Кирилл Шамшурин: «В экипаже четверки никто ни под кого не подстраивается, и в то же время все подстраиваются под всех»

После того, как мы сделали интервью, студент Поволжской академии спорта Кирилл Шамшурин пошел закрывать летнюю сессию. Чемпион мира, двукратный чемпион Европы по гребле на каноэ учится в Академии, где с пониманием относятся к его загруженности в летний сезон, делая вполне логичные скидки. Но не поблажки. А потому Шамшурин общался с журналистом спортивной редакции «БИЗНЕС Online», поглядывая на часы. Но во время интервью смог кратко, но емко, рассказать о жизни в Молдове, своей спортивной карьере, и олимпийских перспективах.

«МОЙ ОТЕЦ РОДИЛСЯ В АГРЫЗЕ»

— Кирилл, местом вашего рождения указан город Тирасполь, а это Молдавия. Как получилось, что вы выступаете за сборную России?

— На самом деле, мой отец Андрей Шамшурин, наполовину татарин, родился в Агрызе.

— «Агрызок»?

— (Смеется). Скорее, агрызчанин. Потом он переехал в Иркутскую область, а уже оттуда они с мамой перебрались в Молдавию из Усть-Илимска за год до моего рождения, в 1989 году. Причем, переезд был вызван комплексом причин. Хотелось перебраться туда, где потеплее, и посытней.

— С этим соглашусь. Мне, тогда «бойцу» студенческого отряда, довелось два раза работать в Молдавии на сборе овощей в 1990 и 1991 годах. На тот момент село Зырнешты, Кагульского района представлялось продуктовым раем, на фоне Казани и Москвы. В 1991 году, будучи проездом в Москве, я зашел в магазине, где было пять абсолютно пустых полок, рядом с которыми стояли продавцы. На шестой полке стояла табличка «требуется продавец».

— Вот, тоже самое видели и мои родители. Только они поначалу ошиблись, переехали в Кишинев. А там уже начались политические изменения, Молдова стремилась отъединиться, местные жители стремились общаться на молдавском языке. Родителям сложно было общаться, и они перебрались в русскоговорящий город Тирасполь, столицу, так называемой, Приднестровской республики. Сразу опережу ваш вопрос о последующих боевых действиях, которые были в республике. Отец, с одной стороны, принимал в них участие, служил ополченцем, был водителем БТР. С другой стороны, по его словам, никаких особенных боевых действий в ту пору и не было, во всяком случае, он в них не участвовал.

«В ТИРАСПОЛЕ БЫЛА ХОРОШАЯ БАЗА ДЛЯ РАЗВИТИЯ ГРЕБЛИ»

— На улицах Кишинева было очень негативное отношение к русскоговорящим, и это еще во времена существования СССР.

— Родители своими воспоминаниями подтверждают ваши слова. Жизнь в Молдавии в советские годы была куда лучше, чем в РСФСР. Но в Кишиневе отношение к нам, русским, было несколько негативным, прежде всего, из-за незнания молдавского языка. Я этого не застал, так как мои детско-юношеские годы прошли в Тирасполе, но зато помню, что к нам тоже относились не очень тепло, поскольку Приднестровье всегда стремилось больше к России, чем к Молдове. К нам, спортсменам, тоже чувствовалось несколько напряженное отношение, когда, вроде бы, выступаем за одну сборную, тем не менее, не совсем свои. С нами старались поменьше контактировать, поменьше с нами считаться. Это политика.

— Тем не менее, Тирасполь заставлял с собой считаться. Там была создана команда «Шериф», ставшая лидером молдавского футбола. Там была мощная гандбольная команда, которая в советские времена выступала даже в высшей лиге чемпионата СССР, и откуда вырос олимпийский чемпион 2000 года — голкипер Павел Сукосян.

— Насчет гандбола могу подтвердить, что там была хорошая школа. А насчет футбола, извините, не могу ничего сказать определенного, я не в курсе. Помню, что «Шериф» был образован только уже, после развала Союза. А вот местная команда «Тилигул» выступала еще во времена СССР, и была популярна. В целом, у нас город был спортивный, воспитывались хорошие боксеры, борцы, олимпийская чемпионка по академической гребле Лариса Попова. Для развития гребли, кстати, были очень неплохие условия, в том числе, за счет существования естественного водоема. С Украины в Молдову течет река Днестр, по-молдавски Нистру, на водах которой воспитаны многие гребцы-сборники и Украины и Молдовы. В Тирасполь на сборы приезжали еще члены сборной СССР, потом, уже, после развала Союза, приезжали белорусы. Погодные условия позволяли тренироваться практически круглогодично. Соревнования там трудно проводить из-за сильного течения, но для тренировок есть условия, та же самая гребная база, оставшаяся еще с советских времен. Слава Богу, ее не распродали, не разворовали, как было во многих странах бывшего СССР.

