12 интереснейших баек от Лу Вайро – бывшего главного тренера сборной США

В академии «Ак Барса» имени Юрия Моисеева выступил Лу Вайро – бывший главный тренер сборной США, экс-президент федерации по специальным программам и первый американец, с которым познакомился легендарный советский тренер Анатолий Тарасов. В интервью спортивной редакции «БИЗНЕС Online» Вайро рассказал 12 историй о том, как обустроить хоккей.

	Лу Вайро
	Фото: Сергей Елагин

КРАСНЫЙ КАРАНДАШ

Когда я впервые увидел по телевизору матч сборной Советского Союза, то был поражён. Тогда даже цветного телевидения не было – лишь маленький ящик с чёрно-белой картинкой. Но даже так я понял, что СССР играет лучше, чем любая команда НХЛ. На экране появился крупный план Анатолия Тарасова. Я запомнил его имя. Взял ручку, бумагу, написал письмо и отправил в Советский Союз. Не знал точного адреса, поэтому просто написал: «Анатолию Тарасову, главному тренеру сборной». Через три месяца, когда я уже забыл о письме, пришёл ответ. Забавно, что бумага была какая-то потёртая, а буквы оказались разного цвета – похоже, у них заканчивались чернила.

Когда я прилетел в СССР, Тарасов сказал мне, что я первый человек из Канады или США, кто написал ему. И добавил:

– Ты собираешься узнать секреты нашего хоккея?

– Да.

– Никаких секретов нет. Что сегодня считается секретом, завтра уже будет доступно всем. Зачем ты прилетел?

– Узнать, как вам удаётся показывать такой хоккей! Это лучший хоккей, который я когда-либо видел.

Дома меня критиковали за такие слова, ведь шла холодная война. В Канаде меня называли «коммунистом». Но мне было всё равно. Я видел то, что видел. Я видел невероятно красивый хоккей. Мне не страшно. Я парень из Бруклина, который жил рядом с мафией и дрался чуть ли не каждый день. Мне ничего не страшно. Но, если честно, я волновался. Мне 20 лет, я никогда не был в этой стране и не знал, чего ожидать. Я долго думал, что сказать Тарасову.

– Мне нужны шесть ваших упражнений.

– Хорошо, – сказал Тарасов переводчику. – В шесть утра мы встретимся в этом кабинете, и я дам тебе шесть упражнений. Но сначала ты дашь мне 100 своих упражнений.

– Мистер Тарасов, я же прилетел, чтобы набраться знаний от вас. Я не знаю…

– Молчать!

Тарасов дал мне карандаш, бумагу и вышвырнул из кабинета. Маленьким ключиком я открыл свою комнатку. Полная женщина сказала: «Ключи пожалуйста». Я стал записывать 100 упражнений. Закончил как раз к шести утра. Я не спал всю ночь, чувствовал себя ужасно, глаза горели. И этот мужик надевает очки, всматривается в мои записи и берёт красный карандаш.

– Нет, – говорит он и перечёркивает первую страницу.

– Нет, – перечёркивает вторую.

В итоге он оставил только один лист. Да и то сказал, что всё переделает. Тарасов боялся копировать упражнения молодого американца – так можно потерять уважение игроков. После он дал свои 100 упражнений. Я уже ничего не соображал. Взял со стола его красный карандаш, посмотрел на первую страницу, поставил отметку и сказал:

– Нет!

Мне уже было пофиг. Я сильно устал. Вдруг он встал, подошёл ко мне и обнял.

– Лу, ни один тренер в Советском союзе не может сказать мне «Нет». Может быть, тебе не хватает знаний, зато есть смелость. Будем работать вместе.

МОНА ЛИЗА

Сорок или даже больше лет назад, когда я начал тренировать, американцам было труднее всего против сборной Советского Союза. Почему? Ваши игроки трудились больше всех в мире. У вас был коммунистический строй, и тренеры могли вести себя как Сталин: если сказал, то надо выполнять. Каждый ваш игрок обладал невероятными индивидуальными навыками – атлетизм, скорость, катание, бросок. Но при этом все так хорошо действовали в команде! Труднее всего было против команд Тарасова.

Мы взяли основные принципы советского хоккея и пытались использовать их у нас. Было бы глупо копировать один в один. Тарасов говорил мне: «Если ты сделаешь точную копию Моны Лизы, получится ли у тебя шедевр?». Нет! Нужно что-то оставить себе, а от чего-то избавиться. Также мы попали под влияние Канады. Считаю, что канадцы совершают ошибку: они так гордятся своим хоккеем, что не обращают внимания на опыт других стран. Мы лучше Канады в том плане, что реализовали у себя методики Советского Союза, Чехословакии, Швеции и Финляндии. Мы были открыты к новым идеям.

