О драках из-за девушек, шпаргалках на ЕГЭ и мечтах о мускул-каре в большом интервью для «БИЗНЕС Online» рассказал защитник «Лос-Анджелеса» в аренде у «Нефтехимика» Дамир Шарипзянов.
«ЦЕЛЬ ОДНА – ИГРАТЬ В НХЛ»
– Почему решил вернуться в Россию? Это такая перезагрузка?
– Раиль Рафисович (Якупов, – ред.) позвал меня, предложил год поиграть на правах аренды. Он с детства мне помогает, и я ему не отказал. Мы обговорили все «за» и «против» с агентом Игорем Николаевичем (Ларионовым,– ред.) и решили, что это неплохая идея – поиграть в КХЛ. Лига сильная, хорошая, конкуренция большая. Потом агент уладил всё с «Лос-Анджелесом». Они пошли навстречу. По условию договора между «Нефтехимиком» и «Лос-Анджелесом», по окончанию сезона КХЛ я поеду обратно в Америку.
– Думаешь, сезон в КХЛ приблизит к основе «Кингз»?
– Если честно, не знаю. Время покажет. Цель всё равно одна, и без разницы, какой дорогой к ней идти. Но я ни чуточку не жалею о принятом решении. Сейчас я рад возможности играть дома, не могу дождаться начала сезона! Всё, что могу делать, это работать и показывать свой лучший хоккей, чтобы добиться своей цели.
– Как ты принял решение о переезде в Америку?
– Раиль Рафисович посоветовал Игорю Николаевичу посмотреть на меня в финале первенства России по 96-му году, который проходил в Санкт-Петербурге. Я ездил тогда в составе «Ак Барса». Он позвал меня после игры и сказал, что есть возможность уехать в Америку. Ларионова я всё-таки в первый раз увидел, мне идея очень понравилась. Но по возрасту пока было нельзя, и я сыграл сезон в МХЛ. Сезон получился не совсем удачный: я был молодым игроком, не так много доверяли. Но я уехал и не пожалел. Очень многому я там научился, и, думаю, если бы не уехал тогда, кто знает, где бы был сейчас.
– Насколько было трудно в таком возрасте сменить страну и лигу?
– Самому сначала страшно не было, волновались в основном родные. А потом первый день в другой стране – приехал в клуб, зашёл в свою комнату и думаю: «Что я здесь делаю?» Ничего не знаю, не понимаю, что происходит. Первые дни я был в каком-то шоке. Как в фильмах, ходишь и смотришь со стороны. Вроде небо, воздух – всё то же самое, но чужое. Другие дома, незнакомые улицы, люди. Немного странно было, отсюда и это чувство: почему я приехал? Но потом начался хоккей, и стало понятно, почему я здесь.
– Когда переехал из Канады в Калифорнию, твой образ жизни поменялся?
– Из Канады я переехал как будто в солнечную страну. Зимы там просто не было – это очень понравилось. Из тёплых вещей я носил только ветровку в какой-то очень холодный день по тем меркам. Но по снегу тоже соскучился. Часто бывал в Лос-Анджелесе и Голливуде. В гетто? Нет в такие районы я даже не ездил, говорят, опасно, можно живым и не вернуться оттуда.
– Готовить самому приходилось?
– Да, конечно. Варил супы, готовил второе. Но в основном курицу с картошкой делал – просто и вкусно.
– Чего больше всего не хватало там? По чему скучал больше?
– По дому, скорее всего.
– А какая-нибудь мелочь? Что-то, чего там не найти? Вроде кваса или мороженого в стаканчике?
– Тогда манты!
– А готовить их не пробовал?
– Нееет! Только мамины!
– Сколько зарабатывает игрок АХЛ?
– На жизнь хватает (улыбается). Если серьёзно, нормально зарабатывает. Например, много парней после НХЛ идут играть в команды АХЛ – там платят всё равно больше, чем они заработали бы в другом месте.
«РУССКИЙ ЮМОР ДОБРЕЕ АМЕРИКАНСКОГО»
– Какое прозвище у тебя было в команде?
– В Америке меня называли Шарпи. Созвучно с моей фамилией. Вообще это фломастер или маркер. В Нижнекамске я Шарик. Это ещё со школы пошло. В Америке если у тебя фамилия какая-то замудрённая, то тебе сразу придумывают кличку, чтобы легче было разговаривать. И в игре ты же не будешь всю фамилию называть – крикнул пару букв, чтобы парень понял, что кричат ему. Да, бывают забавные прозвища. Был у нас парень Ти Джей Хенсик в прошлом сезоне – его все называли Пандой. Он просто был похож на панду: старенький и лысенький. Это прилипло к нему, и всё. Он в НХЛ поиграл, у него уже дети есть.
– Какие шутки ходят у хоккеистов в раздевалке?
– Кто-то может сказать в твой адрес удачную шутку или ты как-то стормозишь, и тебе припомнят это на ближайший месяц. Это всегда было и будет, тем более в России юмор такой – хороший. В Америке эта тема немного другая, там шутки злее, могут обидеть. Парни рассказывали мне истории ещё до моего отъезда, когда их травили в раздевалке. Мне с таким сталкиваться не приходилось.
– А как относятся к русским игрокам в Америке?
– Да нормально относятся. Когда я только приехал, ещё не знал языка, ребята по команде меня поддерживали, учили. Тренеры особенно много подсказывали. Парень, с которым я жил, взял надо мной шефство. Тут же проблемы возникают самые бытовые. Первые недели я просто просил парней заказать мне что-нибудь в ресторане. Потом они стали заставлять меня говорить самому. Таким нехитрым образом я и научился – не будешь же ходить голодным.