«НАЧИНАЛ В БАЙДАРКЕ, ПОСЛЕ ЧЕГО ПЕРЕСЕЛ В КАНОЭ»

— От проблем политико-экономических, к делам личного характера. Как вы в пришли в спорт?

— Мой отец тренер по гребле, и он посадил меня в байдарку в шесть лет. А в каноэ я пересел через четыре года, когда мне было десять.

— В чем разница между греблей на байдарке и каноэ?

— На байдарке гребец сидит и гребет двумя веслами с двух сторон, плюс на лодке есть руль. На каноэ гребец стоит на одном колене, и гребет с одной стороны, и руля на лодке нет, а потому и управлять ею сложнее. По сути, это два разных вида спорта, байдарочник вряд ли станет хорошим каноистом, и наоборот.

— Сложно было переучиваться?

— Что касается лично меня, то нет. Дело в том, что я не успел стать закоренелым байдарочником, ну, кто в шесть лет начинает ставить технику гребка? Там даже серьезных нагрузок нельзя давать ребенку, пока не окрепнет мышечный корсет. Скорее, мы больше занимались ОФП, чтобы я немного окреп. Мой отец был байдарочником, и стал тренером по этому виду, но он хотел, чтобы я пересел в каноэ. Даже не знаю — почему? Вслед за мной, и он поменял специализацию, сейчас тренируя каноистов.

— Еще каноисты переворачиваются чаще.

— Это, скорее, исключения из правил, связанные с непогодой. Бывает такая волна, что накрывает всех. Правда, каноисты успевают при этом выпрыгивать из лодки. На Кубке России у нас было повальное «потопление» на стартах одиночек. Очень сильная волна была, было даже штормовое предупреждение. Чтобы постараться справиться с непогодой, избежать порывистого ветра, мы вставали на старт в шесть (!) утра. Но даже это не всегда помогало. В итоге, в заезде одиночек Расул Ишмухамедов «утонул» еще до старта, потом я на «утонул» на дистанции, и на финише еще и Илья Штоколов «утонул». Мы же, повторюсь, стоим на колене, центр тяжести находится высоко, а при таких погодных условиях, бывает, что и яхты тонут.

Ну, а серьезно заниматься именно греблей стал уже, пересев в каноэ. Причем, я долго учился грести на каноэ, было много ребят, которым эта наука давалась куда проще. Зато у меня было больше терпения. И уже в 2006 году я отобрался в состав сборной Молдовы на юниорское первенство Европы для 18-летних, несмотря на то, что мне было только 16. Занял там девятое место, но меня заметили, и это помогло при последующем переезде в Россию.

«НАЧИНАЛ В СБОРНОЙ МОЛДОВЫ»

— Выступая за Молдову, а потом за Россию, вы, в какой-то мере, повторили судьбу Николая Журавского.

— Я понял о ком вы ведете речь, но это не совсем так. Я даже знаком был с Журавским, легендой еще советской гребли, правда, не знаю, вспомнит ли он обо мне. Но Журавский уроженец Молдовы, воспитанник местной гребли (олимпийский чемпион в каноэ-двойке Журавский завоевал «золото» вместе с белорусом Виктором Ренейским в 1988 году в составе сборной СССР. Потом выступил за Румынию на Олимпиаде-1992, и за Молдову на Олимпиаде-1996, вместе с экс-белорусом Ренейским. — Прим. Ред.) Тогда я, выступая за Молдову, сделал это практически за собственные средства.

— Практически это был старт-«презентация».

— Возможно. Дело в том, что отца давно уже приглашали вернуться на родину, в Россию. Тут оставались многочисленные родственники его, мамы. Но нам не хватало денег, и не было возможностей переезда. Я переехал в Россию в 2005 году, а год спустя мне поступило предложение выступить на первенстве Европы за Молдову, где я был воспитан, как спортсмен. Я принял это предложение, и отсоревновался. Но пробиться в 16 лет в юниорскую сборную России, где, к тому моменту я жил, мне бы не удалось. Вслед за мной в Россию переехала и наша семья. И теперь в Молдове осталась только моя старшая сестра с семьей.

— Куда перебрались?

— В Старый Оскол, Белгородской области, отец до сих пор там живет и тренирует. Что касается меня, то я перебрался на обучение в Училище олимпийского резерва, в Бронницы, Московской области, и, в принципе, вся моя спортивная карьера связана с Мособластью. Сам сейчас живу в Раменском, выступаю за Мособласть и Белгородскую область в параллельном зачете. Основной базой для подготовки является база национальной сборной в Бронницах, что очень удобно. Причем, тренируюсь я сейчас в группе под руководством Владимира Логинова, с которым начал работать, еще обучаясь в УОР.

