«Газизов после игр готов расцеловать или поубивать». Защитник «Химок» – о Башкирии, побеге с Украины и Зинченко

Александр Филин – основной игрок команды-открытия прошлого сезона.

Уроженец Крыма Александр Филин перешёл в «Уфу» из «Шахтёра» в 2015 году в 19-летнем возрасте. Он переезжал вместе с Александром Зинченко. Они дружили ещё на Украине и жили вместе в столице республики. Однако, в отличие от товарища, стремительного взлёта карьеры у Филина не получилась. Летом 2017-го он ушёл из «Уфы», несмотря на остававшиеся два года по контракту.

Первое время Александр жалел о решении, но сейчас у него всё хорошо. Филин – основной защитник «Химок», которые стали главным открытием прошедшего чемпионата России, закрепившись в середняках сразу после выхода в РПЛ. Начало сезона Филин пропустил из-за травм, но с ноября не покидал основной состав.

В интервью «БО Спорт» Филин рассказал:

● Он уехал из Украины из-за напряжённой политической обстановки;

● Сначала переживал из-за того, что Башкортостан – мусульманский регион;

● Газизов залетал с матом в раздевалку «Уфы»;

● Как Глушаков вёл себя после перехода в «Химки»;

● Главная претензия к судьям – отсутствие обратной связи.

«ГАЗИЗОВ ЧЕЛОВЕК С БОЛЬШОЙ БУКВЫ ДЛЯ БАШКИРСКОГО ФУТБОЛА»

– «Уфа» была вашим первым профессиональным и первым российским клубом. Можете назвать причины своего переезда с Украины?

– Была череда неприятностей и судьбоносных решений, которые подтолкнули меня к этому. Я был в академии «Шахтёра», тогда уже началась на Украине вся эта ситуация неприятная, которая меня угнетала. Я чувствовал на себе негатив, который был в целом к крымчанам. Меня на ровном месте начало колено беспокоить, ещё дёрнул мышцу. Врачи не могли понять, что происходит. Я через боль начал тренироваться, но в итоге «Шахтёру» оказался не нужен. Воспользовался ситуацией, что я крымчанин и решил попробовать себя в России. Я поехал в Крым, дозвонился до мамы Зинченко, связался с его агентом. Потом приехал в Москву, на последние деньги родители купили билет. Там провёл меньше месяца и поехал на просмотр в «Уфу».

– Какие были первые впечатления после переезда?

– Самые яркие. Очень комфортно было там. Я сам христианин. И только после приезда в Уфу я узнал, что это мусульманский город и республика. Я по этому поводу очень переживал. Но когда приехал и столкнулся с башкирами, татарами, то понял, что это абсолютно адекватные люди - добрые, милые. Очень легко там было, освоился быстро. Там Зинченко уже был на тот момент. Мы жили вместе. И плюс коллектив был хороший, все простые парни. Даже сейчас я еду на дачу в Крыму к Славе Кротову из «Уфы».

– А в футбольном плане?

– В футбольном плане организация понравилась. И Газизова не могу не выделить. Человек с большой буквы для уфимского футбола. Все его любят. Это фанатик футбольный. Он готов после игры или в перерыве зайти расцеловать. Или наоборот зайти и просто поубивать всех. Настолько эмоционально он переживает каждый момент и каждую ситуацию. Готов всё сделать для клуба. Даже по моей ситуации – очень легко я расстался с клубом. И сам Газизов до последнего хотел, чтобы я остался. Потом он пошёл навстречу и сказал: «Если тебе так будет лучше, то хорошо». Всё, что я просил, он сделал.

Самое главное, что он футбол поднял. Где раньше команда была и где сейчас. Неважно, что команда боролась за выживание в прошедшем сезоне. Сколько людей всё равно приходит. Это правильно построенная структура в клубе. Хорошо футболистов продают, молодых развивают. Точно так же тренеров развивают. Клуб постоянно заточен на развитие. И я видел, что Газизов всё делает для этого. Но это нужно видеть, прочувствовать.

– Есть ли какая-нибудь самая запоминающаяся история о Газизове?

