Откровенное интервью защитника.
После двух сезонов в «Ак Барсе» 40-летний Андрей Марков покидает Казань. Хоккеист намерен поиграть ещё один год и завершить карьеру. Пока неизвестно, будет ли он выступать в России или вернётся в НХЛ. За 15 сезонов в «Монреале» Андрей так и не смог добраться до Кубка Стэнли. Также ему не хватает всего десяти игр до отметки в 1000 матчей, к которой в Северной Америке относятся по-особенному. Наверняка он постарается завершить карьеру красиво.
В интервью «БИЗНЕС Online» Марков подвёл итоги казанского этапа карьеры. В прошлый чемпионский сезон он был лучшим защитником команды по голам, передачам и игровому времени. Но минувший чемпионат ветеран провёл неудачно и, порой, даже не попадал в состав.
«ЧУВСТВУЮ
СЕБЯ НА 27 ЛЕТ»
– Андрей, будете ли вы продолжать карьеру?
– Силы и энергия ещё есть, а самое – желание. Поэтому не собираюсь пока завершать карьеру. Хотелось бы ещё поиграть, и, если будет такая возможность, я с удовольствием ею воспользуюсь. А если возможности не будет, то буду заниматься детьми.
– А есть предложения?
– Пока нет, но я и не тороплюсь.
– А где бы сами хотели играть?
– Есть какие-то мысли, желания, но не хочу сейчас их озвучивать. Время придёт.
– В вашей семье пятеро детей, и при смене команды это дополнительный фактор. Допустим, звонят вам из Магнитогорска и предлагают трёхлетний контракт со всеми условиями. Согласитесь поехать?
– Во-первых, в моих планах следующий год, наверное, должен стать заключительным в карьере. Не хочу сейчас гадать, какая команда это будет. Безусловно, важно, чтобы семье было удобно.
– Красиво было бы, наверное, закончить в «Динамо»?
– Красиво… Поживём – увидим.
– Вы сыграли в НХЛ 990 матчей, до отметки в 1000 матчей осталось всего ничего. Это показатель, которого хочется добиться?
– Думаю, да.
– Чувствуете силы, чтобы поехать и вновь попробовать себя в НХЛ?
– Будем откровенны. Самое первое, что мне не нравится – очень многие любят заглядывать в паспорт. Я считаю, что это неправильно, потому что каждый спортсмен чувствует себя по-своему. Он чувствует свой организм, ощущает свои возможности. Такие вопросы лично мне и, думаю, многим другим возрастным спортсменам не нравятся.
– Вы себя на сколько лет ощущаете?
– Я себя на 27. Мне просто цифра семь нравится.
–
Вы наверняка смотрите матчи чемпионата НХЛ. Понимаете,
что можете держать этот уровень без
проблем?
– Видеть и находиться внутри – разные вещи. Нужно попробовать, ощутить и тогда понять, можешь ты держать какой-то уровень или нет. Сейчас я отдыхаю и одновременно занимаюсь, готовлюсь к следующему сезону, но стараюсь больше уделять времени детям и семье. Вот вечером поеду за детьми в школу, вчера, например, катался с ними на льду.
– Правда, два года назад вы отвергли предложения из НХЛ, потому что не представляли себя не в свитере «Монреаля»?
– Было много разных факторов. Я поиграл там много лет и действительно было тяжело представить себя в другой команде – это первое. Второе – наверное, очень важным фактором был переезд. Если бы я был один, без семьи, без детей… Мы собрались всей семьёй и решили, что, если переезжать куда-то на один или два года, то лучше в Россию. Это родная страна, родной язык. И жизнь показала, что решение было правильным.
– А теперь можете себя представить не в свитере «Монреаля»?
– Тяжело ответить на этот вопрос. Опять же, если будут поступать предложения от других команд, можно будет рассмотреть. Если не будет предложений, я говорю, у меня есть чем и кем заняться (улыбается).
– Почву пока не прощупывают, не звонят?
– Нет, никакой спешки. В России обычно ждут 30 апреля, а в Америке ждут 1 июля.
«У «АК БАРСА» ЕСТЬ ВСЁ, ЧТОБЫ ИГРОК НЕ ХОТЕЛ УХОДИТЬ С ТРЕНИРОВКИ»
– Насколько вашей семье в эти два года было комфортно в Казани?
