комментарии 1 в закладки

«Ты хочешь жить или ждёшь смерти?» Как дочь Ларионова боролась с анорексией

erid:

На этой неделе на The Athletic вышел большой материал об Алёне Ларионовой - дочери экс-хоккеиста «Детройта», которая поборола анорексию и стала помогать другим женщинам со схожей болезнью. «БИЗНЕС Online» представляет перевод текста.

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Во-первых, я понимаю, что не обязана делиться с вами какой-либо информацией. Я имею право рассказывать об этом только моей семье и близким друзьям. Так я и делала до недавного времени, и это сформировало вокруг меня образ... который мне больше не соответствует. Я устала бежать и собирать себя по кусочкам, чтобы все продолжали видеть меня в благоприятном свете», – написала Алёна Ларионова 21 июля 2017 года в письме друзьям и родственникам.

Когда она села писать это письмо под заголовком «Моя правда», она едва могла разглядеть экран компьютера. Алёна третий месяц проходила лечение, и ухудшение зрения было только одной из проблем, с которыми она столкнулась при борьбе с нервной анорексией. Также у неё наблюдались брадикардия, гипонатриемия, остеопения, анемия, гипогликемия, высокое кровяное давление, сбившийся менструальный цикл, коллапс нервной системы, временный паралич лица и многое другое. Болезнь преследовала её десять лет, а девять месяцев назад стала настоящей угрозой для жизни.

Алёна – бывшая хоккейная журналистка, а теперь продюсер и подкастер. Она дочь Игоря Ларионова - игрока «Русской пятёрки» в «Детройте» 90-х. Ларионов выиграл три Кубка Стэнли и был включён в Зал славы в 2008 году. Мама Елена была фигуристкой – она познакомилась с Игорем и вышла за него замуж в СССР. Алёна - старшая из трёх детей Ларионова, крутится вокруг хоккея с самого рождения. Спорт и болезнь почти всегда были в её жизни, иногда они даже переплетались.

Если бы не то, что Алёна называет «три удара» – напоминания о том, что её жизнь находится на грани, она уже вряд ли бы была в живых.

Первый удар пришёлся на февраль 2014 года. Тогда Алёне стало плохо после головокружения, и подруга отвела её в больницу Нью-Йорка. Доктор установил, что у неё паралич Белла. На следующий день её выписали из больницы, и она вернулась в MSG Network, где работала ведущей и продюсером. Телекамеры были направлены на неё таким образом, чтобы в эфир не попала правая часть лица.

Вторым ударом стало расставание с бойфрендом в октябре 2015 года. Они жили вместе в Калифорнии. Парень боялся нанести ей травму – такой она была хрупкой. Он умолял её найти диетолога, терапевта, любого специалиста, который помог бы справиться с недугом.

Алёна не прислушалась к совету, пока не пришёл третий удар. В апреле 2017 года Алёна попала в больницу во Флориде. Она столкнулась практически со всеми проявлениями болезни, которая имеет самый высокий уровень смертности среди всех психических заболеваний. Это была её третья госпитализация за неделю, её почки и печень стали отказывать, мозг начал атрофироваться, сердце билось со скоростью 40 ударов в минуту.

Тогда врач спросил Алёну: «Ты хочешь жить или ждёшь смерти?»

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Мама говорит, что мне нужно тренироваться, и я не узнаю себя уже через год. А мне не хочется. Я лучше пойду на танцы», – запись из дневника от 1 мая 2000 года. Алёне 12 лет.

У неё было уникальное детство. Когда Алёне было два с половиной, семья перебралась в Канаду. Игорь перешёл в «Ванкувер» и начал карьеру в НХЛ. После он будет играть в Детройте, Сан-Хосе, Флориде и Нью-Джерси. Алёне постоянно приходилось менять школы и разговаривать то на русском, то на итальянском, то на английском. Так, на одном из уроков Алёна не смогла вспомнить, как будет «кролик» на английском.

