообще не смотрел на это - не мои проблемы. Главное, что я здесь и постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь команде достичь поставленных задач, стать лучшей в этом сезоне. Не знаю, сколь долго продлится моя работа. Надеюсь, что долго. Но пока я сконцентрирован на текущем сезоне.

– Как много вы следили за российской лигой, работая в «Монреале»?

– Моя основная работа в «Монреале» заключалась в выборе вратарей на драфте. Но я также помогал и при поиске свободных агентов, уже не только вратарей. Но в основном я смотрел матчи сборной России на Шведских играх, Кубке Первого канала. Мне ведь нужно было искать молодых ребят. Матчи КХЛ я почти не смотрел. Плотный календарь не позволяет следить за большим количеством турниров. Легче приехать на какой-то турнир сборных и посмотреть на игрока в трёх-четырёх матчах. Я должен был следить за вратарями по всеми миру, поэтому почти не зацеплял КХЛ.

«НЕВОЗМОЖНО ДОВЕСТИ СРЕДНЕГО ВРАТАРЯ ДО ДЕВЯТИ БАЛЛОВ ИЗ ДЕСЯТИ»

– После вступления в новую должность вы наверняка посмотрели видео своих вратарей – Метсолы, Шарыченкова и других. Какие сделали выводы?

– Я знал о них ещё до своего приезда в Уфу. Знал, как они играют. Оставалось только встретиться с ними. Конечно, я понимал, что предстоит много работы. Тренировать вратарей – это каждодневный труд. Тебе нужно заслужить их уважение. Они должны понимать, что ты можешь им помочь повысить уровень игры. Мы работаем над улучшением физических качеств, психологией. Я могу передать им свой опыт как вратарь должен играть в команде. Да, вратарь – это индивидуальная позиция. Но хоккей – это командный вид спорт. Мы все должны работать вместе.

– Ещё вы ещё до приезда в Уфу общались с вратарями по видеочату. О чём разговаривали в первую очередь?

– Я просто представился, рассказал о своих методах работы. Когда ты хочешь выходить на лёд, быть первым номером, то самое главное – это работа. Когда я наблюдал за игрой Метсолы в 2010 - 2011 годах, то видел эту каждодневную работу. И хотел видеть её с моим приходом.

– С Метсолой вы общаетесь больше всего или стараетесь уделять всем одинаковое время?

– Конечно, уделяю время всем. Это моя работа. Конечно, c Юхой чуть проще, так как он говорит по-английски лучше. Но Шарыченков тоже понимает меня. У него точно не нулевой уровень знаний языка. К тому же и я знаю слов 40 по-русски.

– Долго ли вы составляли тренировочную программу для своих вратарей? На что вы делаете основной упор?

– Вы хотите, чтобы я вам всё рассказал, а затем другие команды забивали нам голы (смеётся)? Я закончил тренерскую школу в 2001 году. Я постоянно разрабатывал свою программу. Для меня рабочие отношения строятся на доверии. Мы - партнёры. Они доверяют мне свою игру. Я понимаю их игру. Далее уже составляется план по улучшению каких-то качеств. Ты понимаешь вратарей, их сильные качества, а вратари понимают, чего именно вы хотите достичь. И уже тогда вы приходите к совершенствованию. Выстраивание отношений – это основа.

– Известно, что Юха Метсола – один из важнейших игроков «Салавата» последних сезонов: в прошедшем - тренировался и готовился к матчам самостоятельно. Как изменится его тренировочный процесс с вашим приходом?

– Как я уже говорил, меня не волнует прошлое. Сейчас мы каждый день работаем вместе. Думаю, Юха бы мне сказал, будь он чем-то недоволен. Игроки и тренеры – все разные. Мы опять приходим к важности взаимоуважения. Вы должны вместе становиться лучше.

– Какие сейчас ваши впечатления от работы с Метсолой? Можете объяснить, за счёт чего он так хорошо играет и считается одним из лучших вратарей лиги?

– Он быстрый, у него высокий хоккейный интеллект, очень умный игрок. Это причины, почему он до сих пор играет на высоком уровне. Но также это его врождённые навыки. Никогда нельзя забывать об этом и улучшать другие навыки. Если давать вратарям оценку от 1-го до 10-ти, то каждый согласится, что реально талантливый игрок получит семёрку, восьмёрку или девятку. Но всё зависит и от самих вратарей. Я могу довести его до восьмёрки. Но не могу до тройки.  Тренеры вратарей должны корректировать игру подопечных, а не создавать ещё больше проблем. Практически невозможно довести среднего вратаря до девятки, зато возможно довести до семёрки. Но если он не может подняться выше двойки, то у него проблемы.

– Метсола провёл выдающийся сезон 2018/19, но затем с каждым годом начал понемногу сдавать. Вы понимаете, в чём может быть причина?

– Это спорт больших достижений. Но у каждого может быть личная жизнь. Причин может быть очень много. У спринтера может быть лишь один мировой рекорд на стометровке. Он не может ставить их каждый день. Это невозможно. Попросите любого спортсмена назвать его лучший сезон. Он назовёт лишь один, в котором был наиболее хорош. Это реалии спорта.

