Диагональный «Зенита-Казань» ответил на вопросы болельщиков.
Сегодня казанский «Зенит» на своей площадке проведёт стартовый матч полуфинальной серии чемпионата России с «Факелом» (начало в 17:00 мск), которому в нынешнем сезоне проиграл уже два из трех матчей. Именно вопрос о сопернике стал одним из первых, который Максиму Михайлову задали в ходе получасового прямого эфира в VKLive.
«Это хорошая команда, атлетически сложенная. У «Факела» три высоких крайних нападающих с высоким прыжком и съемом, – сказал Максим. – Когда играешь с такой командой, нужно вносить большие физические инвестиции и нельзя расслабляться ни на секунду. Потому что команда с такой силовой манерой игры может за счет подачи или блока выиграть три-четыре очка подряд. Поэтому при игре с «Факелом» всё время находишься в физическом и психологическом напряжении».
«ПЕРЕХОД В ДОИГРОВКУ – НОВЫЙ ВЫЗОВ ДЛЯ МЕНЯ»
Михайлов – основной диагональный «Зенита» с 2010 года и недавно подписал новый двухлетний контракт с клубом. При этом в следующем сезоне он сменит амплуа и станет доигровщиком. В казанском клубе хотят таким образом восполнить потерю Мэттью Андерсона. В свою очередь Михайлова в диагонали заменит болгарский бомбардир Цветан Соколов.
Михайлов в новом сезоне сменит амплуа. Он должен заменить Андерсона
«Мы вынужденно идём на эксперимент. Сложилась такая ситуация, что клубу сложно было найти хороших доигровщиков – все они подписаны не на один сезон. Общаясь с тренерами, мы пришли к мнению, что у «Зенита» будет больше шансов бороться за титулы при моем переходе на позицию доигровщика и приобретении топового диагонального. Я считаю, что Цветан Соколов как раз относится к таким. Как командный игрок, я пошел на этот шаг, чтобы команда боролась за высокие места. Конечно, будет много работы, гораздо больше, чем в предыдущие годы, потому что нужно найти чувство мяча в приёме. Для меня это новый вызов», – объяснил Михайлов ситуацию.
Олимпийский чемпион признался, что хранит золотую медаль Лондона в сейфе и ездит на той самой «Ауди», которую игрокам подарил президент после триумфа на Олимпиаде-2012.
Михайлов говорит, что один из самых часто задаваемых ему вопросов в социальных сетях – как увеличить прыжок? Максим утверждает, что всё индивидуально и многое зависит от генетического строения мышц: «Полетаев или Леон даже не обладая большим мышечным корсетом и не занимаясь с большими весами в тренажерном зале, очень высокого прыгают. Другим нужно работать на силу и скорость».
«НЕ ВИЖУ СМЫСЛА УЕЗЖАТЬ ЗА ГРАНИЦУ»
Разумеется, у Михайлова спросили о недавней встрече с Вильфредо Леоном в полуфинале Лиги чемпионов.
«Мы волновались. «Перуджа» на тот момент показывала очень качественный и хороший волейбол. Они выиграли регулярный чемпионат Италии при высокой конкуренции – это показатель. Плюс у них Леон – наш друг и знакомый. Он один из лучших волейболистов мира, которого тяжело остановить. Мы понимали, что Леон всё равно сделает своё дело, поэтому нужно максимальное внимание уделить всем остальным игрокам и не дать им показать свой волейбол. Мы с этим справились, поэтому выиграли. Это стало очередным доказательством того, что волейбол – игра не одного человека, а команды».
Также Михайлов отметил, что преемник Леона в «Зените» Эрвин Нгапет совершенно разная личность на площадке и за её пределами – «на площадке раскрепощенный, а в жизни скромный».
У Михайлова спросили, с кем в одной команде он хотел был поиграть и в какие бы клубы поехал, если бы можно было совершить небольшой месячный тур. Из игроков, с которыми он еще не играл, но хотел бы, Максим отметил либеро Женю Гребенникова, блокирующих Сречко Лисинаца, Лукаса и Максвелла Холта, доигровщиков Йоандри Леала, Аарона Рассела и Тейлора Сандера. А вот Александра Атанасьевича в этом списке нет – Максим считает, что серб умеет провоцировать и плевок в него со стороны аргентинского связующего Санти Ордуны в матче плей-офф чемпионата Италии мог стать ответной реакцией.
«Я бы поехал в один из итальянских клубов, например, «Трентино». Потом – в Бразилию, в «Крузейро» или «Сеси». Дальше – Польша, какой-нибудь клуб, играющий в большом зале, потому что главная фишка польского волейбола – болельщики. Япония? Если только изучить культуру. Волейбол там не так сильно развит, как в этих трех странах, – считает 31-летний нападающий. – На самом деле я не вижу смысла уезжать за границу. Если нет прогресса и ничего не выигрываешь – одно дело. Но в Казани хороший тренер и коллектив, который позволяет развиваться».
«АЛЕКНО – ХОРОШИЙ ПСИХОЛОГ»
Сам Михайлов в будущем не хочет быть тренером – считает, что это слишком тяжелая и нервная профессия, потому что ты смотришь со стороны и не всегда можешь повлиять на то, что происходит на площадке. Сильной стороной Владимира Алекно Михайлов считает умение мотивировать.
«Романыч – хороший психолог. Он умеет правильно направить, мотивировать. Благодаря этому он добивается успеха и к нему идут работать. Думаю, в России мало тренеров, которые после выигранного матча могут дать два-три выходных дня. В Италии бы вообще волосы на голове вырвали от такого, потому что там считают, что нужно тренироваться и тренироваться. Но после этих выходных он и спрашивает по полной программе. В целом, чтобы команда высокого уровня показала результат, психологическая подготовка к матчу – один из важнейших факторов».
Михайлов рассказал, что предпочитает кроссовки Asics, любит борщ, Санкт-Петербург и прогулки на свежем воздухе с супругой Анастасией и сыном Никитой. Также он остался под впечатлением книги Вячеслава Фетисова «Овертайм», а своим кумиром назвал Сергея Тетюхина.
Максим признался, что глаза на блоке игроки закрывают рефлекторно, опасаясь попадания мячом. Из связующих, с которыми играл, он выделил Александра Бутько, Ллоя Болла и Саида Маруфа. «У всех свои нюансы. Кто-то в одном сильнее, кто-то – в другом. Бутько – сильный связующий во всех планах, он универсальный».
Пулемёт Максим, как называют Михайлова болельщики, признался, что ему приятно доставлять удовольствие зрителям своей игрой и особенно приятно играть в полных залах. Также он признался, что ему интересно общаться с болельщиками: «Я провожу эфиры в инстаграме. Иногда час пролетает, как пять минут. Но, кажется, вопросов, которые мне не задавали, уже не осталось».