– Расскажу, как он напихал нам. Я с Игорем Безденежных полетел в Краснодар играть за молодёжку, а потом сидеть в заявке за основу. Всё в один день. Молодёжкой проиграли. Приезжаем в основу, сидим на замене. Спокойные в том плане, что мы же не играем, чего нам пихать. Команда проиграла - 0:4, в раздевалке тихо-тихо стало. Залетает Газизов: «Вы чё, ***, а?***? Вы чё, думаете, ***, приехали сюда?». И я тогда думаю: «А я причём?». Я так расстроился сильно. Я всегда за молодёжку играл не просто спустя рукава, а старался помочь. А тут такой пихач. Он так, с матом, по-мужски. Но сейчас весело вспоминать.

– При этом в любой другой более удачной игре он мог повести себя по-другому?

– Он всегда приобнимет. Видит на тренировках, если стараешься. Всегда похвалит, когда надо. Если так можно сказать – как отец был. Особенно для тех, кто там долго находится. Я там два года пробыл и всё равно. А тот же Кротов для него просто, как сын. Я уверен.

– В других командах фигура генерального директора могла быть настолько же влиятельной?

– Не было такого. Мне кажется, что такие фигуры только в клубах из небольших городов есть. Не столичных. Там всегда более семейная обстановка. А в «Уфе» Газизов, помимо того, что занимался финансовой составляющей, был и спортивным директором.

«ГОНЧАРЕНКО НАЗЫВАЛ МЕНЯ УНИВЕРСАЛЬНЫМ СОЛДАТОМ»

– На что в первую очередь обратили внимание, когда пришли в новую команду?

– Почувствовал мужской футбол. Помню, Стоцкий, который в два раза меня меньше, просто корпусом играет и я улетаю. Поймал себя на мысли, что закончился детский футбол и нужно крепчать. Потом довольно быстро освоился.

– Чем Уфа хороша как город?

– Мне очень понравился город. Чистота, красиво. Зима, естественно, холодная. Очень далеко от Крыма. Когда я приехал в Россию, то очень тяжко смотрел на карту. Вроде другой мир по расстоянию, а тут в футбол играют, ещё и команда премьер-лиги. И мне нравилось, что команда базируется на стадионе. Мне, как молодому футболисту, было очень круто оставаться после тренировок. Можно было приезжать перед тренировками, готовиться. Продолжал оставаться ребёнком и просто любить футбол.

– Разве не лучше, когда есть отдельная база?

– Однозначно лучше. Просто было удобно тогда. У меня в командах ещё никогда не было, чтобы поле было прямо на базе. В «Химках» мы едем до поля 10 минут, тренируемся и потом обратно на автобусе на базу. Но, как футболист РПЛ, я сейчас понимаю, что отдельная база необходима. И, естественно, зелёное поле. Искусственное – это, конечно, хорошо. Но в футбол играют на зелёных полях. Но у меня тогда не было жалоб. Привыкаешь ко всему.

– В «Уфе» вы поработали со статусными тренерами, которые сейчас в российских топ-клубах – Гончаренко и Семаком. Чем запомнились?

– Семак, в первую очередь, человечище. Он только начал тренировать тогда, ещё не обладал тем опытом, как сейчас в «Зените». Гончаренко был более опытным специалистом. И, несмотря на его рост, он мог разнести любого. Очень требовательный. Мог напихать. И это показатель, что «Уфа» хорошо работает с тренерами. В топ-клубы просто так не попадают.

– Самому доставалось от Гончаренко?

– Я не играл при нём, был лишь в обойме. Не могу сказать, что доставалось. Он называл меня универсальным солдатом. Потому что я выполнял все его требования. Максимально делал, что мог.

– Есть мнение, что Гончаренко больше хорош, как тактик, а Семак лучше работает с футболистами, он больше мотиватор, психолог, бывший великий по российским меркам футболист. Насколько это верное мнение?