РОССИЙСКИЙ «БЕНДЕРОВЕЦ КАРАВАШКОВ»

— Зато еще один российский сборник Алексей Коровашков точно может считаться вашим земляком.

— Да, Коровашкова можно называть уроженцем города Бендеры, что в Приднестровье. (Он родился в Запорожье, а в Бендеры его семья перебралась, когда Коровашкову исполнилось три года. — прим. ред.)

— Не обзываете его «бендеровцем»?

— Нет, даже в шутку. Все же понимают, разницу между Степаном Бандерой, и уроженцем города Бендеры, древнего русского города-крепости, насколько я помню по истории, основанного турками, а потом присоединенного к России Екатериной Второй. Как и Тирасполь — исконно русский город, к истории которого имеет отношение Александр Суворов, и мне печально, что сейчас в этих городах такая политическая ситуация. Что касается Коровашкова, то мой отец какое-то время его тренировал, и мы практически вместе поступали в училище олимпийского резерва. Земляки все же.

— Как случилось, что вы в 16 лет дебютировали на международных соревнованиях за сборную Молдовы, а уже в 20 лет стали чемпионом Европы в экипаже с легендами мировой гребли — Максимом Опалевым и Александром Костоглодом?

— Моя карьера потихоньку развивалась так, что год спустя я был третьим в экипаже-четверки, и пятым в одиночке, уже выступая за Россию. В 2008 году я в одиночке выиграл по юношам заезд на 500 метров, и стал вторым на «тысяче». Тогда я даже мог бы отобраться на Олимпиаду в Пекин, но финишировал там третьим. Видимо, я уже зарекомендовал себя, как стабильный гребец, и в 2010 году Костоглод предложил мне войти в экипаж четверки. Он собирал экипаж, как самый опытный гребец в составе, и присматривал напарников к себе и Опалеву. Причем, пригласив меня, Костоглод отказался от своего испытанного напарника по экипаж-двойке Сергея Улегина. Мы выиграли в экипаже чемпионат Европы, но Опалев отобрался на чемпионат Европы в качестве одиночника, и команда распалась. Был сформирован другой состав, в который я уже не прошел.

«НАСТРОЙКА ЛОДКИ — ЭТО ОЧЕНЬ ТОНКИЙ ПРОЦЕСС»

— Как «плылось-ехалось» с Костоглодом и Опалевым? Разница в 16 лет с одним, и в 11 лет — с другим, причем, у них титулы, звания, а у вас, на тот момент, достижения только на юниорском уровне.

— Костоглод рано обзавелся семьей, у него даже старший сын годится ко мне в ровесники, но если вы имеете в виду «дедовщину» в нашем экипаже, то никаких намеков на нее не было. Я бы назвал наши отношения дружескими, которые сохранились и по сей день, несмотря на уход Костоглода из спорта. Понятно, что я осознавал и опыт и титулы и регалии моих партнеров по экипажу, и отдавал им должное. Но работа гребцов в экипаже построена на том, что в ней не может быть сильного и слабого, все должны работать, как единый механизм, чтобы лодка шла быстро и прямо. Если говорить о ритме, то он идет от загребного, того, кто стоит первым в лодке.

— Но, если кто-то из экипажа в данный конкретный день плохо себя чувствует, не полноценно готов, под кого будут подстраивать частоту и силу гребков?

— Подстроить трех человек под одного невозможно, не важно — самый сильный он в экипаже, или самый слабый. Все подстраиваются друг под друга. «Настройка» лодки — очень тонкий процесс. Собрался экипаж, сели в лодку, и она либо едет, либо нет, хоть что ты с последним обстоятельством не делай.

Могу добавить про наш опыт выступления в том экипаже, то больше, наверное, волновались наши звезды. Им поражение было поперек горла, что называется, а с меня, тогда еще молодого, и спроса было меньше, и вся карьера еще была впереди. Для меня даже третье место воспринималось бы, как победа, в то время, как для Опалева и Костоглода — даже второе считалось бы поражением. Я помню, насколько расстроенным был Костоглод, после второго места на Олимпийских играх.

Что касается хода лодки, когда не все члены экипажа могут грести в унисон, то происходит ситуация, как на недавнем чемпионате мира. Лодка по дистанции просто «села», как мы говорим на своем жаргоне, когда она начала глубже проваливаться в воду, и ее стало тяжелее «тащить» по волнам. Поднять ее обратно очень тяжело, так как сил к концу дистанции ни у кого не остается, как результат — четвертое место. Для того, чтобы подобного не происходило, необходимы годы тренировок.

