Шамиль Тарпищев: «Ельцин был как спортсмен: в худших ситуациях решал точечно и правильно»

Большое интервью главного теннисиста России.

В эти дни весь теннисный мир обсуждает Australian Open — турнир Большого шлема, с которого стартовал сезон 2023 года. Особое внимание к австралийским кортам у Шамиля Тарпищева, через руки которого прошли 17 поколений игроков и под чьим началом российские теннисисты стали одними из лучших в мире.

В разговоре с «БИЗНЕС Online» мэтр спорта вспомнил о дружбе с Борисом Ельциным и Олимпийских играх 90-х, рассказал о потенциале татарстанского тенниса и проблемах российского спорта.

«Я по семи параметрам попадаю в Книгу рекордов Гиннесса»

— Шамиль Анвярович, вы возглавляете теннис в стране уже почти 50 лет. Откуда берете мотивацию на это дело?

— Когда хобби и работа совпадают, это же здорово! Когда видишь, что есть результат, конечно, хочется работать дальше.

— Но это же бег по кругу!

— Не совсем, ведь я всегда работаю с разными людьми. Да и теннис сам по себе меняется, должен меняться и я. Нельзя отставать от современных тенденций.

— Как вы вообще пришли в теннис? Это был 1956 год. Разве теннис в то время был популярен в СССР?

— Да, до 1972 года теннис был развит в Советском Союзе. Но он не являлся олимпийским видом спорта, поэтому финансировался по остаточному принципу. Олимпийским он был до 1924-го и вновь вошел в соревновательную программу только на Играх в Сеуле в 1988 году. Средний уровень игроков в советское время был очень высоким, но у нас практически не было выездов на соревнования за границу.

— Если бы наши спортсмены соревновались с иностранцами, в топ-10 мы вошли бы в то время?

— Вполне возможно. Но с начала 1970-х годов мировой теннис резко ушел вперед, а мы остались на месте. Средний уровень наших тренеров был неплохим, но выплеска не имелось, потому что теннису в институтах не учили.

— А что тогда произошло в мировом теннисе?

— Началась раскрутка тенниса, произошел бум его развития: появились профессиональные организации, отдельно — мужская и женская теннисные ассоциации, устоялась сетка соревнований. Сегодня профессиональные теннисисты настолько востребованы, что в среднем соревнуются 30–36 недель в году. Теннис сейчас считается вторым по популярности в мире после футбола. В каждой американской семье есть теннисист, а в Европе в теннис играют три человека из 100. В теннис играют и дипломаты, и космонавты, и артисты.

А в России бурное развитие тенниса началось, когда Борис Ельцин в шортах и с ракеткой в руках прилюдно вышел на корт. Этот вид спорта как бы открыли заново, и народ пошел заниматься.

— Это вы Ельцина приобщили к теннису?

— Нет, он начал играть до меня. Мы с ним случайно встретились в Юрмале в 1989 году, и я предложил ему сыграть. Он ответил, что играет плохо. Я уговорил его сыграть в паре, и мы сыграли: Сергей Леонюк, Михаил Задорнов, Ельцин и я. И Борис Николаевич влюбился в теннис, считал его хорошим видом спорта для разгрузки головы. А вообще, он был мастером спорта по волейболу.

— К этому мы еще вернемся, а пока расскажите, как вы все-таки пришли в теннис сами…

— Я жил в Москве у стадиона «Юных пионеров». Сначала начал играть в русский хоккей, потом — в футбол, но получил надрыв связок. И мама запретила мне играть в футбол. Тогда я пошел на теннис — там в конце тренировки играли в футбол. Теннис тоже был на этом стадионе. «Отбывал срок» на теннисе, чтобы потом идти играть в футбол… Но так и остался на корте.

— Какие этапы развития в теннисе вы прошли, чего достигли?

— В 14 лет я вышел в финал взрослого первенства Москвы, что дало мне первый взрослый разряд. А в 1965 году я выиграл международный турнир в Сочи и получил звание «Мастер спорта». Я уже фактически бросал теннис, поступал на биофак МГУ, но получил четверку по русскому языку и, поняв, что не пройду по конкурсу, отнес документы в институт физкультуры.

Там я начал профессионально тренироваться и практически «сам себя сделал». Когда я поступил в институт, меня не было в числе 250 теннисистов по рейтингу СССР. Самостоятельно тренируясь, через год я стал 64-м, еще через год — 20-м, еще через год — 8-м, к тому же попал в сборную страны. Вот с этого и начался мой старт.

— Почему именно вас назначили главным тренером сборной СССР по теннису, ведь вам было всего 25 лет?

