«В майке с Путиным в Турции было очково». Тарасов – о звонке Слуцкому, хейтерах от Бузовой и переломе

Футболист говорит, что его шесть лет полоскают из-за бывшей.

Полузащитник «Рубина» Дмитрий Тарасов впервые подробно рассказал о своей травме, трансфере в Казань, работе с Леонидом Слуцким, а также о травле в интернете.

Мы выделили главные тезисы из полуторачасового интервью Тарасова в инстаграме блогеру Сергею Гореликову, где он ответил на вопросы подписчиков.

О восстановлении после травмы

Всё отлично, и я снова тренируюсь. Прошло уже два месяца после операции. Настроение хорошее, нога чувствует себя хорошо. Думаю, ещё месяц и я буду готов на сто процентов.

Мои близкие друзья шутили, что я единственный футболист в мире, который радуется карантину. Мне это на руку чисто с футбольной стороны. 

О переломе ноги на сборах с «Рубином»

Я *** [офигел], если честно. Реально. Потому что представь: я прошёл три сбора, всё хорошо, вот он сезон, последняя тренировка, на следующий день улетаем домой. И когда это случилось, у меня была мысль: перелом или нет. Но когда я сам потрогал ногу, малоберцовую кость, то понял, что это перелом.

Не объяснить это состояние. Как будто всё остановилось, подумал: надо завязывать ***, ну что за *** [фигня]? Это снова не от меня зависело. Все травмы, которые я получал – игровые. В этот раз тоже было нелепое столкновение, нефутбольное и не с моей стороны. Я набрал форму, всё шло хорошо. И тут такое. Я врагу такого не пожелаю. 

Действительно ли Слуцкий всё время шутит

Он весёлый, любит юмор, но очень серьёзно относится к работе. Можно пошутить до тренировки, но если идёт какое-то упражнение и он что-то объясняет, все должны быть сконцентрированы, слушать и выполнять. Он очень требовательный. Но в нерабочее время очень круто и весело. Я с ним никогда не работал, только немного в сборной. И это были первые сборы. Мне очень нравится этот тренер.

О тренировках с «Динамо» и звонке Слуцкому

Я попросился в «Динамо» тренироваться, потому что некуда было идти. Я просил индивидуально поработать, так как «Локомотив» со мной «хорошо» обошелся. Хохлов и спортивный директор приняли меня как к себе домой. Я им очень благодарен. Если бы это руководство осталось, у меня бы сложилось. Но я счастлив, что сейчас работаю со Слуцким. Просто созвонился с ним и сказал: «Дайте мне шанс, я себя покажу».

О предложениях из Европы

В детско-юношеской школе «Спартака» меня звали в киевское «Динамо», но руководство не отпустило. Это крутая академия, но не получилось.

Было ещё предложение от Бильбао, когда мы играли с «Атлетиком» в еврокубках. Шли разговоры, мне главный тренер Коусейру сказал, но конкретики не было. А сейчас были варианты из Турции и звали играть в Дубай, но выбрал «Рубин». Не боялся Турции, политических моментов, просто меня сразу хотели в состав, но я не был готов. А «Рубин» после сборов позже вышел. Чтобы не обосраться, мне надо было пройти три сбора и показать себя.

О задачах «Рубина»

В этом сезоне непонятно, что будет. Но цель была сохранить прописку в РПЛ. А на следующий сезон более высокие цели: новый тренер освоится и будет строить новую команду. Слуцкий не любит бороться за выживание.

О политике в спорте и футболке с Путиным

Я свою позицию по отношению к президенту и власти ещё в Турции после матча показал. Ведь тогда с Турцией отношения были не очень. Я сделал майку с Путиным, поддержал не только его, но и всю Россию. Было немного очково. После этого я не буду переобуваться. Есть вещи, которые делаются неправильно, есть те, которые мне нравятся. Но это бесконечная тема.

