Ренат Камалетдинов: «В 80-х в «Рубине» нам нельзя было высказывать свое мнение»

erid:

Ренат Камалетдинов — яркий воспитанник татарстанского футбола советских времен. Он совершил один из самых крутых карьерных взлетов: перешел из любительской юниорской команды в клуб высшей лиги советского чемпионата — бакинский «Нефтчи». Во второй части интервью спортивной редакции «БИЗНЕС Online» Камалетдинов рассказал о том, как разваливали «Рубин» в конце 70-х, как игралось в коллективе физкультуры, и как ему работалось с Евгением Ловчевым.

Первая часть интервью

«ИГРАЮ… А, НЕТ, НЕ ИГРАЮ…»

— Ренат Ревгатович, когда вы начали играть в «Рубине» в 1975 году, команду тренировал Борис Батанов.

— Да, известный в прошлом игрок московского «Торпедо»…

— Он свою дочку, бывшую фигуристку Елену Батанову, а ныне жену хоккеиста Игоря Ларионова, в Казань не привозил?

— Нет, семья Батанова оставалась в Москве. Мне очень нравилось работать под его руководством: интеллигентный, много знающий. Благодаря его присутствию в команде, мы проводили товарищеские матчи с футболистами «Торпедо», бывшими одноклубниками Батанова. На одной из них случился смешной случай, когда голкипер, находившийся у нас на просмотре Алико Нуцубидзе, рассмешил весь стадион. Шел навес с углового, Нуцубидзе вышел на передачу с криком: «Играю». Потом понял, что не достает до мяча, и тут же с криком «А… Нет, не играю», попятился к воротам. Смешной паренек бы, много чего интересного о нем можно было рассказать, но он у нас так и не заиграл. А что касается Батанова, то он не доработал сезон в «Рубине», вернувшись на работу в Москву. Там же была семья, жена — какая-то знаменитая балерина.

— Зато в Казани появился Виктор Антихович, в будущем нашумевший тренер «Рубина». Каким он был футболистом?

— Опытным, много поигравшим. В «Спартаке» из Йошкар-Олы, откуда он перешел в «Рубин», Антихович был король, лидер на поле, капитанил, даже вел себя чуть ли не как тренер. Но и у нас он легко влился в состав. Хорошо видел поле, был техничным, хотя и массивный, что мешало развивать хорошую стартовую скорость. Играл здорово, но лидером не стал. У нас в команде были свои лидеры — Задикашвили, со временем я вышел на эти роли. Несмотря на мою молодость, игра команды шла через меня, более того, со мной советовались по тактике.

«РУБИН» РАЗВАЛИЛИ, ПОСЛЕ ЧЕГО ОН ЕЩЕ 14 ЛЕТ НЕ МОГ СОБРАТЬСЯ"

— Самая большая для меня загадка — это уход из футбола молодых спортсменов. Альберт Файзуллин закончил в 31 год, Владимир Кадыров и Марамыгин — в 29 лет, один из лучших бомбардиров тех лет Анатолий Яшин закончил в 28 лет. Быстро закончили Ильгизар Гайнутдинов, Юрий Ибраев. Почему люди в «Рубине» так быстро уходили из футбола, теряли профессию?

— Это была общая ситуация. Тогда были времена, когда «заглядывали в паспорт». Тебе исполнилось 30 — все, уходи, освобождай место молодым. Что касается «Рубина», то нам нельзя было высказывать свое мнение, спорить с руководством. Слово старшего тренера было законом, как для нас, так и для руководства команды, в том числе, и городского, республиканского. Не в обиду вам, но и пресса тогда не допытывалась до истины, а писала только со слов старшего тренера, создавая нужное общественное мнение. А с опытом приходили свои мысли, которые люди пытались высказать на командных собраниях. Вот и получалось, сегодня кто-то что-то сказал, завтра закончил с футболом. Причем, не только в родной команде, но и вообще, потому, что таких говорливых никому не надо было. И расставались с игроками достаточно жестко: с цветами только сейчас начали провожать из команды, как того же Кристиана Ансалди. А свои такого внимания никогда не удостаивались.

Что касается «Рубина» тех лет, то в нем была настоящая чехарда с тренерами. Мы только Батанова вспомнили, а сколько у нас тренеров поменялось. Причем, каждый приходил со своим видением, отличавшимся от предыдущего. Не успели перестроиться — начинаем знакомиться с новым тренером, и его видением.

