Сегодня в Челябинске может определиться обладатель Кубка Гагарина, в «Ак Барсе» никак не решатся официально объявить о коренной перестройке состава, а казанские болельщики не находят себе места из-за отсутствия клубных новостей. Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» предлагает читателям ещё раз вспомнить те времена, когда деньги не играли такой роли в отечественном хоккее и представляет интервью с одной из легенд «барсов» — капитаном команды в «нулевые» Дмитрием Балминым. Всегда немногословный защитник, а ныне тренер нижнекамского «Нефтехимика», Балмин является одним из самых уважаемых и авторитетных игроков в истории татарстанского хоккея.
ЕСЛИ БЫ НЕ АРМИЯ, МОГ БЫ СЫГРАТЬ БОЛЬШЕ БОКАРЕВА
— Скажи честно, коленки не тряслись, когда тебя, школьника поставили в основной состав СК им. Урицкого?
— Да, нет. Конечно, понимал, куда попал — взрослый хоккей, взрослые хоккеисты. Но волнение было, это точно. Ведь я застал самое великое поколение казанских игроков дочемпионской поры: Сергея Столбуна, Равиля Шавалеева, Сергея Закамского, Владимира Бокарева, Александра Соколова, Ильдара Рахматуллина. Кроме Геннадия Маслова и Валерия Шалахина, они к тому времени уже закончили. 34 матча провел, некогда было волноваться…
— К ветеранам, вроде Сергея Столбуна, обращался на вы или на ты?
— Разумеется, первое время на вы. Так ведь я уже знал многих игроков основы, поскольку за год до того провел всю предсезонку на базе в Залесном. Поэтому через некоторое время стал называть партнеров по именам.
— Знаешь, кто больше тебя сыграл за казанский клуб?
— Наверняка Алмаз Гарифуллин…
— Нет, у него 587 игр, у тебя — 755. А больший стаж только у четверых: Алексей Пучков (765), Шалахин (771), Бокарев (786) и Столбун (1004).
— Учти, что Гарифуллин в армию, в отличие от меня не уходил, я же два сезона провел в СКА (Свердловск) и СКА (Серов), если бы не эти два сезона, то быть мне в этом списке за Столбуном… Так и в армии поиграл немало, в Свердловске провел 56 матчей, в Серове — 68. Больше такой нагрузки у меня никогда не было, только повтор — 68 игр в «Ак Барсе» в сезоне 2003/04. Два раза довелось и форму одеть — на присягу и на первенстве Вооруженных сил. Сама же игра-служба проходила в спортроте, сейчас их нет. Служба закончилась, сразу вернулся домой, хотя разок какой-то селекционер московского «Динамо» на словах приглашал, но словами и закончилось. А дома начальник команды Виктор Левицкий сразу сказал, возвращайся в команду. Сразу поехал на сбор в Будапешт, по тем временам здорово было попасть за границу. Да и истосковался за два года по дому. Кто не служил в армии, тот не поймет. Очень полезное дело для мужчины послужить в армии. Что в Свердловске, что в Серове у нас был один стимул, лишь бы не отдали в обычную часть.
— У кого, как считаешь, шрамов и травм больше — у защитников или нападающих?
— Кто ж считал, и те и другие одинаково активно играют, в меньшинстве часто именно нападающие ложатся под броски защитников. Думаю, равное количество болячек.
ТЯЖЕЛО БЫЛО ИГРАТЬ ПРОТИВ ЗОЛОТОВА
— Были такие нападающие на твоей памяти, против кого тебе было сложнее играть?
— Мне всегда импонировала игра Сереги Золотова. Юркий, умный игрок, столько хлопот он нам доставлял, когда выступал за «Крылья Советов». Трудно было его поймать. Еще Павел Дацюк, когда он играл дома в Екатеринбурге за «Динамо-Энергию», пока Владимир Крикунов не привез его в Казань. И потом в ходе локаута 2004/05, когда Дацюк играл в московском «Динамо». Это игрок!
— Такие таланты сразу видны на льду?
— Конечно. Вот играл у нас в школе «Нефтехимика» Наиль Якупов, так он всегда выделялся, был на голову сильнее сверстников. Отец у него молодец, постоянно ставил его в команды разных возрастов, включая «Золотую шайбу». На наших глазах рос талант, самородок нижнекамский.
— А из казанских игроков кого бы ты назвал самым талантливым?
— Опять же Серега Золотов, умница игрок в отличие от нас работяг, обычных хоккеистов, добившихся всего своим трудом. Не просто же так Золотова сразу после 10 класса забрали в Москву, в «Крылья Советов». Точно, из нашего поколения игроков Серега был самым одаренным.
— Хозяин первой частной казанской команды Сергей Шашурин не остался должен, за время твоего выступления в «Тане»?
