«Роберто Карлос сказал: «Нужен тебе этот Роналду?» и мы поехали домой к Неймару»

Экс-переводчик ЦСКА и «Анжи», а сейчас менеджер компании ProSports Management Григорий Тихонов в интервью «БИЗНЕС Online» рассказал об особенностях своей профессии, дружбе с Роберто Карлосом и историях из жизни звёздных легионеров махачкалинского клуба.

«В «АНЖИ» Я БЫЛ ТЕМ, КТО ПОМОГАЕТ ФУТБОЛИСТАМ ВО ВСЕМ»

– Григорий, когда вы начали интересоваться футболом?

– Футболом увлекался c самого детства: читал спортивную прессу, собирал наклейки, часто играл с друзьями. Первый матч, который посмотрел – финал ЧМ-1994 Италия – Бразилия.

– Правда, что в юности вы играли и даже прошли отбор в «Спартак», где тогда уже были братья Комбаровы?

– Я играл недолго, около полугода. Когда мне было 14 лет я случайно увидел объявление о наборе. Приехал на отбор и неожиданно прошёл. А братья Комбаровы были там звёздами. «Спартак» тогда выигрывал все детско-юношеские турниры. На входе в академию в Сокольниках был огромный зал с кубками. Но у клуба на тот момент не было интерната. Они его только строили, или реконструировали – не помню. Поэтому был выбор: либо играть, либо учиться. Выбрал, как видите, второе.

– Сколькими языками вы владеете?

– Английский и португальский изучал в университете. Уже в «Анжи» сам выучил испанский. И немного знаю французский.

– Когда и как вы пришли к карьере переводчика?

– Мне всегда нравилось заниматься языками. Английский учил с шести лет. Потом поступил в Московский государственный лингвистический университет имени Мориса Тореза на переводческий факультет. На пятом курсе мне неожиданно поступило предложение от ЦСКА. На тот момент главным тренером был Зико, а в команде выступало много бразильцев: Рикарду Жезус, Карвальо, Вагнер Лав, Рамон. В ЦСКА меня пригласил Максим Головлёв, который до сих работает в клубе, и с которым мы поддерживаем дружеские отношения. Я проработал там полгода, когда Зико уволили и необходимость во втором переводчике отпала.

– Португальский, который вы учили в институте сильно отличается от бразильского португальского? Может, у игроков были какие-то диалекты?

– Отличия есть, в частности, когда речь идет о терминологии, особенно футбольной. Такому не учат в институте. Поэтому в первое время было непросто. Жоао Карлос был первым бразильцем, который перешёл в «Анжи». В общении с ним помогло и знание французского. Жоао – полиглот, он хорошо говорит на английском, французском и даже болгарском (до перехода в «Анжи» он выступал в чемпионатах Бельгии и Болгарии, – ред.). Я просто ходил за ним с блокнотом, спрашивал то, что не знал. Если ты хорошо говоришь по-португальски – тебя всегда поймет бразилец, а вот ты его не всегда. Какие-то нюансы я записывал и заучивал. К тому же у меня не было времени подготовиться. Я приехал на собеседование, а уже через два дня улетел на сборы. Каждую свободную минуту я читал бразильскую спортивную прессу, потому что так легче всего понять некоторые детали. Я брал статью, которая условно была посвящена матчу «Фламенго» – «Крузейро» и читал обзор. Какие-то слова понимал из контекста, какие-то выписывал и искал в словаре.

У бразильцев есть разные акценты в зависимости от региона, где они живут в Бразилии. Было непросто, когда приехал Жусилей. Он говорил на специфическом португальском, который поначалу было трудно понять. Я тогда подумал: «Жус, до тебя со всеми бразильцами нормально общались. Ты-то с какой деревни приехал?». Надеюсь, если он прочитает это, то не обидится (смеется).

– В чем главное различие между классическим португальским и бразильским?

– Помимо лексических различий, это, конечно, фонетика. Бразильский португальский звучит приятнее. Это самая большая разница. Классический – грубый и неблагозвучный, там много шипящих звуков. Даже сами бразильцы говорят, что их португальский – это португальский с сахаром, приятно воспринимается на слух. Иногда я слушаю интервью Моуриньо – так себе удовольствие.

– В чем заключалась ваша работа в ЦСКА?

– В основном я работал с помощниками Зико – его братом Эду и тренером по физподготовке Пайшао. Последний меня поразил тем, что несмотря на то, что был уже «дедушкой», показывал в тренажерном зале такое… Ни один футболист не мог повторить то, что делал он. Он выжимал максимум из всех тренажеров. Очень крутой мужик и хороший тренер. А с Эду мы много ездили на матчи молодежного первенства.

– А в «Анжи»?