Была ли реакция от Путина? Нет. Вообще был только негатив, на следующий день была куча звонков. Смородская (тогдашний президент «Локомотива» - ред.) сразу вызвала к себе, был жёсткий разговор на эту тему. Она сказала, что так делать нельзя, и я должен был согласовать эту акцию. Но я просто сказал, что не каждый футболист знает, что можно делать, а что нет. Я реально не знал: майка и майка. Но я заплатил штраф и всё.

Я должен был показать свою позицию. Я родился в этой стране, таким жестом хотел поддержать её. Мы играли в Турции и я хотел этим жестом показать: «Мы – русские, и никого не боимся». Если завтра начнётся война, я готов встать и пойти – не вопрос.

О приглашении Собчак и травле после расставания с Бузовой

Меня на интервью звала Ксения Собчак. Я её очень уважаю, но с ней тяжело будет. Пока я не готов. Там придётся разговаривать обо всём, о личной жизни. Я думаю об этом, молчу последние шесть лет и слушаю, как меня полоскают из-за бывшей. В какой-то момент меня переклинит, и я пойду к ней на интервью, потому что достала эта херня.

Недавно Оля выступала на какой-то программе и опять прошлась по мне. Подумал: «Надо пойти на программу и рассказать свою версию. Потому что люди думают, что я такой гондон по жизни, плохой, бросил. А сути не знают. В какой-то момент взорвусь и расскажу, как всё было.

Почему не пошёл бы на шоу «Что было дальше?»

Я начал до этого шоу следил за Нурланом и Щербаковым. Ждал их выступлений в Stand Up. Смотрю «Что было дальше?» – да, перебор, может быть, но мне интересно смотреть. Прикольно.

Пошёл бы я туда? Блин, хрен знает, если честно. Я все выпуски видел. Они меня *** [зафигачат], шансов ноль вообще. Может быть, в другой период пошёл бы туда. Мне бы там был бы *** [пипец] – я знаю. Когда смотрю шоу, думаю: «А если бы я там сидел?» Шансов ноль вообще, но, наверное, было бы смешно. Вообще футболисты должны ходить на программы, высказывать свою позицию.

Об оскорблениях в соцсетях

Я порой захожу в прямой эфир и читаю «***!» «Бузов!». Смысл такое писать? Если бы в моё время были такие возможности и передо мной сидел бы Зидан в прямом эфире, то я каждое слово бы улавливал с переводчиком, задал бы вопрос нормальный. Ни в коем случае не написал бы: «Ты – говно». Лучше бы задали нормальный вопрос, я бы с удовольствием ответил. А написать «говно» – проще всего. Ну для кого-то я – говно, да. Я не сравниваю себя с Зиданом.

Об алкоголе

Если я скажу, что вообще не пью, то нет. Зачем врать? Бокал вина могу выпить, конечно. Но если какие-то соревнования, то нет, и слежу за собой.

О детской мечте

У меня в детстве была только война и футбол. Я думал, что либо буду военным или спецназовцем, либо футболистом.

О страхе летать на самолёте

Когда разбился самолёт с хоккейным «Локомотивом». Мы летели через пару дней и дурацкие мысли лезут в голову, когда случаются такие трагедии. Летать не очень люблю, тревожные чувства. Полёты – моя мини-фобия. 

Самая жесткая история из раздевалки

Сычёв подрался с Родолфо. Не помню, какой это был год. Сычёв что-то зарубился, против него встали бразильцы, я за Сыча и нам насовали. Никто больше не встал из русских пацанов. И этот эпизод с Сычёвым нас объединил, мы с ним дружим до сих пор.

О желании открыть свою академию

Хочу ещё поиграть и не задумывался, кем я буду. Хотел бы связать себя с футболом или околофутболом. Мне нравится работать с детьми. Может быть, будет школа, франшиза. Думаю, может быть вести детей, чтобы они развивались, а не просто так. Сейчас много школ открылось, там много тренеров, которые не знают, что делать. Хочу, чтобы был нормальный персонал, мне есть, с кем советоваться. Для этого нужна команда, которая поможет организовать.