Сергей Швед: «Не существует волшебных упражнений. С детьми нужно работать»

Руководитель научно-методического центра Академии хоккея «Ак Барс» Сергей Швед в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал, в каком возрасте нужно разделять игроков на амплуа, в чем минус североамериканского хоккея и почему в юном возрасте для детей важна работа на земле, а не на льду.

«В КАНАДЕ РАБОТАЮТ ПО ПРИНЦИПУ «БОЛЬШОЙ МЯСОРУБКИ»

– Сергей Иванович, вы возглавляете научно-методический центр академии. В чём заключается ваша работа?

– Наш центр занимается научно-методическим обеспечением академии. Подобные центры есть во всех крупных клубах Западной Европы и Северной Америки. У команд НХЛ есть статистические центры или группы людей, которые так или иначе занимаются тем же, чем и наша академия. У многих футбольных клубов есть подобные центры, например, у «Челси» или «Милана». Главное направление нашей деятельности – разработка и внедрение современного методико-практического материала для тренеров по подготовке хоккеистов от 5 до 17 лет.

– Что из себя представляет это научно-методическое обеспечение?

– Научные материалы и их практическое применение. В советское время в основном занимались фундаментальной наукой, но в меньшей степени – практической работой. На мой взгляд, основной целью научно-методического центра должно быть практическое применение научных положений, которые на сегодняшний день доказаны. Если это помогает развиваться игрокам или улучшает их навыки, значит, это нужно применять. Я, в первую очередь, перед собой основной целью ставлю практику, потому что уверен, это поможет развиваться игрокам в нашей республике.

– Существуют ли в России аналоги вашего центра?

– В каких-то городах стараются частично заниматься этим, делать акцент, например, на медицинском обеспечении. Аналога точно нет: мы ведь и медицинским обеспечением занимаемся, и разрабатываем программы с методическими материалами, и следим за их выполнением. Наш центр досконально разобрал все программы и методики, которые существуют в России, Европе и Северной Америке, провёл анализ материалов и только потом приступил к созданию собственной программы. 

– Кто непосредственно занимается разработкой этих материалов?

– В нашу команду входят методисты-разработчики, психофизиолог, физиолог, IT-специалист и руководитель проектов. По большому счёту, модель нашего центра международная. По такому же принципу, например, работает академия футбольного «Аякса».

– А лично вы на что ориентировались в своей работе?

– Я предпочитаю брать всю необходимую информацию, которая существует на сегодняшний день. Например, в Европе есть школы, которые не считаются лидерами в хоккее, но даже у них я могу что-то взять для своей работы. Могу с уверенностью сказать, что у американцев или канадцев не только плюсы в работе с детьми, но они и не боятся говорить об этом и признавать свои ошибки. Например, федерация хоккея США в своё время признала, что максимальный перенос работы над физическими качествами на лёд в детском возрасте был ошибочным. В итоге они решили всё вернуть обратно в залы.

У канадцев методические пособия достаточно общие и схематичные. У них нет персонального подхода к каждому игроку, они работают по принципу «большой мясорубки»: хоккеем там занимается больше 2 миллионов детей, а на высокий уровень выходят только самые лучшие. Индивидуальный подход у них осуществляется за деньги, отдельно. У нас в России, к сожалению, такой возможности нет, сама система хоккея другая. Мы должны беречь каждого игрока.

На мой взгляд, наиболее эффективные школы сейчас у шведов и финнов. Мы проводили анализ: видели, сколько детей у них занимается хоккеем, и сколько потом выходит на драфт НХЛ, кто и в каком раунде уходит. Они очень бережливо относятся к своим игрокам, стараются довести до конца каждый талант. Я это всё говорю к тому, что мы изучили много материала и знаем, по какому принципу работают с детьми в разных странах.

– Какое мнение у вас о советской системе хоккея?