– В «Анжи» круг обязанностей был шире. Это было не только моё желание, но и позиция, политика клуба: все сотрудники, особенно переводчики, делали всё возможное, чтобы адаптация легионеров проходила максимально безболезненно, чтобы была сформирована правильная мотивационная среда. Я должен был понимать, что нужно иностранцам, разобраться в ситуации, если футболист находится не в своей тарелке, его что-то тревожит и беспокоит и максимально оперативно это решить. Сложности возникали в основном у иностранцев, особенно у латиноамериканцев. Для них устроенный быт и спокойствие семьи было настолько важно, что зачастую сказывалось на их игре.

– Когда вы только пришли в «Анжи», представляли что он станет топ-клубом, где будут играть звезды мировой величины?

– Тогда только начали появляться слухи, что Сулейман Абусаидович Керимов может купить «Анжи» и сделать из него большой клуб. Но почти никто на тот момент в это не верил. Я приехал на собеседование к Герману Ткаченко, оно заняло буквально несколько минут. Требовалось знание языков и готовность к частым командировкам. И буквально на следующий день я улетел на сборы.

– Как к этому отнеслась ваша семья?

– Настороженно. Во-первых, всё произошло достаточно неожиданно. Во-вторых, было непонятно будет ли команда жить в Дагестане, и семью, конечно, это смущало. Тогда «Анжи» еще не был тем самым «Анжи» с Это'О и Диаррой. Вокруг клуба ходило много слухов, но никто не понимал что происходит. А через три дня прилетел Роберто Карлос. Я поехал встречать его в аэропорт. И даже подъезжая к терминалу, не верилось, что он выйдет в зону прилета. А он вышел. И знаете, что попросил первым делом?

– Что?

– Покурить (улыбается). И буквально в течение недели в команде произошли колоссальные изменения. На следующий день после прилета Роберто клуб организовал пресс-конференцию, пришло огромное количество журналистов со всего мира. И многие почему-то задавали один и тот же вопрос : «Роберто, рвалась ли когда-нибудь сетка после вашего удара?». Он посмотрел на меня и сказал: «Гриша, как же они достали меня с этим вопросом… Да не рвал я никогда сетку! Это же невозможно. Почему они все об этом спрашивают?». На тот момент команда была в Турции. А Роберто там долго играл там и был настоящей легендой. Не мог шагу спокойно ступить. Любой магазин, торговый центр, бар – это было просто безумие. Уже потом мы как-то летали с ним на пару дней в Стамбул и ужинали там с Матеем Кежманом. Так вот он сказал, что известному футболисту долго играть в Турции очень сложно.

– Почему?

– Потому что Турция – это большое давление на футболиста и его семью. Не только со стороны прессы, но и простых болельщиков. Ты идешь в ресторан и уже через десять минут у входа тебя ждет толпа журналистов. Невозможно просто выйти и прогуляться с женой или ребёнком.

– Сильно ли изменился состав клубного персонала, после того, как клуб купил Сулейман Керимов?

– Для него было очень важно сохранить национальную аутентичность и практически никто из персонала не поменялся. В основном в клубе работали местные ребята. Массажисты, администраторы, начальник команды, медиадепартамент – практически все проработали там всё время. Всё-таки «Анжи» это клуб из Дагестана и было важно сохранить вот эту связь. Поэтому Гаджи Муслимович иногда планировал расписание так, что команда за три дня до игры могла приехать в Махачкалу и готовиться там. Конечно иностранцы иногда противились. Потому что Махачкала – это, конечно же не Москва.

– В плане безопасности?

– Нет-нет. Там всегда было спокойно. В Махачкале иностранцы зачастую не знали, чем себя занять. В той команде были игроки, которые привыкли жить в Милане, Мадриде, Стамбуле – больших европейских городах. И они привыкли совсем к другому ритму жизни. А в Махачкале для современных футболистов не так много вариантов времяпровождения. Но для Гаджи Муслимовича и клуба было важно, чтобы местные болельщики чувствовали связь с командой.

– Значит, можно сказать, что за дагестанский менталитет отвечал Гаджиев?

– За дагестанский менталитет в «Анжи» отвечал Арсен Акаев. И во многом способствовал здоровой атмосфере в команде. К тому же в составе было достаточно много дагестанских футболистов. И так было не только при Гаджиеве. При Гусе Хиддинке, например, местные игроки получали много игрового времени. Именно при нём они играли в Лиге Европы с «Ливерпулем» на «Энфилде», получали бесценный опыт. Для Гуса было очень важно чтобы дагестанские игроки были на поле, и он об этом неоднократно говорил. А они всё время жаловались, что играют мало, но когда пришли другие тренеры стали играть намного меньше.