Да, в Канаде хоккей – это не вид спорта, а стиль жизни. В каждой семье кто-нибудь да играл в хоккей – бабушка, сестра, дядя. Но сейчас это меняется из-за азиатских эмигрантов. Человека из Индии не особо волнует хоккей, верно? Раньше у них были выходцы из Европы – Украины, России, Италии, Германии, Дании, Югославии. Все они играли в хоккей. Посмотрите на имена – Фрэнк Маховлич, Фил Эспозито, Уэйн Гретцки. Сейчас же канадцы теряют базу.

Меня иногда спрашивают: «Лу, что должен делать каждый тренер?». Я отвечаю: «Перед матчем нужно помолиться Богу, чтобы ваш вратарь сыграл лучше, чем вратарь соперника».

ОШИБКА ТАРАСОВА

Почему вашим хоккеем не управляют хоккейные люди? Ведь у них есть страсть, они знают, что делать. Нельзя, чтобы всем управляли политики. Нужны люди, которые любят спорт. Они и изменят ситуацию.

– Ты о чём-нибудь сожалеешь? – спрашивал я у Тарасова. Разумеется, он не мог ответить сразу. Это же человек искусства. Он надел очки, занял позу мыслителя, застыл на пару секунд и только потом ответил.

– Я конфликтовал с федерацией, и это большая ошибка, – сказал он. – Если бы была возможность вернуться назад, я бы не воевал с федерацией, а нашёл бы компромисс.

Я передал эти слова главному тренеру сборной США Хербу Бруксу. Он при любом удобном случае конфликтовал с нами. Как-то раз я ему предложил сыграть в гольф с представителями федерации, выпить вина и решить все вопросы. Брукс пришёл, мы обо всём договорились, и он тренировал нашу сборную на Олимпиаде-2002.

К чему я? Федерация хоккея России должна как можно чаще встречаться с хоккейными людьми и обсуждать важные вопросы. И точка! Когда у меня появляется желание наехать на свою федерацию (хотя сам работал там 31 год), я стараюсь себя успокоить. У политиков есть свои интересы, у хоккеистов – свои. Нужно встречаться и находить компромиссы.

САМЫЙ ВАЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК В ХОККЕЕ

Мы знаем, что такое плохая подготовка к турнирам. Когда я работал в молодёжной сборной, мы не могли получить лучших игроков. Да и времени тренироваться не было. Мы просто приехали на соревнование. Два матча с Россией, выходной, дальше Швеция и Канада, выходной, Швейцария и Финляндия – повезло, что мы тогда остались в живых.

Я сказал себе: «Так не будет всегда». Вот почему я не ухожу на пенсию. Мне 72 года – следовало бы уйти. Но мне хочется видеть успех американского хоккея, потому что за то время, что я тренировал и работал в федерации, мы многого натерпелись.

Помню на одном из турниров ко мне подошли ребята из Чехословакии и сказали:

– Лу, где ты раскопал этих игроков?

– Мы не можем получить лучших хоккеистов, потому что команды колледжей и юниорских лиг не хотят их отдавать – вдруг травма. Мы не можем их заставить.

– Почему?

– Да потому что у нас свободная страна!

У вас же упал коммунистический режим, состоялся переворот, и это одна из главных причин, почему российский хоккей находился в кризисе. Знаете кто был самым важным человеком в советском хоккее? Михаил Горбачёв. Так вот, через несколько лет уже я подошёл к ребятам из Чехии и спросил у них:

– А что у вас за команда такая?

Они начали что-то мямлить.

– Вот теперь вы понимаете, через что прошла команда Штатов!

Позже Людек Букач рассказывал мне историю.

– Лу, ты не поверишь, что произошло у нас перед чемпионатом мира.

– Что же?

– Мы составили план подготовки, согласовали его с федерацией. Ягр посмотрел на план и сказал: «Нет, мы не будем тренироваться в выходные и останавливаться в этом дерьмовом отеле. Нам не нужно оплачивать питание – дайте деньги, и мы сами всё найдём».

ВРАЧИ

Как-то спросил Тарасова, какое у него отношение к физиологам, терапевтам и всё остальным специалистам.

– Всегда нужно вежливо прислушиваться к их советам, – ответил он. – Но финальное решение должно оставаться за тобой.

Советы от учёных не всегда находят применение на практике. В 1993 году мы проводили двухдневный тест для наших игроков с использованием продвинутой техники. Лучший результат показал Стив Грифив – игрок четвёртого звена, которого я вообще не хотел включать в состав.