– Я очень хорошо отношусь к этой системе, в ней было много плюсов. По крайней мере, на сегодняшний день мы имеем огромную экспериментальную базу именно благодаря разработкам СССР. У нас сейчас есть представление, чем занимались в то время и насколько те или иные исследования оказались полезными.

– Вы рассказали о минусах канадского хоккея. А в чём минусы российского?

– В первую очередь, это отсутствие системности в подготовке детей. Второй минус – это постоянные попытки сделать из детского хоккея взрослый. У нас даже тренерам даются программы по подготовке детей с выкладками для взрослого хоккея. Детский хоккей в России довольно слабо изучен, им никогда не занимались капитально. В 80-х мы с Канадой были ведущими хоккейными державами, тем не менее, у нас не было детальной программы подготовки для детского хоккея. Зато в Швеции всё было по-другому: я могу открыть шкаф, там лежит шведская программа развития детско-юношеского хоккея за 1991 год, огромный том. Писали её в клубе, а не в федерации. То есть, шведы работали над этим уже 30 лет назад.

Но здесь еще важно отметить, что советскому хоккею повезло – в то время была огромная база из детей, которые сами по себе были физически здоровыми, быстрыми и ловкими. В школе серьезно относились к физкультуре, были различные нормы ГТО, почти каждый ребёнок на улице играл в хоккей или в футбол. Дети приходили в спортивные школы уже подготовленными. А сейчас всё по-другому – ребёнка тяжело поднять с дивана или оторвать от гаджетов, дети практически не занимаются спортом. Детскому тренеру приходится обучать с нуля.

«МЫ ДОЛЖНЫ ПОЗВОЛИТЬ РАСКРЫТЬСЯ КАЖДОМУ РЕБЁНКУ»

– Осенью вы провели масштабный набор детей для двух ДЮСШ академии. Какие у вас остались впечатления?

– Важно отметить, что это был именно отбор, а не набор, потому что мы выбрали каждого пятого ребёнка. Есть статистика, которая говорит о том, что только три процента людей имеет генетическую предрасположенность к занятиям спортом на высшем уровне. В идеале мы бы хотели, чтобы в каждом наборе у нас было примерно 15 - 20 человек, которые через 15 лет будут играть в КХЛ.

– Насколько подобный научный подход способен воспитать будущих игроков для КХЛ или НХЛ?

– Вероятность такого исхода очень высока, под 70 процентов.

– Успешным ли оказался этот отбор? 

– Один из принципов академии заключается в том, что, проводя отбор, мы закладываем игровой стиль детей и команды, в которой они будут играть через несколько лет. Во время отбора мы пытались сосредоточиться на том, чтобы мальчики в будущем были быстрыми, ловкими, готовыми к вызовам современного хоккея. Для этого мы проводили тесты, по их итогам детей выстраивали по рангу и лучших отбирали для зачисления в ДЮСШ. Мы постоянно общаемся с тренерами, оказалось, что в отобранных группах очень маленький процент детей, показывающих плохие результаты – меньше 10. Мы до сих пор не можем вычислить, какая из этих групп лучшая, а какая – худшая, потому что все дети очень ровные, и у них огромный интерес к хоккею. А это важно для такого возраста.

– Что ждёт детей, которые не попали в академию?

– Мы им рекомендовали продолжить заниматься хоккеем, ведь в Казани много других школ. Многие из этих детей придут к нам через год – в академии ещё будут доборы. В пяти-шестилетнем возрасте дети развиваются по-разному, кто-то из них через год сможет улучшить свои показатели и прийти снова на отбор. Важно отметить, что недовольных во время отбора было мало, несмотря на то, что это достаточно взрослая и жёсткая процедура. В этом плане всё прошло хорошо, мы довольны.

– По какому принципу вы разделяли детей на школы «Ак Барс» и «Динамо»? 

