Интервью Владимира Клонцака.
В середине 90-х годов КАМАЗ был грозной силой в российском футболе и не признавал авторитетов. Клуб выступал в еврокубках и даже был базовым сборной страны для участия в турнире Всемирной Универсиады. Связывает ветку истории прошлую и нынешнюю Владимир Клонцак. Он де-юре главный тренер команды, а де-факто помогает Ильдару Ахметзянову.. Клонцак поиграл за все профессиональные клубы Татарстана, а сам родом из Бугульмы, так что смело можно сказать, что это воспитанником республики.
В интервью «БИЗНЕС Online» тренер вспомнил, какой контраст был между Россией 90-х и Японией с США, почему КАМАЗ так и не смог закрепиться в элите и чего не хватает клубу для возвращения на былые позиции.
«Были опасения, что КАМАЗа вообще может не быть»
– Владимир Ярославович, у КАМАЗа скромный – бюджет, но клуб держится в Первой лиге. Ранее вы поднимались вплоть до зоны стыковых матчей, сейчас на девятом месте. Как удаётся конкурировать в таких условиях?
– В нашем составе молодые, голодные игроки, которым есть, что доказывать. Такие опытные ребята, как Кириллов, Абрамов и Гаглоев, им подсказывают. Ильдар Раушанович Ахметзянов ведёт индивидуальные беседы с игроками. Главное – ребята слушают и слышат, поэтому и прогрессируют. Нашего игрока Пальцева взяли на сборы в «Рубин» – это тоже показатель прогресса и работы тренерского штаба.
– Какие у Пальцева шансы остаться в Казани на постоянной основе?
– Всё в его руках. Он способный парень.
– Конечно, прогресс игроков – заслуга тренерского штаба. Какой тренер Ильдар Ахметзянов?
– Однозначно это тренер-мотиватор! Она находит нужные слова, чтобы игроки воспрянули духом.
– Он же футболистом играл ещё под вашим руководством. Тогда его лидерские качества уже проявлялись?
– Да, играл. Он выступал на позиции центрального полузащитника, был ведущим игроком, лидером раздевалки. Его приглашал Евдокимов, когда работал главным тренером. Был умным игроком и стал умным тренером.
– В управлении командой как между вами распределены роли?
– Ильдар Раушанович руководит командой и тренировочным процессом. Мы с ним в диалоге.
– У вас категория Pro, которая позволяет работать главным тренером. Не возникает желания самому работать главным, а не де-юре, как в КАМАЗе?
– Конечно, желание есть. Но КАМАЗ – мой родной клуб, и я работаю в КАМАЗе с удовольствием.
– Когда вы приходили в КАМАЗ, ситуация была вообще плачевная. Клуб был на грани разорения?
– Душа болела, да. Были опасения, что клуба может и не быть. Вместе с болельщиками выходили на акции. Спасибо руководителям: президенту республики Рустаму Минниханову, президенту клуба в то время Леониду Штейнбергу и всем учредителям клуба, что спасли КАМАЗ. Как я понимаю, Минниханов выделил деньги для сохранения КАМАЗа. Помог Александр Гусев (экс-президент «Рубина», президент федерации футбола РТ – ред.) – он нас в Казани принял и довел информацию до президента РТ. Команду хотели закрывать, но нашли нужную сумму, чтобы доиграть сезон. Сейчас Наиль Гамбарович Магдеев – президент нашего клуба – очень помогает команде, находит финансирование, за что ему огромные слова благодарности.
– Чего не хватает КАМАЗу, чтобы стать полноценным участником борьбы за РПЛ в Первой лиге?
– Здесь много составляющих. Мы не хуже лидеров.
– В КАМАЗе, кажется, что эта проблема длится десятилетиями. Ещё при Юрии Газзаеве было мало денег, хотя клуб всегда шёл в лидерах, но даже руководители были против повышения в классе.
– Если выходишь на уровень выше, ставятся другие задачи. Организация матчей требует других затрат, зарплаты выходят на другой уровень, требования к клубу становятся выше.
– По регламенту КАМАЗ может играть и в Казани, так как клубы из одной республики.
– Мы команда из Набережных Челнов и играем для своих болельщиков, для нас важно играть на своем стадионе.
– Есть ли сейчас взаимодействие с «Рубином»? Казанцы забирали Тесленко, сейчас – Пальцева. Почему в обратную сторону никто не едет? Тот же Мусаев например.
– Взаимодействие конечно есть, но и много нюансов.
«США – это красивая картинка , Япония – мир техники и компьютеров»
– КАМАЗ как базовый клуб дважды ездил на Универсиады в Японию и США. Добавлялись и игроки из других команд. Как собиралась эта сборная?
– Как раз-таки мы поехали туда из-за непопадания в еврокубки. Такой карт-бланш.
– Был ли возрастной ценз для игроков?
– Точно не помню, но поехали все те, кто учились в вузах, были студентами.
– В США заняли 5-е место, а в Японии выступили намного удачнее.
