08.08.2015 комментарии 3 в закладки

«Дочка попросила научить её плавать. Но я не умею сам». Почему в плавании нет темнокожих

erid:

Пока на ЧМ в Казани начинались соревнования по плаванию, The Guardian заинтересовалось, почему в этом виде спорта участвуют только люди со светлым цветом кожи. Спортивная редакция «БИЗНЕС Online» представляет перевод материала английского издания, который, используя пример американского города Монтгомери, отвечает, почему в плавании нет афроамериканцев.

ТРИ ТЕМНОКОЖИХ СПОРТСМЕНА В ФИНАЛАХ ПО ПЛАВАНИЮ

В общей сложности на чемпионате мира по водным видам спорта в Казани прошло 29 финальных заплывов, на которых стартовали больше сотни спортсменов. Среди них было только три темнокожих. Это французский пловец Мехди Метелла, который живет в Кайенна, административном центре Французской Гвианы, американская пловчиха Симоне Мануэль, которая удерживает рекорд США на 100-метровке вольным стилем, и Алийа Эткинсон из Ямайки. Эткинсон стала первой темнокожей чемпионской мира. В 2014 году на ЧМ по плаванию на короткой воде она выиграла на дистанции 100 м вольным стилем.

Возможно, стоит взять в расчет и шведского пловца Симона Шёдина, который родился и вырос в Швеции, но имеет ярко выраженные не-шведские корни, и многих спортсменов из сборной Бразилии, но общей картины это не изменит. На финалах по плаванию на ЧМ в Казани участвует крайне мало спортсменов не со светлым цветом кожи. Материал The Guardian, который рассказывает о Монтгомери, втором по численности населения городе штата Алабама, США, дает понять, что главная причина этому кроется в доступности бассейнов и сегрегации.

«ПАПА, НАУЧИ МЕНЯ ПЛАВАТЬ»

Прошлым летом в Алабаме было очень жарко. У 10-летней дочери Террелла Гудсона была единственная просьба к своему отцу: «Папа, пожалуйста, научи меня плавать». Гудсону пришлось отрезать: «Нет, я не умею плавать сам». Он пришел в ужас от своего ответа.

Этим летом ситуация повторилась.

37-летний Гудсон, работающий в ресторанной индустрии, признается, что готов сделать всё ради своей дочери. Но он рос в Алабаме, и его никогда не учили плавать. История Гудсона — это закономерность, а не исключение. Статистика показывает, что среди американцев, умеющих плавать, вдвое больше белых, чем афроамериканцев.

Последствия могут быть трагичны. Согласно американскому Центру контроля и предотвращения болезней, у детей темного цвета кожи в возрасте от пяти до 14 лет в три раза больше шансов утонуть, чем у их белых соратников. Каждый день в США тонут около десяти людей по неумышленным обстоятельствам.

В 2010 году трагичный случай в Луизиане шокировал всю страну. Шесть детей-афроамериканцев утонули в реке, когда пытались спасти друга, который поскользнулся и угодил в воду. Дети не умели плавать. Родители, которые тоже не умели плавать, были вынуждены лишь слушать душераздирающие крики о помощи.

Чтобы понять, откуда берется такое неравенство, нужно обратиться к истории США и понять, как шло расовое распределение, как белые люди и общественные деятели относились к темнокожим в таких публичных местах, как открытые бассейны.

«ЭТО БЫЛО ПРОСТО УНИЗИТЕЛЬНО»

Глаза 84-летней белой жительницы Монтгомери Дороти Мур вспыхивают, когда она начинает описывать, как посещала открытые бассейны в 30-х — 40-х годах. Она едва слышит, но быстро соображает. Между водными историями она приводит парочку утверждений, достойных гражданского кодекса.

Она вспоминает с особым трепетом бассейн, который располагался в центральном парке города. «Это был не просто большой, красивый бассейн. Это был настоящий лягушатник размером с мой дом», — говорит Мур. Она сидит на диване в одном из самых больших домов в округе.

Когда Мур была маленькой, вход в центральный бассейн был разрешен только белым — этакое место для отдыха на свежем воздухе. Дороти работала спасателем, и именно в этом бассейне она научила своих детей плавать. Её муж — один из самых известных архитекторов в городе.

Профессор истории в университете Монтаны Джефф Уайлтс отмечает, что бассейн, о котором говорит Мур, и прилегающие к нему здания были частью первой правительственной программы 20−30-х годов по инвестированию в публичные бассейны. В это время было открыто тысячи бассейнов по всей стране. Так для миллионов людей зародилась культура плавания. Но только малую часть этих бассейнов могли посещать афроамериканцы.

Когда расовое разделение было отвергнуто на правительственном уровне в середине прошлого столетия, ситуация с публичными бассейнами несильно изменилась, утверждает профессор Уайлтс. Во-первых, белые перестали вкладывать деньги, едва узнали, что там будут плавать люди темного цвета кожи. Во-вторых, белые просто не хотели находиться в такой близости с афроамериканцами. Белая общественность пошла наперекор правительству, и «группировки» занимали отдельные бассейны, не подпуская чужаков. «В таких частных лягушатниках ситуация была еще хуже. Если раньше темнокожий еще хоть как-то мог подобраться к воде, то теперь вход был строго воспрещен», — говорит Уайлтс.

