«Я не должен мотивировать миллионеров». Мойсанен – об «Ак Барсе», Гарипове, Квартальнове, России и Олимпиаде

Интервью экс-тренера вратарей казанцев, «Трактора» и сборной Финляндии.

Ари Мойсанен не работает в России почти два года. До этого финский специалист отдал «Ак Барсу» пять лет, сделал из Эмиля Гарипова топ-вратаря, помог клубу завоевать Кубок Гагарина и закрепился в статусе одного из лучших тренеров вратарей Европы. Параллельно Ари работал в сборной Финляндии. С ним в тренерском штабе команда Суоми выбивала сборную России с домашних для неё турниров – на Олимпиаде в Сочи и чемпионате мира в Санкт-Петербурге – и попутно завоёвывала серебряные медали.

После победы в Кубке Гагарина «Ак Барс» неожиданно уволил Мойсанена. Как сообщалось, из-за возникших недопониманий с главным тренером команды Зинэтулой Билялетдиновым. Через год Ари вернулся в Татарстан, но уже в команду Дмитрия Квартальнова. С ним сработаться у специалиста не вышло, и он покинул Казань в октябре 2019-го, мотивируя это желанием вернуться к семье в Финляндию. Уже на родине Ари быстро заскучал без работы и вскоре принял предложение «Трактора», в котором дал толчок развитию Ивана Федотова – первого номера сборной России на приближающейся Олимпиаде в Пекине. Когда в 2020 году мир охватила пандемия коронавируса, Ари снова вернулся в Финляндию, где работает по сей день в ТПС вместе с бывшим главным тренером «Салавата Юлаева» Эрккой Вестерлундом.

В интервью «БИЗНЕС Online» Мойсанен вспомнил «Ак Барс» да и вообще жизнь и работу в России и понадеялся, что когда-нибудь ещё вернётся в КХЛ. 

«НЕ ДУМАЮ, ЧТО ФИНСКАЯ СИСТЕМА В ЧЁМ-ТО ЛУЧШЕ РОССИЙСКОЙ»  

– Ари, считанные дни остались до главного события четырёхлетки в хоккее – Олимпиады. Как и в Пхёнчхане, в Пекин не смогут приехать лучшие хоккеисты планеты. Как вы восприняли решение НХЛ не пускать игроков в столицу Поднебесной?

– Особо никаких эмоций не было. Я не жалею, что кто-то не сможет приехать. Уважаю игроков нашего чемпионата.

– Теперь Россия – главный фаворит турнира?

– В России все ждут от сборной «золота». И будут очень разочарованы, если этого не случится. Но на турнире может случиться всё что угодно. Одна неудачная игра и всё кончено. Кто-то не забил, несмотря на тысячу возможностей, – всё кончено. Но если бы я захотел поставить на одну из команд деньги, то в самом деле выбрал бы Россию.

– КХЛ считается лучшей лигой Европы. Но при этом сборная России давно не добивалась успехов на чемпионатах мира в отличие от той же Финляндии. Почему так? Да, мы выигрывали последнюю Олимпиаду, но сделали это в отсутствие игроков НХЛ.

– На этот вопрос нет правильного или неправильного ответа. У меня есть лишь своё мнение. Я не думаю, что правильно формировать костяк сборной из игроков СКА (Интервью было записано до объявления состава сборной России на Олимпиаду, в который вошло больше всех игроков ЦСКА, но сути это не меняет – ред.). В Финляндии при формировании состава мы рассматриваем всех сильнейших. Сборная Финляндии – это реально сборная. В России СКА и сборная – это будто одна команда.  

– В чём финская система лучше, чем российская?

– Не думаю, что наша система хоть в чём-то лучше. Я недостаточно умён, чтобы оценить недостатки российской системы. Но история показывает, у кого больше золотых медалей и хороших игроков. Причём везде – в баскетболе, футболе, хоккее. Будет очень глупым с моей стороны заявить, что мы в чём-то лучше. Россия – спортивная страна, которая хочет побеждать и всегда голодна до побед. Сейчас в своей работе я использую множество вещей, которым научился в России.