– В Фукуоке стали бронзовыми призерами, но могли занять место выше. В полуфинале попали на хозяев, пропустили на 90-й минуте. Досадно. В матче за третье место обыграли Украину и получили бронзовые медали.
– Из соперников был кто-то из профессионалов или стал таким после турнира?
– Говорят, что несколько игроков выросли до сборной Японии, но фамилии я не назову. Может, и не было такого. Мы не смотрели на тех, против кого играем – отталкивались от своих сил.
– Где больше впечатлений получили – в Японии или США?
– Между собой их невозможно сравнить — совершенно разные истории. США – это красивая картинка, Япония – мир техники и компьютеров. Большее впечатление Япония произвела. Как всё там устроено: от постройки домов до автобусов. А когда в Америке прогуливались, больше поразило, что на полках магазинов было всё. У нас ведь тогда была противоположная ситуация в стране, были тяжёлые времена.
– На волне пика популярности американских боевиков было интересно посмотреть, как всё изнутри выглядит?
– Конечно, мы сравнивали, что показывают и что на самом деле. За такие путешествия спасибо футболу, даёт возможность посмотреть мир.
– В Америке футбол тогда был интересен публике?
– Это сегодня там Месси играет, а раньше футбол по-другому называли – соккер. Для американцев эта была больше студенческая игра. Но стадионы хорошие – были предпосылки для развития.
– А на бейсбол или американский футбол не ходили?
– Хотелось, но у нас на это не хватало времени. В первую очередь мы ехали туда защищать честь страны, играть в футбол, а не развлекаться. Игры у нас шли через день.
– Привезли что-то из США и Японии? Всё-таки, тогда в России был дефицит...
– Из Японии привёз видеокамеру. Долго прослужила. Конечно, из России заказов было много. Но, повторюсь, не было времени разгуливать по магазинам и набирать мешок подарков с собой. Детям привёз кроссовки Найк, о которых тогда все мечтали – с бегущими огоньками, а супруге – пару красивых костюмов.
«Говорят, «Рубин» был в бюджете республики»
– КАМАЗ долгое время выступал в высшем дивизионе, попадал в еврокубки и в целом был лицом республики. Почему же клуб вдруг сбавил обороты?
– Причина понятна – после пожара на заводе сократилось финансирование клуба. Когда нет денег, нет стабильности. Чтобы удержаться в элите, КАМАЗу нужно было усиление, свежая кровь и финансовая стабильность.
– Была ли обида, что республика как раз в то время стала больше помогать «Рубину», а не КАМАЗу?
– Футболистом я об этом не задумывался. Только сейчас какие-то мифы (а, может, и не мифы) доходят, что «Рубин» был в бюджете республики и прочее. Не придаю этому значения. Когда нас финансировал КАМАЗ до пожара, мы не чувствовали никаких проблем.
– Вспоминая время КАМАЗа в премьер-лиге, нельзя не отметить, что он дважды обыграл «Спартак» у себя дома. Как это отмечали болельщики и футболисты?
– Город праздновал. Не каждый год такое происходило, а «Спартак» – это многократный чемпион России, в составе команды игроки сборной. 2:0 и 2:1 со «Спартаком» – это память на всю жизнь. Кстати, Роберт Евдокимов играл по обе стороны. Даже забил нам однажды за «Спартак», но КАМАЗ всё равно победил!
– Говорили, что вы были на пороге вызова в сборную, но так и не получили приглашения. Может, потому не играли за «Спартак», как Евдокимов?
– Наверное, не хватило каких-то качеств. Главный тренер Валерий Четверик говорил об интересе, да.
– Такие матчи со «Спартаком» могли помочь шагнуть дальше: в столицу, в сборную?
– Скорее всего. Тренером тогда был Олег Романцев – он и возглавлял сборную. Мог взять на карандаш. Но у КАМАЗа и «Спартака» – разные стили игры. Мы больше походили на киевское «Динамо»: мощные футболисты, во главе силовая борьба. «Спартак» – более комбинационный футбол.
– КАМАЗ попал в еврокубки, но не сразу клуб туда пустили. Почему?
– История покрытая тайной. До конца до сих пор непонятно, что же произошло. Официально: не стали переносить матчи чемпионата страны ради игр КАМАЗа. Другая версия: из-за стадиона. Мы очень хотели играть и оказались там на следующий год.
– Играли против «Мюнхена 1860», почти до финала дошли.
– Не хватило длинной скамейки. Наложились травмы, дисквалификации. Во Франции против «Генгама» держались до 89-й минуты, просто сил не хватило.
– Был страх перед дебютом в еврокубках?
– Было волнение перед игрой и в то же время желание оценить свои возможности с европейским командами, проверить свои силы. Там же играли сборники своих стран! В «Мюнхене» играли футболисты сборной Германии. Мы были явно не хуже. Это показали и результаты, и игры. С каждым еврокубковым матчем хотелось играть всё больше и больше в таких турнирах.
– Когда были домашние еврокубковые матчи в Челнах, ажиотаж был живее, чем на матчи «Спартака»?
