Игорь Захаркин: «Возглавил «Салават Юлаев», потому что позвонил президент Башкортостана»

Главный тренер «Салавата Юлаева» Игорь Захаркин – человек-сенсация. Никто не верил, что он может работать самостоятельно, но стоило ему принять уфимскую команда, как она расцвела и быстро не только попала в зону плей-офф, но и стала фаворитом турнира. Он не боится пропускать семь шайб от «Сочи», улыбается, не ищет врагов и рискнул отказаться от Кирилла Кольцова, спокойно объяснив в интервью «БИЗНЕС Online» почему.

«КОМПОЗИТЕТ – ЭТО ИЗ АРХИТЕКТУРЫ»

	Игорь Захаркин
	Михаил Бормин

– Никто так и не смог найти значение того слова, которым вы охарактеризовали приход Николая Борщевского. Вы сказали компо… компа… Вы вообще помните это слово?

– Композитет.

– Вот. Гугл молчит насчет значения.

– Это из архитектуры. Показывает наличие разных стилей в одном. Тогда я, описывая приход Николая Борщевского, использовал это слово метафорически. Хотел объяснить, что этот специалист будет отвечать не только за большинство, но и за другие вещи.

– Вы никогда не работали главным тренером. С какой неожиданностью столкнулись в первую очередь?

– Не было никаких неожиданностей.

– Странно.

– Ничего странного.

– Материться, например, начали. Иногда такие слова непроизвольно вырываются, если смотреть на некоторые моменты в игре.

– Да что значит материться? Мат – это выражение эмоций. Я и раньше мог использовать такие выражения.

– Когда?

– Когда были сложные ситуации или человек впадает во фрустрацию. Это слово понятно?

– Это – да.

– Так вот такие слова необходимы в определенной ситуации. Так было во все времена, например, в войну. Кстати, вы знали, что русских офицеров обучали материться? В смысле, правильно применять эти слова.

– Нет, но я вообще многого не знаю.

– Обучали. Но я хочу сказать, что иногда мат со стороны тренера – это не отсутствие культуры или признак неуважения к собеседнику. Просто иногда иначе никак.

– Но вы стали больше ругаться?

– Нет, не больше. Ругаются от бессилия. А надо управлять командой. Ты должен прекрасно понимать, что должны выполнять игроки, что они могут или нет. Предвидеть их действия, иметь варианты, чтобы исправить ситуацию. Управление – это и большая аналитическая работа, а тут тебе помогает много людей. Зачем же я должен ругаться?

«САЛАВАТ ЮЛАЕВ» СТАЛ ИГРАТЬ РАСКРЕПОЩЁННЕЕ»

– Не секрет, что сенсацией стало даже не ваше назначение, а первые результаты. Согласитесь, немногие думали, что у вас получится. Не сказать, чтобы ждали провала (хотя многие и ждали), но предвидели сложности. Вы-то сами удивлены тем, что все так получается?

– Нисколько. Я же не пришел со стороны. Прекрасно видел, как команда работала, где у нее слабые места. Мы изменили тренировочный процесс, мы разговаривали с игроками. И постепенно отрезали все то, что не нужно, все то, что мешало, оставляя лишь то, что приносит успех. Последнее, что требовалось – передача информации игрокам со скамейки. Нужно было иное управление.

– Вы что-то серьезно меняли?

– Изменили всю стратегию подготовки. Например, создали бригады большинства и меньшинства, по иному ведем атакующие действия. Изменились функции крайних нападающих. Не стоит вдаваться в детали, но изменения были и довольно существенные. «Салават Юлаев» стал играть более раскрепощённо и конструктивно.

– Я думал, что вы расскажете, как взволнованы и будете описывать свое состояние, как сказочное.

– Да с чего бы это? Вы же знаете, что турнир в КХЛ – длинная дистанция, которая заканчивается лишь в апреле. Да, есть какое-то хорошее настроение, но конечная цель другая – плей-офф, борьба за Кубок. Сейчас мы относимся к успехам или неудачам спокойно – самые важные матчи впереди. У меня есть опыт, как добиваться результата, так что текущие победы или поражения – рабочий процесс. Пока ставим игру, сколачиваем коллектив.

– Очень удивлен, что в вашем штабе остался Анатолий Емелин. Я признаю, что это достаточно интересный специалист, но само положение, когда тебя переводят из главного в помощники, очень трудное и в дальнейшем может сказаться негативно.

– Вы не правы. У меня с Анатолием Емелиным прекрасные отношения и всегда был отличный контакт. Он прекрасно понимал, почему я прихожу и никакой ревности не было. Почему мы стали сотрудничать? Сам Емелин признался, что ему интересно посмотреть, как работают другие.

– И вы согласились?

– А я знаю его сильные качества и понимаю, как их можно использовать. Так что я реально был за то, чтобы Емелин остался в нашей команде. Не думаю, что он затаил какую-то обиду. Мы же с ним часто общаемся – я бы понял. Да и потом для любого тренера важна реализация. И он имеет возможность реализовываться сейчас.