– Кроме тестов и оценок, были и педагогические наблюдения. Во время отбора все подготовительные тренировки посещали два тренера из школ «Ак Барс» и «Динамо», они составляли собственное впечатление о детях – вели личные записи, выставляли оценки, основанные на своём опыте. А потом мы сравнили наши показатели, тестовые, с мнением опытных тренеров. И знаете, получилось так, что споров было минимум, хотя, скажу честно, мы этого боялись. Мнение тренеров совпало с нашими результатами, и мы довольно спокойно разделили детей на две команды. Основная цель заключалась в том, чтобы обе команды на протяжении всей работы были конкурентоспособными – им потом играть друг против друга, это важно. 

– А разве материальная база «Ак Барса» не лучше, чем у «Динамо»?

– Лучше, конечно. Но самое главное, что тренировочный процесс у обоих школ построен на одних и тех же принципах.

– Наверняка у родителей в подсознании сидит, что «Ак Барс» – клуб номер один в республике. И они хотят, чтобы их ребёнок попал именно в эту школу.

– Я согласен, что на данный момент «Ак Барс» – главный клуб республики, флагман. Но мы бы хотели, чтобы в Татарстане на детско-юношеском уровне было как можно больше конкурирующих клубов, потому что это самый простой путь вверх для детей. А со стороны родителей мы не увидели сильное сопротивление при выборе ДЮСШ, всё прошло спокойно.

– В каком возрасте детей ждёт следующий этап отбора?

– До 12 лет никто никого отчислять не будет. Это решение руководителей хоккея Татарстана. Мы должны дать возможность раскрыться каждому ребёнку, потому что есть дети, которые взрослеют и развиваются раньше, а есть те, кто позже. Мы должны дать шанс всем, чтобы отобрать лучших.

– Что будет дальше?

– После 12 лет в ДЮСШ мы будут проводить психофизиологические, физиологические, генетические и технико-тактические тестирования. Это поможет составить игровой паспорт каждого ребёнка. Но это не говорит о том, что на основании этих тестов мы кого-то обязательно отчислим. Это больше в помощь тренеру, чтобы он мог видеть плюсы и развивать слабые стороны игрока.

– А что такое игровой паспорт?

– Это некий документ, который будет содержать в себе всю информацию о здоровье ребёнка, его физиологическом развитии и хоккейном прогрессе.

 «ДО ДЕВЯТИ ЛЕТ ЗЕМЛЯ ДЛЯ РЕБЁНКА ВАЖНЕЕ ЛЬДА»

– В этом году академия разработала методички для пяти-шестилетних возрастов. Как проходит их внедрение?

– Внедрение – это не менее трудоёмкий процесс, чем сама разработка. На это у нас уйдет около года, а по итогам мы обязательно будем их дорабатывать. Посмотрим, какие моменты нуждаются в более внимательном изучении, поймём, в чём мы ошиблись. Мы не боимся признавать ошибки и адекватно воспринимаем свою работу.

– В чем отличия этой программы от того, как работали с детьми в предыдущие годы?

– В нашей программе есть чёткое распределение льда и земли. Мы считаем, что в юном возрасте работа на земле и на льду должна присутствовать в равной степени, хотя, на мой взгляд, до 9 лет земля даже важнее в подготовке хоккеистов. Ещё одно достоинство нашей программы в том, что мы ведём ребёнка планомерно от земли ко льду, применяя комплексное развитие. В предыдущие годы со льдом в Татарстане было отлично, а вот земле уделялось меньше внимания.

– Почему земля так важна?

– До 70 процентов двигательной базы закладывается во время занятий на земле. На льду это невозможно заложить, потому что это противоестественная поверхность для человека. Скользко, коньки, клюшка ещё в руках – физиологически это неудобно. Для начала мы должны научиться более простым и базовым вещам – бегать, прыгать, держать равновесие. А уже потом на основе двигательной базы параллельно с дальнейшим развитием ребёнок должен обучаться более сложным элементам на льду. Безусловно, кататься ребёнок научится в любом случае, даже без регулярных занятий на земле, и, может быть, даже будет чувствовать себя уверенно на коньках. Но, когда придёт время освоить более сложные элементы в более сложных условиях, его ожидают проблемы.