Потом на нас сильно повлиял вылет из первой лиги. Состав у нас на тот момент был готов вернуться обратно, в первую лигу. В результате — ее развалили, а потом 14 лет проторчали во второй лиге. Потому, что разогнали сильную команду. «Рубин» в 1978 году приняли Алексей Берючевский и Николай Марков и как начали отчислять всех подряд. Гайнутдинов, Задикашвили, Марамыгин, Олег Усов, Тимур Дзагнидзе уехал. А он был очень хороший игрок, с Виталием Раздаевым феерил в кемеровском «Кузбассе» — старожиле первой лиги чемпионатов СССР. Берючевскому не хотелось оставлять в команде людей, которые еще с ним поиграли — Задикашвили, Климанова, Марамыгина, Файзуллина…

«ВОЛГА» У УГЛОВОГО ФЛАЖКА

Потом мы провели следующий сезон в девятой зоне второй лиги чемпионата СССР. Играли там с командами Грузии, Азербайджана, Армении. Почему нас туда засунули вместе с пермской «Звездой» — кто сейчас объяснит? (На самом деле, тогда в зоне с закавказскими командами играли еще Йошкар-Ола, Киров, Набережные Челны, Нижний Тагил, Оренбург, Тольятти, — авт.) Сезон был тяжелейший. Мы по пять-шесть игр подряд проводили на выезде, месяцами не бывали дома. Местная еда, вся острая, надоела тогда до чертиков. Колесили почти по заграницам. Та же Ленкорань = город на границе с Ираном.

— Одним из ваших соперников была «Гурия» из Ланчхути — удивительная команда, которая вышла в высшую лигу чемпионата СССР, будучи даже не городом, а железнодорожной станцией, на которой жило около 60 тысяч человек.

— Помню я Ланчхути. В то время им руководил брат Эдуарда Шеварднадзе — тогда первого секретаря ЦК компартии Грузии. Он был парализованным и всегда сидел в своей «Волге» буквально у углового флажка футбольного поля. Там же на стадионе не было легкоатлетических беговых дорожек, зачем они там. Чисто футбольный стадиончик, городок такой, где одна улица и все. И Шеварднадзе был там, как Бог. Мы сыграли первый тайм, идем в раздевалку, а он судей подозвал к своей «Волге», как «напихал» им. Те на второй тайм вышли трясущими. В результате этот сезон стал моим последним в «Рубине», в который я вернулся только спустя почти десять лет.

— С чем связан ваш первый уход из «Рубина»?

— Не сработался со старшим тренером Берючевским. Началось с того, что высказал свое мнение о переменах в составе. Берючевский ничего не мог со мной сделать напрямую, зато «копал», как мог. То в газете пропесочит, что я нарушаю спортивный режим, создаю группировки в команде, подрываю авторитет тренера.

— Чем объяснялись ваши разногласия?

— Берючевский набрал состав из игроков уровня первенства Казани. Я не буду называть фамилии тех игроков, но уровень их, во многом, не соответствовал команде мастеров.

— Среди тех игроков был, к примеру, один из лучших бомбардиров «Рубина» за всю историю Сергей Агафонов, забивший за три сезона 53 мяча.

— Агафонов, почти все свои голы в дебютном сезоне забил с моих передач. Я подшучивал над ним — «Серега, я тебя кормлю, как собственного ребенка». Ему оставалось только реализовывать, правда, здесь получалось гол из трех. У Агафонова была блестящая левая, если мяч попал ему на ногу, то у вратарей шансов практически не было. Но, если не попадал, мяч улетал чуть ли не за пределы Центрального стадиона. Он же не был активным нападающим, который сам искал моменты. Тогда Берючевский говорил начальству, нам надо дать года три, чтобы заиграла наша молодежь. Но — какое там…

Меня отослали подальше от команды, в Набережные Челны, где тогда еще играла команда «Турбина». Председатель республиканского спорткомитета Дыганов тогда говорил, что я проведу в Челнах полгода, а потом тренерский штаб в «Рубине» поменяют. Но полсезона в Челнах меня окончательно добили. Я там окончательно затух. Первый круг закончился, плюнул, и уехал из Челнов. Вернулся в Казань и начал играть за «Электрон» на первенстве Казани.

«ГУМЕР УСМАНОВ СКАЗАЛ: «ВЕРНУТЬ В КАЗАНЬ ЭТОГО ТАТАРЧОНКА»

— Так можно же было, наверное, попытаться найти себе другую команду.