«ЧЕМПИОНАТ МИРА 2015 ГОДА БЫЛ «ЛИЦЕНЗИОННЫМ»

— Так вам не дают годами тренироваться. У вас состав экипажа меняется быстрее, чем состав музыкальных групп, в каких-нибудь «Блестящих» или «Виагре».

— Я имел в виду — годы тренировок в одиночке. Там приходит понимание того, как надо держать ритм, распределять силы по дистанции. Там тоже можно, допустим на «тысяче», взять такой темп поначалу, что к концу дистанции просто встанешь. Мы и готовимся к сезону в одиночке, а в экипажи четверок садимся непосредственно перед соревнованиями, в лучшем случае за две недели.

— Мы с Расулом Ишмухамедовым выиграли «золото» мира-2014 с Мелантьевым и Первухиным, «золото» Европы-2015 с Мелантьевым и Чеботарем. Сейчас стартовали с Чеботарем и Штоколовым. С чем связаны постоянные изменения в экипаже?

— На данный момент это было связано с программой чемпионата мира. Все сборники отбираются на «Европу» или «мир» и в других дисциплинах — одиночках, двойках. На прошлогоднем чемпионате мира в Москве двойки и четверки гребли в разные дни, и можно было Виктору Мелантьеву и Илье Первухину распределить свои силы на заезды двоек, в которых они участвовали, и четверок, где гребли в экипаже с нами. Сейчас двойки и четверки стартовали в один день, плюс год «лицензионный», иными словами, разыгрывались лицензии на Олимпиаду-2016 года. И тренеры сделали ставку на старт двоек на олимпийской дистанции, потому наш экипаж был сформирован заново. С другой стороны, на чемпионате мира Россия завоевала все лицензии, на двух дистанциях одиночников, и в двойках. Теперь мы эти лицензии разыграем на чемпионате России следующего года, который назначен на июнь.

— Олимпиада стартует пятого августа. По-видимому, старт национального чемпионата назначен с тем прицелом, чтобы набрать форму на Россию, а потом держать ее до Олимпиады.

— Скорее всего, хотя наши старты приходятся на конец Олимпийских игр. Мы всегда стартуем во вторую неделю, оттого наши гребцы никогда не участвуют в торжественной церемонии открытия Игр, потому, что к этому времени их даже нет в Олимпийской деревне.

Битва за лицензии в следующем году предстоит знатная. У «спринтеров», тех, кто стартует на 200 метров, вообще будет рубка. Там и Коровашков, и Андрей Крайтор, и Иван Штыль плюс Михаил Липкин, Николай Павлов, практически все они выигрывали чемпионаты мира в разные годы, и на разных дисциплинах. На «тысяче» у нас результаты похуже, но внутри страны предстоит серьезная рубка. Пока лидер Илья Штокалов, на последнем чемпионате России я был вторым, вслед за ним.

— Кто-то из гребцов может себе позволить выступать и в экипажах двоек, четверок. А кто-то полностью сосредоточен на личных стартах. Как это объясняется?

— Подчас мы сами себе не можем этого объяснить. В прошлом году на чемпионате мира на дистанции 500 метров победил бразилец Исакияс Кейрос, которого мы практически не знали. На другой дистанции он лидировал всю дорогу, но на финише «вывалился» из лодки, и его дисквалифицировали, поскольку лодка пересекла финиш без него. Казалось бы, он сильный одиночник, но в этом году он выиграл олимпийскую дистанцию 1000 метров в экипаже-двойки. Получается, что буквально за год он стал универсалом.

— Кстати, вы сами подняли тему тонкостей финиша. Как нужно финишировать, чтобы тебя не дисквалифицировали, и если ты уже выпал из лодки?

— Нужно хотя бы чем-то касаться лодки. Возвращаясь к теме того, как можно вылететь из лодки, это подчас происходит на финише, когда все стараются сделать финишный «подсест». Тут важно хотя бы пальцами касаться лодки, которая заедет на финиш.

— Еще немного по нюансам. Есть понятие удобного или неудобного гребного канала?

— В целом, есть. По недавнему чемпионату мира у всех стартовавших остались негативные впечатления. Большая волна, независимо от силы ветра, не было специально отведенного места для разминок, и разминающиеся, тем самым, меняли стартующим, и наоборот. В Польше не очень удобный канал в городе Познань, где часто проводятся соревнования. От канала в Крылатском двоякие впечатления, лично я у меня. Я гребу слева лодки, а там очень часто дует ветер справа, и мне очень неудобно. Чтобы было понимание, тем, кто гребет слева, удобнее идти по левому ветру. А какие каналы нравятся? В чешском Рачице канал, я считаю, хороший, и очень удачливый лично для меня.