Михаил Бердин: «Мечтал всю карьеру провести в «Салавате», но клуб во мне не нуждается»

Пару недель назад 20-летний вратарь Михаил Бердин подписал трёхлетний контракт с «Виннипегом». В интервью «БИЗНЕС Online» Бердин рассказал, как его выгоняли из детской школы «Салавата Юлаева», почему он решил уехать за океан, что ему дала игра в юниорской лиге США и в какой момент уфимский клуб хотел его вернут.

«ГЕНМЕНЕДЖЕР «ВИННИПЕГА» СКАЗАЛ, ЧТО В ЭТОМ СЕЗОНЕ Я ЗАБЬЮ ГОЛ.
ЧЕРЕЗ 12 МАТЧЕЙ Я ВЫШЕЛ И ЗАБРОСИЛ ШАЙБУ»

– Михаил, вы знаете, когда о вас по-настоящему заговорили в Уфе?

– Наверное, когда гол забил. Да, это был толчок не в плане хоккея, а в плане медиа, момент какого-то хайпа.

– После того гола почувствовали свою популярность? Оказалось, что у Уфы есть ещё один доморощенный вратарь, который метит в НХЛ.

– Не знаю, с возрастом к таким моментам более профессионально начинаешь относиться. Было приятно, что люди, которые особо не следят за хоккеем, звонили моим родителям и говорили:«Вот, видели, ваш сын гол забил». В Америке меня чаще стали узнавать фанаты, стали дарить разные подарки.

When you're the goalie and you score a goal, you get all the celebrations out of the way.#GoalieGoal pic.twitter.com/riZFAAhcd1
— Sioux Falls Stampede (@sfstampede) 19 ноября 2017 г.

– Почему решили бросить в том эпизоде? Не боялись, что будет проброс и вы можете подвести команду?

– У нас была разница в две шайбы, не боялся. Знаете, есть интересная история. Я приехал в лагерь новичков «Виннипега», у нас была игра с «Калгари». Я отдал пас от своих ворот прямо под дальнюю синюю линию. Нападающий убежал один в ноль, но не забил. Перед отъездом мы сидим, разговариваем, нам дают наставления. Генеральный менеджер «Виннипега» мне говорит: «Ты забьёшь гол в этом сезоне, я уверен». Проходит 12 матчей с начала сезона, и я забиваю. Я ждал момента, когда будет разница в две шайбы, соперник снимет вратаря, и я брошу. Не волновался и не думал о риске.

– На тренировках отрабатываете броски от своих ворот?

– На тренировках отрабатываю передачи. Я всегда умел с клюшкой обращаться. С шести лет около дворца спорта на катке мог играть с шести утра до девяти вечера, до обморожения ног. На каток мама приносила суп, чтобы быстрее поел. Я ей говорил: «Мам, давай быстрее, сейчас нам гол забьют». Доедал и убегал сразу. Потом домой приходил и плакал, что ноги отморозил. 

– Самый неожиданный звонок или смс после заброшенной шайбы?

– Неожиданных звонков не было. Я давал интервью самой популярной газете США. Когда забил гол, то сделал походку, как у Конора Макгрегора. Они мне сказали, что сообщат ему о моём праздновании и покажут видео (улыбается). Когда были автограф-сессии фанаты приносили большие плакаты, дарили подарки.

– До этого забивать удавалось?

– Я забивал в детстве на тренировках. Кстати, после моего гола за «Су Фолс» у меня в следующем матче была похожая ситуация. Я бросил шайбу, и она прямо рядом со штангой прокатилась. Зрители уже думали: неужели он опять забьёт? После этого ещё два раза бросал, то ловили, то мимо шайба проходила.

– Что говорили после вашей заброшенной шайбы партнёры по команде, тренеры?

– Тренер был в шоке. Ему 70 лет, 35 лет он работает тренером. Сказал, что за всю карьеру никогда такого не видел. Когда я зашёл в раздевалку, ребята сказали: «Выбирай ресторан, сегодня мы угощаем».

– И вы выбрали самый дорогой?

– Нет. Я не люблю дорогие заведения. Выбрал мексиканский ресторан, потому что люблю буррито.

– Как думаете, этот гол повлиял на ваш контракт с «Виннипегом»?

– Нет (улыбается). Моё дело – шайбы ловить, а не забивать. Гол помог мне в плане медиа, пресса стала уделять мне больше внимания.