– На что вы ориентируетесь в подготовке материалов по работе на земле?

– В первую очередь, на возрастную физиологию, психофизиологию, биомеханику, то есть, на первоисточники. Мы в меньшей степени смотрим на конечный продукт - комплексы упражнений, которые придумали где-то в Европе или Канаде. На мой взгляд, это самый правильный подход. Если у ребёнка физиологически с 7 до 9 лет идёт сенситивный период для развития скорости, то мы именно скорость и развиваем. Есть хорошее выражение о том, что не существует волшебных таблеток и волшебных упражнений. С детьми нужно работать.

– В какой период подготовки льда должно становиться больше?

– Где-то с 12 лет. Можно развиваться по-разному: например, быстро достичь результата всевозможными способами, нагружая ребёнка дополнительными тренировками, не выпуская его со льда. Но в таком случае где-то в 14 лет он у вас выгорит и перестанет развиваться. А если идти планомерно – обучать ребёнка, прививать ему любовь к хоккею и не перегружать, тогда в 14 лет перед ним окажется трамплин, взойдя на который, он прыгнет ещё выше. В принципе, мы это видим на примере наших детей, которые едут в Европу в 12-13 лет и всех там обыгрывают, а потом, когда наша сборная приезжает на юниорские чемпионаты мира, нас обыгрывают канадцы, американцы, шведы. Почему? Потом что они в это момент нас догоняют по развитию и обгоняют.

– Когда вы планируете выпустить методические материалы для следующих возрастов?

– К началу сезона 2018/19 у нас будут готовы материалы для 12-летнего возраста. 

– Какую реакцию получили от тренеров на ваши материалы?

– Поначалу была непростая реакция. Но могу сказать, что сейчас у нас хорошие отношения с тренерами. Они поняли, что в нашей работе есть плюсы и методические материалы обязательно помогут в обучении ребёнка. Мы активно привлекаем тренеров к работе над созданием этих самых материалов, много информации, идей и практических советов получаем от них. Мы создали рабочую группу из наиболее опытных и успешных тренеров ДЮСШ «Ак Барс», «Динамо» и «Нефтяник» под руководством заслуженного тренера России и РТ Елфимова Всеволода Александровича. Все материалы, которые мы разрабатываем для применения в ДЮСШ республики, проходят своеобразную «защиту» перед экспертами рабочей группы. Мы очень ценим нашу совместную работу. Это одно из наиболее важных достижений академии за год работы.

– В каком возрасте можно начинать делить детей по амплуа?

– Чем позже, тем лучше. Фактически разделение начинается с 8-летнего возраста, когда они начинают играть в хоккей. Но дети должны как можно чаще менять позиции – чем больше ребёнок поменяет мест, тем лучше. До 14 лет они спокойно могут играть на разных позициях, потому что ребёнок должен много кататься и играть.

– Каким вы видите научно-методический центр через три-пять лет?

– У нас очень много работы. После подготовки программного материала мы должны будем оформить его в виде теории для детско-юношеского хоккея Татарстана. В нормальном виде такой теории не существует в России. У нас копится много материала, который прямо сейчас не пойдёт в работу, но в будущем обязательно пригодится. Мы создаем много вспомогательной базы по психологии и медицинскому обеспечению для тренеров. Следующая задача – это планомерное развитие научно-методического обеспечения хоккея: мы постоянно будем заниматься всеми нашими программами, потому что каждые три года их нужно будет обновлять, что-то придётся корректировать. Хоккей не стоит на месте, он меняется – меняться должны и наши материалы.

– Основная задача академии – это свои воспитанники?

– Однозначно. Свои воспитанники должны быть на всех уровнях – от МХЛ до КХЛ. Я считаю, что эта задача выполнима, идеологически мы понимаем, как это нужно сделать. Теперь нужно только время.