— К 25 годам я выиграл 11 международных турниров, три года подряд побеждал в турнире сильнейших теннисистов СССР и попал в состав для участия в Кубке Дэвиса. В 1972-м мы были на соревнованиях в Румынии. Руководителем нашей делегации был начальник управления международных спортивных связей госкомспорта Дмитрий Прохоров — отец будущего олигарха Михаила Прохорова. Мы проиграли со счетом 2:3, но я не играл — был в запасе. В самолете по дороге в Москву Прохоров расспрашивал меня о теннисе.

А через полгода мне предложили стать старшим тренером сборной СССР. Но мне всего 25 лет, я играть хочу! Я отказался, причем дважды. На третий раз вынужден был согласиться. Кстати, в 2023 году будет ровно 50 лет, как я главный тренер.

— Наверное, это мировой рекорд?

— Вообще, я по семи параметрам попадаю в Книгу рекордов Гиннесса. Достижений хватает.

«В России брал на себя ответственность только один человек — Ельцин»

— Когда Ельцин стал президентом России, вы высказывали ему свое видение, как надо организовать спорт в стране?

— Я же и министром спорта был, и советником Бориса Николаевича. Президент международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч играл в теннис, и мне даже довелось сыграть с ним. Он любил СССР, Россию, но до Ельцина никто из руководителей страны его не принимал. Дело в том, что он когда-то был советником у Франко. Однажды Самаранч попросил меня устроить ему встречу с Ельциным. Мотивировал так: «Мне в спорте нужна сильная Россия. А если нет конкуренции Советского Союза и США, то интерес к Олимпийским играм упадет». Встреча Самаранча с Ельциным состоялась, они поладили. И, когда надо было организовать наше участие в Играх 1992 года, Ельцин поручил это дело Смирнову, Сысоеву и, естественно, мне. Мы с Валерием Борзовым собрали вместе команды стран СНГ, выступили на той Олимпиаде под флагом МОК. И наша объединенная команда в общем зачете выиграла.

Помню, перед зимней Олимпиадой 1994 года в Лиллехаммере Борис Николаевич вызывает меня и спрашивает: «Какое место мы займем?» Я отвечаю: «Третье». На что он мне: «Только первое!» А денег-то в казне в то время вообще не было, баррель нефти 8 долларов стоил! За день до окончания Игр у нас было 11 золотых медалей, а у норвежцев — 10, но серебряных у них было больше. Если они взяли бы еще одно «золото», то в общем зачете Норвегия стала бы первой. Оставалось только две дисциплины, на которых мы уже не выступали, — 50 километров на лыжах и скоростной спуск. Ни в первой, ни во второй дисциплинах норвежцы не выиграли. И первое место досталось нам! Из трех Олимпиад, которые курировал я, в двух мы победили, в одной были вторыми. Как-то Ельцин меня спрашивал: «Сколько будут нам стоить Олимпийские игры?» Отвечаю: «По моим подсчетам, 5,6 миллиона долларов». Президент: «Позвони Черномырдину, он даст»…

На сессии международного олимпийского комитета Самаранч предложил мою кандидатуру, и в 1994 году я стал членом этой организации. И остаюсь до 2028-го… (смеется).  Я тогда Самаранчу рассказал анекдот: «90-летнего старика приговорили к 25 годам тюрьмы; когда ему дали последнее слово, он встал и сказал: «Спасибо за доверие!»

— Насколько Ельцин погрузился в теннис? Ведь именно в его время этот вид спорта получил мощное развитие.

— Зачастую журналисты говорят, что вот Ельцин играл в теннис — и теннис стал развиваться, Путин — борец, и борьба пошла вперед. На что я говорю: «А что, если бы президент прыгал с шестом? Шест пошел бы?!» Нет, все ложится на благодатную почву. Тогда предпосылки для развития тенниса в стране были, как и для борьбы. Теннис стал олимпийским видом спорта и его начали финансировать.

— В чем вообще заключался феномен Ельцина?

— Он был как спортсмен: прекрасная мобилизация нервной системы, в худших ситуациях решал точечно и правильно. Работалось очень сложно, потому что никто не брал на себя ответственность, никто ничего не хотел подписывать. Брал ответственность на себя только один человек — Ельцин. Денег в казне нет, страна по внешним долгам платить не может, населению помочь не может, на пороге — гражданская война. Ну какой спорт?! Даже не знаю, как Ельцин выстоял.

— Сегодня к Ельцину по-разному относятся, далеко не всегда позитивно…

— Потому что не знают, как все было на самом деле. Нынешние олигархи стали таковыми только благодаря ему, и они же его критикуют.

«Ельцин взял меня за руку и сказал: «Я твой друг до конца дней»

— В каком году вы ушли из правительства?

— В 1997-м. Я всегда хотел вернуться в теннис, политика — это не мое. Я сам Ельцина попросил освободить меня от должности.

