Он плавает в сборной России и учится на инженера аэрокосмических установок

Чемпион мира в эстафете Григорий Тарасевич в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал, как совмещать плавание и техническую специальность, чем различаются американское и российское образование, насколько сложно поступить в крутые вузы США и почему он боится выступать на сцене.

«Я БОМЖ, КАК И ВСЕ СТУДЕНТЫ»

– Григорий, где вы сейчас живёте? Вы омич, казанец, москвич?

– Можно сказать, что я бомж. Думаю, у всех студентов так, у спортсменов-то особенно. Не поймёшь, где живешь, со сборов на сборы, с одной тренировочной базы на другую, затем на соревнования. Наверное, в Казани и Москве чаще всего бываю. А вот в Омск редко езжу теперь. Разве что родных увидеть – если родители переехали, то бабушка с дедушкой, дядя, тетя остались. А мама с папой в Москве сейчас. Но мы с ними видимся: они часто ко мне приезжают, я к ним. Сборы вместе проходят.

– Мама с папой – тренеры. Вмешиваются в подготовку?

– Родители сделали меня как спортсмена. Мама поставила мне технику, папа до сих пор тренирует. Без них я бы не стал тем, кем стал. Моя карьера – это общая семейная работа.

– Наверняка за семейным столом проходит разбор ошибок полуфинального заплыва...

– Есть такое. Хочешь иногда вообще забыть про плавание и не смотреть его, не слышать о нем. Уж точно не на семейном совете его обсуждать. Родители смотрят все трансляции, газеты читают. Я не такой, медиа не для меня. Прошёл дистанцию и все - отдых, забыться хочется. Поэтому маме говорю иногда: «Оставь плавание, давай посидим и просто попьём чай».

– Не смотришь плавание. А как же пересмотр своих заплывов, соперников? Для разбора тактического плана?

– Конечно же я пересматриваю свои заплывы. Отец снимает меня отдельно. Разбираем тактику, работу, ошибки. Но это другое – часть тренировок, часть работы. А после работы приходить домой и вместо отдыха снова обсуждать работу… Так жить не хочу.

–То есть, соревнования не смотришь, трансляции?

– По телевизору плавание не смотрю. Слишком много волнения, будто сам плывешь. Дожидаюсь результатов, протоколов. Их хватает, чтобы быть в курсе.

– Твои тренировки сейчас проходят в Америке или России?

– Преимущественно в России. Но и в Америке бываю, вот летом поеду на сборы очередные. Я из клуба плавательного своего не уходил, в нём же и тренируюсь. Клуб при вузе – там студенты плавают. Но так как я числюсь в академическом отпуске, то могу не учиться там. Только плавать за клуб и тренироваться.

– Американской системой плавания восхищается весь мир. В чём её секрет?

– Секрет только в массовости, которая порождает конкуренцию. Всё решает статистика. У нас десять тысяч людей занимаются плаванием, а там 200 - 300 тысяч. В каждом городе бассейн. В итоге у нас за десять лет два - три спортсмена мирового уровня появляется, у них – десятки. Не о всех мы даже знаем – они просто национальный отбор не проходят! Он там очень жесткий. В баттерфляе, например, в десятке лучших в мире по результатам - восемь американцев. А едет всего два человека от страны на крупные мировые соревнования, остальных отцепляют.

– А насколько комфортно там россиянам? Не встречал дискриминации по национальным признакам? Ефимова часто жалуется, что в США сейчас тяжело русским спортсменам.

– За Ефимову говорить я не могу, но мне кажется, что черного пиара не бывает. Когда ты добиваешься многого, всегда будут люди, настроенные против тебя. Не стоит просто обращать внимание на толпу, на мнение всех. Надо думать только о тех, кто тебе дорог, чьё мнение действительно важно. Поэтому я и не слежу за плаванием вне рамок соревнований, не хочу грузить себя. Хотя сам с дискриминацией какой-то в Америке не сталкивался. С кем я плаваю в клубе – все спортсмены высокого ранга, все друг друга хорошо знают, общаемся нормально. Конфликтов нет.