– Как скоро вы научились танцевать лезгинку?

– Я не учился. Конечно, мог покривляться на общекомандных мероприятиях. В клубе были свои мастера лезгинки. Я с большим уважением относился и к республике и к болельщикам. Но лезгинку я не танцевал. Это искусство. Если не умеешь, то зачем портить? В «Анжи» главным по лезгинке был Арсен Акаев. После удачных матчей обязательно танцевал.

– У Хиддинка был английский?

– Да, причем мой любимый – типично европейский английский. Упрощенный, но понятный. Он пришел и все установки, все индивидуальные беседы с игроками и переговоры с руководством переводил я. Естественно, помогал в каких-то бытовых вещах. Я присутствовал на всех тренерских совещаниях и установках. Мне всегда был интересен процесс подготовки к тренировкам, к матчам, анализ соперника, тактические нюансы.

– Наверняка работа в футбольном клубе – это больший опыт с точки зрения переводческой деятельности?

– Колоссальный. Прямые эфиры, синхрон, перевод переговоров на высшем уровне.

– Важно, чтобы переводчик был заинтересован футболом, делами клуба?

– Я считаю, что да. Переводчика с любого языка найти не так трудно. Главная сложность – чтобы он любил и разбирался в футболе, а главное был лёгок на подъём и готов работать 24 часа в сутки.

– Насколько важно при переводе передавать игрокам эмоции тренера?

– Это невозможно. Эмоции выражает говорящий, иногда интонацией, иногда мимикой, а переводчик должен максимально точно донести смысл.

– Вам когда нибудь «прилетало» за неправильный перевод?

– Один раз, например, Хиддинк что-то громко объяснял одному из игроков. Я перевел правильно, но Гусу нужно было поднять градус эмоций. Он не хотел повышать голос на футболиста и накричал на меня, сказал, что я якобы неправильно донёс смысл его слов. Хотя потом подошел и сказал: «Гриш, так было надо, я знаю, что ты перевёл правильно».

«ПРИ КРАСНОЖАНЕ ИГРОКИ ПО 40 МИНУТ ТРЕНИРОВАЛИ АУТЫ. «ЛИВЕРПУЛЬ» ЭТО НАЧАЛ ДЕЛАТЬ ТОЛЬКО СЕЙЧАС»

– Роберто Карлос – звезда мирового масштаба. Но на публике он ведёт себя как простой парень. Он всегда оставался таким?

– Да, очень отзывчивый и щедрый, не отказывал никому и ни в чем. И не всегда в жизни ему это шло на пользу. Он хорошо понимал свою роль в команде и проекте в целом, осознавал, что его карьера подходит к концу. 

– Согласны, что этой отзывчивости иногда не хватает нашим игрокам?

– У нас немного иная спортивная культура. Когда Роберто приехал, он удивлялся, что может спокойно пройтись по Москве. Да, к нему могли подойти сфотографироваться или взять автограф. А в Мадриде, Стамбуле он не мог и шагу спокойно ступить. Это касалось и Самуэля Это'О. В Москве они могли спокойно прийти в ресторан без охраны, поесть, сфотографироваться на выходе с персоналом или может быть теми, кто их заметил и спокойно поехать домой. Их появление не вызывало никакого ажиотажа. Хотя как видим, сейчас Артём Дзюба это опровергает и пользуется невероятной популярностью. В этом плане он большой молодец. Видно, что ему это нравится.

– Дзюба был открытым и до чемпионата мира...

– Да. Таким же всегда был Роберто. Он по-хорошему простой в общении. Иногда даже чересчур. Карлос ездил в школы и больницы, участвовал в благотворительных акциях. Во многом для этого его и приглашали. Не зря ведь он был первой звездой, с кем договорился «Анжи». Его приезд спровоцировал настоящий PR-взрыв, все мировые СМИ тут же заговорили о команде и регионе. Роберто играл важную роль и в коллективе. Он легко шутит. Пусть и не всегда смешно. Пока мы ехали в автобусе на тренировку он устраивал целый спектакль, пытаясь говорить по-русски. Всё это создавало хорошую атмосферу. Он очень много общался с молодыми игроками, пытался передать им свой опыт. Все это он делал искренне и с улыбкой.

– Как тренеры относились к его шуткам?

– Не всем тренерам нравятся шутники в команде. Например, известно, что Манчини и Капелло не любят этого. Они считали, что на тренировке это неприемлемо. А Леонид Слуцкий, напротив, мог шутить вместе с футболистами. У всех разный подход. Но любой тренер должен чувствовать кому можно что-то позволять, а кому нельзя.

– Поэтому у Юрия Красножана не получилось в «Анжи»?