– Всегда был полный стадион – яблоку негде упасть. Может быть, атмосфера разная. «Спартак» был флагманом нашего футбола, к нему был больший интерес.
«В «Рубине» не удалось выполнить амбициозные задачи»
– Вас можно назвать легендой татарстанского футбола – вы поиграли за КАМАЗ, «Нефтехимик», «Рубин»…
– Моя карьера профессионального футболиста началась в команде «Турбина» из Набережных Челнов, потом был казанский «Рубин», КАМАЗ и нижнекамский «Нефтехимик». Действительно, мне посчастливилось поиграть за все профессиональные клубы Татарстана А ещё в моей карьере был «Локомотив» из Нижнего Новгорода. Я в первую очередь рассматривал предложения, где мог бы прогрессировать как игрок и где команды ставили перед собой высокие задачи.
– Как попали из родной Бугульмы в «Турбину»? Был какой-то просмотр?
– Меня заметили на региональном турнире «Кожаный мяч», который проходил в Набережных Челнах, а также по играм чемпионата ТАССР, где я играл за местный «Энергетик». После пригласили в «Турбину».
– «Турбина» тогда – это главный клуб республики?
– Даже тогда главной командой был «Рубин», «Турбина» была второй командой.
– Как попали в «Рубин»?
– На тот момент «Турбина» прекратила свое существование и многих игроков позвали в «Рубин»: Владимира Барышева, Юрия Кузнецова, Сергея Кириллова, меня и Роберта Евдокимова. Клуб ставил амбициозные задачи, хотел подняться в дивизион выше. Увы, но выполнить задачи не удалось.
– Почему вернулись в Набережные Челны через год?
– В то время местная любительская команда «Торпедо» – прародитель КАМАЗа – получила профессиональный статус. Позже уже пришло всем известное имя клуба КАМАЗ. Его основатель Валерий Четверик пригласил меня в команду. Я учился в филиале ВГИМФКа в Набережных Челнах и решил вернуться.
– В Казани не удалось закрепиться только по футбольным причинам?
– Помешала тяжелая травма – я пропустил практически весь сезон.
«Я не сталкивался с чем-то криминальным, но местным ребятам было непросто»
– Вы недолгое время играли за «Рубин», но потом вернулись в Набережные Челны. Были какие-то возможности потом в карьере снова попасть в «Рубин»?
– В середине 90-х годов КАМАЗ был флагманом татарстанского футбола и выступал в высшей лиге чемпионата России, в еврокубках. Это была моя родная команда. Не было смысла искать что- то лучше.
– Когда вы переезжали в столицу Татарстана вам было 20 лет. Сегодня Казань конца 80–90-х воспринимают как криминальный город...
– Я не сталкивался с чем-то криминальным. Мы проживали на базе района Автостроя и все наше время было посвящено тренировочному процессу. Ездили от стадиона до базы. Но местным ребятам, наверное было непросто.
– А в Челнах?
– В Набережных Челнах к игрокам КАМАЗа относились с уважением. Конечно, мы слышали об этом. Моя семья проживала в 29-м комплексе, но мы не сталкивались с какими-то проблемами. Руслан Нигматуллин недавно рассказывал, как он с этим всем сталкивался, как обувь отбирали – у меня такого не было.
– Что в российском футболе в 80-х было нормой, а сегодня этого уже нет?
– Для нас честь клуба были не пустые слова и доказывать это надо было на футбольном поле. Я стремился, прежде всего, развиваться как футболист, ставя перед собой высокие цели. Сейчас – другое время, время высоких технологий, многое измеряется с финансовой точки зрения. В любой профессии сегодня финансовая сторона первоочередная, не только в футболе. Я не говорю что это плохо, но эта позиция отличается от мировоззрения нашего поколения.
– Наверное, в этом и есть секрет успеха КАМАЗа в 90-х. Вы играли за клуб.
– Ещё и за болельщиков! Для нас болельщики были как 12-й игрок. Была очень мощная поддержка всегда! Когда играешь на глазах у друзей и родственников, нельзя не выкладываться на все 100 процентов.
– Где игроки раньше могли пересечься с болельщиками после матча?
– А раньше всего этого не было – встреча могла и на парковке произойти. Да, бывало и нелецеприятно высказывались – но ничего страшного, незаслуженно не критиковали. У нас классные болельщики – болели душой. К нам ездили со всего Татарстана. Если стадион вмещал 10 тысяч, то влезало все 15 тысяч – кто-то смотрел стоя.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Владимир КЛОНЦАК
Главный тренер КАМАЗа
Дата рождения: 27 февраля 1968
Место рождения: Бугульма
Карьера игрока: «Турбина» (Набережные Челны) – 1986–1987, «Рубин» (Казань) – 1988–1989, КАМАЗ (Набережные Челны) – 1990 – 1997, «Локомотив» (Нижний Новгород) – 1998– 1999, «Нефтехимик» (Нижнекамск) – 1999 – 2003
Карьера тренера: «Нефтехимик» (Нижнекамск) – 2004 – 2009, КАМАЗ (Набережные Челны) – 2010 – по н.в.