«Есть ли у этого парня сердце?» Как построить чемпионскую команду в НХЛ

Генеральный менеджер «Питтсбурга» Джим Разерфорд подробно рассказал на The Players' Tribune, как собрал команду-чемпиона сезона 2015/16.

«БУДУ СМОТРЕТЬ, КАК ТЫ ПОДНИМЕШЬ КУБОК СТЭНЛИ»

12 июня я стоял рядом с тренерами, когда люди в белых перчатках выносили Кубок Стэнли. Я выигрывал Кубок вместе с «Каролиной» в 2006 году и ждал этого момента уже 10 лет. Искренне радовался за нашего капитана Сидни Кросби, который поднял трофей над головой. Я знаю, сколько сил он потратил, чтобы прийти к этому.

Но больше я радовался за того парня, кому Сидни передал Кубок. Тревор Дэйли, получивший ранее перелом лодыжки, еле выкатился на лёд. Он не играл в финале, но всё ещё носил густую бороду. Сид подошёл к нему, сказал несколько слов и вручил Кубок Стэнли. Это один из самых трогательных моментов в моей 30-летней карьере. Многие подумали, что капитан выбрал Тревора, поскольку он 32-летний ветеран, который пожертвовал своим здоровьем ради команды и взял свой первый Кубок. Но была более важная причина. Мама Тревора - Труди - смотрела трансляцию по телевизору в госпитале в Торонто. Она боролась с раком.

Мама сделала Тревору обещание, а он выполнил свою часть сделки. В начале плей-офф стало известно, что маме Тревора осталось недолго жить. Дэйли спросил меня, можно ли ненадолго уехать к ней. Каждый раз, когда игроки обращаются по поводу серьёзных проблем в семье, я даю им возможность разобраться с ситуацией – даже если придётся пропустить игру. Так, Тревор уехал домой и повидался с мамой. По возвращению в Питтсбург я поинтересовался, как у неё дела. Ответ Тревора вызвал у меня мурашки по коже. Мама сказала ему: «Не волнуйся. Я буду смотреть, как ты поднимешь Кубок Стэнли».

В финале Восточной конференции Тревор влетел в борт после того, как на нём провели силовой приём. Мы узнали плохие новости: он получил перелом левой лодыжки и выбыл на остаток сезона. Все в команде сильно переживали за Тревора – настолько хорошо он играл. К тому же ему просто нельзя было пропустить финал Кубка Стэнли. Но были и плюсы. Он мог повидаться с мамой в Торонто ещё несколько раз по ходу плей-офф. В общем, когда вынесли Кубок Стэнли, я сразу вспомнил о Дэйли. Его мама держалась. Она прожила только две недели после той победы в июне, но всё-таки увидела, как её сын воплотил мальчишескую мечту в жизнь и поднял Кубок Стэнли. Это был особенный момент.

Как генеральный менеджер ты постоянно задаёшь себе вопрос, как можно взрастить победителя. Конечно, нужны скорость, талант, видение площадки. Но также нужны люди с твёрдым характером, ведь по ходу сезона возникают самые невероятные испытания.

Тревор передал Кубок Паскалю Дюпуи, которому шесть месяцев назад пришлось завершить карьеру из-за тромбов. Это было крайне трудное решение, которое принимал в том числе я. Паскаль, настоящий профессионал, не хотел уходить из хоккея таким образом.

Паскаль передал трофей Марку-Андре Флёри. В лиге нельзя найти парня с лучшим характером. Флёри спас нашу команду в регулярке, а в плей-офф ему нужно было принять роль второго вратаря после Мэтта Мюррея. Ни одной жалобы. Он продолжил помогать Мюррею. Такой альтруизм редко встречается у вратарей (я-то знаю, сам им был).

Дальше Кубок отправился к игрокам, которых все списали со счетов и которых обменяли якобы из-за недостатка лидерских качеств. Помимо всего, они решали серьёзные вопросы (рак, инсульт, смерть в их семьях) за пределами площадки. В тот момент я понял, насколько тяжелой может быть эта игра. Но она даёт вознаграждение за труд.

ЕСЛИ ДЖИМ ХОДИТ С КЛЮШКОЙ, ТО ЧТО-ТО БУДЕТ

Меня попросили описать свою работу. Интересный вызов. Мой восьмилетний ребёнок скажет, что генеральный менеджер только и делает, что подписывает свободных агентов и проводит обмены. Он всегда предлагает мне игроков уровня Матча звёзд за завтраком. Но в действительности это только 10% работы.

