В середине этой недели вместе с историческим для «Рубина» четвертьфиналом против «Челси» и такой же исторической победой казанцев случилось еще одно событие, достойное того, чтобы войти в летопись клуба. Речь о первом в истории «Рубина» рейсе фан-поезда по маршруту Казань — Москва — Казань, в котором в качестве рядового болельщика прокатился и спортивный корреспондент «БИЗНЕС Online».
«ПАССАЖИР ФАН-ПОЕЗДА ОБЯЗУЕТСЯ НЕ ЗЛОУПОТРЕБЛЯТЬ СПИРТНЫМ»
Билет в фан-поезд, отпечатанный на бланке билета на футбол, я купил 5 апреля, после первого матча «Рубина» и «Челси» в Лондоне. Приехал в офис фан-клуба, предъявил паспорт, заплатил две тысячи рублей, заполнил анкету болельщика «Рубина», попутно расписавшись в том, что согласен соблюдать правила поведения в поездке, одним из пунктов которых звучал примерно так: пассажир фан-поезда обязуется во время поездки не злоупотреблять спиртными напитками. Формулировка «не злоупотреблять» откровенно порадовала — не потому, что не представляю поездку на матч без горячительного, а потому, что категорическое «не употреблять» обрекало бы себя на игнорирование большинством пассажиров.
— Мы же реально смотрим на вещи: понимаем, что люди едут отдыхать, — пояснили вашему корреспонденту в фан-клубе. — Кто-то захочет пивка выпить — ради бога, если человек ведет себя адекватно.
Неадекватных же никакими запретами не остановишь, согласитесь. Для таких любителей не столько футбола, сколько бузы, состав укрепили четыремя сотрудниками казанской полиции и таким же по численности нарядом нижегородского ОМОНа, о котором мы еще поговорим.
ФАН-ПОЕЗД — ЭТО НЕ ТОЛЬКО «УЛЬТРАС», НО И ПАРОЧКИ, «КУЗЬМИЧИ», СЕМЬИ
10 апреля в 21.43 я уже на главном вокзале Казани. В зале ожидания, что на втором этаже нового здания, соединенного с переходным мостом, ведущим на платформы, уже коротают время мои спутники по фан-поезду. Их легко узнать по шарфам и футболкам с символикой «Рубина». Напившихся в усмерть не видно — все, на беглый взгляд, трезвые. Ближе к десяти вечера в зал ожидания бодро поднимается усатый старший лейтенант полиции. С ним — свита в три человека. Похоже, подчиненные.
— Идут болельщики? Трезвые? Главное, чтобы трезвые были, не хочется портить им настроение! — вслух размышляет старлей.
— А что, если болельщик, то обязательно пьяный? — не удерживаюсь, чтобы не задать вопрос.
— Как правило, да, — отвечает кто-то из свиты.
Подумалось: и откуда в вас, уважаемых, такая уверенность, что все любители футбола — алкоголики?
А чуть раньше в зал ожидания нового здания вокзала вошли служивые в форме ОМОНа. Сумки в их руках красноречиво говорили о том, что эти хлопцы куду-то уезжают. Закралось смутное подозрение, это именно те самые ребята из Нижнего Новгорода. омоновцы этого волжского города куда суровее суровых челябинских мужиков, за что среди футбольных фанатов Нижний уже давно называют не иначе как Омоновск-сити.
Тем временем объявляют посадку на наш поезд. На перроне просторно: отъезжающих явно не на все 18 вагонов. Тут же тележурналисты берут интервью у самых заметных пассажиров: юной парочки, для которой поездка на матч — лишняя возможность побыть вместе вдали от родительских глаз: большой дружной семьи — папа, мама, брат папы и четверо детишек, том числе и девочка лет шести-семи; знаменитого земляка Курбана Бердыева с флагом Туркмении, в национальном халате и шапке, которые побывали и в Барселоне, и в Милане, и в Лондоне. Настроение у всех бодрое.
Впрочем, есть и такие, кто уже в стельку — об этом узнаю из разговоров их соседей, вышедших перед отъездом на свежий воздух. Убедиться лично не получается — мой вагон четвертый, и только в него меня пускают, предварительно сверив паспорт со списком. Занимаю свое место по соседству с двумя мужчинами — одному лет шестьдесят, второй ему в сыновья годится. Так и есть, сын и папа, болельщики «Рубина» со стажем, не смогли пропустить исторический матч с «Челси».
