«Жаль, что у нас в Татарстане всё так происходит». Гизатуллин – о «Нефтянике», Квартальнове и психологии хоккеистов

Большое интервью после ухода из альметьевской команды.

24 марта «Нефтяник» объявил, что контракт с главным тренером Ильнуром Гизатуллиным и его тренерским штабом продлён не будет. Для специалиста прекращение работы в тренерской карьере случилось впервые – с 2009 года, когда он начал тренировать «Ариаду» из Волжска, Гизатуллин ни дня не был без работы. В «Нефтянике» были вынуждены прекратить сотрудничество с чемпионом России 1998 года – за пять лет команда так и не выиграла Кубок Петрова, хотя ежегодно стояла именно такая задача. В альметьевской команде сделали курс на омоложение и вместо Гизатуллина пригласили главного тренера из молодёжной команды «Нефтяника». А Гизатуллин на сегодняшний день остаётся без работы, и, как признался в интервью нашему изданию, ощущает себя некомфортно. 

Экс-главный тренер рассказал о важности психологической подготовки хоккеистов, уровне КХЛ и ВХЛ, а также потенциальной работе главным тренером. 

«НЕ САМОЕДСТВОМ НА ДИВАНЕ ЖЕ ЗАНИМАТЬСЯ!»

– Ильнур Альфридович, впервые в своей тренерской карьере вы остались без работы. Каково это знать, что предстоящим летом не нужно приезжать в клуб и готовиться к сборам?

– Честно скажу, для меня это некомфортные ощущения. Отдыхать, брать паузу – это не про меня. Помню, когда закончил играть в хоккей и завершил карьеру игрока, не знал, что делать и куда идти. Что тогда, что сейчас – некомфортные ощущения. Мне всегда нужно быть занятым, мне важно работать и быть вовлечённым в этот процесс. 

– На что сейчас тратите время?

– Обычные, бытовые дела по дому, на что в сезоне не хватает времени. Хожу в спортзал, чтобы держать себя в форме.

– В чём мотивация заниматься спортом в ваши 53 года?

– Наверное, это уже привычка. Я стараюсь работать не только с «железом» на тренажёрах. Недавно тренер по боксу Александр Бехтерев пригласил меня на свои занятия. Достаточно интересный и захватывающий вид спорта, требующий максимальной концентрации. Нужно не только руками махать, но и очень много думать. Мне это по душе и понравились занятия. В конце концов, не самоедством на диване же заниматься!

– Узнают вас ещё болельщики? 

– Да, было такое. Как только пришёл в спортзал, сразу узнали. Говорят, что ходили смотреть хоккей, когда я ещё выходил на лёд. Удивило, что и относительно молодые люди подходят. Сейчас уже новое поколение хоккеистов, новые кумиры, да и столько времени прошло. Но всё равно подходят и здороваются.

– Размышляли, что не удалось в прошедшем сезоне? Перед сезоном поменяли большую часть команды, а в течение сезона сделали это ещё раз. Но успеха не добились...

– Хотелось бы отметить, что этот сезон стал для меня одним из самых худших в карьере. Много разбирал причины такого выступления и причин для этого много, на самом деле. Я провёл анализ и основная причина – команда поменялась практически на 70 процентов. С «Нефтяником» мы, пожалуй, заняли то место, которое заслужили. Конечно, могли подняться повыше и потенциал для этого был. Игры в плей-офф это доказали.

«ПОСЛЕ НОВОГО ГОДА ВОЗНИКАЛИ МЫСЛИ О ПОТЕРЕ ПОДДЕРЖКИ КОМАНДЫ»

– Вы сказали, что не можете сидеть без работы. Не боитесь перегореть?  

– Смотря, что вы подразумеваете под словом «перегореть».  

– Устать от того, что долгие годы команда останавливается на полпути к Кубку. 

– Точно нет, не боюсь. Я не просто так говорил об анализе и работе над собой. Всегда под рукой имеется статистика и план работы, благодаря которым можно сопоставить факты и посмотреть, в чём проблема. Сэр Алекс Фергюсон говорил: «Статистика – это инструмент поддержания высоких стандартов игры».  Может быть, и возникают такие мысли, о которых вы сказали. Считаешь, что перегорел, думаешь о необходимости идти дальше и заставляешь себя словами «должен». Но потом приступаешь к анализу и приходит определённое понимание.