– Генеральный менеджер «Виннипега» позвонил после того, как вы гол забили?

– Представители «Виннипега» каждый месяц приезжали в «Су Фолс», разговаривали со мной. Тренеры прилетали, заместитель генерального менеджера.

– Что сказали после гола?

– Они не были удивлены. Мы просто пообщались, они поздравили с голом и сказали, что я молодец.

«КОГДА НАЧАЛИСЬ ПЕРЕГОВОРЫ С «ВИННИПЕГОМ», СКАЗАЛ, ЧТО МНЕ НЕ НУЖНЫ ПОДРОБНОСТИ, СРАЗУ ПОДПИШУ КОНТРАКТ»

Time for the goalie switch! @JamiePhillips30 makes 21 saves on 22 shots. In comes Mikhail Berdin! pic.twitter.com/2u2iacVK71
— Winnipeg Jets (@NHLJets) 17 сентября 2016 г.

– Как вы узнали об интересе «Виннипега»?

– У меня такое воспитание, что когда ты ставишь перед собой цель, то не распыляешься на тех, кто что-то говорит. Есть цель, ты как танк на неё идёшь и добиваешься. Я приехал с мыслями, что я подпишу контракт и там останусь. Так и получилось.

– Как проходили переговоры по контракту?

– Ещё до конца сезона сказали, что есть интерес. По правилам лиги «Виннипег» не мог меня подписать, потому что я бы не смог играть. Сказали, что как сезон закончится, начнутся переговоры. Я приехал в Виннипег, две недели побыл. Агент сказал, что начинаются переговоры. Я сказал, что улетаю домой. Мне не нужны подробности, контракт я подпишу. Дальше всем занимался агент, я просто бумаги подписал.

– А деньги?

– Моя работа – играть, а деньги – это дело агента.

– Когда «Виннипег» предлагает контракт, то деньги не имеют значения?

– Ты играешь на своё имя, на будущее и не думаешь о деньгах. Главное, чтобы было, где поспать и поесть. Я не привык к роскоши.

– «Виннипег» – не самый российский клуб. Не пугает, что там нет доверия к нашим игрокам?

– Там много европейцев играют, к ним с пониманием относятся. Никому неважно, что ты делаешь после игры. Куда пошёл, в какой бар. Главное, чтобы ты выходил на лёд и давал результат, за который получаешь деньги.

– У «Виннипега» сильная линия вратарей, которые к тому же достаточно молоды. Считаете, что пробиться наверх реально?

– Когда вы заканчиваете университет и приходите на работу, вы же не становитесь сразу директором. Всегда в жизни есть взлёты и падения. Везде есть своя конкуренция, не нужно её бояться. Появится шанс и надо будет им воспользоваться.

«ПОСЛЕ ПУСТЫХ ТРИБУН НА МАТЧАХ МХЛ, Я УВИДЕЛ 16 ТЫСЯЧ ЗРИТЕЛЕЙ В США И ПРОСТО ОФИГЕЛ»

– Вы провели два сезона в главной юниорской лиге США. Расскажите о ней. 

– Когда я приехал, то вообще не понимал, куда я попал. Вышел на первую игру, на трибунах 16 тысяч зрителей и все – в белых футболках. Я просто офигел. Я стоял, и весь стадион пел гимн. В детстве я всегда мечтал стать знаменитым, играть в хоккей. Когда ты видишь этих фанатов, то по-настоящему, душой, понимаешь, для чего играешь в хоккей.

– После пустых трибун на матчах МХЛ у вас был шок?

– Да, это был большой шок. Ты приходишь в кафе, и все фанаты тебя поздравляют, в городе тебя все знают. Эта лига дала мне большой опыт. В первый год была адаптация, я учил английский, привыкал к площадкам, менталитету. В таких лигах делают по 40 - 50 бросков за матч. Это большой опыт для меня. В МХЛ знаете, как происходит? Вот ты приходишь на тренировку, а тебе говорят: «Парень, ты ещё молодой, отдохни». А в юниорских лигах Северной Америки идёт работа на развитие, чтобы он дал результат в будущем. У нас в России требуют турнирный результат, а там дают игрокам развиваться.

– Персонально с тренером вратарей занимались? Чем отличается североамериканская школа вратарей от российской?