– Достаточно хорошо. На той же базе у нас были хорошие условия. Рядом школа, детские сады. У «Ак Барса» есть всё, чтобы быть таким клубом, в который захочет идти любой игрок. В плане всего: инфраструктуры, условий. Но почему-то есть много «но». Очередь из хоккеистов, которые хотят здесь играть, не выстраивается.
– Раньше кто-то не хотел к Зинэтуле Хайдяровичу. Он своеобразный, к нему нужно правильно относиться, правильно его понимать. Может, поэтому и не было очереди...
– Каждый тренер своеобразен, у каждого своя методика, свое видение, взгляд на хоккей, на тренировочный процесс. Я не беру тренерский фактор, дело не в нём. Тут, знаете, какая-то «политика», много почему-то скрытности, интриг. Сейчас хоккей организационно должен быть другим, более цивилизованным. У Казани есть всё, чтобы игрок приходил на тренировочную арену или игровую и не хотел оттуда уходить. Чтобы он получал удовольствие, проводя там больше времени, чем где-либо.
– А что не так? Хочется понять...
– Я сам хочу понять. Я так понимаю, в этом году на арене будут переделывать раздевалку. Дай бог, её сделают лучше.
– Она далека от энхаэловской?
– Я хочу подобрать приличное слово.
– Тогда сравните раздевалку «Монреаля» и «Ак Барса» на пальцах...
– У нас не хватит пальцев. Нельзя сравнить то, что не сравнивается. (Длительная пауза). Я хотел бы, чтобы российский хоккей развивался и становился лучше.
–
Вы сказали про интриги. О чём речь?
– Давайте поговорим о вообще российском хоккее, а не конкретно об «Ак Барсе». Контракт заключается, например, до 30 апреля. Некоторые клубы не попадают в плей-офф, некоторые вылетают в первом раунде или во втором. Есть клубы, которые просто отпускают игроков, а есть клубы, которые говорят: «У вас контракт до 30 апреля, тренируйтесь». Но мы живём в 2019 году. Для чего? Почему нельзя сделать контракт, например, на сезон? И последним днём заканчивать.
– С другой стороны, тогда за апрель зарплату не должны платить...
– Вот пускай 70 игр в чемпионате. Тебе платят ту же зарплату до последней игры. Начинается плей-офф, у каждой команды в России есть командные бонусы за плей-офф. Вот у тебя есть сезон – тебе заплатили зарплату, плей-офф – отдельная история. Кто-то попал в плей-офф, кто-то – нет.
– В НХЛ контракты до 1 июля, а в июне приходят на карточку деньги?
– В НХЛ первая игра сезона идёт в октябре, и заключительная игра сезона – в начале апреля. Всё, вот эти шесть месяцев тебе платят зарплату. Попали в плей-офф – зарплату тебе не платят. От лиги команды получают деньги за каждый раунд.
– Плюс эскроу по итогам года возвращается, какая-то небольшая сумма.
– Да, но это может и через год, и через два вернуться.
– Окей, у «Ак Барса» не было игр, но было много движухи. Ездили по районам Татарстана, провели классное закрытие сезона, сделали много хорошего для болельщиков.
– Не спорю, это плюс.
– Если бы игроков отпустили после последнего матча с «Авангардом», такого бы не провели...
– У каждого своя работа. Есть же тренировочный лагерь, он идёт практически два месяца, почему в этот период нельзя что-то придумать с болельщиками? Есть сезон – да, там тяжело, но можно опять же что-то придумать.
– Тренировки после поражения от «Авангарда» были бессмысленны?
– Как спортсмен к этому подходит: если ты приходишь просто потренироваться, то бессмысленны. Если думаешь поработать, чтобы отложить что-то на следующий сезон, то есть, наверное, какой-то смысл. А приходить просто на тренировку и отбывать номер – зачем?
– А были те, кто отбывал номер?
– Я не знаю. У меня была проблема со спиной, поэтому я не катался и ходил заниматься в зал.
– Ещё в этом году обострилась дискуссия вокруг медицины в клубе. Насколько эти разговоры были корректны? Нас обвиняли в том, что мы пишем неправду, хотя всем понятно, что медицинское обеспечение в клубе хромает. Нормальной системы реабилитации просто не существует. Это претензия не к врачам, которые там работают, а к менеджерам, которые должны выстраивать клуб организационно.
– Врачи, правда, делали всё что могли. Есть руководство, люди, которые ответственны за организацию процесса. Надеюсь, в будущем они улучшат что-то или поправят.