– Возможно, большой тренер должен быть более гибким в отношениях с игроками. Если тебе в чём-то нужно пойти навстречу лидеру команды, то в каких-то случаях нужно это сделать и не бояться, что другие будут спрашивать: «Почему ему можно, а мне нет?». Ты должен уметь это объяснить. Современный тренер помимо тактических и тренировочных навыков, должен тонко чувствовать своих игроков. В этом плане Хиддинк – просто космос. Понимание психологии как раз во многом отличает большого тренера от среднего. В этом была главная проблема Красножана. Кстати, Гаджиев справлялся и с тем, и с другим.

– То есть, у Красножана не было деления на звезду и игрока молодежки?

– Деление не совсем подходящее слово. Но он абсолютно одинаково относился к 18-летнему дублёру и лидерам команды, звёздам мирового футбола, которые не всегда принимали его тренерские методы и идеи. У него всё должно было быть так, как сказал он. Некоторые футболисты долгое время не могли привыкнуть к распорядку и понять его. Это были мелочи, но тренер не мог найти компромисс со многими игроками и не только звёздными иностранцами.

– Какие еще особенности были в работе Красножана, которые удивляли иностранцев?

– Были и прогрессивные вещи. Это сейчас все аплодируют «Ливерпулю», который пригласил специального тренера для отработки ввода мяча из аута. А Юрий Анатольевич уже тогда уделял этому аспекту большое внимание и иногда минут по 40 на тренировках команда бросала ауты. На самом деле это действительно важный элемент в современном футболе, ведь зачастую при вводе мяча из-за боковой владение переходит к сопернику и ты теряешь возможность провести атаку. Так что Это'О, если ты читаешь это, знай, тут ты был не прав (смеется). Но на тот момент в команде уже сложилось устойчивое предубеждение к тренеру и его методам, поэтому эти тренировки вызывали только раздражение.

«У ВИЛЛИАНА ОТ ИСПУГА ВОЛОСЫ ВСТАЛИ ДЫБОМ»

– Можете вспомнить самую специфическую просьбу от кого-то из футболистов?

– Их много было. Диего Тарделли как-то остановили сотрудники ДПС. Он возвращался с дискотеки и нарушил серьезное правило дорожного движения, за которое его могли лишить прав. Диего привык, что у себя в Бразилии он звезда, но тут даже не мог нормально объясниться и понять, чего от него хотят. Позвонил мне посреди ночи: «Скажи им пусть меня отпустят, а я подарю им свою футболку». Оказалось, они не очень-то следили за футболом и даже не знали, кто такой Тарделли. Я ему объяснил, что майкой он не отделается. В итоге проблему удалось решить, но ту поездку по ночной Москве Диего запомнил надолго.

Всегда было много сложностей с семьями игроков. У Жусилея, например, было очень много родственников, он всегда очень за них переживал. Был один случай : «Анжи» играл с «Динамо» в Москве. Это, если не ошибаюсь, был первый матч под руководством Хиддинка. В этот день должна была прилететь семья Жусилея. Человек 12! Я в тот момент уже в большей степени работал с Гусом и его тренерским штабом и, естественно, перед матчем был занят на установке. Ну вы представляете, да? Они прилетают в аэропорт в игровой день. Всем не до этого. Но я-то знал, что клуб всегда серьёзно относился даже к таким, казалось бы мелочам, и что всё организовано. Семью должен был встретить больший минивэн. За 15 минут до выхода на разминку жена ему еще не позвонила. Он не мог думать ни о чем другом. Я ему твердил: «Жус, у тебя игра через 15 минут. Большой матч с «Динамо». «Арена Химки» битком. Тренер на тебя рассчитывает». Он отвечал, что ему важно знать, где они, что с ними. Он вышел на разминку и в это время удалось созвониться с семьей и понять, что всё в порядке. Он вернулся и прочитал сообщение от жены: «Все хорошо, мы добрались, скоро будем на стадионе». Тогда мы выиграли 1:0, а Жусилей забил победный гол. Возможно эта мелочь и сыграла свою роль. Таких ситуаций было огромное количество.

Еще была неожиданная ситуация с Виллианом. Мы подъехали к банку. Ему нужно было провести какую-то операцию. Рядом с банком дежурил патруль ДПС. И они зачем-то начали обыскивать машину, обыскивать самого Виллиана. Он не мог понять, что происходит. Он говорит: «Ребята, я футболист». Те всё равно не останавливались: «Мы знаем вас футболистов, сейчас точно найдем что-то запрещенное». У Виллиана  волосы встали дыбом. Он с испуганными глазами, не знал что делать. «Гриш, скажи, что у меня ничего нет. Ни оружия, ни наркотиков». Нам пришлось позвонить в клуб и уже через клуб попросили отстать от перепуганного парня.