«ЗАХАРКИН ОТКРЫТ ДЛЯ ВСЕГО НОВОГО»

– Лично о вас очень мало информации в интернете и прочих источниках. Как вы оказались в спорте?

– Я сам играл в хоккей в детстве, закончил ДЮСШ и даже получил разряд. Дальше не смог играть из-за травмы – шайба попала в глаз, чуть его не выбило. У меня как-то с детства была предрасположенность к аналитической работе, при том, что тренером я никогда не хотел быть. В какой-то момент я занялся бизнесом, но хоккейное дело не бросил, постоянно искал для себя новую информацию, изучал её. А в Казань я приехал по приглашению Виктора Ефимовича (Горского, – авт.), для начала я должен был просто показать себя. Видимо, руководству академии понравились мои идеи, я остался. 

– Вы часто рассказывали о работе с Игорем Захаркиным. Как вы познакомились?

– Мы друг друга знаем достаточно давно: когда они с Быковым работали в СКА, я помогал их тренерскому штабу в сборе и анализе необходимой информации. Когда Игорь Владимирович стал работать с «Салаватом Юлаевым», сотрудничество продолжилось. По итогам наблюдений за игровой эффективностью команды «Салават Юлаев» мы вместе написали статью. Захаркин – тренер, который открыт для всего нового.

– Но есть и другая категория тренеров, которая не воспринимает аналитическую информацию и считает, что это никак не помогает в работе.

– В Северной Америке считают, что хоккей сейчас очень быстро развивается именно в технологическом плане. Это косвенно подтверждает тот факт, что со следующего сезона в НХЛ можно будет в режиме онлайн использовать все возможные гаджеты на скамейке. Сейчас разработчики спортивных программ очень близки к тому, чтобы в режиме онлайн давать тренерам на скамейку видеоанализ, статистический и физиологический анализ игроков. Датчики будут показывать всё, вплоть до функционального состояния игрока. То есть, кто будет технологичнее, у того и появится преимущество. Тут еще важно понять, что все эти технологии появляются не для того, чтобы заменить тренера, это невозможно, а для того, чтобы помочь и дать тренеру лишний инструмент. Если у одного мастера будет 30 инструментов, а другого – 10, несложно догадаться, у кого из них будет преимущество.

– Бывает, пишут, что в академии работают нехоккейные люди. Как вы на это реагируете?

– Я слышал об этом и абсолютно нормально к этому отношусь. У нас в научно-методическом центре три человека играли в хоккей, а четыре – нет. Но это ведь не значит, что они плохие специалисты в своих областях. Если нам нужен физиолог, совершенно необязательно, чтобы он играл в хоккей. А если речь идёт о научно-методической части непосредственно хоккея, то, конечно, хоккейный опыт полезен. Но главное, чтобы человек был профессионалом. Очень важен правильно выстроенный процесс работы всей хоккейной отрасли (вертикали) республики, а для этого нужен менеджмент, маркетинг, стратегическое планирование и прочие нехоккейные вещи. Соответственно нужны кадры для реализации этих направлений.

– В Канаде даже журналистам не принято вменять нехоккейное прошлое...

– Нужно понимать, что там совсем другой менталитет и подход к работе. Если в Канаде подобную вещь скажет игрок журналисту, то его тут же раскритикуют. Взять даже самый банальный пример: в НХЛ работает великий тренер Майк Бэбкок – разве он играл в хоккей на серьёзном уровне? Нет. Но он выигрывал Кубок Стэнли, чемпионат мира и Олимпийские игры. И вообще многие великие тренеры в той же НХЛ на высоком уровне никогда не играли. Например, Джон Купер, Кен Хичкок играли на любительском уровне в детстве, Боб Хартли не играл в хоккей вообще! Таких примеров в спорте много. Например, такие известные тренеры как Жозе Моуриньо, или Аврам Грант, играли в футбол только как любители, как и остальные 99% мальчишек во всём мире. Поэтому нельзя ставить на людях крест – всему можно научиться.