«Я ВИДЕЛ, ЧТО МНЕ ВЕРИЛИ ХОККЕИСТЫ»

– На протяжении всей предсезонной подготовки вы неоднократно и в официальных, и в неофициальных беседах подчеркивали, что не хотели становиться главным тренером «Салавата Юлаева».

– Так все и было.

– И вот вы главный тренер.

– Но такой задачи я не ставил. Да, согласился я быстро, но по нескольким причинам. Во-первых, мне позвонил глава республики Башкортостан. Во-вторых, я видел, что мне верили хоккеисты. В-третьих, я понял, что у тренеров нет понимания, в чем именно проблема, что происходит на самом деле. Так что я протянул руку помощи, встав у руля команды.

– Нельзя было подсказать что-то с трибуны?

– Нет-нет. Я подсказывал, но такое положение совершенно другое. Работа главного тренера в чем? В возможности принимать интуитивные решения. Ты к ним не готовишься, но спонтанная реакция иногда важней всех замыслов.

– Можно с примером?

– Да их так много, но что-то одно выделить нельзя. С трибуны ты можешь и не понять, как именно изменить сочетания звеньев, когда перейти на два звена или на три пятерки. Такое чувствуется только со скамейки.

«ОСТАВИВ КОЛЬЦОВА, МЫ С БЫКОВЫМ НАСТУПИЛИ НА СОБСТВЕННОЕ ЭГО»

– Скажите честно, вы давали шансы Кириллу Кольцову?

– Думаю, что давал.

– И?

– Моя совесть по отношению к Кольцову чиста. Всегда говорил и сейчас так считаю, что в конструктивном смысле это один из лучших игроков обороны страны. В техническом отношении, в умении создать момент в зоне соперника – в этом ему нет равных.

– От таких людей не отказываются.

– Мы с ним много разговаривали, не думаю, что Кирилл будет это отрицать. Но я специально подбирал сочетания под Кольцова, менял тактику под него. Ставил его к Сергею Соину и просил того делать ставку на оборону, подстраховывать Кольцова, чтобы последний мог атаковать из глубины.

– И вы расстались.

– Но так получилось, что он действительно был слишком дорог для клуба, по отношению к тому, что показывал на площадке. Экономическим вопросом я не занимался и решение о том, что такой дорогостоящий хоккеист не может играть так неэффективно приняли другие, но я не стал вмешиваться. Действительно же у Кирилла был отрицательный показатель полезности.

– Рассказывали, будто вы с ним говорили, а в ответ слышали, что я уже сформировавшийся хоккеист и меня нельзя исправить.

– Я не буду ничего плохого говорить про Кирилла Кольцова. Мы же с ним давно знакомы. Он играл у нас в первый приход в «Салават Юлаев». Да, тогда в стартовый сезон я совершенно его не понимал, но у нас не было какого-то явного конфликта. Все было достаточно спокойно.

– Да не сказать.

– Мы его не поставили на матч с «Ак Барсом» и получили знаменитое интервью. Тогда мы с Вячеславом Быковым тоже думали отказаться от его услуг, но потом поняли, насколько он важен для команды. И мы, наступив на собственное эго, сохранили его для Уфы. Но то время прошло.

– По игровым причинам?

– Не думаю, что сейчас было бы корректно предъявлять ему какие-то игровые претензии. Но у нас схема игры в защите существенно изменилась. При этом утверждаю, что Кольцов – очень хороший хоккеист. Да, наверное, я бы мог вступиться за него, но есть стратегия клуба, свои правила игры.

«НЕТ ПЛОХИХ ИЛИ ХОРОШИХ ТЕКСТОВ ПРО КОМАНДУ»

– Когда вы работали в СКА, то были сами себе генеральными менеджерами.

– Да, мы отвечали за подбор игроков.

– Сейчас эти функции у Леонида Вайсфельда. Насколько вам сложно или непривычно.

– Для меня эта не проблема, в том смысле, что прекрасно осознаю, что уже пришел в команду, которая была сформирована. Ну что я тут могу поделать?Другой вопрос, что сейчас нужны хоккеисты, которые бы подходили под мой рисунок игры. В этом действительно есть сложности. Но это не проблема отношений с Вайсфельдом, если вы об этом. На рынке совсем немного предложений, а мы ограничены в финансовых возможностях.

– Если бы приняли команду с самого начала, то…

– Она бы была несколько иной.

– Как у вас взаимоотношения с коллегами? Вас уже приглашают посидеть после матча в тренерскую? Приняли за своего?

– Да это вообще не вопрос. Со всеми тренерами у меня ровные отношения. Я ко всем отношусь очень уважительно, но и сам никуда не хожу, никого не приглашаю посидеть в тренерскую. Что это вообще такое?

– Ну знаете…

– Да не знаю и знать не хочу. Вы поймите, у меня сейчас голова занята совершенно другим. Мне все равно, что там говорят за спиной, что пишут в прессе. Мне нужно работать, а мы только в начале пути.

– Неужели совершенно все равно, что пишут?

– Да я даже не читаю. Но не потому, что неуважительно отношусь к журналистам. Все наоборот. Я вообще считаю, что нет плохих или хороших текстов про команду. Просто каждый журналист выражает свое мнение так или иначе – это нормально. Но мне совершенно не нужна лишняя информация.