– Не могу так сказать. Оба хорошие мотиваторы и хорошие специалисты. Гончаренко показал, что он работает с молодёжью хорошо. У Семака сейчас в «Зените» очень большой ресурс. С ним полегче. Самое главное – правильно расставить футболистов. На таком уровне нужно меньше тренировать, а больше как-то мотивировать и подбирать слова. Но в «Уфе» они оба в равной степени нагружали тактикой. Пусть и у Гончаренко не было игрового прошлого. А Семак давал футболистам эмоции: «Блин, Семак у тебя тренер. Человек, который здесь всё выиграл».

– Вы говорили, что поддерживали с Семаком контакт после ухода из «Уфы». Сейчас так же?

– Сейчас нет. Есть контакт после игр. В последней мы проиграли «Зениту», он после подошёл и сказал: «Фил – молодец. Я рад за тебя, что ты играешь. Это самое главное. Пора расти. Всё будет хорошо. Я слежу за тобой». Как минимум то, что он помнит меня, уже радует. Мне этого достаточно. Ведь в «Уфе» при нём я был молодым и не играл.

– После двух лет в «Уфе» вы сами расторгли контракт с клубом из-за отсутствия игровой практики. Долго думали над решением?

– Нет. Хотел очень сильно играть. Мне сказали, что если я буду свободным агентом, то будет больше вариантов. Только это меня сподвигло. В результате, не имея конкретного предложения, я расторг контракт с «Уфой» и чуть не поплатился за это. Себя мог не сберечь.

– Вы говорили, что в первое время жалели об этом. Сейчас уже этого нет?

– Жалел, потому что не мог команду найти. Ведь, даже не играя в «Уфе», я был в структуре. У меня был действующий контракт ещё на два года. Но сейчас считаю, что правильное решение принял. В пользу футбола, в первую очередь, и в пользу себя. Хотел играть и играю.

– Чем отличается футбольный быт в «Уфе» и в «Химках»?

– У «Химок» преимущество, потому что это московский клуб. Клубу проще заинтересовать футболистов. Условно, Мирзов пришёл в аренду в «Химки», а не в «Уфу». Территориально лучшие условия для футбола. Плюс база есть, инфраструктура получше. Это ключевое. И «Уфа» чартерами летает на игры. А в «Химках» мы так только на одну летали. Не было необходимости. Из Москвы любой рейс в любую сторону, до Шереметьево 20 минут.

«УКРАИНЦЫ И РУССКИЕ – ВСЕГДА БРАТСКИЕ НАРОДЫ»

– Вы уже вспоминали про Зинченко, с которым вместе жили в Уфе. Тогда верилось, что вскоре он будет играть в финале Лиги чемпионов?

– По Зинченко скажу только одно. Его результат – это амбиции, трудолюбие и все мысли о футболе. Это чисто его заслуга. Очень тяжело быть футболистом такого уровня. В первую очередь, это его характер. Он мог перейти в «Сити» из любого другого клуба, не только из «Уфы». Характер либо есть, либо нет. Это родители закладывают и определённые жизненные ситуации. Мы были вместе ещё с академии «Шахтёра». Я тянулся к нему в футбольном плане и хотел расти до его уровне. Всегда тянешься к лучшему.

– Вы почти сразу после переезда в Россию получили российское гражданство и говорили, что переехали из-за сложной политической обстановки. Но ни разу не высказывали своё отношение к произошедшему. Какое оно?

– Украинцы и русские – всегда братские народы. У меня никаких эмоций и тёрок в этом плане никогда не было. У меня друзья есть на Украине. Это всё раздуто, больше политика. Сейчас ничего не поменялось для меня.

– Ваш отец – военный. Как он ко всему относился?

– Он уже в отставке. Воевать он не планировал. Не было ситуации, что к нему там кто-то приставил оружие и призвал защищать. Вообще ровное отношение. Активного участия он не принимал.

– Много ли вы друзей потеряли из-за случившегося?

– Вообще никого. Только из-за того, что переехал. Люди начинают меньше общаться, и всё. Но ни в коем случае из-за этой ситуации.

– Как относитесь к истории с Ракицким, которого после перехода в «Зенит» перестали вызывать в сборную Украины?