– Чем занимались футболисты «Анжи» в быту?

– Они все были разными. Тот же Роберто смотрел смотрел очень много футбола. Они вместе с Хиддинком на базе могли вместе посмотреть четыре матча подряд. Например, «Кьево» – «Палермо», а потом сидеть и анализировать. Буссуфа очень быстро освоился, а вот Жусилей наоборот держался очень обособленно. Ни клубов, ни социальной активности. Только семья и ребенок. Эвертон был очень верующий человек. В этом плане он чем-то похож на Марио Фернандеса. У него было тяжелое детство. В какой-то момент он стал встречаться с дочкой священника и посвятил себя религии.

– У кого в команде была самая шикарная квартира?

– У Жусилея. Он жил в большом поселке, в получасе езды до Кратово. Вот там у него был огромный дом на берегу реки. Помню, что очень долго не могли найти квартиру Виллиану. У него две дочки – близняшки и у его жены Ванессы были какие-то сумасшедшие требования к безопасности. Виллиан был готов доплачивать любую сумму. Когда мы наконец-то нашли квартиру, обо всем договорились, приехала его жена и сказала: «Не, не, не...». Она хотела ремонт, который стоил бы десятки тысяч евро. Хозяин отказался. Но в итоге после долгих поисков нашли подходящий вариант на Смоленской. Роберто жил в классном месте – в коттеджном поселке Покровские Холмы. Там в основном живут топ-менеджеры крупных международных компаний. И только иностранцы. Для его жены было важно, чтобы дочери было комфортно в Москве, чтобы она могла общаться на английском. Долго не получалось договориться. Но потом всё же нашли хороший дом.

– Одно из самых популярных видео в интернете связанных с «Анжи» – это как Это`О проводит экскурсию по своей квартире.

– Он в ней так и не пожил. Снимали, когда он её просматривал, но в итоге выбрал другую.

– Вы там не были?

– Нет. У Самуэля был свой переводчик.

– Сколько всего переводчиков работало в клубе на тот момент?

– Сначала один. Когда приехали Жоао Карлос, Роберто и Тарделли, то всё было нормально. А вот когда в команду пришли Джуджак и Бусуффа, то мне физически стало невозможно переводить тренерские установки одновременно на два языка. Гаджи Муслимович говорил на русском – у него были долгие, глубокие установки. Я переводил бразильцам, а другим уже не успел. Поэтому взяли парня с испанским и английским языками. Потом когда появились франкоговорящие футболисты, понадобился переводчик и с французского. В итоге, всего было трое. Но, повторюсь, обязанности переводчика в «Анжи» выходили за рамки просто технического перевода, это и baby-sitting, и создание правильной мотивационной среды.

– Есть много историй о том, что звездные легионеры «Анжи» дарили крутые подарки работникам клуба. Рассказывали даже про квартиру. Эти истории правда?

– Да, это правда. Администратору команды Мартини подарили. Я не знаю подробностей, но знаю, что квартира в Махачкале. Это очень светлый человек. У него была непростая судьба, он жил на базе. В клубе он отвечал за экипировку. Очень улыбчивый парень, который всю жизнь работал в «Анжи». Его очень любили легионеры.

– А вам?

– К сожалению, мне ничего не дарили (смеется).

– Сулейман Керимов подарил Роберто Карлосу Бугатти.

– Да, я видел машину в Мадриде.

– Вас не приглашал покататься?

– Нет, но он пригласил меня на матч «Реал» – «Леванте». Были выходные и мы на два дня полетели в Мадрид. Там я и увидел эту машину. Но мы не катались. Сейчас, насколько я знаю, она в Бразилии.

«СЛУХИ, ЧТО ЭТО'О НАЗНАЧАЛ СОСТАВ – НЕПРАВДА»

– Много ли было конфликтов в команде?

– Случались. Как и в любой команде. Есть известная история о конфликте Это'О с Жирковым. Одна из самых часто рассказываемых историй про «Анжи» – это сказка про то, как Гус Юру с Самуэлем помирил. Они немного потолкались в подтрибунном помещении после матча в Краснодаре. В раздевалке Гус с раздражением сказал, что завтра в 11 часов общекомандное собрание, будем разбираться. Но потом отдельно подошел к Это'О и Жиркову, сказав: «Вас я жду в 10:50». В 11 часов команда пришла в комнату для совещаний, а Юра и Самуэль уже сидят обнимаются. Вот так практически без слов Гус погасил этот небольшой конфликт. Вот такие вещи отличают действительно большого тренера.