– Как в НХЛ подводят игрока к играм после травмы?
– Мы опять начинаем сравнивать. Я не функционер, могу только говорить как игрок. В НХЛ есть специальные люди, которые обучаются, проходят курсы по реабилитации спортсменов. Если команда уезжает в поездку, а ты не едешь, с тобой остаются люди, которые проводят терапию, ходят в зал, если нужно, идут на лёд. У них есть специальные упражнения, специальные методики.
– У нас же работает практика – набрать форму через игры, а пока команда на выезде, то усиленные тренировки на велотренажере...
– Мы когда-то придём к тому, как делают в НХЛ. Очень много людей говорят, что КХЛ уже где-то рядом с НХЛ. Всё это неправда. Мы делаем шажок, а они делают два или, может, пять шажков. Мы придём до их нынешнего уровня через какое-то время туда, но они опять убегут ещё дальше вперёд. Это реальность. Вот мы тренируемся два месяца на предсезонке – это же из прошлого. Почему нельзя сделать, чтобы игроки уже приходили в тренировочный лагерь готовыми? В России это сделать в разы, наверное, легче, чем в Америке. Потому что здесь можно легко штрафовать.
«Я ДОЛЖЕН БЫЛ СЫГРАТЬ ЛУЧШЕ»
– Что сломалось в «Ак Барсе» по сравнению с прошлым чемпионским сезоном? Может быть, хоккей Билялетдинова полностью себя исчерпал?
– Я могу высказать свою точку зрения. Мы не прогрессировали. С самого начала сезона мы играли, как в прошлом году. Почему так вышло, я не знаю. Это моя точка зрения, может быть, тренерский состав или другой хоккеист скажет что-то другое.
– Насколько сильно поменялся тренировочный процесс по сравнению с прошлым годом?
– Он не менялся. Были какие-то изменения, но небольшие. Плюс любой соперник, который выходил против нас, имел дополнительную мотивацию обыграть чемпиона. Мы думали, что мы готовы к этому, но на самом деле оказались не готовы.
– Для победы нужна супермотивация, надо
играть на грани разрыва: эмоционального,
физического, даже может быть. А тут уже
зачем разрываться? Всё же – победили.
– Тут я не соглашусь. Когда ты побеждаешь, хочется делать это снова и снова. Ты знаешь, через что ты прошёл, как тебе это всё далось, какой вкус победы. Если ты победил, захочешь этого снова по-любому.
– Много бесед было с Зинэтулой Хайдяровичем лицом к лицу?
– За весь сезон одна.
– По какому поводу?
– Оставим это. К тому времени и у меня, и у него накопились вопросы. Это нормальный рабочий процесс, когда тренер встречается с игроком.
– Не было ощущения, что Зинэтула Хайдярович утомился от каждодневной работы? Он же единственный тренер в России, кто без серьезного перерыва работал с 2000 года...
– Нет, я считаю, что он фанат своего дела и любит эту работу. Никакой усталости я в нём не заметил.
– Весь сезон казалось, что вина в неудачах не только на Билялетдинове, но и на его штабе. Насколько интересно было работать с тренером защитников Александром Завьяловым?
– Первое – я считаю, что не нужно показывать пальцем или искать виноватых. Мы проиграли в первом раунде, и начиная от обслуживающего персонала и заканчивая молодыми игроками – все мы вместе не то что виноваты, но несём ответственность за тот результат, который показали. Равно как и годом ранее, когда выиграли Кубок.
Лично я часто общался с Александром Васильевичем [Завьяловым]. Мы обсуждали разные хоккейные темы, даже какие-то упражнения для защитников. То, что лично я увидел – у него есть желание, он хочет расти как тренер. Может быть, есть другие факторы, о которых я не знаю.
– Хоккей каких команд КХЛ вам больше всего нравится?
– «Автомобилист» в интересный хоккей в этом году играл, сбалансированный. Если взять сезон, они играли и результативно, и комбинационно, и быстро.
– ЦСКА?
– У них мощный хоккей. Например, в плей-офф я смотрел несколько игр, когда они играли с Питером, в сезоне они играли совсем по-другому. Раньше они постоянно всех прессинговали, душили. А в серии со СКА питерцы больше владели инициативой. Омск понравился. У них было хорошее начало сезона, и в плей-офф, я считаю, они очень прилично сыграли.