«ГАРВАРД – ЭТО ТОЛЬКО СВЯЗИ. ОБРАЗОВАНИЕ ВЕЗДЕ ОДИНАКОВОЕ»

– Только окончив школу, вы уехали от родителей учиться в США. Тяжело было решиться?

– В Америке я и раньше бывал, жил по несколько месяцев. Ещё в 15 лет тренировался у одного знакомого тренера. Так что к переезду был готов. Тем более в 18 лет, когда школу заканчиваешь, всегда нужно быть готовым к резким переменам в жизни. Это сложное, но крайне интересное время в жизни человека. Да, путь в неизвестность, но страха не было. Единственная проблема – язык. Её решил просто – начал говорить. Удивительно, насколько высоки навыки выживания у человека! Многие вопросы решались просто моим желанием их решить. Так и с английским – хотел понять, что мне говорят, самому что-то объяснить – находил слова. Практика нужна.

– Поступить сложно? Нужно быть гением, чтобы рассчитывать на стипендию?

– По-разному, зависит от вида стипендии. У меня полная, для неё нужны одни результаты, для частичной – другие. Каждый в Америке может найти себе универ по душе, по возможностям. Поступить нетрудно, я сдавал языковой экзамен, математику, выслал свой аттестат и результаты ЕГЭ. Плюс результаты лучших заплывов по сезону. Точного времени, нормативов – такого нет, всё индивидуально. Если, например, у вуза десять брассистов, зачем им одиннадцатый, пусть даже на платной основе? Так что смотреть надо по сайтам, звонить, с тренерами общаться.

– Наверняка Луиссвиль хороший вуз. Но все стремятся поехать в Гарвард, Колумбийский университет. Они круче?

– Это вузы «Лиги Плюща». Не спорю, они очень сильные, не зря их знает весь мир. Но в них не так сильно спортивное направление, через спорт в них поступить сложнее, да и спортклубы хуже. Это раз. Второе – я же технарь. А слава того же Колумбийского, Гарварда – это их гуманитарное направление. Юриспруденция, например. Технические дисциплины у них на втором плане. Честно, не смотрите на имя университета – не так это важно. Разве что ради связей. За океаном программы бакалавриата везде примерно одинаковые. Не бойтесь названия «колледж» — это как бакалавр в России. Есть правда ещё «коммьюнити колледж» – там дешёвые, низкопрофильные профессии, в них по три года учатся. Но четырехлетние колледжи это не сузы, а именно вузы. Луиссвиль – мне нравится, я выбирал вуз по совокупности условий для тренировок и качества образования. Меня всё устроило.

– Гарвард – это понты и связи, окей. Технарю они ни к чему?

– В технических дисциплинах связи тоже нужны. Без связей не найдешь хорошую работу инженером. Сейчас всё меняется, люди уходят в проекты. А для проектов нужно уметь ладить с людьми, навыки коммуникации хорошие иметь. Одному сейчас ничего не добиться.

– Как относитесь к шуткам про гуманитариев, к их «противостоянию» с технарями?

– Так говорят недалекие люди, которые тем самым свою некомпетентность в той, либо иной сфере прикрывают. Границы стираются, в современном мире нужно разбираться во всем, мыслить нестандартно, глобально. Да и везде есть свои сложности. Гуманитарии очень эрудированны, много читают. Их стоит уважать хотя бы за это. Но никого не надо заставлять учить то, что ему не приносит удовольствия. Гуманитарий, работающий в технической сфере, технарь в мире гуманитариев – это тяжело. Эти люди несчастливы. В итоге и работа будет некачественной, потому что сделана будет без желания.

– Вы учились в спецгимназии с математическим уклоном, одной из лучших школ Омска. Необычный выбор для спортсмена. Сами пошли туда?

– Решение мамы. Папа хотел отдать в школу, которая в соседнем доме была, чтобы никуда не ездить. Я маме благодарен. Сложно сказать, как сложилась бы судьба, пошёл бы я в обычную школу, но гимназия мне многое дала. Тягу к знаниям, базу, которая до сих пор помогает. В Америке первые два курса я балду гонял – нужно было только перевести на английский, что я в школе учил, и всё! У меня перла прям математика. Недавно в академии сдавал МХК – помогли снова школьные знания. Не говорю, что ничего не учил в студенчестве. Но легче гораздо усваивать материал, когда база хорошая.