– Отрицательно. Футбол должен быть вне политики. Как может Ракицкий, футболист такого уровня, не играть в сборной, я вообще не понимаю. Это минус для сборной Украины. И плюс для российского чемпионата.

«КОГДА ВОССТАНАВЛИВАЛСЯ БЫЛА ПАНИКА»

– Начало прошедшего сезона вы пропустили из-за травмы. Что это было за повреждение?

– На последней минуте предсезонной игры я дёрнул переднюю поверхность бедра. Я восстановился, должен был входить в общую группу, но заболел коронавирусом. Через три недели вылечился, начал тренироваться, но опять дёрнул ту же мышцу, плюс ещё и икроножную. Два повреждения одновременно. Скорее всего, после болезни было осложнение. Других объяснений нет. Ничего не делал сверхъестественного. Всё по программе, всё аккуратно. Хотя сам по себе я не хрустальный.

– Как проходило восстановление? Были ли опасения, что из-за травмы не получится закрепиться в составе в сезоне?

– Была паника. Я понимал, что если не восстановлюсь до зимы, не сыграю пару матчей и не покажу себя, то руководители клуба адекватно скажут искать команду. Думал об этом, чтобы как можно быстрее и качественнее восстановиться. Это был не последний шанс, но предпоследний.

– Что изменил в команде Черевченко, пришедший по ходу сезона? С чем связан прогресс «Химок»?

– Всё встало на свои места. Был механизм, из которого какие-то детальки повылетали. Он поставил определённый состав и всё пошло само собой. Пришли определённые футболисты, наладились связи. Просто это всё встало в нужный момент с приходом Черевченко. Он организовал систему. Даже если брать по составу, то пришло немного футболистов. Кардинально схему он не менял. В игре мы действовали от своих качеств. Тут главное было не разрушить. Потому что ребята потихоньку уже сыгрывались. Потихоньку всё получалось. И лепить что-то совершенно новое было бы хуже.

– «Химки» провели отличный сезон в первый год после выхода в РПЛ. Но по продвинутой статистике вы – самая везучая команда сезона. Забили гораздо больше, чем создали. Внутри команды есть ощущения, что во многом вам везло?

– Не могу так сказать. Хотя везение в любом случае присутствует в спорте. И в нашей ситуации. Всё в совокупности. В первые девять туров мы показывали плохой футбол. Создавались моменты, не было реализации. А потом было наоборот. По совокупности мы закончили на заслуженном месте.

Пёрло, когда получилось провести беспроигрышную серию из десяти матчей. Ты чувствуешь себя победителем. Что в каждой игре можешь победить. Нам до зимней паузы попались «Локомотив», ЦСКА, «Краснодар», которые играли в еврокубках. Возможно, сказалась у них усталость и не было тех эмоции, которые были у нас для победы. В этом плане календарь нам помог.

– По статистике «Химки» – одна из двух команд, ни разу в сезоне не пропустившая из-за пределов штрафной. С чем это может быть связано?

– Серьёзно? Но, по-моему, мы больше всех пропустили со стандартов. Не могу ничего сказать. Тут нужно разбирать, наверное, опорную зону. Она отвечает за то, чтобы не давать бить по воротам из-за пределов штрафной. Так получилось. Также можно связать с тем, что у нас вратарь хорошо действовал при дальних ударах.

– Вы сами себя больше как какого типа защитника характеризуете?

– Я не обладаю супер антропометрией. Но я не дуб. Я люблю подключаться, люблю подстраховывать. Даю своему фланговому игроку подключаться в атаку, страхуя его зоны. Обладаю достаточной скоростью, чтобы её закрывать, а не просто стоять. Как раз для тройки защитников. Там для меня это вообще идеальная позиция, где я могу подключаться вперёд и больше быть заигранным. Для меня пример – это Ракицкий. Это футболист, которым я восхищаюсь. Активно слежу за ним, ещё когда сам в академии «Шахтёра» был. Сейчас и футболка у меня его есть.

– Черевченко говорил, что в успехах команды, которая находится внизу турнирной таблицы, первое место занимает психология. Как он дал понять, что вы можете побеждать?