– Вы сами упомянули СКА. Поэтому не могу не спросить о Романе Ротенберге, который недавно стал главным тренером петербургской команды. У него нет игрового опыта, он фактически не тренировал до этого. У вас есть мнение на этот счёт?

– Отчасти я уважаю то, что он делает. Он сам выбрал этот путь, эту роль, вбежал в это пламя. И он ни перед кем не извиняется. Он сильно рискует, для этого нужна решительность, большие яйца. И теперь, если команда выиграет – это будет его победа. Если проиграет – только его поражение. Есть у него опыт или нет, покажет время. Сразу нельзя сказать, кто действительно тренер, а кто – нет. Многие понимают хоккей, тактику. Мало кто может объяснить это, правильно донести информацию, повести людей за собой. У многих тренеров нет этого. Поэтому очень интересно теперь будет следить за СКА.

– Но при этом нужно понимать, что никто иной, кроме Ротенберга, подобный опыт повторить не может. Взять и возглавить команду без хоккейного прошлого...

– Кто платит, тот и пишет историю. Так происходит везде.

«НЕ ВСТРЕЧАЛ ОРГАНИЗАЦИИ ЛУЧШЕ, ЧЕМ «АК БАРС»  

– Уже больше двух лет прошло с момента вашего ухода из «Ак Барса». Сейчас вы можете рассказать о причинах вашего ухода. Почему вы так мало поработали с Квартальновым?

– Что было, то было. Я бы не очень хотел говорить об этом, ворошить прошлое. Могу лишь сказать, что я очень доволен тем временем, что провёл в «Ак Барсе». Нигде не встречал организации лучше. Все люди там были очень дружелюбны и профессиональны. О времени работы в Казани я могу говорить только хорошее. Это не просто какая-то там организация. Это «Ак Барс». Но тогда я заскучал по своей семье, поэтому и уехал.

– Ваши уходы из «Ак Барса» в 2018-м и в 2019 году отличались? Вы их по-разному воспринимали?  

– Почти невозможно вспомнить похожие друг на друга сезоны. Каждый отличается друг от друга. Ты не можешь становиться в чём-то лучше, если всё время идёшь по одному пути.  

– Главной причиной вашего ухода из «Ак Барса» вы называете желание вернуться к семье. Но вскоре вы пришли в «Трактор». Почему?    

– Тогда я вернулся домой к семье, но быстро заскучал без работы. И вскоре жена сказала мне: «Ну и зачем тогда ты вернулся? Будет лучше, если ты вновь начнёшь работать. Ты лучше, как муж, когда работаешь» (смеётся).

 – Следили ли вы за «Ак Барсом» Квартальнова в последние годы? Как бы вы описали эту команду?  

– В принципе мне нравится, во что играет команда, как работает тренерский штаб. Да, у них были непростые времена. Результаты не всегда могут быть такими, какие хочешь. Но это случается со всеми. Они строят эту систему уже более двух лет. И это очень сильная команда для борьбы за Кубок Гагарина. Я видел немало команд, которые пытаются немного копировать их стиль. Даже в Финляндии.

– Квартальнов – это топ-тренер? Иногда ему ставят в укор отсутствие титулов, хотя он и выиграл больше всего матчей в истории КХЛ.  

– Я понимаю эту риторику. У меня нет оснований не считать Квартальнова топ-тренером. Никто не имеет на это права, учитывая, какой путь проходят его команды каждый год. Он – точно один из лучших тренеров в России прямо сейчас. Но на него давит отсутствие победы в Кубке Гагарина. Однако в каждом титуле всегда есть доля везения. Удача необходима, даже если у тебя лучшая команда. Квартальнов играл в седьмом матче финала Кубка Гагарина и проиграл его. Ему чуть не повезло.

