Врач волейбольной сборной России лечит больных коронавирусом: 16-часовые смены, работа в подгузниках, поврежденные уши

Илья Ершов и его коллеги – герои нашего времени.

Во время пандемии многие спортивные врачи отправились в инфекционные больницы помогать коллегам в борьбе с коронавирусом. Среди добровольцев и главный врач молодежной сборной России, а также молодёжной команды «Факела» Илья Ершов. В прошлом сезоне 34-летний специалист привлекался и к работе с национальной командой, съездив на Кубок мира в Японию в составе штаба Туомаса Саммелвуо. Сейчас Илья лечит пациентов с коронавирусом в московской больнице им. Бурназяна.

В интервью «БИЗНЕС Online» Илья рассказал об особенностях работы в инфекционном отделении, ошибках первых дежурств и самых приятных моментах.

«СНАЧАЛА БЫЛ СТРАХ ПЕРЕД НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ»

– Илья, почему вы добровольно пошли работать c больными коронавирусом?

– Я следил за стремительным ростом числа заболевших в Италии и Испании, читал какая нагрузка легла на медиков в этих странах. Когда ситуация у нас тоже стала угрожающей, посчитал, что оставаться в стороне будет неправильно, я же врач. Почему я не должен исполнять свой врачебный долг? Поэтому когда на почту пришло предложение о работе, почти сразу пошёл – решил внести свой вклад в борьбу с коронавирусом. И я не один из волейбольной сборной. Со мной в больнице работает еще один врач молодежки Иван Прибылов, в другой клинике трудится врач сборной по пляжному волейболу Илья Карлицкий.

– Как семья отреагировала на ваше решение?

– Конечно, близкие сильно переживают, но при этом поддерживают меня. Безусловно, длительная разлука с супругой и детьми – один из самых тяжёлых моментов этой работы. Вживую не общались уже полтора месяца. Чтобы увидеться с семьей, мне сначала нужно отбыть двухнедельный карантин. Пока такой возможности нет – работы у нас меньше не становится. Сейчас спасает видеосвязь.

– Какое значение для вас имел материальный фактор? Президент Путин обещал, что врачи, работающие с пациентами с коронавирусом, получат надбавки.

– Честно говоря, в момент принятия решения я думал о деньгах в последнюю очередь. Были другие приоритеты.

– Вы работаете в «красной зоне». Как боретесь со страхом заразится?

– Знаете, страх и волнение у меня были перед первым дежурством. Потому что надо было идти в неизвестность. Как только зашёл в «красную зону» и приступил к работе – страха как не бывало. Когда погружаешься в работу, уже не думаешь об этом. Нашим пациентам, которые нуждаются в помощи, во много раз страшнее. Поэтому врачам лучше не волноваться, а профессионально и правильно делать свою работу. Мне со временем стало проще. Работа, на которую в первые дежурства тратил очень много времени, сейчас идёт намного быстрее – адаптировался.

– Как происходит общение с пациентами в разгар пандемии?

– Стараемся как можно больше общаться с людьми. Это важно не только для контроля динамики болезни, но и с психологической точки зрения. Некоторые больные нуждаются во внимании и словах поддержки не меньше, чем в самом лечении.

– По какому графику вы работаете и становится ли тяжелее? Каждый день в Москве сообщается о тысячах новых заболевших COVID-19.

– Смена длится 16 часов – с 17 вечера до 9 утра. Потом двое суток отдыха. В смене дежурит три врача примерно на 80 - 90 больных. Если накануне была большая выписка, то ночью может быть много поступлений. Иногда бывают относительно спокойные дежурства, когда мы даём друг другу выйти на часок – попить воды, немного отдохнуть. Но бывает, что такой возможности нет и вся смена проходит на ногах. Что касается количества пациентов и тяжести их состояния, то здесь ничего не меняется. Всё по-прежнему очень индивидуально. Кто-то болеет тяжело, у кого-то заболевание протекает в лёгкой форме, у кого-то – вообще бессимптомно. Спрогнозировать течение болезни очень сложно. Поэтому требуется постоянное наблюдение.