– Обычно всё-таки идут учиться в училище олимпийского резерва. Там легче, не парят учебой...

– Не надо диктовать человеку что делать, это бессмысленно. Если ребенок думает, что его только спорт интересует – это его право. Тем более в УОР переходят уже взрослые дети, могут сами ответственность нести за свои решения. А отправлять ребят, которые плохо учатся, в гимназию – смысл? Сильнее они от этого вряд ли станут. Наоборот, будут отставать ещё сильнее от сверстников и считать себя глупыми.

– Поговаривают, что отличником тебе помешали стать четверки за пропуски, плохое поведение. Это был протест?

– Некоторые предметы мне не нравились, да. Смысла не видел на них ходить. ОБЖ, например. Плюс подготовка к ЕГЭ. Учителя напрямую говорили, что так как к ЕГЭ нужно готовиться, новые темы мы взять не можем, углубиться в предмет тоже. Проходили поверхностно, занимались машинной подготовкой, зубрили. Это вгоняло в тоску. Я-то ещё с десятого класса думал об учебе за рубежом, мне ЕГЭ не так важен был. Сдавал на авось. В итоге – математика за 85, русский за 75. Физика сложная была, завалил – 70.

– Это результаты уровня бюджетных мест. Как так вышло?

– У нас все так сдавали хорошо, школа готовила. Я не лучший далеко по учебе. Парень со мной за партой сидел – вот он реально мозг. Учится в МФТИ, таких специалистов, как он, на всю Россию три человека, наверное. Специальность – экспериментальные охладительные установки. Я с ним сидел и не понимал, как можно таким умным быть, ему всё очень легко давалось. В девятом классе задачки третьего курса щёлкал как орехи. При этом не батан как фильмах, не странный тип в очках. Здоровый, крепкий, тоже спортсмен. КМС по лыжным гонкам.

– Где образование сильнее: в России или США?

– В России специалисты гораздо сильнее и программа в вузах лучше. Про школы вообще не говорю! У нас к 18 годам люди готовы к самостоятельной жизни, умные, образованные. В Америке и в 20 ещё дети, бытовой интеллект нулевой. И ещё ограниченные там люди. На примере своей школы могу сказать – ребята все при деле, поступили в хорошие вузы, олимпиадников много. У нас образование комплексное, многогранное – в Америке классные специалисты в узких сферах и нет широкого профиля. После нашего университета человек сразу готов к работе, а в Америке принято ещё доучиваться на предприятии. Поэтому за рубежом наши выпускники очень хорошо котируются. Программисты, например. В Новосибирске целая фабрика программистов, и отличники НГУ напрямую в Google и Microsoft идут. Конечно же, есть плюсы и минусы везде. В том же ЕГЭ. Но сама система российская лучше. Я не специалист, не педагог, говорю по своим ощущениям, но уверен в этом.

– Почему же вы тогда не остались учиться в России?

– Так я не смог бы получить инженерное образование в России! Тут гораздо сложнее. Пришлось бы выбирать – либо учеба, либо спорт. Совместить не получилось бы.

– Объясните, кто вы по специальности...

– Я выпускник бакалавриата. По специальности – механик-инженер. В Поволжской академии спорта второе высшее получаю – на тренера. Кто знает, как жизнь повернётся, может, и в тренерском деле себя найду. Но и инженерное бросать не собираюсь, хочу себя реализовать в двух сферах. Так как бакалавриат в Америке неполным высшим считается, я взял пока академический отпуск и собираюсь поступать на магистратуру. Либо в этом году, либо в следующем – зависит от того, сколько будет свободного времени у меня.

– Дальше что, куда? Кем работать можно с этой специальностью?

– Вот когда магистратуру пройду, решу, где дальше буду работать. Бакалавриат – это общее образование, специализация идёт на магистратуре. Можно работать инженером дизайна, логистикой заниматься. Но меня больше всего интересует сфера аэрокосмических технологий и возобновляемой энергии, композиты. Писал работу научную по литий-ионным батареям, неплохо вышло.