— Как он к этому отнесся?

— Не хотел отпускать. Но уже реально было видно, что наше время ушло, должна прийти новая команда. Когда президент нездоров, внутри начинается раздрай. А я себя политиком вообще никогда не считал. Ельцин сказал мне: «У меня семь каналов связи, ты сделай восьмой, чтобы я знал правду». Он нуждался в объективной информации.

Я любил Бориса Николаевича как друга. И он в своей книге меня одного назвал своим другом, потому что я мог ему сказать всё. Я ему напрямую приносил объективные материалы, и он все это читал. Но в политику я никогда не вмешивался, занимался только спортом.

Ельцин, когда можно было, ложился в 10 вечера, вставал в три ночи и до 7 утра работал с бумагами. А в 7:00 мы с ним шли на корт. У него было титаническое здоровье. Например, под водой, температура которой была 9 градусов, он задерживал дыхание до двух минут! Я сам засекал. Так было до первого инфаркта… Кстати, в теннис он играл даже после инфаркта.

— После его отставки у вас встречи были?

— Конечно. После летней Олимпиады в Сиднее он позвонил мне и сказал: «Самаранч приезжает, приходи минут за 40, поговорим». Под конец встречи взял меня за руку и сказал: «Я твой друг до конца моих дней…» И позже мы с ним часто встречались, я к нему на дачу приезжал. Наина Иосифовна с давних пор каждый год награждает наших детей после турниров, сама пироги им печет. И ребята долго будут помнить это.

Когда отмечали 75-летие Бориса Николаевича в Кремле, он сказал мне: «Я дал себе задание до 100 лет дожить. И я его выполню». Но в 2007-м у него лопнул сосуд и врачи не смогли его спасти.

«В России не хватает кортов. Это дорогостоящие объекты»

— Вы с Путиным до его избрания президентом не встречались?

— Еще будучи председателем правительства, Владимир Владимирович на Кубке Кремля награждал победителей. Это был 1999 год. А вообще, я его видел еще раньше, с Собчаком.

— За последние 22 года спорт в России продвинулся, как вы считаете? Или мы «проедаем» советское наследие?

— Столько денег, сколько вливалось за последнее время в спорт, не было никогда. Если бы такие деньги вкладывались в советское время, мы точно были бы непобедимы. Но эффективность вложений слабовата сегодня — в силу потери советских технологий.

— Россия не стала второстепенной спортивной державой?

— Уровень наш сохранился. Результаты падают, но ведь с нами и воюют всё время: скажем, половина проблем с допингом попросту притянута за уши. Но авторитет у нас по-прежнему большой.

Как минимум в теннисе мы сегодня в элите. В 2021 году мы выиграли вообще все: мужской командный Кубок ассоциации теннисистов-профессионалов (АТР), Кубок Дэвиса, Кубок Федерации (ныне Кубок Билли Джин Кинг), Олимпийские игры, Даниил Медведев выиграл US Open, и в финале «Ролан Гаррос» была Анастасия Павлюченко.

— В какой-то период был провал в теннисе, когда ушло поколение Евгения Кафельникова, Марата Сафина…

— Да, когда начался экономический кризис 2008 года. Спад длился около 8 лет.

— А что послужило взлету, плоды которого мы видим сегодня?

— Есть статистика по молодежно-юношескому спорту от 12 до 18 лет, и, согласно ей, мы уже 20 лет в лидерах в Европе. Мы сохранили систему подготовки и приумножили то, что имели в СССР. У нас всегда был результат, он на потоке. Проблема начинается у теннисистов старше 14 лет. Почему? Если мы всех талантливых 14-летних оставим в России, то 12-летних не будет — негде играть. И мы вынуждены «выпихивать» их в другие страны. Если бы подготовку внутри России нам увеличить не до 14, а хотя бы до 18 лет, то с нами конкурировать было бы сложно.

— А почему негде играть? Не хватает кортов?

— Не хватает. Это дорогостоящие объекты и их не строят. А если строят, то их надо содержать. Вообще, развитие спорта предопределяется двумя факторами: общее развитие в стране и уровень спорта высших достижений. Считается, что в спорте массовость рождает звезд, а звезды генерируют массовость. Но ведь «массам» надо куда-то прийти тренироваться!

У нас массовости в теннисе пока не может быть, потому что, с одной стороны, сложно с климатическими условиями, с другой — дефицит крытых кортов. Это первое. Второе — окупаемость крытых кортов начинается после 6 площадок. Меньше 6 строить абсурдно — они не окупятся никогда. И все ресурсы съедает обслуживание объектов, как и везде. Это большая проблема для тенниса в принципе. Всегда теннис концентрировался в крупных городах, в советское время — в столицах союзных республик. Когда Союз развалился, осталось всего 23 крытых корта на всю страну.