– Читал, что многие медики работают в подгузниках.

– Сейчас это нормальная практика во всем мире, это просто необходимость. Продержаться 16 часов без отправления естественных нужд крайне сложно, а выход и вход из «красной зоны» отнимает время. Поэтому мы тоже используем подгузники.

«ПЕРЕД СМЕНОЙ ОБКЛЕИВАЕМ ЛИЦО ПЛАСТЫРЯМИ»

– Много писали, что в российских больницах не хватает средств защиты для врачей.

– Не могу судить, как в других больницах, но у нас с этим всё в порядке.

– Вы сами выбрали больницу имени Бурназяна или попали по распределению?

– Нас распределяли. Эта многопрофильная больница одной из первых в структуре федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России перешла на работу с пациентами инфицированными коронавирусом. Поэтому мы сразу туда попали. Постепенно другие центры стали перепрофилироваться под приём таких пациентов.

– Где вы проводите выходные дни?

– Нам предоставили жильё в пешей доступности от самой больницы – в доме медицинского работника. За два дня удаётся восстановить силы, хотя в целом уже накопилась физическая и психологическая усталость.

– Какой ваш основной профиль и чем вам сейчас приходится заниматься?

– Мой основной профиль – травматология и ортопедия, но при этом у меня достаточно разносторонний опыт в медицине. Начинал санитаром, потом работал медбратом на станции медицины катастроф Московской области, затем провёл пять лет в московском институте скорой помощи им. Склифосовского, в том числе два года в отделении общей реанимации. Там повидал многое.

Сейчас работаю в инфекционном отделении непосредственно с больными COVID-19. Это больше относится к терапевтическому профилю. Когда в мою смену поступают больные, нужно осмотреть их, опросить, собрать анализы, обследовать доступными способами и на основании этого поставить диагноз и назначить лечение.

– В интернете полно фотографий с врачами, лица которых окровавлены от масок. Как вы боретесь с этой проблемой?

– Такие повреждения лица – это ошибка первых двух дежурств. Ты не слишком слушаешь советы уже опытных людей, не полностью понимаешь масштаб проблемы. По крайней мере, со мной было так. Просто надел маску, которая просто впилась в лицо, разодрала весь нос. Потом уже для носа начал использовать лейкопластырь в два слоя. У кого-то проблемы со лбом, щеками. Все проблемные участки перед сменой обклеиваются пластырем, а после дежурства мажутся детским кремом. Таким образом боремся с проблемой.

Нос и лоб – это видимая часть проблемы. Есть еще уши, на которые цепляются маски-респираторы и очки. За 16 часов натирается прилично. Вот уши обезопасить достаточно сложно. Что только не придумывали, как только не изгалялись, но всё равно дискомфорт сохраняется.

– Как вы попали в «Факел»?

– Сначала я работал врачом в горнолыжной сборной России, а в 2015 году пришёл в молодежную сборную России по волейболу. С тех пор мы знакомы с директором клуба Николаем Капрановым. В молодежке всегда было много игроков «Факела» и мы так или иначе пересекались, я точечно помогал клубу по отдельным игрокам. Два года назад мне предложили стать врачом молодежной команды «Факела» и с тех пор совмещаю работу в клубе и сборной.

– Скучаете по привычной и куда более спокойной работе спортивного врача?

– Знаете, в любой работе есть свои плюсы, минусы и интересы для врача в профессиональном плане. Конечно, работать в зале в шортах и удобных кроссовках намного комфортнее, чем в полной амуниции в инфекционном отделении, когда жарко в самом комбинезоне и постоянно запотевают защитные очки. Но с другой стороны здесь ты сразу видишь результат своей работы. Когда стали выписываться первые пациенты и благодарить медперсонал, просто не описать насколько это было нам приятно. Люди искренне говорили добрые слова врачам. Такие моменты незабываемы.