Да, можно говорить, что он тренер, который не выиграл титулов. Но и о том, что ему не хватило удачи, надо говорить тоже. Может, в этом сезоне это случится и все разговоры прекратятся. Я знаю очень много отличных тренеров, игроков, которые никогда не побеждали в решающих матчах. Становятся ли они от этого плохими игроками и тренерами? Нет.

«БИЛЯЛЕТДИНОВ – ЛЕГЕНДА. Я БОЛЬШОЙ СЧАСТЛИВЧИК, ЧТО ПОРАБОТАЛ С НИМ»  

– В последние годы вам предлагали работу в КХЛ?

– Если честно, я особо не интересовался. Сейчас мне нравится работать в Финляндии, быть рядом с семьёй каждый день. Но, конечно, я иногда задумываюсь об этом. Я любил работать в России. Мне нравилась лига, давление. Думаю, однажды я вернусь, если будет интересное предложение.   

– От чего ещё будет зависеть ваше потенциальное возвращение? Может, от того, когда вырастут сыновья?

– Иногда мне кажется, что они хотят, чтобы свалил из своего же дома (смеётся). КХЛ всегда бросает серьёзный вызов каждому тренеру. Сто процентов, что я ещё вернусь в Россию.  

– Какое у вас главное воспоминание об «Ак Барсе»?

– Я большой счастливчик, что мне удалось поработать с Зинэтулой Билялетдиновым. Я очень многому научился у него. Он – профессор. Легенда. При нём был очень сильный тренерский штаб.

– Вы долго проработали в России. Почему так и не выучили русский?

– Сейчас, уже после отъезда из России, я могу разбирать русскую речь и иногда даже понимать, что люди имели ввиду. Но у меня никогда не получалось говорить по-русски. Это очень сложный язык. Когда я впервые приехал в Россию, то сказал себе, что выучу язык, я хотел этого. Но я понял, что мне придётся тратить все силы, чтобы построить карьеру в России, задержаться там не на один год. И из-за этого я немного сдался в процессе изучения языка. Мне жаль, что так вышло. Мне очень неудобно из-за этого. Но до этого я думал, что учить язык будет куда проще.  

– Почему-то русский даётся очень сложно финнам. Теему Хартикайнен играет в Уфе много лет и до сих пор его не выучил. Как и Томи Ламса, который тоже давно в «Салавате»...

– Некоторые русские могут подумать, что мы просто не хотим учить местный язык. Но это не так. Любой из игроков или тренеров, с кем я общался в России, говорили мне, что чувствуют себя неловко от того, что не могут освоить язык. Но когда русские начинают говорить, я просто не могу разобрать слова. Если я говорю по-фински или по-английски, то могу членораздельно разобрать слова – бам бам бам. Но когда русские начинают говорить я слышу только – брррррррр. Очень сложно выделить хотя бы одно слово. Один раз, когда семья ещё жила в Казани, мы отправились за покупками в торговый центр. И кто-то из прохожих сказал мне что-то. Мои дети спросили у меня: «Пап, почему ты ничего не ответил этому человеку?» Я сказал, что не знаю. Мои ребята начали понимать русский гораздо быстрее, чем я.

– Ваши сыновья сейчас занимаются хоккеем. Вы бы хотели, чтобы они стали профессиональными игроками?

– Не думал об этом. Надеюсь, что они станут врачами. Мы разговаривали с ними на эту тему. Я сказал, что учёба должна быть на первом месте. На втором месте – учёба. И на третьем месте тоже учёба. И потом уже хоккей, если они захотят. Даже хоккеисты должны быть образованными. Я нормально восприму, если кто-то из них станет хорошим игроком и захочет связать с этим жизнь. Но это не то, чего я желал бы своим детям.    

«В ФИНЛЯНДИИ ТРЕНЕР ВРАТАРЕЙ РЕШАЕТ, КТО БУДЕТ ИГРАТЬ В ВОРОТАХ»  

– Сейчас основной вратарь «Ак Барса» – Тимур Билялов. У него были большие задатки, когда вы ещё работали в Казани?  