Можно, конечно, сказать, что недоработал и валял дурака или пустил всё на самотёк. Но лично у меня такого точно не было. Я понимаю, что основной показатель – это результат и, если его нет, значит где-то недоработал. Я недавно прочитал высказывание Ричарда Баха. Смысл был примерно такой: «Ты можешь быть подкованным теоретически, но если не можешь применить это на практике, то значит ничего не знаешь».

– Ваша ситуация с прекращением работы в «Нефтянике» схожа с Дмитрием Квартальновым, который тоже в межсезонье прекратил работу, но с «Ак Барсом». У него не было перерывов в тренерской карьере, и было мнение, что он просто перегорел. Не видел собственных ошибок, постоянно упрекал своих игроков и не хотел меняться в эмоциональном плане. 

– Не могу ничего сказать на этот счёт. Мы с ним разговаривали после сезона. Он, как и в моём случае, тоже переживает, почему не удалось достичь необходимого результата. И у Квартальнова есть свои объяснения произошедшего. Что касается того, не перегорел ли он... Я так не думаю. У них сезон получился достаточно неоднозначным, особенно после Нового года, когда был большой перерыв между играми.

– Было мнение, что, как и Квартальнов, вы «душили» своих игроков и постоянно указывали на их ошибки. А своих при этом не замечали...

– Я первый раз слышу такое о себе. Хочу сказать, что я, будучи главным тренером, в первую очередь виню себя, когда проигрывает команда. Есть известная  фраза: «Выигрывает – команда, а проигрывает – тренер». 

Но если говорить про командные ошибки и индивидуальные – что это такое? У команды есть задание на игру, мы всё объясняем. Мы тренеры знаем сильные и слабые стороны наших игроков и команды в целом. Исходя из этого, строится план на игру – игровое задание. Но команда выходит на лёд, игнорирует задание на игру и делает по-своему. Это приводит к ошибкам, а впоследствии к пропущенным голам и проигранным матчам. Конечно, это недопустимо и за это нужно спрашивать с игроков. 

Я не против креативных действий, особенно в зоне атаки. Если можешь это делать – пожалуйста, не можешь – выполняй задание на игру. Вы знаете, что если команда играет чётко по заданию и это не работает, то это ошибки тренерского штаба. А если хоккеист не выполняет задание на игру и ошибается, то, соответственно, чья это будет ошибка? В этом вся разница. Приходилось слышать в свой адрес, что я не разрешаю отдавать диагональный пас. Но, кто не разрешает-то?! Отдавай, конечно! Но если у игрока три из четырёх пасов перехватывает соперник, то значит нужно играть по-другому. На мой взгляд, это не так сложно. 

– Руководство клуба вас поддерживало в прошедшем сезоне, но сколько раз возникало ощущение, что вы теряете поддержку со стороны команды?

– Наверное, один раз было. У нас была неудачная серия игр после Нового года и мысли о потере поддержки со стороны команды, как вы сказали, возникали. Но мы разговаривали с ребятами и понимали, что это не так.

– Вероятно, повлиял и приход Александра Андриевского в клуб. Он стал советником президента и был воспринят многими, как ваш сменщик.

– Обычно, когда приходит новый человек, все ждут перемен...

– Возможно, команда верила, что с его приходом что-то изменится.

– Возможно, но у Александра Леонидовича такие же требования, как у всех. Но скажу, что в себя надо верить, в первую очередь. В каких-то моментах и тренер не нужен. Многие привыкли винить кого-то, но не себя. Наверное, для начала было бы неплохо спросить с себя.  

– В чём был смысл назначения Андриевского? Он участвовал в тренировках, но не помогал на лавке, а в конце сезона и вовсе покинул команду... 

– Я думаю, его приезд был помощью нам, тренерскому штабу. Посмотреть на всю ситуацию свежим, незамыленным взглядом.

«Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО ПОРАЖЕНИЕ «МЕТАЛЛУРГА» В КУБКЕ ГАГАРИНА БЫЛО ТРЕНЕРСКИМ»

– Говорят, что тренеры после увольнения какое-то время не могут смотреть хоккей. В вашем случае так и было?  

– Да я и не прекращал! НХЛ и КХЛ я всегда смотрю. Матчи «Нефтяника» в плей-офф, например, посмотрел через 10 дней после прекращения работы. 

– Были удивлены результату финальной серии Кубка Гагарина?

– Да. Если честно, не думал, что «Металлург» проиграет три игры подряд.

– В чём причина этого тренерского поражения у Ильи Воробьёва?