– Смог познакомиться с кем-нибудь из знаменитостей в Голливуде?
– Даже не думал. Нет такой мечты.
– Есть кумир в хоккее, с которым ты хотел бы встретиться на льду?
– С Кубком Стэнли и Кубком Гагарина. А сыграть против кого-то или с кем-то… За Кубок всегда хочется играть, а против кого – не имеет значения.
– Какая твоя любимая команда в футболе?
– «Реал Мадрид» (улыбается). Не особо слежу за ними, просто хорошая команда, а Роналду хороший игрок.
– В Штатах ходил на бейсбол или соккер, может, футбол американский?
– На бейсбол ходил в Лос-Анджелесе, ходил и в Миннесоте – давно хотел посмотреть. Игра очень интересная, но идёт реально долго. Три-четыре часа, а может и до шести растянуться. После игры по пятницам пускают фейерверки.
– Купил в Америке американскую машину?
– Нет. Права я получил и уже хотел взять машину в лизинг, но вовремя одумался. Сейчас бы она стояла там, а я всё ещё бы платил. Если бы у меня были деньги, конечно, я взял классический американский мускул-кар 69-го года в хорошем состоянии. Такую машину всегда хотел, но пока не удалось.
«ДО ТОГО, КАК СТАЛ ИГРАТЬ В «РЕАКТОРЕ», БЫЛ УДАРНИКОМ»
– Как началась твоя хоккейная карьера?
– Вообще сначала я ходил и на футбол, и на много что ещё, как многие дети. Лёгкая атлетика, борьба, баскетбол – был спортивным парнем. Заниматься начал в шесть лет – это очень поздно. Сейчас дети в два - три года начинают кататься. Совмещал футбол с хоккеем, но потом нагрузки стали большие, пришлось выбирать что-то одно. Дядя был хоккейным тренером. Он, папа и мама посоветовали остановиться на этом виде спорта, потому что он более развит в городе. Так я выбрал хоккей.
– А как удавалось совмещать хоккей с учебой в школе?
– До восьмого класса я был ударником и учился хорошо. Потом меня взяли в «Реактор» (смеётся). Тренировки в девять утра, поездки с командой, выезды – всё это началось. Скатился на тройки, и потом уже и предметы стали труднее. Некоторые учителя обижались, но классный руководитель у меня был очень хороший – Ямалиева Милеуша Ревалевна. Она поддерживала меня, понимала, что такое заниматься хоккеем и через что мы проходим.
– С девочками дружил?
– Да. Сейчас у меня есть девушка, с ней мы познакомились как раз в школе.
– Вообще у хоккеистов много поклонниц?
– Я думаю, да. Но для этого как минимум нужно быть хорошим игроком. Чем лучше ты как игрок, тем больше поклонников и поклонниц. За океаном, вроде, тоже девушки приходили за меня поболеть, но я особо не обращал на них внимания. Они американки, этот тип мне не очень нравится. Наши девушки лучше.
– Приходилось драться в школе?
– Приходилось, конечно. Самая интересная часть! Конечно, это не те драки, которые заканчиваются серьезными последствиями. Просто помогал друзьям из младших классов.
– А из-за девушки?
– Ну… Да, были девчонки, из-за которых ввязывался в драки. Сейчас вспоминаю – даже смешно. Временами смешно, временами даже краснею. Но это детские ошибки.
– Много было смешных историй в школьные годы?
– Вообще мы всегда смеялись в школе. Садились на последней парте, если урок был так себе, и «прикалывались». Меня и выгоняли, и телефон отбирали, и вызывали к директору – всё было. Кстати, из-за прически – у хоккеистов же всегда много волос – у меня постоянно были проблемы с директором.
– Какой предмет был самый любимым?
– Очень любил математику и физику. До девятого класса. Потом началось вот это всё сложное. Пару уроков пропустил, пошли тройки, начал расстраиваться и, можно сказать, запустил учебу. Мама очень помогала с уроками, как могла, подтягивала, чтобы не остался совсем неучем.
– Ты уехал за океан до выпускного?
– Да, доучился до десятого класса в 31-й школе. Но потом, когда было решёно ехать в Америку, мне нужно было как-то закончить школу. Экстерном закрыл полтора года за полугодие. Для этого пришлось сменить школу, так что выпустился я уже во второй. Сдавал ЕГЭ по обязательным математике и русскому. Ещё выбрал биологию и обществознание – это нужно было для поступления в Поволжскую академию спорта. Пороги набрал, так что, можно сказать, сдал удачно. В академии было довольно трудно учиться, и после первого семестра я перевёлся в педагогический университет в Набережных Челнах. Недавно получил диплом бакалавра.
– Как прошла защита?
– Лучше не спрашивайте (смеётся).
– А на ЕГЭ? Шпаргалки были?
– Пока ездил с «Реактором», я пропустил девятый, десятый и 11-й классы. По-другому сдать было просто невозможно. Конечно, пришлось схитрить. Главное сдать экзамен – неважно каким способом. Тогда ещё можно было списать. Сейчас, по рассказам, такое вообще невозможно.
– Много друзей у тебя осталось после ДЮСШ?
– Да, команда 96-го была очень дружная. Со многими я общаюсь и встречаюсь. В основном с теми, кто живет в Нижнекамске. Конечно, кто-то уехал. Есть ребята, кто играют в МХЛ Б, МХЛ, некоторые за океаном. Пока, к сожалению, не можем собраться все вместе.