— Лично у меня по молодости было очень много предложений. Уроженец Казани Герман Зонин приглашал меня в ленинградский «Зенит», который он принял, после того, как стал чемпионом СССР с ворошиловградской «Зарей». И я ездил в «Зенит». Но не сложилось. В «Черноморец» меня приглашал Ахмед Алескеров. Там я тоже побывал. Влился в команду. Там играл Виталий Шевченко — игрок сборной СССР, с которым я познакомился еще в Баку, знаменитый пенальтист Владимир Плоскина (23 подряд реализованных пенальти, — авт.) Алескеров мне приговаривал: «Ты в моей команде будешь туз бубновый!» Но тогда случился настоящий скандал. Алескеров же перешел в «Черноморец» из «Памира» и взял с собой Владимира Макарова и Александра Погорелова. Кроме этого, начиналось острое соперничество между российским и украинским футболом. Киевское «Динамо» вышло на лидирующие роли в СССР и в РСФСР просто не хотели усиливать футболистами команды из Украины. Все, в итоге, завершилось разгромной статьей в адрес Алескерова, что он, помимо тренерской зарплаты, получает еще деньги, как «подснежник», будучи оформленным в каком-то из местных траулеров. Таджикистан написал гневное письмо вслед Алескерову. Сейчас это считается черный пиар, а тогда называли «пропесочить в прессе». Короче, ни я не смог перейти в «Черноморец», ни Эдгар Гесс из «Памира», который потом поиграл в «Спартаке» у Константина Бескова, а со временем уехал в Германию, на историческую родину. А Алескеров ко мне очень хорошо относился, предлагал играть за дубль, когда я не мог выходить в основе. Не хотел отпускать, порвал несколько моих заявлений об уходе из команды.

Плюс меня настойчиво возвращали в «Рубин». Звонил тот же Дыганов. Говорит: «Ренат, возвращайся, об этом и Гумер Исмагилович Усманов просит». А я был любимчиком Усманова (Тогда председателя совмина ТАССР. — ред.) На самом деле Усманов, как мне потом говорили, сказал другими словами: «Вернуть этого татарчонка!».

Многие мне тогда говорили: «Ренат, твое место в команде высшей лиги. Что ты забыл в „Рубине“?». Что я забыл? Здесь мой родной любимый город. Я сорвался в другие края совсем молодым, в 17 лет, после этого снова срываться с родины уже не хотелось. Здесь у меня была учеба в институте, семья, родители, молодая жена, дети появились.

— Многие сейчас напишут в комментариях, что вы загубили свою карьеру под юбкой у жены…

— Если бы они знали, сколько моя жена натерпелась от моих разъездов, то никогда такое не написали бы. Она наездилась за мной, как жена декабристов. Виной тому, что я не использовал свой талант на все сто процентов было другое. Наверное, в этом были и собственные ошибки, и где-то не повезло, как с неудавшимися переходами в «Спартак» и «Черноморец». Удача тоже очень важна в нашем ремесле.

Но я не могу согласиться со словами Александра Клобукова, сказанными вам в интервью, о том, что я «больше играл на себя, а не на команду». Я поспорил с Александром Лавровичем и он признал свою неправоту в данном определении. На самом деле для меня было важно играть на пользу команде. Не скрою, я мог «подурить» на поле, что-то попридумывать, но это только в те моменты, когда судьба игры уже была решена в нашу пользу. Потому что зрителям хотелось не только очков, но и красивой, нестандартной игры. Но главным в своей игре я считал свои пасы.

Главный тренер «Таврии» Сергей Шапошников, когда мы приехали в Симферополь, сказал мне: «Ренат, мы найдем противоядие против твоих пасов». И приставил ко мне персонального сторожа Юрия Аджема, который потом продолжил карьеру в столичном ЦСКА. И таких моментов, когда ко мне приставляли сторожа, который прицепится, не оторвешь, было очень много. Другой вопрос, что не все они реализовывались, тогда и появлялись поводы для предъявления претензий.

«ПРОИГРАЛИ В ЧЕСТЬ ЮБИЛЕЯ ПЕРВОГО ТРЕНЕРА ВИКТОРА КОЛОТОВА»

— Возвращаясь к «Электрону», не скучно там было играть?

— Там был практически тот же самый «Рубин» — Иванов, Гайнутдинов, Климанов, Марамыгин. Не состав — сказка. Мы обыгрывали всех, включая «Рубин», с которым проводили товарищеские матчи. Поле у нас было великолепное, спортивный директор СК «Электрон» Владимир Биканов очень строго следил за газоном, доходило до того, что мы не играли домашние игры в начале сезона, чтобы травка выросла и окрепла.

— Многие футболисты, выступавшие в первенстве Казани или ТАССР, все-таки, не были полностью освобожденными. По полгода работали в цехах тех предприятий, которые содержали эти команды. А вы?

— Честно, на завод приходил только за зарплатой. В остальном, только тренировались и играли, в том числе и на зимнем первенстве. Что касается тех, кто работал на заводе, то их уровень был не настолько высок. Сильнее нас никого не было в республике.

— Серьезно? Я помню, что чемпионаты республики выигрывал зеленодольский Прогресс", в котором также был собран очень сильный состав, откуда потом люди переходили в команды первой лиги чемпионата России, а Рустям Фахрутдинов и вовсе играл за самарские «Крылышки» в высшей лиге чемпионата России.