– В России устраиваться будешь или за рубежом?

– Хочу в России. У нас есть перспективные компании – РосНано, Роскосмос. Так далеко не загадываю, стараюсь мыслить постепенно. Но почему нет? Если получится, попробую туда устроится.

– Как часто бываешь в университете? Наверняка в академии к пропускам гораздо лояльнее относятся?

- По-разному, всё ситуационно. Какие-то предметы можно пропустить, какие-то нужно посещать. Где-то подучил, знания собрал воедино, и всё хорошо. Как только получается приехать в Казань – приезжаю и сдаю. Главное, естественно, это сессия. В академии, конечно, переживают за мои успехи, но я стараюсь не наглеть и не использовать свои спортивные достижения, чтобы закрывать ими пробелы в учебе. Стараюсь честно сдавать и сдавать на пятерки. Пока получается.

«КАЗАНЬ МНЕ ПОКАЗАЛ САША КРАСНЫХ»

– В сборных по другим видам спортсмены постоянно живут вместе, готовятся. Пловцы раздельно, сами по себе. Это нормально?

– Мы не тренируемся вместе в сборной Татарстана. Только сборная России постоянно собирается вместе, и то без тех ребят, что за рубежом. У каждого свой тренер, свой индивидуальный план. Есть такие ребята, как Александр Красных, которые уже в основе российской сборной. У них свой план подготовки.

– Это правда, что Красных поучаствовал в твоём переходе два года назад в сборную РТ?

– Отчасти. Мы с Сашей дружим ещё с юниорской сборной, лет шесть назад познакомились. Он мне про Татарстан и Казань рассказал, показал, как тут все устроено. На соревнованиях я и сам видел, как качественно всё, что касается спорта, тут сделано. Задумался о переходе и как поступил в академию, перешёл и в сборную РТ. Не параллельным зачетом, насовсем.

– Доволен переходом? Все устраивает в Казани?

– Условия отличные. В Америке о таких условиях я даже и не мечтал, какие здесь. Суперзвезд там устраивают, им помогают, но своим только. А так, чтобы была целая бригада тренеров на спортсмена, медобследования какие хочешь, – нет. У нас всё более продвинуто, доступнее намного, анализ ведётся комплексный. Всегда есть где поплавать, команда хорошая, интересно в эстафетах выступать, особенно в смешанных. Здесь же чемпионат России зимний проходит, ехать никуда не надо. Летний бы ещё перенесли! Все просят. В Казани куда лучше проводят соревнования, на порядок. Да и дешевле Казань. Одно дело 50 тысяч на проживание команда оставляет и живет в специальной деревне атлетов. Другое – в три раза больше и непонятно где. Многие спортсмены приезжают в Москву и живут в съемных квартирах, в бассейн едут на метро. Это же ненормально. В Казани всё рядом, всё близко. Но теперь «Олимпийский» закрывают на реконструкцию, уже и Кубок мира перенесли в Казань. Думаю, и чемпионат России перенесут – вариантов не остаётся.

– В Татарстане сильное плавание? Кроме тебя из спины никого и не вспомнишь. По девушкам еще Приходько, а так тишина...

– Всё относительно. В плавании есть Москва и Петербург и есть все остальные. Если с ними другие регионами сравнивать, то Татарстан точно входит в элиту. Александр Красных, Никита Королев, Эрнест Максумов, Ирина Приходько, юниоры сильные. Татарстан в порядке полном, отличная сильная команда, профессионалы работают. Массажисты отличные, тренеры. Все говорят, что у Татарстана лучшая организация. Поэтому и результаты растут. С Москвой тягаться практически невозможно сейчас, но в разных регионах есть свои лидеры. Калужскую область отмечу, откуда Максим Вековищев. Раньше был сильным Волгоград, сейчас уже не так. Красноярск молодцы в кроле. Много звезд во всех стилях – о таком только мечтать. Сборники всегда разбросаны по регионам, Женя Рылов – с Мособласти, например, Климент – с Москвы.