– У вас есть понимание, как вернуть Метсоле его лучшую форму? Или это уже невозможно?

– Конечно, возможно. Если мы будем упорно работать, то всё возможно.

– Есть мнение, что Метсола начал сдавать из-за того, что у него не было достойного конкурента. Он просто не боялся за своё место в составе. Что вы думаете об Александре Шарыченкове? Сможет ли он навязать полноценную конкуренцию Метсоле?

– Это ваше мнение, что у него не было достойного конкурента. Каждый спортсмен, каждый старается стать лучшим и ни на кого не оглядывается. Это касается и Метсолы, и Шарыченкова. И помогать им, делать их лучше – моя работа.

«У НАС УДИВИТЕЛЬНЫЙ ТРЕНЕРСКИЙ ШТАБ»

– Как сейчас распределены роли в тренерском штабе «Салавата Юлаева»? Кто решает, кому из вратарей выходить в стартовом составе – вы или Томи Ламса?

– Главный тренер. Но если он сомневается, то узнаёт моё мнение. Я уважаю такой подход. Он главный. Моя работа – держать вратарей в тонусе.

– Какие ваши первые впечатления от работы с Ламсой и другими тренерами – Цулыгиным, Козловым? Какие они в работе?

– Для меня это главный хоккейный опыт за последнее время. Просто удивительный. У нас есть люди из Финляндии, России, я из Канады. И мы работаем в атмосфере полного взаимоуважения. Каждый день мы постоянно интересуемся мнением друг друга перед принятием решений. Множество решений приходится принимать каждый день. Для меня это потрясающе.

– Ламса интересуется тренировками вратарей, много общается ними? Часто главные стараются не лезть в дела вратарей, потому что они – другие…

– Томи интересуется. Он периодически спрашивает меня, что мы делаем, просит объяснить. И он всё понимает. Он любознательный. Это помогает команде выигрывать. У нас не так, мол делай, что хочешь. Я бы не хотел работать так. У тебя ноль шансов, если не работать в команде.

«В ТОЛЬЯТТИ Я ПЕРЕОДЕВАЛСЯ В ХОЛЛЕ, ПОКА ЗРИТЕЛИ ПРИХОДИЛИ НА АРЕНУ»

– Вы были первым игроком из НХЛ, приехавшим играть в Россию. Помните, как это было?

– В большинстве европейских стран было очень сложно найти английскую школу для моих детей. Поэтому я решил поиграть в Шотландии в британской лиге за «Скоттиш Иглз» . Мы играли в Евролиге в Казани. Тогда «Ак Барс» был очень силён, но мы обыграли их дважды. Я отразил множество бросков.

К Рождеству мой агент сказал, что одна российская команда ищет вратаря. На тот момент я ещё играл в Шотландии.Я сразу заинтересовался. Для меня Россия всегда была в топе. Мне было 6 лет, когда проходила суперсерия 1972 года, и я не ходил в школу, чтобы посмотреть хоккей. Мы должны были уничтожить соперника, но вратарь…(Владислав Третьяк – ред.). Мой кумир. Поэтому, когда мне позвонил агент и рассказал о предложении Тольятти, я сказал, что не хочу оставаться в Шотландии на следующий год. Тренер и генеральный менеджер не хотели меня отпускать, но я настоял на своём. Я провёл в «Ладе» полтора года, а потом настало время заканчивать карьеру. Я был уже слишком старым и больным.

– В Тольятти была английская школа?

– Я приехал туда один, без семьи. Нам очень повезло, что люди очень любят хоккей. Я не очень деловой человек. Я спортсмен. 9 - 10 игроков команды жили в отеле. И я был единственным, кто не говорит по-русски. Для меня всё было в новинку. И они постоянно брали меня с собой куда-либо, заботились обо мне. Это был особенный опыт.

– Чем вам запомнилась Россия и Тольятти конца 90-х годов?

– Все очень дружелюбны к новичкам. Все жмут руку, желают доброго утра. Мы не делаем так дома. Хотя меня шокировало, что в раздевалке перед матчами никто не говорит ни слова. Ни единого! В Северной Америке парни постоянно болтают, шутят. А тут – тишина! Я нервничал из-за этого и вскоре попросил не переодеваться вместе с командой. Я переодевался в фойе в то время, как зрители приходили на арену. Все смотрели на меня, как на сумасшедшего. Но мне нужен шум, нужно чувствовать эту атмосферу приближающегося матча. Знаю, сейчас это воспринимается смешно.

Также помню, как мы играли в плей-офф с «Динамо» в Москве. Мы играли днём в субботу. Я сказал, что после матча хочу съездить посмотреть на Красную площадь. У нас была запланирована тренировка на следующий день, но я сказал, что всё равно поеду. Я спустился в метро, без малейшего понятия, куда идти. Увидел лишь надпись exit. В итоге я провёл час в метро, хотя оказалось, что площадь была в 5 - 10 минутах ходьбы. До Красной площади я так и не добрался.

«НЕ ВИЖУ ОСОБЫХ ОТЛИЧИЙ РОССИЯН ОТ КАНАДЦЕВ»

– А какие у вас воспоминания о российском хоккее тех времён?