Показательна история с Ласиной Траоре. После замены в матче с «Удинезе» он был очень недоволен, ударил на глазах у всех по скамейке. «Анжи» к тому моменту выигрывал и это была обычная тактическая замена. После матча в раздевалке все ждали, что Гус будет ругаться. А он ничего не сказал. Через день на тренировке он собрал всех в круг и как всегда делал перед тренировками взял слово: «Вы, наверное, знаете, что мне довелось тренировать «Челси»? Там был такой игрок Фрэнк Лэмпард. В одном из матчей я решил заменить его на 65-й минуте. Мой помощник толкнул меня в плечо и сказал, что к тому моменту его ни разу в карьере так рано не меняли. А мне не нравилось как он играет, и я всё-таки сделал это. И как вы думаете, какова была его реакция? Он подошел к каждому на скамейке, пожал руку, сел и продолжил поддерживать команду». Хиддинк ничего не сказал Траоре, но заставил чувствовать себя виноватым перед командой. Ласина сказал, что он всё понял и извинился.

– Вы были свидетелем конфликта между Денисовым и Это'О. Расскажите, что же на самом деле там произошло?

– Это была игра в Самаре, первый матч Рене Меленстена в качестве главного тренера. «Анжи» вёл 1:0. В самой концовке из-за ошибки Жусилея «Крылья» забили. Рене поменял одного из опорников: Денисова на Ионова в надежде усилить атаку. Но счёт так и остался 1:1. Команда зашла в раздевалку, где Денисов сказал: «А что, тут меняют только русских?». Многие иностранцы поняли его и начали возмущаться, мол, почему ты так говоришь. Никакой драки не было. Ему пытались объяснить, что заменить могут любого, тем более, это была обычная тактическая замена в конце матча. На следующий день было собрание. Тренер потребовал, чтобы Игорь извинился. Он ответил, что попросит прощения у тренера, но не у команды. Иностранцы все были возмущены. Кроме того, на тот момент за ним уже тянулась дурная слава из-за истории с зарплатами Халка и Витселя. Поэтому они повздорили.

– То есть, это не произошло из-за того, что якобы Это'О назначал состав?

– Нет. Все эти разговоры неправда. Хиддинк мог с ним советоваться как с лидером и капитаном. Но ни разу не было такого, что Это'О назначал состав. Была установка тренера, а потом всегда был эмоциональный, мотивирущий спич Самуэля перед выходом на поле. Это абсолютно нормально. В интернете гуляет знаменитое видео, где Рожерио Сени настраивает партнёров на решающий матч. Или один из последних примеров, Артём Дзюба в матче с Хорватией.

– Денисов был самым конфликтным игроком?

– Не сказал бы. Игорь произвел впечатление адекватного и серьезного человека. Да, бывало, что в случаях где другие промолчали бы – он говорил. Но его нельзя за это критиковать. Он большой профессионал. Он нормально общался с партнерами, уважительно относился к персоналу. В тот раз он вспылил. С любым могло произойти.

– А кто был самым капризным в команде?

– Жусилей. Он постоянно ворчал. То это не то, то это не так. И был очень жадным. Была одна история, которая очень запомнилась. Команда поехала на финал Лиги чемпионов в Лондон. И Жусу так не хотелось оставаться после игры, что он отпросился у тренера в Москву. В тот момент клуб не должен был покупать ему билеты, так как команда улетала только на следующий день. Но ему пошли навстречу. Мы ехали из отеля в аэропорт, и по приезду он спросил: «А кто будет за такси платить? Я не буду». Пришлось заплатить мне. Зато когда он выходил на поле – это была просто машина. Большой бразилец, который отлично вёл борьбу, при этом настолько технично обращался с мячом… Он всегда видел правильное продолжение атаки, чувствовал темп, делал шикарные длинные передачи.

– Правда, что у Диарра был непростой характер?

– Ласс – большой профессионал. Никакого алкоголя, строгий режим. Это один из лучших легионеров за всю историю России. Я бы поставил его на один уровень с Халком и Гараем. Он настолько делал разницу на поле… Но в человеческом плане к нему нужно было найти подход. Большая ошибка потерять то, что он дает тебе как футболист (результат) из-за тренерской принципиальности, как это было в «Локомотиве». Очень важно найти баланс в отношениях. В «Анжи» этому уделялось огромное внимание. Большинство легионеров вспоминают «Анжи» как лучший этап карьеры, как самый профессиональный клуб, в котором они играли. Вспоминают абсолютно искренне. Может быть для прессы они могли бы лукавить, но со мной, с товарищем смысла в этом нет. Виллиан до сих пор говорит мне: «Период в «Анжи» – лучший в жизни». То же с Жоао Карлосом, Роберто, Буссуфой. Команда была как большая дружная семья с замечательной атмосферой. Во многом это заслуга клуба, делалось всё возможное, чтобы футболисты чувствовали себя комфортно. Ведь такое отношение к игрокам это ещё и своего рода инвестиция: никто из игроков не захочет уйти из такой команды. Чувствуя заботу и защищённость, они будут боятся подвести клуб на поле.