— Я расскажу вам, как мы однажды уступили «Прогрессу» в финале Кубка Татарстана. Нам говорят, что у наставника «Прогресса» Геннадия Востокова намечается юбилей. А это очень уважаемый тренер, воспитавший самого Виктора Колотова. Ну что мы — звери что ли? Поехали в Зеленодольск, побегали, почудили, не напрягаясь, проиграли само собой. Нам потом банкет устроили. Потом у нас состав тогда был, который играл в свое удовольствие. Поймите, что после высшей и первой лиг, на уровне которых мы конкурировали, выступать в чемпионате города было не очень серьезно.

— Как случилось возвращение в «Рубин» в 1989 году?

— Совпало с тем, что команду возглавил Равиль Наврозов, с которым мы дружили. Он меня хотел видеть в команде, как помощника в тренерском штабе. Все-таки мне уже было 35 лет. Потом предложил немного побегать. Я раз сыграл, два, все никак не дают закончить, хотя и настраивался только на тренерскую работу. Потом привел на место начальника «Рубина» Мурада Задикашвили, с которым дружил еще с футбольной карьеры. Поговорил с Шопеном (Так называли Задикашвили в футбольной Казани, — ред.), он пришел в клуб. Сезон не заладился, и у нас сменился тренер: в Казань приехал Иван Золотухин. С ним интересный момент был. Играем с Миассом, нам победа нужна позарез. Судей «прихватили», они говорят: «Мы поможем, вы нам повод дайте». А у нас все никак не получается мяч даже до штрафной довести. Тут Золотухин ко мне обращается: «Ренат, ну, что будем делать?» А у нас был молодой Игорь Камков, который отличался своим умением падать. Я говорю: «Давайте Камкова выпустим!» Золотухин его не особо уважал: «Ты что? С ума сошел?» Потом, говорит: «Пусть готовится на смену». Я говорю Камкову: «Игорь, не подведи меня. Иначе капец и тебе, и мне». Камков вышел на поле, к нему мяч полетел и он пропустил его под ногой. Я чуть со скамейки запасных не свалился. Потом смотрю, ему дали пас и он оказался с ним около бокового флажка. И стоит там, мяч «мнет». К нему уже двое соперников подошли, время на табло истекает. Я глаза закрыл, потом гляжу, а Камков каким-то образом выбрался из «коробочки», и побежал вдоль лицевой линии. Зачем-то соперники к нему приблизились, и Камков рухнул в штрафной, «как учили». Свисток, пенальти. Гаврилов забивает, мы выигрываем — 1:0. После игры я вышел на крыльцо павильона Центрального стадиона и ко мне Евгений Голов подходит: «Ренат, какое все-таки у Золотухина тренерское чутье. Когда надо было, взял и Камкова выпустил. Как он угадал с заменой! Золотухин сейчас в раздевалке ходит и говорит — вот что значит тренерский опыт…» (смеется). Также и с Ловчевым у меня было в мини-футболе.

«ЧЕГО ТАМ ЛОВЧЕВ НА СКАМЕЙКЕ ДЕЛАЕТ? К ТВОЕЙ СЛАВЕ ПРИМЫКАЕТ?»

— С Евгением Серафимовичем?

— Да, когда мы вместе работали в мини-футбольном «Спартаке». Мы играли с «Тюменью» вничью в Москве и Ловчев на тот момент разгорячился, что сам себя отстранил от руководства. А там были сдвоенные матчи. И Ловчев говорит, что во втором матче командой будет руководить Камалетдинов. И начал я с того, что практически всех бразильцев посадил в запас. Оставил только одного Алешандре и то он выходил во второй четверке. А состав сформировал из россиян. Мне игроки потом говорили, что когда я объявил состав, все были в шоке. Администратор сказал, что Ловчев в итоге приехал на игру. Мы начали общаться, он говорит, что за состав такой, где бразильцы, где Эду? Я говорю: «Он на скамейке». Ловчев мне: «Ну, ладно, ты отвечаешь за исход игры. Но я буду сидеть на скамейке команды». В итоге мы выиграли — 9:1. Ловчев ко мне подходил: «Ренат, можно коррективы внести» — «Нет». — «Ну, хорошо, хорошо…» (смеется). На трибунах сидели мини-футбольные специалисты — Наиль Закеров, Виктор Папаев, Игорь Подшивалов. Кричат мне: «Чего там Ловчев на скамеечке делает, к твоей славе примыкает? Гони ты его оттуда!» (смеется). В Норильске мы еще одну выиграли, потом вторую чуть-чуть не дожали. Там уже руководитель «Уренгойгазпрома» — главного спонсора МФК «Спартак» — Рим Сулейманов начал со мной разговаривать, как с главным тренером, в итоге Ловчев решил вернуться на тренерский мостик.

— Но, в итоге вы и пришли в «Спартак», куда звал еще Николай Старостин.

— Да-да, хоть не игроком, так тренером.