— Да, нет. Я там на птичьих правах играл, не числился даже в команде, поэтому и не мог получать какую-либо зарплату — только ради того, чтобы не потерять практику, не потеряться вне хоккея. Это мой покойный друг Эдгар Гадельшин помог, вот ему, иногда зарплату в «Тане» давали мясом. Вот он и рубил свой кусок пополам для меня. Другим пиломатериалами давали…
— Сейчас работаешь в «Нефтехимике» вместе с земляками и бывшими одноклубниками по «Ак Барсу», помогают в работе старые связи?
— Очень сильно помогает. Я вот, например, не могу подсказать нашему директору клуба Рафику Якубову, не силен в управлении, но он, как великолепный защитник в прошлом, трехкратный чемпион России в составе «Лады» и «Ак Барса», всегда может подсказать в тренерском деле. И Айрат Кадейкин, мы с ним постоянно вместе, я в первой команде, он в молодежной. Обсуждаем игроков, приходим к единому мнению. Такое общение очень помогает в работе. Все они профессионалы своего дела, имеющие больший опыт тренерской работы. Поэтому их советы всегда полезны.
БУСЫГИН ПРЕДЛОЖИЛ СТАТЬ ТРЕНЕРОМ
— Сам-то не колебался, куда идти, чем заняться, когда вешал коньки на гвоздь в 2008 году?
— Нет. На итоговом банкете первое предложение — работать по спорту в городском муниципалитете сделал глава администрации Нижнекамска Айрат Метшин. А потом президент клуба, глава ОАО «Нижнекамскнефтехим» Владимир Бусыгин взял слово и предложил мне остаться в системе клуба и поработать тренером. И я сразу ответил, что всю жизнь в хоккее, поэтому даже думать не буду — согласен. Так что и вопрос не стоял, чем мне заниматься после завершения игровой карьеры. Хотя мне предлагали еще поиграть. Нет, все, почувствовал, хватит, наигрался. Хоккей то медленнее никак не становится, чем старше, тем сложнее было играть, но до 38 играл. Вон в «Витязе» играл, потом в «Торпедо» его забрали, защитник Алексей Трощинский, в октябре ему 40 исполнится! Есть ведь у него силы.
— Помнится, лет 10 назад играл «Ак Барс» дома с «Магниткой», и когда ты от синей линии размахнулся, канадский вратарь уральцев, забыл его имя, понял — не нагнется, в голову попадет. Инстинкт самосохранения сработал, нагнулся кипер и шайба пулей вонзилась под перекладину, а не нагнись… Всегда тренировал щелчок или это от природы?
— Момент этот не помню, но бросок, конечно, тренировал постоянно. Всегда оставался после тренировок, сильно мне помогли в этом деле Валерий Михайлов и Всеволод Елфимов. С первым мы играли в паре, он и научил меня, как правильно бросать с ходу, как правильно отдавать в касание. Чем раньше поставишь бросок, тем лучше. Здорово мне потом пригодились советы Михайлова, и настойчивость тренера Елфимова.
— Качество клюшки влияет на силу броска, деревянная или пластиковая?
— Без разницы, играл и теми, и другими. Главное, техника броска — хорошо приложишься, шайбы в полете не видно. Хотя современный пластик будет, наверное, поинтереснее, гнется как дерево.
БЫЛ НЕ ПРАВ В КОНФЛИКТЕ С КУЗНЕЦОВЫМ
— Сейчас ты тренер, оглядываясь назад, вспоминаешь конфликты с тренерами, понимаешь, когда был не прав в роли игрока?
— Конечно. Дело было в сезоне 1992/93 в «Итили», был у меня конфликт с главным тренером Виктором Кузнецовым, царствие ему небесное. Сейчас понимаю, что не должен был так поступать, но, грешен, было… В результате я был отлучен от хоккея в родной команде на полгода, тогда и практиковался в «Тане». Был на 200 процентов не прав! Никогда бы так не поступил.
— Хоккей стал другим, играть сложнее?
— Наверное. С другой стороны, проще, хотя бы в силу современных восстановительных средств. Чего только сейчас нет, масса новейших препаратов. Вспоминаю, как пришел в СК. им. Урицкого, что у нас тогда было — какие-то витамины, напитки и все! А коньки взять. Наш тренер по вратарям Фарит Закиров говорит, если бы я рассказал своим подопечным, в какой форме играл, они бы просто не поняли, засмеялись бы. Лет в 20 первый раз увидел канадскую форму: коньки, шлемы, щитки, для нас это было такое новшество. Это сейчас начиная с детской формы все наисовременное и удобное, все можно купить в магазине. Мои родители бы себе такое не позволили… А так хоккей сильно развивается, что в тактическом плане, много новых схем появилось, что в плане подготовки. Игр больше стало, перерывы меньше. Вся предсезонка — полтора месяца, почти в 2 раза меньше, чем раньше. Жесткий график игр, при котором главное не сами тренировки, а восстановление. Поэтому, думаю, современным хоккеистам сложнее приходится.