– Тогда я не видел в нём совсем уж больших задатков. Но это часть работы – ты в десять раз чаще ошибаешься, чем оказываешься прав. Я помню, что тогда Тимур был ещё очень молод. Он набирался опыта, всегда верил в себя, в свой талант и не сдавался. Иногда неудачи заставляют опускать руки и переставать верить в то, что ты делаешь. С Тимуром этого не случилось.

– Какие главные качества Билялова? Вы сказали о чертах его характера, а что насчёт игровых навыков?  

– Его главное качество – это понимание того, что он делает. Это вообще важнейшее качество для любого вида спорта. У него очень хорошее видение. Это важная составляющая игры вратаря. Он должен читать игру, понимать её. В Тимуре я это вижу.

– В этом сезоне у Билялова огромная нагрузка. Он играет почти без замен. Это может стать проблемой?  

– Если они выиграют Кубок, то нет. Если не выиграют, то кто-нибудь скажет, что да. Здесь нельзя дать простой ответ. Я точно не знаю, но думаю, что у них есть какой-то план по распределению игрового времени вратарей, исходя из того, как они играют и какие результаты показывает команда. Мы можем посмотреть на пример «Салавата Юлаева». Там Метсола тоже проводит ощутимо больше матчей.

– В прошлом сезоне – да. Юха играл очень часто, а Тарасов выходил на лёд, в основном, только в матчах с аутсайдерами. В этом сезоне ситуация чуть выправилась с приходом Шарыченкова.  

– Да, но все всегда ждут результата. Все работают под большим давлением. Ты можешь постоянно побеждать, но затем проиграть пару матчей – и начнётся, что мол ты недостаточно хорош и бла-бла-бла. Сложно принимать подобные решения, когда у тебя есть явный первый номер. Сложно изменить это из-за большого давления. Только очень опытные тренеры способны с этим спокойно справляться и равномерно вести двух вратарей весь сезон.

Я не знаю, в скольких командах в России тренер вратарей принимает решение, кто будет играть в матче. Насколько я понимаю, в большинстве клубов окончательное решение всегда принимает главный тренер. В Финляндии такое право предоставляется тренеру вратарей. В этом большая разница. Потому что мы проводим с подопечными больше всего времени, работаем с ними, знаем их психологическое состояние, что им нужно. Я решаю, кому нужно больше игрового времени, а кому – больше тренировок. Я считаю, что всегда нужно иметь два готовых вратаря к плей-офф, ведь никогда не знаешь, что может случиться. Но это я так работаю. Кто-то – иначе.

– Билялов заслуживает быть первым номером сборной России на Олимпиаде?

– Сложно сказать. Я правда не знаю. Я работал в национальной команде пять лет, и всегда принимал решения по своим вратарям до турниров. Я понимал, что будут использовать одного вратаря, независимо от обстоятельств. Я давал ему всю информацию до турнира. Давал понять, что он будет первым номером. Второму объяснял, что он будет запасным. И я никогда не менял мнение после одной неудачной игры. Я доверял игрокам, и они понимали это. Запасные всегда понимали, что они готовы сделать шаг вперёд, если что-то случится. Но, как я и сказал ранее, в каждой стране своя система. Я не могу сказать, какая лучше, но знаю, что наша система работает.

«ГАРИПОВ БЫЛ САМЫМ ТЯЖЁЛЫМ СЛУЧАЕМ ИЗ ВСЕХ»  

– Вы сейчас следите за вратарями, которых ранее тренировали в КХЛ?

– Я очень много слежу за каждым, кого я когда-либо тренировал. Это моя слабость. Мне интересно, как они играют и в чём изменились.

– Кого бы вы назвали самым способным вратарём из тех, с кем работали?