Алёна стала переживать по поводу своего тела в седьмом классе, когда поступила в католическую школу во Флориде – остальные девочки красились и флиртовали с мальчиками. Кроме того, Елена очень внимательно следила за тем, чем питаются дети. Она предупреждала Алёну об изменениях, которые произойдут с её телом в период полового созревания. Нутела попала под запрет, как и вообще вся нездоровая еда.

Игорь Ларионов тоже следил за своим питанием – даже после завершения карьеры в 2004 году. Он вырос в системе Красной Армии, дисциплина помогла ему преуспеть, и он хотел передать опыт детям. Алёна стремилась получить одобрение со стороны отца и очень расстраивалась, когда это не получалось. Она запрыгнула на беговую дорожку как раз в то время, когда папа пришёл домой. Алёна надеялась, что её похвалят за тренировки. Но Игорь посмотрел на счётчик, где показано пройденное расстояние, и только пожал плечами.

Елена признала, что она и Игорь, возможно, «допустили некоторые ошибки» в воспитании их детей. Но Елена также добавила, что Алёна была их первых ребёнком и они отталкивались от их собственного воспитания в Советском Союзе. «Может быть, в некоторых случаях я поступала неправильно, – отметила Елена. – Но это всегда шло от сердца. Мы пытались воспитывать детей как можно лучше».

«Наши родители – советские спортсмены, говорит Диана - младшая сестра Алёны. – Их воспитывали в таком режиме. Я не думаю, что они знали, как можно поступить лучше». 26-летняя Диана работает в Венеции (штат Калифорния) художником-постановщиком. Она говорит, что также боролась с расстройством желудка в подростковом возрасте и какое-то время во взрослой жизни. Алёне, правда, досталось больше, потому что она была самой старшей (19-летний сын Игорь-младший играет в хоккей) и старалась угодить людям вокруг.

Больше всего Алёне хотелось признания отца. В попытке получить его внимания она даже стала хоккейной журналисткой. «Я никогда не чувствовала, что он гордится мной, – рассказывает Алёна. – Мне всегда приходилось притворяться кем-то другим, чтобы быть любимой и услышанной».

Только во время празднования 50-летия отца Алёна получила ту щепотку одобрения, которую так искала. Алёна устроилась помощником по производству на телеканале HBO, много работала, мало ела и пренебрегала своим здоровьем. Когда в родительском доме она вышла из комнаты в вечернем платье, Игорь воскликнул: «Прекрасно выглядишь!»

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Здесь нет много калорий, это даже не круассан. Это водоросли и попкорн, опять же не так калорийно, но не уверена, что я действительно хотела это скушать. Я выбрала знакомые водоросли, а вот насчёт попкорна неуверена. Обычно он на вкус как картон, и мне нормально, но сегодня я переборщила. Мне кажется, что у меня жирные ляжки, и я не хочу заниматься йогой, а это плохо, потому что это мой любимый урок. Но я не хочу находиться в зале и чувствовать себя жирной. А если я пойду, то потренируюсь и не позволю себе что-нибудь съесть в течение оставшегося дня. Значит, у меня не получится расслабиться, хотя я даже нахрен не знаю, что это такое. У меня вообще не получится расслабиться, потому что сегодня понедельник, завтра вторник, всё пойдёт по расписанию, у меня не хватит времени даже на то, чтобы съесть этот круассан, эти водоросли и этот долбанный попкорн», – запись из дневника от 2 ноября 2015 года.

Как утверждают в Национальном институте психического здоровья, люди с нервной анорексией постоянно измеряют свой вес, строго ограничивают количество пищи и едят небольшое количество только определённых продуктов. Один из симптомов болезни, от которой страдают 30 миллионов человек в США, включает в себя «неустанное стремление к худощавости», «постоянный страх набрать вес», «искажённый образ тела» и «зависимость самооценки от веса и формы тела».