– Тренерское ли оно было? Я так не думаю. Что я заметил в этой серии, так это разное эмоциональное состояние у Ильи Воробьёва и Сергея Фёдорова. Все видели, как Воробьёв спорил с судьями, постоянно был на эмоциях. И потом смотришь на Фёдорова, а он просто стоит спокойно, ноль эмоций при любой ситуации. 

Я в Воробьёве себя увидел, если честно. Я также эмоционально реагирую на какие-то события во время игры, хотя постоянно говорю себе, что так делать не нужно. Теряешь нить игры и можешь упустить контроль над ней. Знаю, что руководителям некоторых клубов не нравится, когда главный тренер «не подпрыгивает» на лавке. Но зачем это нужно? Если ты на тренировке не научил команду, как нужно действовать, что потом на лавке прыгать и скакать? Можно, конечно, «завести» команду в определённые моменты, но это бывает не так часто.

– Говорят, когда отыгрываешься с 1  – 3, то заберёшь и седьмую встречу…

– Да, есть такое, но это исключительно чьё-то мнение. В таких ситуациях побеждающая команда считает, что ещё есть право на ошибку, но это не так. Нужно абстрагироваться от этих мыслей. Игры идут через день и не стоит думать о том, что было в прошлой встрече. Проанализировал произошедшее и забыл, потому что есть только новая игра. О ней и думай.

– Как мотивировать команду, если соперник совершает камбэк? В прошедшем плей-офф ВХЛ и «Нефтяник» сначала проигрывал 0 – 2 «СКА-Неве», затем отыгрался и вновь проиграл две встречи. 

– Хочу отметить, что в плей-офф мы играли намного лучше, нежели в регулярном чемпионате. И характер у команды был, и игра преобразилась. Спрашивается, в чём была проблема играть так на протяжении всего сезона? В психологии? В отдаче? У нас была последняя серия игр в регулярном чемпионате – мы выиграли лишь одну игру. А играли мы с командами вне зоны плей-офф. И в чём причины поражений? В мотивации? 

Даже те две гостевые игры в плей-офф мы проиграли из-за индивидуальных и глупых ошибок, особенно в пятой игре, когда пропускали в большинстве. После вылета из Кубка Петрова я сказал команде, что если бы мы играли весь сезон, как в серии со «СКА-Невой», то было бы всё по-другому. В том числе, и соперник другой. Но история не любит сослагательного наклонения. Поэтому никуда от этого не деться – происходит то, что и должно быть.

Что касается психологического настроя. В играх, когда соперник отыгрывается, не нужно отчаиваться. Как я говорил выше, нужно провести анализ поражения и всё, идёшь дальше. Обеим команды необходимы четыре победы и не важно, какой счёт в серии. 

– Хорошие премиальные – правильный стимул для команды? 

– Да. Мы ведь все ходим на работу за зарплатой, не так ли? Я недавно смотрел интервью с Олегом Тиньковым. У него спрашивают: «Деньги вам приносят счастье?» Он честно ответил, что да. «Это некая свобода для меня, я могу купить себе самолёт», – говорит. Просто нужно понимать, что у каждого свой размер счастья. Для меня нет ничего плохого, когда выписывают премиальные. 

«ДИКТАТУРА, КОТОРАЯ БЫЛА У МОИСЕЕВА, СЕЙЧАС НЕ ПРОКАТИТ»

– В розыгрыше Кубка Гагарина мы увидели хороший уровень хоккея, но не в регулярном чемпионате. Нестабильный «Амур», «Куньлунь», «Адмирал» не тянут КХЛ на дно? 

– Если брать не самые сильные команды, скажем так, то они всё равно нужны. Где развиваться молодым игрокам, которые уже переросли ВХЛ, но не дотягивают уровень топ-команд КХЛ? Для ребят это хорошая возможность проявить себя; чтобы средний клуб стал переходным для них и они перешли в топ-команду. 

– Для чего существует ВХЛ, если не для развития молодёжи?

– Возможно, соглашусь. Но всё равно это не тот уровень, что в КХЛ. Континентальная лига притягивает одним своим названием. КХЛ – это бренд, к которому каждый стремится. Лучше быть игроком КХЛ, нежели игроком ВХЛ. 

Мы встречались с таким мнением в «Нефтянике». В Альметьевске условия не хуже, чем в средних клубах КХЛ, но при выборе всё равно поедут не в «Нефтяник». Даже если финансовые условия будут хуже, чем в Альметьевске. Ребята ведь надеются, что их заметят и топ-клуб заберёт к себе. Для молодых ребят ещё не так важно, где играть. А вот когда тебе за 25 лет, а ты всё ещё играешь в ВХЛ – будут презрительно оглядываться на тебя. 