– Человеческий фактор. В России тебе тренер сказал сделать упражнение десять раз. Он будет стоять возле тебя и считать. Если ты сделал девять раз, то, грубо говоря, он даст тебе клюшкой по голове. А в Америке другая система. Тебе дали программу тренировок, ты должен её выполнить. Тебя никто не будет контролировать, потому что тренеру это не надо. Это хоккеисту надо. Не ты сделаешь, то придёт и сделает другой, и потом он будет играть.

– А кроме психологических моментов, что вам ещё дали тренировки в США?

– Игра клюшкой. Посмотрите игры КХЛ. Там раскаты, закаты. У нас всё по-другому. Вброс в зону, все бегут, вратарь выходит из ворот и останавливает атаку. Мне один шаг до борта сделать. А в КХЛ, если ты ошибся, то уже не успеешь вернуться в ворота. В России от вратарей требуют ловить шайбы. От них не требуют играть клюшкой. Если ты вдруг вышел и ошибся, то тебя на следующий матч могут не выпустить. А Северной Америке от тебя требуют играть клюшкой, потому что там хоккей быстрее.

– В начале карьеры в «Су Фолс» вам было тяжело столько играть на таких площадках?

– Да. Я привык, что в России после игры я мог пойти с ребятами поиграть в настольный теннис. А в Америке у тебя одно желание: съесть по дороге какой-нибудь бутерброд и быстрее пойти спать. Первые 30 игр давались очень тяжело, но потом я вкатился, привык, и стало всё нормально.

«В УФЕ МНЕ ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ СКАЗАЛИ, ЧТО КЛУБ ВО МНЕ НЕ НУЖДАЕТСЯ»

Публикация от Ufa (@berdin001) 23 Фев 2016 в 5:07 PST

– История с «Салаватом Юлаевым». В какой момент вы поняли, что надо уезжать из Уфы?

– Когда был маленьким пацаном, то мечтал всю карьеру провести в Уфе. «Салават Юлаев» сказал прямым текстом, что во мне клуб не нуждается. Я собрал свои вещи и уехал в Подольск.

– В 14 лет услышать такое от родного клуба – это настоящий удар. О чём вы думали в этот момент?

– Это формирование личности. Для меня такой расклад не был ударом, просто смена обстановки. У меня были новые цели, я видел рост и выполнял свою работу. Никогда не задумывался о будущих контрактах, хотел получать удовольствие от игры.

– Кто принимал решение, когда вы уезжали в Подольск? 

– Всё получилось случайно. Я ехал в поезде, возвращался с вратарских сборов. Меня посмотрели, сказали, что собирается команда, приезжай мы тебя ждём. Я сказал, что у меня есть Уфа и уезжать никуда не планирую. И тут начались разговоры, что клуб во мне не нуждается. Понял, что нужно что-то делать. В этот момент появился вариант с «Локомотивом». Я сразу подумал: ого, это крутой клуб, хорошая школа, город, имя. На 90 процентов был уверен, что уеду в Ярославль. Потом произошло следующее. Я сижу дома, мне звонит Виталий Владимирович Прохоров и говорит: «Миш, давай мозги не делай, приезжай, мы тебя ждём». Я его тогда почти не знал, но он как-то уверенно сказал, и я доверился ему. Уже пофиг стало на «Локомотив», я поехал в Подольск.

– Вы уходили из Уфы с мыслью, что когда-нибудь докажете «Салавату», что в клубе были неправы?

– У меня с детства был пробивной характер. Я приходил в магазин и говорил маме, что хочу эту игрушку. И пока мне её не купят, я никуда не уйду. Я ставлю цель, пусть она будет даже тупой, но я её добиваюсь - такой характер у меня. Когда я уходил из «Салавата», у меня злоба на себя была. Хотелось доказать через пару лет, что клуб от меня отказался, а я всё равно выбился и стал профессионалом. Хотелось доказать себе, что я чего-то стою.

– Вы играли в одной команде вместе с сыном генерального менеджера «Салавата» Олега Гросса. Правда ли, что вас убрали из команды, потому что должен был играть Владислав Гросс?

– Это же не 90-е. Что такое убрать? Я был основным вратарём, большинство матчей мы играли 50 на 50. Я играл первый матч, он – второй.

– Когда вас выгнали, люди из клуба много гадостей сказали?

– Директор школы мне сказал: «Иди танцами занимайся, хоккей – это не твоё».