– Мне нравилось работать с Андерсом Нильссоном. Очень люблю те времена. Мне очень нравилось тренировать Эмиля Гарипова. Он был самым тяжёлым случаем из всех, но мне нравился тот вызов. Конечно, Петри Веханен всегда будет для меня номером один. Мы знакомы более 20 лет. Он мой лучший друг. Нас очень многое связывает. Он для меня, как сын. И мне до сих пор нравится с ним работать. Сейчас мы оба тренеры. Конечно, я чуть более опытный и стараюсь помогать ему насколько могу.

Я назвал три имени, но не могу не вспомнить и Федотова из «Трактора». Он тогда не был первым номером. Но я сразу увидел в нём нечто особенное, когда приехал в Челябинск. Считаю, что он сделал большой рывок за время моей работы в «Тракторе». Может, кто-нибудь считает по-другому, но я уверен, что мы дали ему шанс стать первым номером. В концовке сезоне он воспользовался им. Мне приятно видеть сейчас, как его карьера пошла вверх.  

– Вы поддерживаете связь с Гариповым?

– Да, иногда мы общаемся. Всё-таки мы много работали вместе. Но мне иногда сложно от того, что я знаю его слишком хорошо. И когда я вижу его игру, то понимаю, на чём ему нужно сфокусироваться. Но я не могу объяснить ему этого по телефону и помочь ему. Потому что у него сейчас есть свой тренер, которого он должен слушать. Я не хочу давить на него. Не хочу, чтобы он думал, что я считаю себя правым, а других – нет. Поэтому я не пишу ему слишком часто, чтобы не помешать его текущей работе. Обычных дружеских бесед у нас сейчас больше, чем каких-то советов от меня.

– Как бы вы оценили последние годы в карьере Гарипова? Эмиль регрессирует?

–  У него очень тяжёлые времена. Он не мог найти своё место до этого сезона. Перейти в «Трактор» было очень верным решением. Там у него есть друзья, ему там комфортно. Всегда нелегко покидать родной город. И я видел, как он не мог почувствовать землю под ногами в «Авангарде» и «Динамо». Но он нашёл свой дом в Челябинске. Сейчас он сконцентрирован на том, чтобы вновь стать лучшим, и может вернуться на прежний уровень. Но это будет крайне нелегко. Он потерял уверенность в себе после ухода из «Ак Барса». Когда ты меняешь команду, тренеров, то очень сложно найти взаимопонимание со всеми и найти точку опоры. И это особенно стало сложно для Эмиля, учитывая сколько много мы работали вместе. Сложно начать слушать кого-то другого и выполнять его установки.

– То есть вы связываете регресс Гарипова с вашим уходом из «Ак Барса»? Он ведь называл вас своим наставником...

– Это часть работы. Не всегда бывает так, как ты хочешь. Люди уходят и приходят. Каждый пытается найти свой путь. Если начинаешь зацикливаться на прошлом и не думать о будущем, то у тебя проблемы.

– Гарипов и сам говорил о вашем единственном минусе: все, с кем вы работали, становятся от вас зависимыми. Как вы к этому относитесь?

– В чём-то он прав. Я сильная личность. Есть определённые вещи, которые я требую от своих вратарей. И здесь нет права выбора. У меня высокие требования. Либо ты всё это, либо никак. И Гарипов чувствовал это на себе – в плане тренировок, концентрации, психологии, поведения вне хоккея. Я давил на него почти до предела. Но я делал это со всеми вратарями на протяжении последних 20 лет. У меня есть определённый опыт, понимание, как устроен этот бизнес и как добиться результата.  

«МЕТСОЛА ПОНИМАЕТ, ЧТО ХОККЕЙ – ЭТО НЕ ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ»  

– Через вас ведь прошёл и Метсола в сборной. Что делает его сильным вратарём?

– Он немного похож на Билялова. У них разные стили, но у Юхи тоже отличное понимание хоккея. Он следит за игрой, читает её. Правильных вещей он делает больше, чем неправильных. Одно из ключевых качеств Метсолы – хоккей остаётся для него просто хоккеем. Он понимает, что это работа. Это не главная вещь в жизни. Для него важна сама жизнь. Поэтому он остаётся спокойным, когда случаются неудачи, но всегда старается быть лучшим.