– А у кого худший результат? – поинтересовался у врачей.

– Пэт Лафонтейн и Крис Челиос.

– Это невозможно! – кричу доктору.

– Вот результаты, сами посмотрите.

– Что за херню вы мне подсунули?

У них был какой-то аппарат, который проверял, насколько хорошо хоккеисты умеют держать баланс. Лафонтейн дважды пытался пройти через него, но ничего не получалось. На следующий день он забил три гола в матче с «Вашингтоном».

ВИНО

25 лет назад я работал в Италии. Они предложили мне консультировать сборную. Сначала я отказывался, поскольку работал в федерации хоккея США. Но потом американские руководители узнали, что итальянцы всё оплатят, и дали добро.

Тогда 18-19-летние мальчики в Италии были похожи на 20-летних девочек из России и США. Худые, вялые – наверное, даже спали после обеда. Кстати, на обед они пили вино! Прикиньте: идёт тренировочный лагерь, а моя команда пьёт вино. Что за фигня?

– Остановитесь! – требую я.

– Лу, остынь, – говорит мне президент федерации. – Это часть нашей культуры. Матч ведь только в семь вечера, а сейчас час дня. Пусть выпьют и покемарят.

Ещё мне запретили назначать тренировки на воскресенье – это день для церкви и семьи.

– Что нужно поменять в нашем хоккее? – спросили меня итальянцы.

– Слушайте, я не принимаю никаких решений. Финальное решение за вами, это ваша страна. Но вы знаете кто такие Марко Поло, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Христофор Колумб? У вас невероятно красивая страна, вы добились успеха в таком количестве направлений, и у вас не получается найти одного тренера и 22 игроков? Достаточно даже 18, но из-за правил приходится брать 22. Развивайте свой хоккей, у вас всё получится!

Мне ответили, что это сделать невозможно. Я был готов принять любое решение с их стороны, но своё мнение высказал. Через несколько лет я увидел тренировку сборной Италии и был в шоке. За пару дней до этого смотрел, как занимались игроки «Питтсбурга». Итальянцы вышли из раздевалки, и они выглядели точь в точь, как ребята из «Пингвинз»: высокие и мощные. Что же они сделали? В федерации не водилось денег, они не вводили никаких специальных программ. Они просто нашли в интернете всю нужную литературу про тренировки, питание и так далее, изучили всё самостоятельно и выстроили процесс. Я не мог поверить, что смотрел на итальянцев. Они прекрасно катались.

Там работал тренер Стефен Мая – уроженец Италии с австрийскими корнями. Я сказал им, что Стефена нужно сделать главным тренером, поставить ему в помощники итальянца и какого-нибудь финна. Но никаких американцев и канадцев – ни тренеров, ни игроков! Они приезжают сюда, забирают деньги и никак не улучшают ваш хоккей. Хотите, чтобы ваши ребята усердно работали? Тогда они должны мечтать попасть в сборную! Это будет невозможно, если в команде будут игроки с именем Уильям Салливан. Должны быть итальянские фамилии – Маркетти или ди Анджело.

Они согласились со мной. После сборная Италии выиграла у «Магнитки» и «Трактора». Как это возможно? Она постоянно работали над собой. Перед чемпионатом мира мы собираемся организовать в Милане несколько матчей «Италия против США» – обязательно буду там. Говорю своим коллегам в федерации, что будет не так легко, как кажется, итальянцев нужно уважать.

УДОВОЛЬСТВИЕ

Для тренера, работающего с детьми, самое главное – сделать так, чтобы все получали удовольствие от хоккея. В школе я приходил домой, бросал все учебники и уходил на улицу. Летом играл в бейсбол, зимой – в хоккей.

– Лу, ты куда уходишь? – спрашивала мама.

– На каток, мам!

– О’кей. Не теряй голову и будь дома к ужину.

Что происходит сейчас? Дети даже не таскают свою экипировку – их везде возят на машине. Нам же приходилось делать эту экипировку самим. Мама спрашивает у условного Андрея:

– Андрей, ты куда?

– Мам, буду индивидуально работать над своим броском, пройду тест в тренировочной маске и просмотрю два часа видео.

А когда в сам хоккей играть? Это ведь самое важное. Даже шимпанзе и гориллы играют. Нужно как можно больше игровой практики. Ребята должны получать удовольствие. Как-то был на матче ЦСКА: меня сильно расстроило, что два парня так и не получили времени на льду. Так нельзя. Меняй расписание как угодно, но каждый из игроков должен выходить на лёд. 10-летний парень не станет лучше на скамейке – он просто разочаруется в игре.