– Все ли клубы в России понимают важность такого подхода?

– Это очень важный аспект, которому даже не все большие клубы уделяют должное внимание. Мы знаем, что с этим всё в порядке в «Спартаке», «Зените», не говоря уже о ЦСКА. В «Краснодаре», например, считают, что у игроков есть контракт, и всё что выходит за его рамки клуб не касается. Например, когда благодаря публикации в СМИ вся страна узнала о том, что Фёдор Смолов, на тот момент один из лидеров команды, попал в неприятную ситуацию с мошенниками при покупке квартиры, никто из «Краснодара» не то что не помог, даже не позвонил, не поинтересовался нужна ли помощь. Клуб, наоборот, максимально отстранился от этой истории. И это не отношение именно к Смолову. Похоже, это их идеология и касается всех: будь то игрок основного состава или выпускник академии. Конечно, благодаря юристам и агентам, ситуация разрешилась, однако пример, согласитесь, показательный. 

«РЕНЕ ПОДГОНЯЛ ТРЕНИРОВКИ ПОД СЛЕДУЮЩЕГО СОПЕРНИКА»

– У «Анжи» был космический состав. Чего не хватило клубу для чемпионства?

– «Анжи» был необычным клубом. Если бы все продолжилось, то я не сомневаюсь, что рано или поздно он бы выиграл Лигу Европы. На тот момент команда достигла хороших результатов – финал Кубка, «бронза» чемпионата России. Это был только первый год того состава. И в будущем он был способен на многое.

– Были ли те, кто не смог адаптироваться?

– Диего Тарделли. Было видно, что ему тяжело. Если посмотрите на его карьеру, то увидите, что он нигде кроме Бразилии заиграть не смог. На родине он выигрывал Кубок Либертадорес и становился лучшим бомбардиром. Ему обязательно нужно, чтобы его семья была рядом, чтобы жена его контролировала. Тут Москва, дискотеки, клубы и это ему мешало. Хотя футболист очень сильный.

– Кто еще из легионеров «Анжи» не смог полностью раскрыться в клубе?

– Наверное – Джуджак. Но с другой стороны, тяжело назвать игрока, которого продали за 19 млн евро в другой клуб не раскрывшимся. Но мне казалось, что он может больше. Он переходил в «Анжи» звездой. На тот момент Балаж был лидером чемпионата Голландии по забитым мячам и голевым передачам. И конечно же Карсела-Гонсалес. Это очень сильный футболист. Он любого мог обыграть один в один. У него очень интересный и специфический дриблинг. Но он был несерьезным. И его личностные качества ему мешали. Вот он как раз и был самым большим шутом в команде. Он все время смеялся, с ним все время что-то происходило. Он все время подходил к автобусу за минуту до отправления. Из 200 раз, когда мы куда-то ехали, 190 – последним в автобус заходил Карсела. Почему? Никто не мог понять.

– После Гуса командой руководил бывший помощник Фергюсона – Рене Меленстен. В его работе были какие-то специфические особенности?

– О нем можно рассказывать отдельно. До «Анжи» он долго работал в системе «Манчестер Юнайтед», был помощником Алекса Фергюсона. Его понимание футбола, тактическая подготовка, профессионализм – всё было на очень высоком уровне. Мне было очень интересно следить за его работой. Иногда я оставался на базе, где он рассказывал о различных нюансах. Мы могли часами смотреть видео, анализировать те или иные игровые ситуации.

– Какова была ваша реакция, когда узнали, что «Анжи» меняет курс развития?

– Шок. Расстройство. Я узнал об этом чуть раньше, чем об этом начали писать СМИ. Этого ничего не предвещало. Футболисты тоже расстроились. Многие в это не верили. Но сегодня у них один контракт, завтра – другой, такова жизнь футболиста. Поэтому в этом плане им было проще. Когда иностранцы начали покидать клуб необходимость во мне тоже пропала. Но лично для меня это был колоссальный опыт, из которого я очень многое вынес.

– После работы бок о бок с такими профессионалами не возникало желания выучиться на тренера?

– Такие мысли были. Но то времени не находилось, то еще что-то. Но, надеюсь, все впереди.

– После «Анжи» вас куда-то приглашали?

– Нет. Работа в футбольном клубе это очень узкая, закрытая сфера. Если посмотрите, то сегодня в России только один клуб, где тренеру нужен переводчик.

– Может сами куда-то хотели?