– Рылов – уже признанный лидер сборной. Климент взорвал плавание в прошлом году своими рекордами. Не боишься остаться вне квоты сборной?

– Колесников – уникум! Подружились ещё летом в Будапеште, на чемпионате мира. Мы с ним представители нового поколения российского плавания, очень перспективного, похоже. Результаты Колесникова по своему возрасту – лучшие в истории, у него есть всё, чтобы стать суперзвездой. По-настоящему он открылся на чемпионате Европы в Копенгагене, когда выигрывал раз за разом. И на Кубке Сальникова, когда рекорд мира поставил. Я плыл рядом с ним и не мог поверить, что происходит! Будем надеяться, что результаты его будут только расти, стране нужны такие пловцы. Я ему не завидую, его не боюсь. Радуюсь за него только! Конкуренция – это отлично, она толкает вперед, совершенствует. Сейчас топ-5 брассистов России – топ-5 брассистов Европы, теперь и спина такая. Рылов – тоже молодец, не один сезон доказывает свою квалификацию высокую.

– А в мире кого отметишь? Кто главный конкурент?

– Райан Мерфи. Как он появился в бассейне с ранних лет, так его никто не может опередить. Рекорд за рекордом. Я не раз плыл с ним, у него совершенно особая техника, он очень крут. Правда, Колесников-то его юниорские результаты опередил! Будет посмотреть на их личную дуэль через пару лет. Не стоит молиться на американскую школу, там не боги. Сильные спортсмены, но в России сейчас не хуже.

– Ваш самый памятный заплыв?

– Пятое место на сотне в Будапеште, если про личные результаты говорить. Но пятое место – не медаль. Самая памятная медаль – «золото» чемпионата мира. Зимний чемпионат был, в канадском Виндзоре. Да, в финале я не плыл, но плыл утром за попадание.

«ВЫСТУПАТЬ НА ПУБЛИКЕ – НЕ МОЁ»

– С культурным шоком в США столкнулся? Ностальгировал по России?

– Молодёжь сейчас ко всему легко адаптируется. Путешествовать много нужно, тогда к другим культурам будешь проще относится, на многое под другими углами смотреть. Это полезно. Самое сложное было в Америке – это не перестать скучать по борщу и балалайкам, а учиться. Когда у тебя на неделе шесть тренировок и три экзамена с зачетом, вот это испытание! Ещё нужно не забывать про жизнь, оставить время на отдых, общение. Хотя бы раз в неделю родителям позвонить. Признаюсь, иногда забывал. Они звонили потом, спрашивали: точно все хорошо? Скучают же.

– Часто русские ищут в Америке русских и держатся кланом. Не делал так?

– Удивительно, но сами попадаются! Не понимаю, как это работает, но даже из Омска ребят находил. А сам к русским ребятам не тянулся, общаюсь со всеми. В этом и команда помогает. У нас разные характеры, языки, культуры, но одна общая цель – прославить университет. Поэтому не до конфликтов, общались дружно. И узнавали друг о друге больше. Неправильно прятаться и общаться только с русскими.

– Вы учились на английском. Были ли ситуации, когда не знали, как на русском сказать о своих знаниях?

– Есть такое. Иногда приезжаю и не знаю, как термин переводится, хотя по-английски точно знаю, что значит. Уже думать начинаешь на английском. Но ведь понимание есть, знание основ, принципов работы. Пару месяцев попрактиковаться и всё поймешь. Дело привычки.

– Оцени свой уровень на данный момент.

– Вхожу в топ-10 мира по лучшему времени.

– Это же круто! Признавайся, предлагали перейти в сборную США?

– Нет. Во-первых, по мне сразу видно, что не соглашусь, я патриот. Во-вторых, смысла нет. Своих ребят хватает с головой.

– За другими видами спорта следишь?

– Не особо. Могу посмотреть иногда футбол, хоккей, но вообще и своего спорта хватает.

– Что по музыке?

– Нет четких предпочтений, разное слушаю. Всеяден. Не буду говорить себе – нет, этот трек не мое, он инди, а я только за кантри и МДМ. От исполнителя зависит, аранжировки. С книгами также. Иногда научные книги, когда знания нужно в чём-то подтянуть, сейчас художественная литература. От настроения зависит.