– Вы наверняка помните блистательное выступление Юхи в 2019 году. Но затем он стал играть хуже. С чем как правило связан регресс в выступлении голкиперов? Или всё всегда индивидуально?

– Мне сложно говорить об этом, не находясь в клубе. Иногда бывает, что ты немного расслабляешься и не можешь сам себя привести в норму. Я не имею ввиду, что он забил на тренировки. Но если теряешь концентрацию на пять процентов, то результат ухудшается на пятьдесят. Думаю, что Юха как раз и расслабился на эти пять процентов. А когда ты встаёшь на неверный путь, то затем очень сложно остановиться. А потом ещё и начинается давление – со стороны клуба, СМИ, фанатов. Ты пытаешься это исправить, но допускаешь лишь больше ошибок, потому что стараешься больше необходимого. Начинаешь думать о каких-то сторонних вещах.  

– Даже несмотря на это, в последние четыре сезона Юха – один из лучших вратарей КХЛ. И за это время он не вызывался в сборную Финляндии. Не поедет он и на Олимпиаду в Пекин. Может, он сам решил просто сконцентрироваться на клубе?

– Возможно. В Финляндии – это норма. Ты не обязан ехать в сборную, если не хочешь. Перед вызовом игроков мы всегда интересуемся, как они себя чувствуют, как оценивают текущую ситуацию, как у них обстоят дела дома, есть ли проблемы со здоровьем, с психологией, всё ли в порядке с новым контрактом. Нам важно, действительно ли игрок готов и хочет играть за сборную. В случае отказа никто не скажет: «Это плохой игрок, плохой человек!»

«Я НЕ ДОЛЖЕН ДОПОЛНИТЕЛЬНО МОТИВИРОВАТЬ МИЛЛИОНЕРОВ»  

– Вас называют одним из лучших специалистов Европы. Как вы сами оцениваете свой уровень?

– Рад, что люди так меня оценивают. Мне сложно оценить себя, поставить на какое-то место в рейтинге. У меня были плохие и хорошие сезоны. Иногда бывало, что я просто не срабатывался с вратарями. Они не понимали чего я хочу, а я не понимал, что они пытались доказать. Я делаю свою работу каждый день настолько хорошо, чтобы добиться результата. Это единственный путь. Иногда ты выигрываешь, а иногда проигрываешь. Это неважно. Важна общая картина. Должно сойтись много факторов, чтобы вратарь играл хорошо. Защита должна играть хорошо. Клуб в первую очередь должен думать о защите. Не бывает такого, что вратарь проводит невероятный сезон, а командная защита – ужасный. Вратарь нуждается в команде больше, чем команда в нём.

– Эркка Вестерлунд рассказывал, что ваше главное качество – это умение видеть сильные стороны игрока и развивать их. Как это происходит?

– У меня получается читать людей, и я понимаю, как могу помочь человеку. Каждый случай индивидуален. Один любит покричать, другой поболтать.  При этом я как тренер могу общаться по-разному, но должен выдерживать общий уровень требований и правил для всех. Конечно, это не работает со всеми. Допустим, из ста игроков 75 процентов понимает, чего я хочу, а 25 – нет. И меня не волнуют эти 25 процентов. Им просто будет лучше сменить команду.

– Какие ключевые элементы вашей методики вы бы выделили?

– Для меня – это просто игра, вокруг которой происходят много плохих и хороших вещей. Я могу объяснить каждую из них. Я всё понимаю. Если я чего-то не понимаю, значит игрок не использует всё, что у него есть. Мы – большие везунчики. У нас хорошие зарплаты, работа мечты. Мы должны понимать, что люди приходят смотреть на нас. И мы должны становиться лучше, потому что они платят за билеты. Мы должны пытаться победить, потому что люди хотят этого. Кто-то в клубе решил, что ты достаточно хорош для этой работы, и хочет, чтобы ты изменил их. Да, мы люди, у которых тоже бывают проблемы. И за это нельзя увольнять. Но таких дней не должно быть слишком много. И если ты не выкладываешься, зачем вообще играешь?  