– Вообще, футболисту не нужна мотивация. Все взрослые люди и все понимают, для чего играют в футбол. Ты стремишься достичь чего-то большего. Меня не нужно мотивировать. Просто хочу каждую игру побеждать, чтобы, в том числе, подниматься выше по карьерной лестнице. Тут нужно больше подобрать слова и придать уверенности команде. Черевченко придаёт уверенности. Говорит, что против любого соперника нет ничего невозможного. Что мы никому не проиграем, если сами не допустим ошибок. Это ключевое.

Он не кидает никогда лишних фраз. Всегда лаконично, деликатно и в меру говорит. Без каких-то эмоций. Но он в любом случае чувствует, когда и что надо сказать. Очень грамотно нужно каждую игру давать эмоции, чтобы заводить. Когда-то нужно успокоить. Когда-то придать уверенности.

– Черевченко говорил, что в РПЛ никто не умеет играть первым номером. В «Химках» позиционному нападению уделяют много времени? Как это проявляется?

– Позиционные упражнения. Не могу сказать, что мы прямо много позиционно тренируемся. Всем аспектам уделяем время. Мы та команда, в которой тренер не запрещает играть в атаку, как видят игроки. Главное – дисциплина сзади. А в атакующей фазе играем, как видим. Уже всё от нас зависит. На тренировках никогда он не запрещает и центральному защитнику в атаку подключаться. Если это своевременно. Никогда не было за все игры, чтобы он мне сказал: «Фил! Куда ты бежишь? Стой! Вернись!».

– Это сильно отличалось от того, что было у вас раньше в прежних клубах?

– Здесь есть баланс. Мне нравятся очень тренировки у Игоря Геннадьевича. Все тренировки игровые, заточены на футбол. Игровые упражнения переносятся на футбол. Всё с мячом.

«ХОЧЕТСЯ ПРОСТО ОБРАТНОЙ СВЯЗИ С СУДЬЯМИ»

– Денис Глушаков по ходу сезона присоединился к «Химкам». Какие впечатления были от игры с ним?

– Первое впечатление даже не от игры, а от человечности его было. Не то, чтобы оно удивило. Просто, когда приходит такой человек в команду, на которого ты смотрел по телевизору, чувствуешь себя неловко. Потому что ты неизвестный футболист, а приходит человек, которого все знают. И как с ним себя вести, и как он будет себя вести – это очень важно.

Но он очень приземлённый человек, спокойный, компанейский. Можно подойти что-то спросить. Сам может подойти. Человеческие качества его бы выделил. Что касается футбольных качеств, то он пришёл и доказал, что мастер. В России есть стереотип, что после 30 футболист слаб. Тем более, если атакующий. Мол всё, надо заканчивать. Ни в коем случае. На сборах он везде бегал, старался быть первым, ходил в зал. Профессионал. Он не давал ни малейшего повода усомниться в его классе.

– Глушаков – несколько скандальная фигура для российского футбола в недавнем прошлом. Это не чувствовалось?

– Нет. Единственное чувствовался уровень его медийности. А так никакой звёздной болезни нет.

– Он рассказывал что-то о «Спартаке»?

– Рассказывал, что «Спартак» – это тайна, покрытая мраком. То, что там творится постоянно – это очень плохо. Это не даёт результат. В чемпионский год у них всё получилось за счёт коллектива. Сплотились иностранцы и русские. Никто не мог повлиять на это, ни с агентской стороны, никак. Всё сложилось.

– В сезоне 2019/20 вы полгода играли в аренде в «Тамбове». В этом сезоне клуб вылетел и прекратил существование. Уже тогда чувствовалось, что вскоре команде конец?

– Чувствовалось, сто процентов. Самое первое – это когда ты не получаешь зарплату, а без денег ничего не будет работать. Также понимали, что стадион не строится, ездили всё время. Это расстраивало. Мы были на сборах в Тамбове и видели, насколько там люди любят футбол, знают команду. Они спрашивали, когда будет стадион. А ты ничего не можешь сказать. Потому что сам не знаешь. Да и если знаешь, то не хочешь расстраивать людей. Всё было очень плохо. Команда должна играть в своём городе. Это нечестно по отношению к болельщикам.