– Говорят и сам играешь. Правда?

– В первый год в Америке скучно стало, решил купить гитару с усилителем. За 100 долларов продавал сосед – выгодная сделка, чего бы не купить. Чисто для себя, в группу не стал вступать. Ещё барабаны есть электронные. На публике выступать – не моё. Некомфортно. Единственный раз – на шоу талантов вуза, где спорт коллективы соревновались между собой. До нас пловцы побеждали три раза подряд, и мы понимали, что для четвертой победы нужно что-то особенное. Забабахали офигенный концерт, с виолончелью, барабанами, солистом, и победили. Но ножки дрожали. Было 200 - 300 зрителей, а мне казалось, что почти две тысячи.

– Вы же спортсмен, постоянно выступаете на глазах тысяч людей. Откуда волнение и страх сцены?

– Так это другое. В плавании-то я профи, с детских лет в бассейне. И всё равно стараюсь не особо обращать внимание на трибуны, болельщиков. Концентрируюсь на дорожке. Хотя если слышу российских фанатов – приятно. На чемпионате мира в Казани помню, какая шикарная атмосфера была! Я ещё совсем зеленый, а тут огромный футбольный стадион и тысячи людей кричат: «Гриша! Гриша!». Незабываемо.

– Что помнишь про Олимпиаду в Рио? Её принято критиковать...

– Смешно, но я понял, что нахожусь на Олимпиаде, только в предпоследний день. До этого на атмосферу вообще не обращал внимания. Жил как всегда – тренировка, старт, обед, ужин, сон. Повторить. Всё равно, что Рио, что Москва, что Лос-Анджелес. Хорошо провели турнир или плохо – не знаю. Мне не с чем сравнивать, я же не был на других Олимпиадах. На мой взгляд, организация была нормальная, мне всё понравилось. В Рио съездил, другую страну, культуру посмотрел. Просто так я вряд ли бы поехал в Бразилию. Почему ребята Рио не любят, понимаю. Все же помнят, на фоне каких событий мы выступали, с каким боем ехали, выбивали право поехать. Я не переживал, потому что абстрагировался. Решил уже: будь что будет, едем, значит, едем.

– Спорт – отличная возможность путешествовать. Много где побывали?

– Ага, и это круто! У меня почти все континенты уже – обе Америки, Европа, Азия. До Африки ещё не добрался. В Австралии не был, только в Новой Зеландии. И на Антарктиде. За год стран двадцать посещаю примерно. Тем плавание и круто, что повсеместно развито. Соревнования в разных точках планеты бывают, не знаешь куда тебя занесет. В Тунис ездил, например.

«МОЙ МАКСИМУМ – 10 СТАРТОВ ЗА ТРИ ДНЯ»

– Чемпионат России завершился, но тренировки у тебя продолжаются. Какие планы?

– Главный старт сезона – чемпионат Европы в Глазго. И шансы там у России хорошие на первое место. Британцы будут биться, тем более Адам Пити форму набрал хорошую. Но наши всё равно фавориты, по времени сезона практически во всех видах лучшие. А насчет себя загадывать не буду, не хочу. Постараюсь максимально выложиться, показать себя. Там уж как пойдет. Выплыву из 53 на 100-метровке, и буду считать чемпионат успешным. Про медали сейчас ничего не скажу, ещё надо выиграть право за них бороться.

– Не пробовал себя в других стилях?

– Иногда плаваю кролем в эстафетах на чемпионате России. Но это больше для фана, попробовать себя, свои силы. Не буду заходить на чужую территорию, не к чему это. Хотя интересно другими стилями потренироваться иногда.

– А как проходил выбор стиля у тебя? Тренеры подсказали?

– Тут что лучше идёт. Не бывает такого, что решил в три года пойти в брасс, и до конца карьеры профессиональной брасс только и плывешь. По детям учат всеми стилями. Дальше уже смотрят по результатам – где лучше получается, на том и фокус. Естественный отбор. У меня спина пошла.