Официальные лица стали беспокоиться из-за нарастающего конфликта вокруг бассейнов, который нес серьезную угрозу. Никто не стал рисковать. Люди разных цветов кожи так и не стали плавать вместе, потому что публичные бассейны просто-напросто закрыли. По мнению Уайлтса, главная проблема заключалась в том, что белые боялись, что афроамериканцы, во-первых, принесут с собой болезни, а, во-вторых, станут контактировать с белыми женщинами в уединенной обстановке.

На юге случаи, когда темнокожие мужчины или мальчики вступали в связь с белыми женщинами, нередко оборачивались линчеванием. В 1955 в Миссисипи убили 14-летнего мальчика Эмметта Тилла, который встречался с молодой белой владелицей магазина. В обществе устоялся стереотип о хрупких белых женщинах, которые всегда нуждались в защите, и об опасных черных мужчинах с повышенным половым влечением.

В городах бассейны стали закидывать грязью, заливать в них цемент, громить бульдозерами. Когда страна шла к формальному равенству между людьми разных рас, принцип «не достанется никому», пожалуй, был самым предпочтительным.

В том самом центральном парке бассейна уже давно нет. Место, где раньше купались представительные белые американцы, покрыто травой. Там есть скамейки, посажены деревья. Здесь любят устраивать пикники. Ничего не говорит о том, что раньше здесь была зона, закрытая для посещения. В 1959 году на местных чиновников подали в суд темнокожие активисты. Разозленное правительство запретило посещение не только бассейнов, но и всех парков, зоопарков.

«Это было просто унизительно», — говорит 84-летняя Мур, в прошлом спасатель и общественный деятель. Чтобы заставить чиновников отменить запрет на посещение парков, ей и другим жителям города пришлось заручиться поддержкой национального телевидения. Они одержали победу, но бассейнов уже не было — прошло целых десять лет.

«ГОРОД ПРОДАЛ ПАРКИ»

Так как публичные бассейны были осушены, город подсуетился. Было принято решение по созданию местной организации ЮХА (Юношеская христианская ассоциация — молодежная организация, стала известна благодаря организации детских лагерей — Википедия).

Люди вступали в некоммерческое объединение ЮХА и имели возможность, если им будет угодно, создавать общественные места только для белых или только для темнокожих. ЮХА активизировалась там, где местное правительство было бессильно что-либо сделать. Члены организации не платили налогов, им продавали недвижимость по заниженным ценам, они могли бесплатно пользоваться парками и открытыми бассейнами. Все жители Монтгомери ринулись в ЮХА, но тем не менее — поначалу на одного темнокожего члена организации приходилось восемь белых.

В 1957 году ЮХА начинала с 1000 людьми в своих рядах и отсутствием каких-либо бассейнов. В 1969 году в организацию входили 18 тысяч человек, была принята специальная программа по летнему плаванию для детей без каких-либо расовых ограничений. В распоряжении ЮХА находилось восемь бассейнов, в которых каждый день плавали 3500 детей. Таким образом, соглашение с ЮХА помогло практически преодолеть расовое неравенство в городе.

Однако Моррис Дис, адвокат, который смог установить в суде такие условия для ЮХА, говорит, что многое было потеряно безвозвратно. «Эти парки быстро „поделили“ между собой, пока они были закрыты. Полицейские заняли один из них, настроили там домов. Парки осквернили, понимаете. Город просто их продал», — отмечает он.

«МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО Я СУМАСШЕДШИЙ. НО Я ЗНАЮ, ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ»

Сегодня в Монтгомери есть четыре открытых бассейна, в которых ежедневно плавают 226 тысяч человек — 39% белых американцев и 56% темнокожих. Ни один из бассейнов уже не сравнится с тем, что когда-то был в центральном парке.

Начальник одного из бассейнов Джефф Бэрлоу говорит, что практически все темнокожие посетители, а их 350 каждый день, поначалу не умеют плавать. К концу лета они уверенно держатся в воде, пытаются опробовать новые техники. Сам Бэрлоу, афроамериканец, признается, что научился плавать в реке. «Только туда мы могли ходить, когда были маленькими. Для того, чтобы научить детей, нужно много терпения. Чем ты спокойнее, тем легче это даётся», — говорит он. Вечером в Монтгомери жарко. Ребята рванули к бассейну, чтобы показать свои умения перед камерой. Раздались аплодисменты. Бэрлоу и его коллега радостно засмеялись.

Для того, чтобы плавание стало массовым, нужны удобные плавательные комплексы, куда людям хотелось бы пойти самим, считает профессор истории Уайлтс. Это должны быть не просто уроки по плаванию или пошаговая программа по устранению расового неравенства в воде.

Этим летом Гудсон, папа, который не умеет плавать, найдет способ, как научить этому свою дочь. Он обещает. Несмотря на то, что половина его родственников тоже не умеет плавать, у него есть братья, которые хорошо чувствуют себя в воде. Гудсон надеется, что кто-нибудь из них поможет.

Гудсон знает, что когда-то в Монтгомери темнокожим людям нельзя было посещать бассейны. Он говорит, что пытался узнать об этом как можно больше, но лишь несколько людей в его окружении захотели вспоминать времена неравенства. «Мне сказали, что я сумасшедший. Поэтому сейчас я просто молчу. Но я знаю, что было раньше», — говорит он.

Роуз Хэкман, The Guardian
Подготовил Артур Валеев