– Это проблема нашего менталитета, что люди не готовы потерпеть в лиге похуже, чтобы потом по-настоящему проявить себя в КХЛ. 

– Согласен. В НХЛ, например, как мы знаем используется система клубов, то есть переходный уровень. У нас в России это тоже есть, но не так много клубов, где работает вертикаль МХЛ – ВХЛ – КХЛ. Это есть в СКА, «Ак Барсе», ЦСКА, «Авангарде» и «Тракторе». В этих клубах есть возможность плавно переходить по системе и добраться до главной команды.

– Тренеры меняются в плане отношения к хоккеистам?  

– Конечно. Сейчас уже не сможешь вести себя так, как делал это, например, Юрий Иванович Моисеев, у которого была жёсткая диктатура. Такое сейчас не прокатит в общении с хоккеистами. Мир меняется – и тебе надо меняться. И не только в общении, но и тренировочном процессе. 

Раньше не было пульсометра. Работали по времени: сказали столько-то бегать – бегай и не волнует, какой у тебя пульс. Сейчас такого уже не встретить – отношение к здоровью хоккеистов сильно изменилось. Но и меняется отношение самих игроков к своей работе. Если у тебя на руках солидный контракт, то ты обязан быть профессионалом. 

У нас, у русских, своеобразный менталитет – мы в некоторых моментах надеемся на «авось», каждый всё везде и обо всём знает. Валерий Карпин в одном интервью рассказывал, в чём разница между нашими спортсменами и испанцами, которых в пять лет уже учат быть профессионалами. Например, они ведут дневник своего состояния, питания – этого у нас нет. Казалось бы, мелочь, но их в профессиональном спорте не бывает. Не стоит забывать и о психологической подготовке – этому аспекту у нас практически не уделяют внимания. 

– Вы поэтому начали увлекаться психологией?

– Не только, мне это в целом интересно. Я когда учился в ВШТ (Высшая школа тренеров – ред.) у нас её вёл преподаватель Геннадий Дмитриевич Горбунов. Мы разговаривали с ним, он спрашивал у меня: «Как вы ведёте себя с подопечными?». Я объяснил, а он в ответ говорит: «А ты попробуй убрать приставку «не». И знаете – это сработало. В психологии, на самом деле, много простых приёмов, с помощью которых можно получить необходимый результат. 

В одно время был проведён эксперимент, в психологии его прозвали «Эффект Рингельмана». Его суть заключается в том, что людей объединяли в группы по два-четыре человека. И если один человек может поднять 100 килограммов, то двое, соответственно, должны поднять 200 или больше. Но, увы, двое людей поднимали лишь 93% от суммы их индивидуальных показателей, а восемь человек – уже 49%. 

Затем проверяли эксперимент на другом задании. Например, взяли перетягивание каната и результат тот же. Увеличили численность группы, а процент падал. И причина этого понятна – когда я рассчитываю на себя, я прилагаю максимум усилий. А в группе мы полагаемся на партнёра и можем сэкономить свои силы. Это хорошо иллюстрирует работу в команде. 

«ВАЖНО ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ МАЛО ТАЛАНТЛИВЫХ ХОККЕИСТОВ ДОХОДИТ ДО ОСНОВЫ»

– Уровень татарстанского хоккея падает? Мы видим, что клубы КХЛ и ВХЛ не блещут результатами, на детско-юношеском уровне результаты плохие и только в МХЛ «Ирбис» два года завоёвывает «бронзу».

– Я вырос и играл в Казани и, как бы обидно не прозвучало, при наших возможностях результаты не очень хорошие. Они волнообразные. Мне жаль, что у нас всё так происходит.

Я, конечно, не вникал в вопросы развития детско-юношеского хоккея. Интересовался только когда сын играл на этом уровне. Но, как я вижу, ребята на своём уровне достигают определённого потолка и не идут выше. Никто не будет отрицать, что уровень хоккея центральных, московских или команд с Урала в разы выше, чем у нас в Поволжье.

– Сейчас вновь возвращаемся к тому времени, когда московские команды на вершине и они принижают уровень татарстанского хоккея? Как это было в ваше время.

– Не думаю, что сейчас есть разговоры о принижении одних или других. В первую очередь, смотрят на результаты основной команды, а «Ак Барс» – это всё равно бренд. Но у нас в Татарстане достаточно маленький выхлоп по развитию игроков – мало ребят для первой команды. 