– Он сильно отличался от хоккея в Северной Америке. Мне было сложно понять, как поведут себя игроки, кто именно будет бросать. В Северной Америке всё больше похоже на хаос, часто грузят шайбу на пятак – бах, бах, бах. Российский хоккей больше похож на шахматы. Я потратил много времени, чтобы понимать, от кого будет исходить опасность. Это было самым трудным.

– Российский хоккей тогда и сейчас сильно отличаются?

– Да, есть некоторые различия. Сейчас в России идут к формату американского хоккея и уделяют меньше внимания контролю шайбы. Остаётся меньше времени на созидание. Также уменьшаются площадки, хотя я бы, наоборот, их увеличил. 

– Упрощение хоккея делает игру для вратарей сложнее или легче?

– Легко никогда не было. Но чем больше движения, тем, конечно, сложнее. Тебе сложнее контролировать взглядом шайбу. Это создаёт больше хаоса.

– Теперь вы снова в России. Насколько страна изменилась за последние 20 лет? Что вам особенно бросилось в глаза?

– Я ведь в основном находился в Тольятти и иногда был в Москве. Тольятти я не видел, хотя мне, конечно, хотелось бы там побывать. Москва сильно поменялась, я часто бывал там, когда начинал работать скаутом.

– Россия в чём-то похожа на Канаду? Или страны совсем разные?

– Я другой человек. Для меня люди – это просто люди. Каждый отличен друг от друга. Но есть и много общего у двух стран. Люди везде хотят лучшего для своих родственников, сделать всё для своих детей. И поэтому, когда я смотрю на россиян, то не вижу особых отличий от канадцев.

«Я НЕ ВЕРЮ В НОВЫЕ ТРЕНДЫ»

– Вы ведь не так много работали именно тренером вратарей. Со взрослыми игроками вы плотно работали лишь однажды – с 2010-го по 2012 годы в немецком «Гамбурге». Куда больше вы работали с юниорами, консультантом по вратарям и на руководящих должностях. Почему вы сейчас приняли предложение «Салавата» и уверены, что у вас получится в немного другом амплуа?

– Вы неправы. Я работал с вратарями всю свою жизни. Да и сам был вратарём.

– В «Монреале» вы работали директором по развитию вратарей. Что входило в ваши обязанности?

– Я следил за работой тренера вратарей, давал ему советы. Также я составлял список игроков перед драфтом. И когда мы выбирали игрока, я разрабатывал для план развития в профессиональном хоккее.

– Куда сейчас движется игра вратарей? Вы можете выделить какие-то новые тренды?

– Я не верю в новые тренды. Игра не меняется. Чтобы выигрывать, ты должен хорошо себя чувствовать, осознавать, что делаешь. Для меня это не вопрос техники. Это вопрос внутреннего состояния уверенности. Ты должен знать своего соперника, свою команду, постоянно совершенствоваться. Ничего нового.

– Самое важное в игре вратаря – психология?

– Да. Ты должен чувствовать, что никто не может обыграть тебя. Важны ежедневные достижения, рабочая дисциплина. Но психологический фактор накладывается на другие. Ты не можешь чувствовать себя уверенно, если хорошо не подготовлен физически. Держать себя в форме – это обязанность спортсмена. Так же, как ваша обязанность, – постоянно давить на спортсменов.  

– А есть какие-то другие факторы?

– К сожалению, есть вещи, не поддающиеся контролю. Игрок может быть полностью здоров, но случаются разные ситуации. У него может заболеть жена, и тренер ничего не сможет с этим поделать. Если у него умер отец, это сильно бьёт по состоянию.

– У вас у самого во время игровой карьеры когда-нибудь были проблемы с психологией и неуверенностью в себе?

– Конечно. Каждый спортсмен сталкивается с минимум двумя-тремя спадами каждый год. Остаётся лишь стараться как можно быстрее выходить из них. 

– Вы сами как бы охарактеризовали свою игровую карьеру? Каким вратарём вы были?

– В то время я часто был запасным, но и сильно не переживал из-за этого. У меня были отличные моменты, были и тяжёлые. Но это было так давно. Тогда был совсем другой мир, другая жизнь.

– Если вбить ваше имя в ютубе, то первым попадётся ролик, как вас в 1991 году ударил Боб Проберт. Помните, что тогда случилось?

– Он ударил нашего игрока, а мы проигрывали 1:3 в плей-офф. Я сказал судье: «Эй, сделай что-нибудь». Проберт развернулся и врезал мне. Но я не особо люблю вспоминать об этом: я играл с Пробертом позже, и мы были друзьями. Он потом сказал, что очень сожалеет о своём поступке.

– Кто лучший вратарь мира прямо сейчас? Василевский?

– Василевский и Кэри Прайс.

– Что делает Василевского лучшим в первую очередь? Какие факторы должны сойтись, чтобы получился Василевский?

– Я видел Василевского, когда ему было 16. Уже тогда можно было сказать, что он будет одним из лучших в мире. Конечно, я не наблюдал за его взрослением каждый день. Но мне бросилось в глаза, что он отличный партнёр в команде. Это очень важно.