Но в то же время не всё зависит от тренера или системы. Мы подсчитали, что в возрасте 12 лет 40 процентов американских ребят уже прекращали заниматься хоккеем. Самая главная причина этому – силовые приёмы. В девять лет все находятся на разных этапах физического развития. Кто-то может быть мощным, кто-то худым. Мы запретили силовую игру до 14 лет. Ребят всё равно учат, как защищаться, уклоняться, но друг друга никто не убивает.

Как остановить молодых россиян от отъезда в НХЛ? Есть один способ. Президент Путин должен сказать «Нет!».

ЛУЧШАЯ ЖЕНЩИНА

Я помню всё, что говорил мне Тарасов. Буквально всё.

– Какие советы ты бы дал начинающему тренеру? – спросил я у него. Само собой, он надел очки, призадумался и только потом дал ответ.

– Во-первых, тренер обслуживает игроков. А игроки не обслуживают тренера. Точка. Иногда я был очень жёстким, но в глубине души я понимал, что это пойдёт игроку на пользу. Даже если он ненавидел меня. Во-вторых, надо найти лучшую женщину. Лучшая – это не то же, что самая красивая. Ты должен верить, что она сможет позаботиться о твоих детях. Она же должна принять то, что твоя жизнь на 110 процентов состоит из хоккея, что сначала ты женился на хоккее, а потом на ней.

РЕЧЬ НА ЛЬДУ

В одно время мы уволили несколько тренеров, которые гнались за результатом. Нам казалось, что они понимали нашу систему, но это было не так. Они хотели победить, улучшить свою репутацию и получить более престижную работу.

Сейчас мы получаем деньги от НХЛ. Тогда у нас не было никаких спонсоров, и мы выживали как могли. Я даже не мог позволить себе заселиться в отель во время выездов – вместо этого останавливался у друзей. Мы покупали самые дешёвые билеты и тряслись в самолётах по пять часов.

В один день тренер начинает утреннюю тренировку. 20 минут он толкает речь. Что за бред? Аренда площадки стоит больших денег, а он болтает, болтает и болтает. Ты не мог выступить в раздевалке? А потом команда начинает разминаться. Опять же – это нельзя было сделать вне льда? Они немного покатались, побросали, и в конце тренер стал объяснять тактику игры в защите. Игроку можно объяснить базовые принципы обороны за 10 минут. А чтобы научиться играть в нападении может понадобиться несколько лет. Ну, и нафиг говорить на тренировке о защите?

Главная цель нашей программы никогда не меняется – мы должны развивать игроков. Если юниорская и молодёжная сборные выиграют что-то на турнирах – замечательно. Но важнее «прокачать» хоккеистов по максимуму за два года. Годовое содержание двух сборных обходится в полтора миллиона долларов – это серьёзное вложение. А тренер стоит на льду и объясняет игру в защите. Нет, спасибо. Я настоял на том, чтобы этого тренера уволили, хотя он был моим другом. Он хотел побеждать, но кому нужны победы в товарищеских матчах?

Мы уволили по тем же причинам ещё пару тренеров. После этого ситуация улучшилась. Сейчас у нас много талантливой молодёжи.

БРАТ ТОНИ

В 1971 году встретился в «Медисон Сквер Гарден» с Эмилем Фрэнсисом – вице-президентом и главным тренером «Нью-Йорк Рейнджерс», в прошлом хорошим вратарём. Попросил у него билеты на товарищеский матч между сборными СССР и США. Он сказал, что их можно взять в кассе под номером 21. Так мы попали на игру.

В то время я уже знал Тарасова. Хотел с ним поздороваться, но не мог прорваться через полицейских. Приезд сборной Советского союза вызвал политические демонстрации. Так что Тарасова я смог увидеть только во время матча. СССР выиграл у нашей сборной со счётом 13:2. В последнем периоде Тарасов поменял чуть ли не весь состав. Помню, тогда Третьяку было только 18 лет.

Фрэнсис спросил, что я думаю о матче.

– Если советская сборная играла бы в НХЛ, то взяла бы Кубок Стэнли, – ответил я ему.

– Что ты несёшь?

– Ты думаешь, что никто из этой команды не смог бы стать звездой в твоих «Рейнджерс»?

– Нет. Один силовой приём – и они сдрейфят.

– Так их никто и не догонит!