Симптомы нервной анорексией появились у Алёны в школе, и её болезнь развилась, когда она нашла свою первую работу в хоккее. Она устроилась в «Питтсбург Пингвинз» в 2008 году. Алёна очень внимательно выбирала макияж и одежду и следила за тем, с кем разговаривала и когда. Однажды она попала в неловкую ситуацию из-за своей хоккейной родословной: один клубный руководитель сказал, что она слишком доброжелательна по отношению к некоторым людям из клуба, и предложил ей придерживаться рамок журналистской профессии. Она постоянно ощущала критику в свой адрес и при этом чувствовала, что её рассматривают как сексуальный объект. Алёне хотелось исчезнуть.

«Мне просто нужно было лишить себя женственности. Я не хотела быть сексуальным объектом. Я не хотела быть женщиной», – говорит Алена. Поэтому она ещё строже стала следовать диете. «У меня прекратились месячные. Никакой талии, попы, груди. Я была разбита. Мои кости ломались. Я постоянно получала ссадины. Я хотела сделать себя настолько непривлекательной, насколько это возможно», – говорила она.

В 2010 году, когда Алёна перебралась в Нью-Йорк, проблемы с пищеварением уже стали привычными. В детстве при постоянных переездах болезнь, по сути, была единственной стабильной вещью. В Манхэттене Алёна сначала работала на арене «Барклайс Центр», а после в «Мэдисон Сквер Гарден». За день она старалась проходить по 11 - 12 км, чтобы уравновесить свою диету, которая лучше всего подходила ей.

Утром она выпивала латте, потом кушала яблоко, немного сыра, попкорна и время от времени низкоуглеродный хлеб с арахисовым маслом. По воскресениям она позволяла себе выпить и заходила в винный магазин рядом со своим домом в Трибеке. Ещё она покупала взбитые сливки, шоколад Линдт и йогурты с карамельной крошкой – всё это Алёна смешивала и дополняла бокалом вина. Дальше она перешла на ещё более строгую диету. Никакого латте и, более того, никакого молока. Алёна старалась вообще не ужинать. Она приходила на любые вечерние встречи позже остальных, чтобы создать впечатление, что она покушала. Были дни, когда она съедала за день только горстку конфет.

Алёна смотрит на собственные фотографии в инстаграме тех времён и приходит в удас. Любому могло показаться, что она была молодой и уверенной в себе женщиной. Но она помнит изнурительную мигрень, которая возникла из-за голода, чувство незащищённости, с которым она боролась, и дисморфией тела, которая снижала её самооценку.

Её болезнь не осталось не замеченной среди близких. Диана и Елена, как и некоторые её друзья, несколько раз пытались убедить её обратиться за помощью, но это не увенчалось успехом. В итоге её здоровье только ухудшалось.

В Калифорнию Алёна переехала в 2015 году, устроившись продюсером на Vice. На работу она приносила орешки и ела их в течение дня, чтобы коллеги думали, будто она ела больше, чем на самом деле. Она выбрала занятие йогой, а не бег, чтобы её суставы меньше болели. Только немногие знали, как она выглядела раньше, никто не понимал, как много веса она потеряла. Она стала закрываться в себе, отдаляться от семьи и друзей. «В Нью-Йорке я приняла себя такой, как есть, а в Лос-Анджелесе я смогла полюбить себя, – говорит она. – Мне нравилось принимать душ, купаться в ванне, потому что я могла потрогать свои кости. Вот такая я, и всё тут. Мне не нужен был никто. Ничего вокруг не существовало».

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Я знала, что никуда не двигалась. Боль уходит, тело восстанавливается, и мы продолжаем жить до следующего эпизода. Но в этом случае следующего эпизода могло и не быть», – запись в журнале от 22 апреля 2017 года.