– Сами в «Тамбове» чувствовали себя игроком РПЛ?

– Я когда вернулся из аренды в «Химки», то пришёл к генеральному директору. Так получилось, что там было человек пять: и спортивный директор, и тренер, Юран на тот момент, и селекционеры. Мне говорят рассказывать, как там. Я говорю: «Честно, это ***. По-другому не сказать». То, что творилось вокруг команды и условия – это неприемлемо.

– Сложилось понимание, для чего такие клубы существуют?

– Я тоже не понимаю, для чего. Вероятно, присутствует какие-то личные интересы руководителей. Возможно, губернаторов. Только так могу объяснить. Все условия есть, деньги выделялись. Можно было и за меньшие деньги делать команду. Это расстраивает. Но это наши реалии футбола. Очень неприятно, когда команда сегодня в РПЛ, а завтра её нет. Виноваты, прежде всего, руководители.

– В конце апреля в матче с «Динамо» у вас был эпизод с Комличенко. Тогда пенальти не назначили, хотя после просмотра видео было видно, что вы, скорее, фолили. Как вы в целом относитесь к текущей ситуации с судьями в России? Много скандалов происходит, начались отстранения...

– Тут дело даже не в уровне. Просто хочется, чтобы ты сам, как футболист, понимал, как судьи трактуют эпизоды. Чтобы понимал, как действовать на футбольном поле. Некоторые эпизоды по-разному трактуются. Непонятно. Естественно, мы берём человеческий фактор – это ошибки. Это нормально. Как футболисты ошибаются, так и судьи. Но он может видеть по-своему и плевать на VAR. Слуцкий говорил, что хотелось бы, чтобы просто нормально объясняли, почему так. Взять мой эпизод с Комличенко. Мне с игры казалось, что всё чисто. Да, держал, но не сильно. А по другой трактовке должен был поставиться пенальти. Хотелось бы, чтобы судьи объясняли сами. Как я сам себе даю честную оценку, так и судьи чтобы давали честную оценку эпизоду. А не их руководители.

В матче «Динамо» и «Химок» был очень спорный момент, когда в штрафной гостей упал Николай Комличенко.

Это пенальти? pic.twitter.com/JZHpN3DcQh
— Матч ТВ (@MatchTV) April 24, 2021

В одной ситуации может быть стопроцентный фол. А в другом матче – нет. И судья один и тот же. Бывают вещи неподдающиеся объяснению. Меняются правила, появляются новые трактовки. Хотелось бы, чтобы футболистам это тоже доносили перед сезоном. Приходили судьи или представители их и объясняли. Чтобы я понимал, как мне действовать. А то бывает в игре, когда включается VAR, все начинают додумывать. А потом после игры думаешь, что ты сделал не так. А хотелось бы просто понять правила игры, которые судьи должны объяснять и напоминать, потому что вносятся постоянно коррективы.

Хочется просто обратной связи. Это же всё делается для того, чтобы лучше был футбол. Ты, как футболист, какие-то вопросы задал, и они поняли. И чтобы они не говорили: «Не мешайте судьям». Чтобы ты на поле просто сказал: «Да, это так».

В работе судей самые показательные турниры – это Лига чемпионов, чемпионаты мира, Европы. Там очень быстро судьи разбирают эпизоды. Мгновенно идёт реакция. Раньше без VAR сразу решение принималось. А даже если VAR, то он не стоит, не слушает сначала полдня, а сразу бежит смотреть. Это затягивается буквально на минуту. И он не стоит возле экрана, думает, что делать ещё две минуты. И это не сбивает темп игры. Это более быстрые решения. Они больше берут ответственности на себя.

ДОСЬЕ «БО СПОРТ»
Александр ФИЛИН
Амплуа: защитник
Дата рождения: 25 июня 1996 года
Место рождения: Симферополь
Карьера: «Шахтёр-3» (Донецк, Украина) – 2014/15; «Уфа» – 2015 – 2017; «Олимпиец» (Нижний Новгород) – 2017/18; «Химки» – с 2018 года; «Тамбов» – 2020.