Ключевое в профессии – окружить себя умными людьми, дать всем возможности расти и, само собой, обеспечить финансовую стабильность клуба. Может быть, звучит банально, но так и есть. Я начал свою карьеру генерального менеджера в «Хартфорд Уэйлерс» в 1994 году. Тогда город переживал экономический кризис: страховые компании, главные спонсоры клуба, либо закрывались, либо сливались друг с другом. У нас было три года, чтобы выправить ситуацию с финансированием. Много людей в Хартфорде пытались помочь, но скоро стало понятно, что сделать ничего нельзя.

Этот период в карьере сильно запомнился. Мой штат потерял работу, а игроки переехали с семьями в город, где пропал профессиональный спорт. На тот момент у команды насчитывалось 12 тыс. преданных болельщиков, но этого было недостаточно, чтобы восполнить потери клуба. Пришлось сказать «прощай». Произошедшее в Хартфорде служит для меня напоминанием, что хоккей – это бизнес. Генеральному менеджеру нужно думать на перспективу, не ограничиваться одним сезоном. Нужно выстроить устойчивую франшизу – вот где возникают реальные трудности.

При заключении сделки ты думаешь над несколькими факторами: какой у игрока характер, менталитет, как он впишется в систему и, само собой, как его контракт скажется на платёжной ведомости в ближайшие пару лет. Я погружаюсь в размышления, когда смотрю хоккей в регулярном чемпионате. Я думаю о дедлайнах, о следующем годе – не о настоящем моменте. В моём офисе в Каролине была небольшая клюшка. Я бродил с ней по коридорам каждый раз, когда обдумывал сделку. Все работники клуба знали, что если Джим ходит с клюшкой, то что-то будет.

Генеральный менеджер постоянно пытается решить ребус. Как я могу построить команду, которая выиграет Кубок Стэнли? Не просто выйдет в плей-офф, а выиграет его – если не в этом году, так в следующие пять. Это долгосрочная игра. Чтобы решить ребус, нужно следить за всей лигой в целом. Показательно, что мои команды завоевывали Кубки Стэнли после серьёзных изменений в самом хоккее. В 2006 году с «Каролиной» мы знали, что после локаута судьи НХЛ будут работать по-другому. Лига отказывалась от грубого стиля 90-х, так что мы взяли игроков, способных проявить себя в новой обстановке.

НХЛ движется по кругу. И есть несколько способов победить. В 2014 году «Лос-Анджелес» выиграл с помощью габаритов и физики. «Чикаго» взял Кубок навыками и дисциплиной (признаюсь, симпатизирую «Блэкхоукс» и многое беру у этой команды). Дальше снова «Кингз» со своей физикой. Затем вновь мастеровитое «Чикаго». Как только становится известен победитель, вся лига пытается скопировать или разрушить его философию. Дело не в том, что все следуют тренду. Просто каждый пытается найти лучший вариант для своей команды, найти её лицо.

Когда мы проиграли в начале плей-офф 2015 года «Нью-Йорк Рейнджерс», я понял, что нам нужно быть быстрее. Этот маленький швед Карл Хагелин доставил много проблем команде. Он с легкостью обыгрывал наших защитников. Я сделал себе заметку.

КЕССЕЛ – ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПАРЕНЬ

Летом 2015 года нашей целью было собрать быстрый состав. Думаю, не стоит говорить о том, что к Сиду нужно было добавить игроков с неуступчивым характером. Это и так понятно.

В июле мы смогли приобрести Фила Кессела. Его подписание лишило нас не только выборов на драфте, но и места в платёжке. Но всему есть своя цена. В этом случае нам было важно знать, подойдёт ли Фил нашей системе. Иногда нужно прислушиваться к себе. Там, в голове есть много вещей, которых нельзя найти в интернете. Путешествуя от города к городу, отеля к отелю, ты общаешься со многими людьми, узнаёшь самую разную информацию обо всех игроках, формируешь своё мнение.

За 30 лет работы генеральным менеджером у меня накопилось много опыта. Я знал, что Фил, в общем-то, нормальный парень. Я всегда верю, что у людей есть право на второй шанс. Если это хороший человек и талантливый игрок, дай ему второй шанс и он будет «умирать» за твою команду. Подписание Кессела объяснялось, помимо всего прочего, тем, в НХЛ трудно забивать голы. Реально трудно. А Фил забрасывал по 30 шайб каждый год. Я подумал, что он раскроется в «Питтсбурге», если мы дадим ему второй шанс. Теперь я могу сделать другой вывод: Фил не просто нормальный парень. Он замечательный парень.