– Вы много времени уделяете разбору видео? Для вас это важно?

– Если говорить только об игре вратарей, то я уделяю этому не так много времени. Никогда не доверял этому. Я и так вижу, как они играют. Мы тренируемся так много и понимаем, что происходит в игре. Мы можем разбирать эпизоды во время перерывов, чтобы вратарь понял, где он был хорош, а что сделал не так. После игры уже поздно. Не люблю мучить игроков бесконечными разборами эпизодов. Для меня важно, чтобы игрок сам понимал свои ошибки.  

– Один из важнейших факторов для вратарей – это психология. Как вы мотивируете игроков?

– Как я уже сказал, нам очень повезло, что мы получаем деньги за игру в хоккей. Звучит тупо, что я должен ещё и дополнительно мотивировать миллионеров делать свою работу, играть лучше. Они и так должны быть мотивированными. Что я могу сделать, если этого не происходит? Моя работа объяснять им, что они сделали не так, а не мотивировать.

– Гарипов рассказывал, что вы однажды перестали с ним разговаривать, пока он не начнёт усердно работать. Это правда?

– Уже не помню, учитывая, что я перепробовал уйму методов с Эмилем. Может, и правда. Я должен объяснять, давать понять, почему мы делаем на тренировках именно это. Кто-то сразу всё понимает. До кого-то доходит со второй попытки или после первой неудачи. А кто-то должен уж совсем оплошать. Кто-то не понимает этого никогда. Это как с детьми. Иногда кто-то не понимает, что нет значит нет.

– Вы также запрещаете вратарям пользоваться телефонами до и после тренировок. Это очень важно?

– Да, очень. Мы на работе и должны быть сконцентрированы на ней. Раздевалка – это не место для смартфонов. Я же не выхожу на лёд с телефоном и не переписываюсь во время тренировок с сыновьями, не читаю новостей. Здесь всё очевидно, по-моему.  

 – Куда сейчас движется игра вратарей? Вы можете выделить какие-то новые тренды? Или игра не меняется?

– Каждый год кто-то пытается придумать что-то новое. Но я не верю, что можно придумать что-то лучшее, чем то, что делают вратари сейчас. За последние лет пять мало что поменялось. Есть много стилей, но все они базово похожи. Что было в 1975-м не сильно отличается от того, что было в 1995-м. Игра всегда одна. Ты должен это принять, чтобы стать хорошим вратарём. Да, визуально игра Федотова и Билялова, например, отличается. Но сама идея, как правильно ловить шайбу, она одна.  

– Вам не кажется, что в целом хоккей становится проще?

– Скоростной хоккей – это очень сложная игра. Всё происходит крайне быстро.  

– Уменьшение площадок в худшую сторону повлияло на хоккей?

– Мне больше нравятся европейские размеры площадок, чем те, что в НХЛ. Игроки стали быстрее, мощнее и на маленьких площадках – это даёт меньше тактических возможностей. Ты только и бегаешь туда-обратно. Если немного увеличить площадки, то игра станет лучше.  

«СКУЧАЮ ПО ХОККЕЮ В РОССИИ»

– С 2020 года вы работаете в ТПС. На ваше возвращение в Финляндию повлияла пандемия?

– Я не планировал возвращаться в Финляндию и не ставил целью работать в ТПС, потому что он находится в соседнем от моего родного городе. Я люблю свой город и всегда думал, что если и продолжу карьеру в Финляндии, то только в Рауме. Но затем Эркка Вестерлунд, которого я знаю много лет, пришёл в ТПС. Друг, которого я знаю почти 40 лет, предложил мне там работать. В ТПС строят нечто новое, большую организацию, новую систему. Они позвали меня в нужное время. Я спросил, уверены ли они на сто процентов, что хотят видеть в команде именно меня. Я ведь не самый простой человек. Они сказали, что уверены, потому что знают меня и понимают, что я делаю.