16 апреля 2017 года можно считать днём пробуждения Алёны. Врач во Флориде, где она навещала маму и брата, пообещал, что поможет ей набрать вес. Она согласилась. Всё началось с маленьких шагов. Она разрезала банан на кусочки и съедала каждый из них. В то время это было важным достижением. Вскоре в её рационе стало появляться больше еды. Она кушала овсянку каждый день. Затем стала добавлять салат, через какое-то время авокадо. Ещё вернулась к латте.

Тем не менее, после более чем десяти лет голодания процесс выздоровления не мог быть безболезненным. Когда недоедающий человек начинает вводить в свой рацион новые продукты, он испытывает «синдром повторного кормления». В первые несколько месяцев Алёна находилась в хорошем состоянии, но позже стала чувствовать недомогание. И самое главное: она понимала, что надо кушать, но не хотела этого.

В одно время, как она призналась в недавнем разговоре, у неё были мысли о самоубийстве. Восстановление после болезни отнимало у неё очень много энергии. Только после 22 дней лечения в Германии в октябре прошлого года Алёна действительно почувствовала себя лучше. Лечебный центр Бучингер Вильгельми порекомендовал друг семьи. Там, в спокойной обстановке возле Боденского озера, Алёна прошла технологическую детоксификацию, занималась йогой и арт-терапией.

Алёна использовала эти три недели в центре для самоанализа. Она написала 13 писем людям, с которыми хотела поделиться своими мыслями –  друзьями, родственниками, одной женщиной, которая, как она рассказывала, «предала её».  Затем она сожгла эти письма и испытала очищение.

Когда она села в машину отца в аэропорту Торонто, у неё появился новый взгляд на их отношения. Она поняла, что после многочисленных тренировок может просто сидеть в тишине. И поняла, что у неё появилась та связь с отцом, которую она всегда искала. Раньше он пытался объяснить ей, что ему позволило преуспеть на льду. Игрок получает шайбу, делает глубокий вдох, и если нужно сделать пас, игра словно останавливается, наступает тишина. Свою же тишину Алёна нашла в Германии.

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Когда ты говоришь правду, то поступаешь правильно», – запись в инстаграме от 24 декабря 2017 года.

Восемь женщин собрались в Бирмингеме (штат Мичиган) в понедельник вечером. Здесь строгий интерьер, который смягчается мягкими ковриками, подушками и тусклой свечой. Кто-то из них уже знаком друг с другом, некоторые никогда не встречались. Но все имеют отношение к Алёне. Она просит всех сесть в круг и представиться. Алёна рассказывает о своей борьбе с анорексией, разладе в семье, ссорах с друзьями. Она не боится рассказать о своих недостатках и просит других сделать то же самое. Её честность и искренность многих удивляет.

«Её уязвимость оставляет тебя безоружным. Она располагает к себе. Это такая редкая, редкая вещь», – сказал её друг и деловой партнёр Эсти Поп.

Всё это было частью организованых Алёной и Эсти групповых бесед на тему «Аутентичность, прозрачность, эмпатия, уязвимость, сострадание, история / истина / недостатки». Через несколько дней после «третьего удара» Алёна запустила сайт под названием Untitled Female, где описала все эмоции, которые испытала, столкнувшись с болезнью. Вначале она не хотела использовать своё настоящее имя и идти на риск. Но, в конце концов, Алёна почувствовала, что её история может помочь и другим. Веб-сайт, который также является доменом для её подкаста, теперь называется AlyonkaLarionov.com.

Алёне очень важно проводить эти встречи в Детройте – городе, где её отец приобрёл известность. Начав процедуры, она вернулась в родительский дом. Здесь у неё так много детских воспоминаний. Одно из них до сих пор не даёт ей покоя: оно напоминанет ей о странных временах, когда она жила в тени отцовской славы.

Летом 1997 года Игорь принёс Кубок Стэнли в теннисную академию в Ливонии (штат Мичиган), где занималась 10-летняя Алёна. Ларионова остановили болельщики, которые хотели прикоснуться к блестящему трофею. Один болельщик попросил Игоря сфотографироваться, и хоккеист обнял Алёну, чтобы дочка попала в кадр. Девочка, на которой были напульсник и повязка на голове, задрала очки на нос, прежде чем попасть в объектив со своим знаменитым отцом. Это приятное воспоминание и в то же время горькое. Алёна хотела, чтобы теннис был её и только её спортом.