— Зато контракты совсем другие…
— Да, но положи посредственному игроку миллион долларов, он лучше играть не станет! Они зарабатывают, отрабатывают то, что заслужили своей игрой. Когда Юрий Моисеев добился большого повышения зарплаты игрокам «Ак Барса», жизнь у нас сильно изменилась в лучшую сторону. Нам за чемпионство 1998 года дали новые машины, «девятки». Раньше когда уходили в отпуск, даже на бензин денег не было! Мне даже у мамы приходилось занимать! Вот при Моисееве почувствовали себя людьми. Появилась возможность помогать родителям. Холодильники, телевизоры привозили со сборов в ОАЭ.
ВСЕ РАСПИСЫВАЛИСЬ В ОДНОЙ ВЕДОМОСТИ
— И эту новую «девятку» у Рината Касьянова угнали…
— Да, но мы не бросили товарища, скинулись, купили ему новую машину.
— Не в каждой команде такое возможно. Чем лично тебе запомнился чемпионский «Ак Барс» 1998 года?
— Жесткий тренер Моисеев, не всем находилось место в составе, но обид друг на друга никогда не было, даже после проигрышных матчей не было ни обиженных, ни обделенных. Всегда и обо всем говорили в раздевалке, все вопросы решали внутри коллектива. У нас был прекрасный коллектив, прекрасный капитан Рафик Якубов. Так сложилось, что большая часть команды были казанские ребята, практически одного возраста, знавшие друг друга со школы. Но и иногородние вписались в ту команду, были бы негативными личностями, точно не вписались бы, отторг бы таких коллектив. Это работа Левицкого, он всегда брал в команду новичков, исходя не сколько из игровых качеств, сколько из человеческих. Прежде всего, человек. Все это и отразилось на итоговом результате, стали чемпионами России.
— Однако уже осенью того же 1998 года атмосфера в команде была другой, как и конечный результат…
— Да уж, нам говорили, что приехавшие из Европы и Северной Америки российские легионеры, должны усилить команду для выступления в Евролиге. Мол, под высокие задачи и набрали именитых новичков. Нам было непонятно, почему наш чемпионский состав оказался не нужным для Евролиги. Думаю, старым составом мы бы лучше выступили. Сыграли свою роль и заметно большие контракты новичков. Ведь раньше у нас у всех была одинаковая зарплата. У нас даже ведомость была одна на всю команду, в которой мы расписывались за полученную зарплату! Каждый мог видеть, сколько получил его партнер. И тренеры! У Моисеева зарплата была больше нашей, так мы это прекрасно понимали, тренер всему голова, он должен получать больше всех. Вот и не было никаких обид. Все меняется, как и сама жизнь.
— Доволен своей игровой карьерой?
— Конечно, может быть чего-то недоиграл, скажем, в сборной. Хотя поиграл в сборной и у Виктора Тихонова, и у Бориса Михайлова, но немного. Зато играл в родном городе, стал чемпионом страны, двукратным серебряным призером, бронзовым! Почувствовал вкус победы. Пытаюсь объяснить это молодым, начинающим игрокам, насколько прекрасен вкус победы. Это как наркотик, отказаться невозможно.
ВСЕГДА РАД ВСТРЕЧЕ С ТЁТЕЙ РОЗОЙ
— Что испытываешь, когда «Нефтехимик» играет с «Ак Барсом»?
— Конечно, ёкает все внутри, душа болит, особенно, когда приезжаешь в старый дворец спорта, где мы стали чемпионами. Где знаком каждый угол, где все родное, включая обслугу. Сколько лет прошло, а тетя Роза, разносившая нам чай, как работала, так и работает, как родные встречаемся. Особенно сильно ёкало в первые годы, когда приезжал с «Нефтехимиком» в Казань. Частичка меня осталась в Казани, понимая, что назад уже ничего не вернуть. Мой дом все равно в Казани, в Нижнекамске работа…
— «Ак Барс» выбил «Салават Юлаев» из Кубка Гагарина в жестокой семиматчевой битве. Были в раздевалке СК им. Урицкого перед матчами с уфимцами особые установки на самого принципиального соперника?
— Не припоминаю никаких накачек от руководства, но разговор соответствующий внутри команды всегда был, все прекрасно понимали, что башкиры — наши главные соперники. Да и тренеры напоминали. Поэтому наши матчи с «Салаватом» всегда были главными. Вот и сейчас Виталий Прошкин, Сергей Зиновьев, Александр Степанов, поигравшие в Казани, а сейчас в Уфе, бились с «Ак Барсом» как львы. Не жалели ни себя, ни соперников, поэтому в таких матчах всем достается по полной программе. Сражаются все, это плей-офф…
— Наследники в хоккей не играют?
— Нет, у меня одна дочь Александра, ей 18 лет, пробовала теннис, но бросила, сейчас готовится продолжать учебу после школы. Знаю, что у Эдика Кудерметова дочери 16, но она уже добилась в большом теннисе приличных успехов, заработала неплохой рейтинг, у Рината Касьянова дочь тоже теннисистка. Это очень серьезное занятие. Как был Кудерметов серьёзным игроком, так и дочь у него растет серьёзной спортсменкой. Наследство. Гены.