– Сейчас очень много шума вокруг истории с «липачами». По вашему возрасту были такие?

– То, что есть дети поздоровее – это раннее развитие. Я тоже был в детстве высокий. У нас в команде были такие быки, а в 16 лет все подравнялись. Конечно, есть переписанные игроки. У нас был один такой парень. Он 97-го года рождения, играл за команду своего возраста, а потом пришёл к нам. Откровенно говоря, об этом знали все. Но он был плохим хоккеистом, и всем было всё равно. Какой смысл сейчас переписывать игроков? До 16-ти лет ты будешь показывать высокий уровень, а в 18 в физическом плане все хоккеисты будут одинаковые. В детском хоккее нужно развиваться, а результаты показывать надо на более высоком уровне. Моё мнение – я не вижу смысла переписывать игроков.

«УФА ХОТЕЛА МЕНЯ ВЕРНУТЬ ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ В АМЕРИКУ» 

Публикация от Ufa (@berdin001) 28 Сен 2017 в 11:31 PDT

– Такое ощущение, что после драфта НХЛ вы быстро собрали вещи и уехали за океан.

– Нет, всё было не так. У меня был действующий контракт с «Северсталью», даже мыслей не было, что я сейчас возьму и уеду. Мы поехали на сборы с основной командой, все предсезонные турниры я играл в составе «Северстали». Дальше меня отправили в ВХЛ. Я позвонил агенту и сказал, что устал здесь находиться, хочу уехать и попробовать свои силы за океаном. Через десять минут он перезванивает и говорит, что через четыре дня я должен стоять с вещами в Канаде. У меня затряслись коленки, когда дошло до дела. До этого всё было на уровне разговоров, а теперь реальный шанс. Я приехал в Уфу, собрал вещи, поехал в Череповец, продал свою машину и уехал. В первое время после приезда было тяжело. Я не знал язык, у меня не было друзей, вообще ничего не было.  

– Как родители отнеслись к вашему переезду?

– У меня у родителей такая политика: если ребёнку что-то запретить, и он не попробует и не сделает этого, то потом он будет винить их. Меня родители воспитывали так, что ты сам выбираешь свой путь, а не кто-то другой. Если ты решил, что так лучше, то делай, как знаешь.

– Когда было тяжело, не появлялись мысли всё бросить и вернуться в Россию?

– Я же приехал не на курорт, чтобы отдохнуть. Когда я увидел совершенно другой подход к хоккею, увидел любовь зрителей, на тренировку к нам пришли пять тысяч болельщиков… У меня, после всего увиденного, глаза огнём полыхали. Я приходил в номер и не мог уснуть, потому что сидел и говорил, что всё получится, со всем справлюсь. У меня была цель.

– Вам предлагали вернуться в Россию пока вы играли в Америке?

– Да. ЦСКА приобрёл на меня документы. Они позвонили мне, я сказал, что пока не хочу возвращаться. У меня одна цель – «Виннипег».

– В ЦСКА было бы нелогично приезжать, вас бы отправили в «Звезду»...

– Я ни КХЛ, ни МХЛ даже не рассматривал, поэтому не думал об этом.

– Вас не пытались вернуть в Уфу?

– Когда я был в «Северстали», общался с генеральным менеджером. Он вроде хотел меня вернуть.

– Не хотели играть в родном городе?

– Если честно, нет. Когда играешь в родном городе, рядом семья, друзья. Но есть и свой минус в этом – много соблазнов. Когда играешь в другом городе, то кроме хоккея у тебя ничего нет, ты им живёшь. Нет времени распыляться на другие вещи. Когда я был в «Северстали», у меня все мысли были о том, как оттуда уехать. Я просто хотел в Америку. Знал, что у меня есть шанс и я должен попробовать. А вернуться в любой момент можно.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Михаил БЕРДИН
Ампула: вратарь
Дата рождения: 1 марта 1998 года
Место рождения: Уфа
Карьера: «Северсталь U17» (Череповец) – 2014/15; «Алмаз» (Череповец) – 2014-15; юниорская сборная России (МХЛ) – 2015/16; «Су Фолс» (USHL, США) – 2016 - 2018.
Достижения: участник юниорского чемпионата мира (2015), участник молодёжного чемпионата мира (2018), 157-й номер драфта НХЛ (2016).