– Мне было бы интересно поработать с Виллашем-Боашем в «Зените». Мне хотелось переводить тренера именно с португальского. Я даже отправлял резюме. Но в клубе логично решили, что зачем привозить человека из Москвы, когда можно было найти кого-то в Петербурге. Но, как показала практика, своего они там не нашли. Они провалились с португальским переводчиком. Я ужаснулся, когда посмотрел первую пресс-конференцию. Потом тренера переводили уже с английского, и справлялись очень хорошо.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– Сейчас я работаю в компании Германа Ткаченко – ProSports Management. Помимо футболистов, которые являются клиентами компании, я отвечаю за международное направление. Это контакты с партнерами, иностранными агентами и клубами. У нас серьёзный скаутский отдел, мы вместе просматриваем футболистов, составляем отчёты и аналитические материалы, ведём и постоянно пополняем базу игроков. Большое внимание уделяем отслеживанию тактических трендов, изучению и применению продвинутой статистики при анализе. Я очень благодарен компании, что после «Анжи» у меня есть возможность проявить себя в футбольной сфере, но уже не в качестве переводчика.

– То есть, общение с футбольными звёздами продолжилось? 

– Да. Например, во время чемпионата мира мы встречались со многими партнёрами и друзьями компании: Жозе Моуриньо, Виллианом, Неймаром, Лукой Модричем, с отцом и сыном Шмейхелями, генеральным директором «Реала» Хосе Санчесом и другими.

– Многие говорят, что чемпионат России стал гораздо слабее. Вы с этим согласны?

– К сожалению, отчасти это так. Раньше в нашей лиге играли Халк, Витсель, Гарай, Думбия, Вернблум… На их места не пришли игроки такого же уровня. Чемпионат потерял в зрелищности. Очевидно, что многие команды упростили игру и стали делать акцент в первую очередь на оборону.

– На ваш взгляд, какой из клубов РПЛ провел самую качественную селекционную работу?

– Я бы отметил «Ростов». Все, что они сейчас делают – очень хорошо. Например, нашли и подписали Ингасона из «Гранады», которая вылетела и больше всех пропустила в чемпионате Испании. Сейчас он один из лучших защитников лиги.

– Почему «Ростов» делает ставку на исландцев?

– Они легко адаптируются, дисциплинированы, тактически подготовлены. Рядом с ними ярко себя проявляют и молодые игроки – Зуев, Гулиев, Скопинцев. Плюс есть уже опытные Калачёв, Юсупов и Гацкан. Я думаю, что есть большая вероятность того, что они будут как минимум в пятерке по итогам сезона. То, как «Ростов» пройдет всю дистанцию чемпионата зависит от того, хватит ли им глубины состава и отсутствия травм. 

«ОТЕЦ НЕЙМАРА ПОКАЗАЛ ИХ ДОМ В БРАЗИЛИИ»

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от grishatikhonov (@grishatikhonov) 5 Май 2017 в 2:17 PDT

– Когда в последний раз виделись с Роберто Карлосом?

– На матче ЦСКА – «Реал». До этого он приезжал с делегацией «Реала». У них была встреча в резиденции посла Испании в России.

– С кем-то еще вы продолжаете общаться?

– Со всеми бразильцами, кроме Жусилея. Он уехал и всё на этом. С Хиддинком поздравляем друг друга с праздниками. Во время чемпионата мира он собрал в одном из московских ресторанов тех, с кем работал в России. Там были люди из сборной и несколько человек из «Анжи». Меня он тоже позвал. Было очень приятно.

– Ваши друзья или родственники просили познакомить их с игроками или же принести их автографы?

– У меня не так много друзей, которые интересуются футболом. Да бывало, что просили автографы, но в «Анжи» с этим проблем не было.

– У вас у самого остались какие-то сувениры?

– У меня дома есть бутсы Роберто Карлоса с автографом.

– Правда, что он носил на размер меньше?

– Да.

– А игровые майки?

– Я их коллекционирую. У меня штук 150 - 200. И все игровые.

– Самый дорогой экземпляр?

– Есть футболка Стивена Джеррарда. А в прошлом году я был в гостях дома у Неймара. Он мне тоже подписал майку.

– Если не секрет, как вы попали к нему в гости?

– По поручению Германа я ездил в Барселону на «эль-класико». Роберто Карлос предложил встретиться. Мы выпили кофе. Я ему сказал: «Я конечно не большой позёр, но с Роналду познакомился бы». Он говорит: «Нужен он тебе? Поехали к Неймару. Он сейчас дома». Мы сели в машину, поехали к Неймару. Там был его отец, семья и друзья. Отец Неймара пригласил нас в свой кабинет. Неймар тоже спустился, но потом извинился, сказал, что у него завтра игра и ушел спать. Мы еще долго сидели и слушали байки от его отца.