Летом я не мог предположить, что мы бы не смогли выиграть Кубок Стэнли без Фила. В марте Евгений Малкин получил травму, а мы боролись за место в плей-офф. Команде срочно нужен был человек, который забивал бы голы вместо Малкина. Фил отлично проявил себя – во многом из-за своих партнёров по звену Х-Б-К. Угадайте, кто Х в этом звене? Тот самый швед Карл Хагелин.

«Анахайм» подписал его в то межсезонье. Но хоккей забавная игра. Важно, как игрок адаптируется в коллективе. Карл не мог найти себя в первой половине сезона, и в январе нам поступило предложение по обмену. Мы догадывались, что нашей команде всё ещё не хватало скорости. Но когда мы назначили главного тренера Майка Салливана с более агрессивным стилем игры, недостаток быстроты стал очевиден. Хагелин подходил нам. Но почему он так плохо играл? Какие проблемы могли возникнуть у него здесь?

Я постоянно проводил планёрки с людьми, отвечающими за хоккейные вопросы в клубе. Мы называли хоккеиста, смотрели видео-нарезку с его игрой, и обменивались информацией, которую о нём знали. Если игрок проходил проверку планёркой, мы интересовались аналитикой, скаутингом и мнением тренерского штаба. Со статистической точки зрения подписывать Хагелина было рискованно. Но если посмотреть хотя бы 10 минут любого матча «Дакс», становится понятно, что он просто не вписывался в их силовой стиль игры. Я же вспомнил, как он забивал голы нашей команде в плей-офф и без проблем разбирался с защитниками.

Нашёлся кандидат на обмен – Дэвид Перрон. Он подходил для силового хоккея, Хагелин – для быстрого. Обоим исполнилось 27. Все стороны оказывались в выигрыше. Такие обмены нравятся мне больше всего. Я окончательно понял, что мы сделали всё правильно, когда поговорил с Патриком Хорнквистом.

– Мы взяли Карла?

– Да.

– А вы знали, что он мой лучший друг?

«ЕСТЬ ЛИ У НЕГО СЕРДЦЕ?»

Хагелин сильно помог нам и в раздевалке, и на площадке. Но бывают сделки, которые не имеют положительного результата. Каждый раз, когда ты спускаешь курок, есть шанс не попасть в цель. Хоккеисты – это тоже люди. У меня есть превосходная команда, которая подробно анализирует игроков. Но генеральному менеджеру нужно знать, что скрыто за всеми цифрами. Почему у этого парня проблемы? Какой у него характер? Что происходит с ним на льду и вне его? Здесь можно привести пример Тревора Дэйли.

В декабре, когда мы обменяли Хагелина, фамилия Дэйли стала часто упоминаться в офисе. Мне нравилось, как он играл в «Далласе»: он обладал скоростью, силой, умел завершать моменты. Я был рад, когда его обменяли в «Чикаго». Но по какой-то причине он не реализовал себя в «Блэкхоукс». Наша команда провела совещание. Мы посмотрели видео и сразу же обнаружили проблему. Тревор был на левой стороне экрана телевизора. Он левша, и «Чикаго» использовал его на левой стороне. «И что?, – спрашивали меня коллеги. – Это же нормально».

Да, нормально. Многим защитникам нравится играть на своей стороне площадки, чтобы было легче принять пас от другого защитника за воротами. Но у меня была информация, что Тревору удобнее играть справа – так было в «Далласе». Кроме того, я знал одну вещь. Игрок, выигравший Кубок Стэнли с одной командой, не будет чувствовать себя «своим» в другой. Таким очень сложно перестроиться. Во время всех церемоний ты будешь прокручивать у себя в голове: «А помнишь, как было в прошлом сезоне?». В такой ситуации неволей чувствуешь себя лишним. Я понимал, что это может помешать Тревору. Хотя было очевидно, что две черты его характера останутся неизменными – его настрой и воля. Трудно пройти на рынке мимо таких игроков.

В то время я не знал, что происходит в его семье. Не предполагал, насколько точечно он поможет нашей команде. Не думал, что его история станет самой запоминающейся в моей карьере. После обсуждений в офисе я позвонил Стэну Боуману в «Чикаго» и задал вопрос, без которого не прошла ни одна сделка в моей 30-летней карьере.

– Есть ли у этого парня сердце?

Правильный ответ на этот, возможно, старомодный вопрос гарантирует вам успех в этой игре.

Джим Разерфорд / The Players' Tribune