– Пять человек за три года работы Квартальнова в основной команде – это мало или много? 

– Конечно, мало. С такой большой школой, с такими возможностями. Посмотрите на СКА или «Локомотив». Я не могу сказать, в чём проблема этого самого «выхлопа». Потому что я не вдавался в эти вопросы. Но я понимаю, что с детьми работать труднее, чем со взрослыми. 

– Сейчас сделали ставку на своих игроков, поэтому и перестали привозить кого-либо. Но мы видим, что свои не справляются. Ставка на них не окажется ошибкой? 

– Есть талантливые хоккеисты у нас, они и в сборных своих возрастов играют. Важно понять, почему так мало людей доходит до основной команды.

– «Локомотив» – самый яркий пример, что ставка на своих воспитанников не всегда работает. 

– Почему? Посмотрите, сколько воспитанников у них играют в основной команде. Согласен, что нужны качественные хоккеисты, которые дают результат. 

Казань – и город хороший, и возможности огромные. Я, честно, не могу сказать, что не получается. Необходимо владеть ситуацией изнутри. Как я знаю, есть программа Red Machine по воспитанию молодых хоккеистов. Но, вероятно, вся причина в уровне Поволжья на сегодняшний день. 

«Я СЛИШКОМ ОСТРО РЕАГИРОВАЛ НА СОВЕТЫ СО СТОРОНЫ»

– Вы мне говорили, что были бы не против поработать вторым тренером в КХЛ. Не изменили своей позиции в этом вопросе? 

– Не изменил. Я готов. 

– Есть мнение, что будет стыдно после работы главным переходить на работу вторым, особенно в ВХЛ. 

– Мне не стыдно. ВХЛ? Здесь я, конечно, не рассматривал вариант поработать вторым. Какая разница мне, что будут говорить. Сегодня ты можешь быть у коня, завтра – на коне. Если брать ВХЛ, то даже если мне предложили остаться в «Нефтянике» этой весной, то я сам этого не сделал. У меня бы не хватило совести. 

– Сейчас, когда у вас уже нет работы, понимаете, в чём нужно меняться в тренерском плане? 

– Наверное, в построении работы; как выстраивать тренировочный процесс. В человеческом плане я бы меньше реагировал на советы со стороны. Я слишком остро их воспринимал.

– В чём бы вы не менялись и продолжали стоять на своём?

– В отношении к работе. Я никогда не выношу сор из избы, всё, что происходит в команде, там и остаётся. Я всегда говорил ребятам, что в поражении виноват тренер – так и остаётся сейчас.

– Сейчас, если бы вас пригласили в команду-фаворит ВХЛ главным или вторым в КХЛ, что бы вы выбрали? 

– Пожалуй, работу главным. 

– Выиграть Кубок Петрова – для вас цель, которую необходимо достичь несмотря ни на что? 

– Да, конечно.

– С чем связываете трудность найти специалистам из ВХЛ работу в КХЛ? 

– Возможно, дело в ответственности. Руководители боятся довериться таким тренерам. Кому-то нужно имя, чтобы работать в КХЛ. Бывает, что и эти два фактора соприкасаются. Но есть и примеры: Анвар Гатиятулин, Олег Леонтьев, Леонид Тамбиев. Специалистов хватает, но, видимо, авторитет играет свою роль. Для меня это тоже вопрос – вопрос доверия.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Ильнур ГИЗАТУЛЛИН
Дата рождения: 13 мая 1969 года
Место рождения: Казань
Карьера игрока: «Итиль» (Казань) – 1991 – 1995; «Ак Барс» (Казань) – 1995 – 2002; «Нефтехимик» (Нижнекамск) – 2001/02; ЦСКА (Москва) – 2001/02; «Нефтяник» (Лениногорск) – 2003 – 2005; «Ариада» (Волжск) – 2005 – 2007; «Нефтяник» (Альметьевск) – 2007/08. 
Карьера тренера: «Ариада» (Волжск) – 2009 – 2014 (главный тренер); «Лада» (Тольятти) – 2014 – 2017 (старший тренер); «Нефтяник» (главный тренер) – 2017 – 2022
Достижения в качестве игрока: чемпион России (1998), серебряный призер чемпионата России (2000). 
Достижения в качестве тренера: бронзовый призер ВХЛ (2013), лучший тренер ВХЛ (2013), бронзовый призер ВХЛ (2018)