A post shared by Alyonka Larionov (@_alyonka) on

«Я пишу это, потому что я не хочу, чтобы те, кто пишет мне слова поддержки и кто посещает мои семинары, чувствовали, что я ухожу. Вступление в новую жизнь  – волшебное изменение. Но чёртовски сложное», –  написала Алёна 28 декабря 2017 года.

Каждое утро Алёна пытается определить своё самочувствие. Если в бедрах есть тяжесть, ей трудно избежать плохих мыслей. Хочется пропустить завтрак. Теряется тонус. Портится настроение. Возникает желание покопаться в себе. Но в некоторые дни Алёне удаётся бороться со всем этим. «Надеюсь, в один прекрасный день таких мыслей уже не будет», – говорит Алёна, хотя признает, что этот день трудно представить. Хуже всего было на Рождество: Алёна постоянно ссорились с мамой. Дочь пыталась объяснить, что она не выбирала эту болезнь и что она добилась многих успехов в лечении, но мама всё равно была расстроена.

Елена сказала, что семье было сложно наблюдать за тем, как Алёна боролась с болезнью. Она скучает по жизнерадостной, улыбающейся дочери и часто спрашивает её: «Куда делась моя девочка?»

«Она никогда не сможет понять, что я чувствую, когда вижу ее, потому что у неё ещё нет детей», – признаёт Елена.

«Я хочу, чтобы мама вела себя определённым образом, она тоже хочет, чтобы я была другой, и ни одна из нас не соответствует ожиданиям другой», – говорит Алёна.

Отношения с Игорем складываются по-другому. Со временем Алёна приняла все особенности отца и поняла, что в возрасте 57 лет от него глупо ждать каких-либо изменений. «Не думаю, что он поменялся, – говорит Алёна. – Скорее, я поменяла своё отношение к нему. Мне не нужно, чтобы он понимал меня, и сейчас я ценю наши отношения в любой форме».

Ни Елена, ни Игорь не критиковали Алёну за то, что она решила рассказать о своём расстройстве питания. Семейные отношения, по мнению Елены, были важнее. «В конце концов, все хотят, чтобы их дети были здоровыми и счастливыми», – говорит Елена.

Телефон Игоря полон семейных фотографий, которые он с радостью показывает своим знакомым. В то же время ему трудно выразить детям свою любовь. Когда Игоря спрашивают, восхищается ли он тем, что сделала Алена, он начинает отвечать ещё до того, как вопрос задан: «О да. О, да. ... Это очень смелый шаг с её стороны, рассказать всем, что нужно выбраться из зоны комфорта, нужно быть сильными и сражаться шаг за шагом, чтобы вернуться к нормальной жизни. Сам я никогда не проходил через такое, но могу представить, насколько ей трудно».

Игорь был потрясен тем, как много людей связались с ним после того, как Алёна рассказала о своей борьбе с анорексией. История его дочери нашла большой отклик в хоккейном сообществе – как в Америке, так и в России. До этого он даже не подозревал, насколько болезнь распространена. Игорь - ныне агент и ресторатор, говорит, что хочет привезти Алёну в Москву, чтобы она смогла провести семинар и там. Такое желание пришло и к Алёне после одной из встреч. Внезапно она обнаружила, что хочет заново открыть для себя свои русские корни и поговорить с другими женщинами. К тому же такая поездка поможет ей сблизиться с папой. Как она часто говорит, «в каждом из нас есть ребенок, который хочет быть любимым».

Кэти Стренг / The Athletic
Перевод: Алексей Дубровин, Артур Валеев

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter
версия для печати
Оценка текста
+
1
-
читайте также
наверх