– Как вам сейчас работается в Финляндии? Спокойнее по сравнению с Россией?

– Финская система немного отличается от российской. Конечно, главный тренер здесь тоже босс и принимает окончательное решение по тому, что мы должны делать. Но в Финляндии у нас всё равно больше свободы в тренерском штабе. Мы можем спорить друг с другом, делиться мнением о тренировках, играх. А главный тренер аккумулирует всю эту информацию воедино. Мы можем критиковать главного. Если мы считаем, что это поможет процессу, то обязательно скажем это. Но почему я считаю Билялетдинова хорошим тренером? У него всегда была своя чёткая строгая позиция, но также он умел и слушать.

– Такая разница в подходах сложилась исторически?

– Да. Возможно, никто просто и не пытался изменить это. Когда кто-то приезжает в другую страну, то понимает, по каким правилам там всё работает. Ты не можешь думать: «Окей, я пришёл и сейчас всё здесь поменяю». Так это не работает. Можно поменять мелочи, но не базис. В каждой стране есть свои правила.

– Сейчас именно вы принимаете решение, кто сыграет в воротах. В России у вас ни разу не было таких полномочий?

– Были в «Тракторе» при Владимире Юрзинове-младшем.

– Андрей Кареев рассказывал, что вы и Эркка Вестерлунд повлияли на его переход в ТПС. Расскажите, как вы уговаривали игрока переехать в Финляндию?

– Конечно, я до этого знал о Карееве и видел, как он играет. Эркка подробнее рассказал о его личных качествах. Я понял, что он подойдёт под мои требования. Я тогда составлял план, что я хочу изменить в новой команде и кто мне нужен. Но к тому времени я долго не работал в Финляндии и не знал местный рынок. Поэтому и привёл в пример Кареева, как игрока, который мне подойдёт.

– В своих интервью Кареев очень гордился и радовался, что работает с вами. Расскажите о его прогрессе. Как вам удалось улучшить его игру?

– Он всегда усердно работает. Но я сразу понял, что хоккей не занимает всю его жизнь. Я уже говорил, что хоккей – это очень важно, но это не вся жизнь. Это наша работа. И когда я увидел это отношение в Андрее, то понял, что мы сможем спокойно работать, улыбаться, делать ошибки, не впадать в отчаяние из-за поражений. Мы поняли, что просто усердной работы будет достаточно. Он понимает ответственность, понимает, что он виноват в пропущенных шайбах, но не занимается самокопанием, не уходит в себя. Если есть ошибки, то мы их исправим. Это моя забота. Его задача – ловить шайбы. И он чётко понимает свою зону ответственности и не выходит за неё. Андрей понимает, насколько вратарь важен для команды. Он думает обо всех. Понимает, что вратарь должен исправлять ошибки партнёров. У него есть своя жизнь, тренировки, раздевалка – и обо всех нужно думать. Не только о себе.

– Можете объяснить, почему тому же Карееву сейчас нравится играть в Финляндии, и он пока не планирует возвращаться в Россию?  

– Я бы не сказал, что он не хочет. Может, он ждёт нужного момента, когда сможет вернуться. Рад, что ему нравится здесь.  

– Другим российским хоккеистам сейчас есть смысл повторять путь Кареева?

– Почему нет? В России очень много хороших молодых вратарей, которым нужно игровое время, играть в каждом матче. Здесь у них есть шанс начать играть и стать лучше. И здесь на них не будут так сильно давить.

– В Финляндии сейчас есть то, чего вам не хватало в России? Кроме семьи...

– В первую очередь, финский язык. Я опытный тренер. И здесь у меня есть больше возможностей работать со всеми игроками, а не только с вратарями, давать какие-то тактические подсказки. Здесь больше свободы. Но я скучаю по хоккею в России.

– Есть то, в чём финская хоккейная лига лучше, чем КХЛ?

– Нет, ни в чём. КХЛ – сильнейшая лига Европы.