– Есть медицинские, физиологические показания, по которым понятно, что лучше пойти плавать на спине?

– Обычно те ребята, что плавают на спине, легкие, мощные, худые. Но есть и исключения. Для каждого стиля есть примерный план строения тела, которое в теории должно быть идеальным для побед. Да вот только многие спортсмены высокого класса в эти рамки не попадают. Майкл Фелпс, например, дельфинист, а длинный, туловище длиннее чем ноги, сухой. Он как вольник. Но при этом самый успешный пловец в истории.

– Тот, кто плывет брассом или на спине, обычно остается в тени своих коллег – вольников, дельфинистов. С чем это связано?

– Самый зрелищный просто баттерфляй. А кроль – это скорость, это рекорды. 50 и 100 метров – королевские дистанции. Их победителей знают все. Есть ещё момент: у вольников и дельфинистов больше дистанций. Значит, больше шансов на медали, больше времени заявить о себе. Фелпсу было бы сложнее бить рекорды по количеству медалей в брассе или плавании на спине. Тут нет такого количества дистанций, попыток, особенно на Олимпиадах.

– Хоссу, Ледеки часто плывут чуть ли не по семь-восемь стартов за день. Каков твой максимум?

– На одних студенческих соревнованиях десять стартов за три дня. Но это экстренный случай, это ненормально. О хороших результатах говорить не приходится. В Америке есть специальная подготовка спортсменов к таким перегрузкам – на ту же Кэти Ледеки посмотрите, как она работает. Но всё равно это огромное испытание для организма.

– Продвигать плавание в медиа, среди общественности важно?

– Важно сделать наш спорт популярным, для этого все средства хороши. Звезды делают спорт интереснее, притягивают. Популярность – это массовость. Это новые люди в плавании, это движение, это конкуренция. Следовательно – рост. Пример спортсмена, популяризирующего плавание, – венгерка Катинка Хоссу. У неё стоит поучиться.

– Считаешь себя известным?

– Нет, я пока ещё не добился ничего такого. В Омске меня, может, и знают, хотя есть ощущение, что там все друг друга знают. В Казани точно нет – это вотчина Красных. Он уже звезда города, он молодец, заслужил. Бывает, после соревнований парни с секций побегают, просят автограф, фото. Не отказываю, но удивляюсь. Откуда они меня знают? Чего хотят? Если их это вдохновляет, я не против, распишусь. Просто интересно, что они во мне нашли.

– Какие у Григория Тарасевича планы на жизнь?

– Конечно же, цели и задачи у меня есть как в жизни, так и в спорте. Я человек амбициозный. Но озвучивать бы не хотел. На всякий случай, чтобы не сглазить. Вкратце – оставаться самим собой, делать то, что нравится и делать это хорошо, с душой. Тогда всё и получится.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Григорий ТАРАСЕВИЧ 
Дата рождения: 1 августа 1995 года 
Место рождения: Омск
Специализация: спина (50 м, 100 м), комплексная эстафета 
Достижения на длинной воде: серебряный и бронзовый призер этапа Кубка мира-2015, трехкратный победитель молодёжного чемпионата Европы-2013 (50 и 100 м, комплексная эстафета 4х100 м) и серебряный призёр (200 м), победитель молодёжного чемпионата мира-2013 (50 м), серебряный (комплексная эстафета 4х100 м) и бронзовый призёр (100 м), серебряный призер финала Кубка России-2012 (100 м, 200 м), бронзовый призёр чемпионата России-2014 (200 м), серебряный (50 м) и бронзовый (100 м) призёр чемпионата России-2015, серебряный (100 м) и бронзовый (50 м) призёр чемпионата Европы-2016, чемпион России-2016 (50 м), бронзовый призёр чемпионата мира-2017 (комбинированная эстафета 4х100 м).
Достижения на короткой воде: серебряный призер зимнего чемпионата США-2015 (100 м), двукратный чемпион мира на короткой воде-2016 (комбинированная эстафета 4х50 м, комбинированная эстафета 4х100 м). Устанавливал рекорды России (50 и 100 м) и рекорд мира на 50 м.