Строгость проводников при посадке в поезд никак не отражается на свободе передвижения по составу, и как только мы трогаемся, я иду в шестой вагон к коллегам-журналистам. Подобные выезды — редкая возможность пообщаться в неформальной обстановке, причем не только для нас, но и для ветеранов «Рубина», которые едут в этом же вагоне. Хороший вечер получается, душевный!
БЕЗ ЧП НЕ ОБОШЛОСЬ Примерно через час после того, как поезд тронулся, в вагоне появляются омоновцы. По отношению к тем, кто не дает повода применять властные полномочия, настроены лояльно. Лишь требуют убрать горячительное со столов, хотя могли бы и свинтить: в поездах РЖД употребление алкоголя категорически запрещено. Но вскоре томный вечер перестает быть таковым. В наше с коллегами бурное обсуждение шансов «Рубина» неожиданно вмешивается журчанье маленького водопада: с «боковушки», соседнего плацкартного отсека вдруг поднялось существо, упившееся еще до посадки в поезд, и расстегнув брюки, начало поливать прямо на пол. Сидевшие рядом с существом ребята были настолько шокированы, что даже не дали этому зомби в морду. А оно, отлив, опять ушло в беспамятство. Лужа тут же была ликвидирована — спасибо проводнице вагона за надлежащее исполнение своих обязанностей. Вскоре существо очнулось от вспышек фотоаппаратов и гаджетов, и даже попыталось проявить агрессию, но было успокоено пассажирами до прихода ребят из ОМОНа, которые без шума и пыли увели невменяемого. И, как позже выяснилось, высадили с поезда на ближайшей станции, поскольку в списках пассажиров этого гражданина не было, и как он попал в поезд при таком строгом контроле, так и осталось загадкой. Говорят, остаток ночи прошел не очень спокойно: омоновцы и организаторы легли спать только в шестом часу утра, потому что им приходилось разнимать драку, во время которой было разбито два стекла в тамбуре. Пишу со слов других пассажиров, и если бы мне не рассказали, даже не подозревал бы об этом, поскольку ночью ничто не тревожило сон пассажиров моего четвертого вагона. Впрочем, два инцидента на шестьсот с лишним пассажиров — из разряда того, что надо закладывать на такие поездки. Да и эти случаи, по сравнению с тем, что творится в поездах с московскими фанатами — это детский сад. Хотя нужно стремиться к тому, чтобы ничего подобного вообще не было. Происшествия по дороге в столицу сделали свое дело: перед посадкой на Казанском вокзале в Москве омоновцы принимают жесткие превентивные меры: выборочно досматривают вещи пассажиров, обнаруженный крепкий алкоголь настоятельно предлагают сдать на хранение начальнику поезда. Усталость суровых ребят в черной форме пришлось прочувствовать и мне. Когда на требование одного из служивых показать личные вещи я прошу его представиться и предъявить служебное удостоверение, прапорщик с плохо скрываемым раздражением выполняет то, что ему предписывает закон. Но в качестве компенсации у меня, такого умного и грамотного, требует паспорт. Причем в довольно странной форме: — Снимите обложку и вытащите из паспорта все, что там лежит. Ага, сейчас! Показываю омоновцу документ, держа в своих руках. Дальше — больше: просит выложить из рюкзака все, что в нем есть, попутно интересуясь, не употреблял ли я сегодня. Нет, не употреблял, на работе не пью. Выгружаю на перрон все, что в рюкзаке, потому что если бы я не сделал этого, меня грозились отвести в отделение. Прапорщик, похоже, наслаждается своей властью. Три банки пива, купленные в поезд, дают ему повод напомнить, что употребление алкоголя на нашей железной дороге является административным правонарушением. У меня же нет никакого желания пояснять, что пиво безалкогольное, потому что за вежливыми словами блюстителя закона тон такой, что любой поймет: я — власть, а ты — полное дерьмо и потенциальный преступник. Настроение испорчено, однако, расставаясь, желаем друг другу хорошей поездки. И на обратном пути действительно все спокойно. Омоновцев я увидел дважды. Первый раз — во время обхода после того, как поезд тронулся — у моих спутников, папы и сына, была изъята початая бутылка водки (один из полицейских попросил пройти хозяина бутылки с ним, чтобы на его глазах вылить пойло в унитаз). Второй раз — чуть позже, когда омоновцы быстрым шагом повели через наш вагон в свой, штабной, пару безусых перцев. И хотя тихие неагрессивные едва стоящие на ногах существа время от времени через наш вагон проползали даже утром, по приезде в Казань высаженных из состава не оказалось и каких-то громких ЧП не случилось. Домой вернулись все.
КАРАУЛ УСТАЛ