В суперсерии 1972 года советская команда проигрывала из-за Фила Эспозито. Он находился в потрясающей форме. Конечно, я могу быть необъективным, потому что Эспозито – мой друг. Но он взвалил всю ответственность на свои плечи и сказал себе: «К черту этих ребят, мы их выигрываем!». Дело даже не в результативности, а в огромном желании победить. После первого матча он сказал, что не ожидал такого уровня от советской сборной, что они реально хороши. Канадцы не могли принять этого. Никто не верил в вашу команду. Я делал ставки на победу СССР и получал неплохие деньги.

Помню, что Эспозито сильно бесил Владимир Шадрин. Думаю, Шадрин бесит его и сейчас. Каждый раз, когда Эспозито оказывался на льду, выходил Шадрин и становился для Фила настоящей занозой в заднице. Однажды спросил у Эспозито, хорош ли Третьяк. Он сказал: «Да, но мой брат Тони лучше».

ИХЛ

В прошлом сезоне в США я наткнулся на канал, который показывал матчи КХЛ – преимущественно с участием СКА. Мне понравилось. Хотя в НХЛ хоккей гораздо быстрее, чем в КХЛ. Лет пять назад никакой разницы не ощущалось, но в последние два сезона в НХЛ произошёл невероятный прогресс. Появилось много хороших молодых хоккеистов, игра в атаке стала лучше, никаких грязных приёмов. В КХЛ также хороший уровень, но глубина – не на том уровне.

Что я понимаю под глубиной? НХЛ – это не Национальная хоккейная лига. Её следовало бы назвать Интернациональной хоккейной лигой. Там играют лучшие игроки из Финляндии, Швеции, России и других стран. Конечно, уровень лиги будет выше. Я хочу, чтобы площадки в Европе стали чуть меньше, а в Америке – чуть больше. Мне не нравится нынешний размер ни в Европе, ни в Америке. Ещё мечтаю, что в каждой стране был свой национальный чемпионат.

Что вам нужно сделать в России? Сделайте в КХЛ два дивизиона. Лететь из Москвы во Владивосток – это же такая глупость! Оставьте по восемь команд в каждом дивизионе, пусть будут только самые известные российские клубы. Зачем нужны Китай, Хорватия и другие страны? Меньше клубов, соответственно, игроков – больше соперничества.

Мечтаю, чтобы в США появилась своя НХЛ. Люблю путешествовать, люблю со всеми дружить и всё такое. Но нам нужно развивать своих игроков, тренеров и руководителей. Российским болельщикам надо дать шанс видеть лучших российских игроков. Меньше матчей – и вы сможете нормально готовиться к чемпионатам мира и Олимпиадам.

Дома я пытаюсь тренировать собак. Лучше ласково сказать щенку «Эй, сюда, сюда», чем схватить его за голову и подтащить к себе. Верно? Вот и детскому тренеру не нужно вести себя так, словно он руководит маленькими профессионалами. Относись к игрокам как к своим детям.

ПАСПОРТ

На Олимпиаде Зинэтуле Билялетдинову не повезло в матче США. Там был гол. Движение ворот не отменило того факта, что шайба попала. Но всё же вашей команде не повезло. У нас была ужасная сборная на той Олимпиаде. Медленная, никаких эмоций… Готовить команду к короткому турниру труднее, чем к полному сезону – тренер не может установить жёсткие правила. Эти игроки уже профессионалы, но, блин, им всё ещё нужно повеселиться, получить удовольствие от хоккея. Это такие же дети – их не нужно напрягать. Меньше собраний – лучше результат.

– Лу, почему за две недели ты ни разу не заходил в комнату для просмотра видео? – спросили у меня однажды.

– А что там делать? Эти ребята знают, как играть в хоккей – они всю жизнь этим занимаются. Я хочу, чтобы игроки вставали в то время, когда им удобно, завтракали, гуляли, катались, когда им удобно.

В Сочи я предложил игрокам брать с собой на лёд паспорт. Игроки из НХЛ взглянули на меня с удивлением. Да-да, с паспортом! Если не будешь выкладываться за свою страну, то не возвращайся на скамейку. Я знаю предел ваших возможностей. Не выкладываетесь – не возвращайтесь. Подыщите другую страну, покажите паспорт, они вас возьмут.

Хочешь пива – выпей. Хочешь повидаться с женой – пожалуйста. С подружкой – нет проблем. Если силён, то можешь встретиться и с женой, и с подружкой. Но дай сборной все 100 процентов. И с таким настроем мы выигрывали.

Иногда тренеры перетруждаются, и игроки выходят на лёд, словно замороженные. «Что тренер хочет от меня?», – крутится у них в голове. Знаете что говорил Тарасов? Тренер должен развиваться и при этом позволять развиваться игрокам.