– А как так получилось, что «Ак Барс» оказался совсем к ним не готов?
– Нас просто полностью переиграли во всех аспектах игры.
–
Есть в команде игроки, которые могут
сказать, что провели этот сезон лучше
прошлого?
– Раньше я сказал, что мы так сыграли, потому что не прогрессировали. За исключением трёх игроков – это Лукоянов, Потапов и Михеев. Я считаю, что они в этом году сыграли отлично для того игрового времени, которое им предоставили. А все остальные просто не прогрессировали.
– У вас этот сезон получился хуже предыдущего в целом и по статистике...
– Конкретно своей игрой я недоволен, и считаю, что сыграл неудачно. Не хочу искать какие-то оправдания, должен был сыграть лучше.
– А почему? Вы не готовы были физически, ментально?
– Оу, физически. Поставьте сейчас вон молодых ребят, это они могут быть не готовы физически, а я буду готов лучше них физически (улыбается). И многие даже скажут про это. Не хочу выносить это, у меня есть своя точка зрения, потом когда-нибудь, когда я закончу карьеру, может быть напишу книгу и там всё расскажу.
«НИЧТО НЕ ЗАМЕНИТ РУССКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ»
– Ваши восьмилетние сыновьям-близнецы уже знают английский язык?
– Нет. Хотя они занимаются в школе с английским уклоном.
– Вы во сколько лет английский выучили?
– Не знаю, в 30. Первые годы я старался, учился, было непросто. Зачем тебе знать язык в совершенстве? Если ты знаешь хоккейные термины, простые выражения, понимаешь, что тебе говорят, что требует от тебя тренер, то, мне кажется, этого достаточно.
– Ну, не как Артемий Панарин, который говорит, что английского до сих пор не знает?
– Да это, я думаю, он смеётся – нормально он всё знает.
– Вернёмся к теме детей. Вы обеспеченный человек, и всегда есть риск, что ваши дети могут вырасти людьми с искаженными ценностями, проще говоря, мажорами. Как избежать этого?
– Вот я приезжаю за близнецами в школу. Смотрю, валяется велосипед одного из моих мальчиков. Я говорю ему, что это такое? Цени. Это дети, я понимаю, но такими маленькими замечаниями стараюсь обращать внимание, что в жизни все даётся с помощью труда. Да, сейчас у них всё есть, но в будущем они вырастут и будут уже самостоятельными, им нужно будет кормить свои семьи, нужно, чтобы они с детства понимали, как это всё даётся.
– Это очень сложно понять, когда у тебя папа миллионер...
– Для этого есть родители, которые могут объяснить, что хорошо и плохо. У нас нет дома игровых приставок, они не смотрят телевизор. Стараемся занимать детей чем-то другим.
– Ваши дети занимаются в Академии хоккея «Ак Барс». Общались ли с тренерами своих мальчишек?
– Нет. У них в возрасте дети разделены на три группы, мои – в третьей. Можно сказать, в не играющем составе. И у меня нет даже мысли подойти к тренеру и попросить перевести их в группу повыше. Сейчас есть время, мы с ними катаемся. Я с ними могу быть жестче, чем тренер, если они вдруг перестают слушаться.
– Вы говорите, что у вас дома нет игровых приставок. С другой стороны, у вас близнецы, и каждый из них уже родился с другом, всегда есть компания для игр.
– Это да, им никто не нужен. Младшая дочка бегает с ними, хочет играть, а им друг друга хватает. Поэтому они в школе учатся в разных классах. Если они будут и в классе вместе сидеть, не будут общаться с другими. Хотим, чтобы они развивались по одиночке.
– Где вы хотите жить после окончания карьеры? Всё-таки 15 лет вашей жизни прошли в Северной Америке и это такой период, когда у человека уже меняется ментальность.
– Ничто не заменит русскую реальность. Я люблю свою страну, люблю Россию. Я родился здесь и вырос. На сегодняшний день скажу, что хотел бы жить в России. Как будет завтра или через год…
– А где в России?
– Мне нравится жить в Москве за МКАДом. Там и спокойно, и всё есть, и рядом. Все мои родственники и много друзей живут в Воскресенске.
– Тем не менее, у вас пятеро детей, каждый родитель хочет для них лучшего будущего, и есть стереотип, что Запад безопаснее.
– Посмотришь новости сейчас – где в нашем мире может быть безопасно?