Добавим также климатический аспект. В средней полосе России сегодня на открытом воздухе можно играть только 5,5 месяца в году, если лето не дождливое. Так что да, самая большая проблема для тенниса — негде играть.

— И как мы решаем эту проблему?

— Это можно увидеть на примере Татарстана. Благодаря усилиям Рустама Минниханова Казань в 2013 году приняла Универсиаду, которая помогла решить здесь вопрос развития тенниса. Появилась Казанская академия тенниса. Но после Универсиады она практически два года простаивала, потому что ее обслуживание в то время стоило больших денег. Если работать только с профессионалами, то никакой объект не окупится. Или работать на коммерцию, но тогда не будет спортсменов. Всегда такая дилемма.

При создании Казанской академии тенниса на базе Поволжского университета спорта соединили спортсменов различных групп. Талантливые, перспективные дети и взрослые спортсмены, показывающие высокие спортивные результаты, занимаются на безвозмездной основе. Остальные группы занимаются в рамках объекта по абонементам на коммерческой основе. Так мы и спортсменов поддерживаем, и сам объект имеет некую доходную составляющую. При этом несколько раз в год проходят тестирования и пересмотры списков сборной команды. Таким образом, спортсмены из одной группы по итогам своих результатов могут перейти во вторую группу и наоборот. Считаю, это самая оптимальная модель.

— Сколько кортов сейчас в Татарстане?

— На сегодняшний день в трех городах республики существуют специализированные теннисные центры — это Казань, Альметьевск и Лениногорск. В Елабуге и Набережных Челнах есть корты при детских спортивных школах. Еще в ряде городов есть отдельные теннисные корты при различных спортивных центрах, а также существуют универсальные спортивные залы с теннисной разметкой. Конечно, нельзя забывать и о частных кортах, но их очень тяжело учесть. По нашим данным, на сегодня по всей республике имеется больше 100 площадок, где можно играть в теннис. В ближайшее время еще должны открыться новые теннисные корты в Советском районе Казани. Есть планы по строительству центров на юго-востоке Татарстана.

— А в стране сколько всего кортов?

— В России 758 спортивных объектов, 3 169 открытых кортов и 2 385 крытых.

«Плоды у Татарстана будут к 2025 году. Теннис быстро не делается»

— Вы часто приезжаете в Татарстан, курируете работу академии тенниса. Что вас так крепко связало с республикой?

— Я же татарин. И в родную деревню в Мордовии езжу каждый год. В свое время сделал там плотину на реке — рыба появилась, птицы поселились.

— А по-татарски разговариваете?

— Моя бабушка по-русски почти не говорила. Я по-татарски практически все понимаю, но для полноценной беседы у меня не хватает достаточного количества слов. Кстати, Минтимер Шарипович Шаймиев раскопал мою родословную. Оказалось, я происхожу из поселения сильной династии мурз. Следы своих предков я нашел и в Анкаре, и в Южной Корее, и в Австралии.

— Когда вы начали контактировать с Татарстаном на высшем уровне?

— С тех пор когда здесь были выступления националистов во время президентства Ельцина. Мы тогда с Шаймиевым сдружились. Еще до Универсиады Шаймиев выделил землю под центр тенниса, где после Студенческих игр его и построили. К слову, Минтимер Шарипович и сам в теннис играл.

— В Татарстане для тенниса условия созданы. А как обстоят дела в других регионах?

— Теннис культивируется в 11 регионах в 191 городе. Кроме Москвы, Санкт-Петербурга и Казани, есть еще ряд городов, где хороший теннис: Рязань, Тольятти, Нижний Новгород, Белгород, Брянск, Саранск, Самара, Саратов, Краснодар, Кемерово, Новокузнецк и другие. Там, где нас любят, этот вид спорта развивается.

— «Как оцениваете созданные условия для тенниса в Татарстане? Адекватны ли успехи татарстанских теннисистов этим условиям?» (Зульфия Акрамова)

— Отвечу, опираясь на свежие цифры. Результат российских теннисистов в минувшем году — 580 побед в 73 странах мира. Из них 49 побед на счету 20 ребят из Татарстана. И еще в пяти-шести регионах примерно такие же данные. От Татарстана 19 человек в сборной России. Это серьезный результат.

Теннис быстро не делается. Универсиада была в 2013 году, прошло 8 лет. Если ребенок пришел на теннис в 6 лет, то сегодня ему всего 14. А звание «Мастер спорта» начинают завоевывать только к 17 годам. Просто ещё рано для больших результатов. Пока нет прецедентов, чтобы кто-то быстрее, чем за 10 лет, получил «Мастера спорта». Тем не менее ваши спортсмены Спартакиаду выигрывали, чемпионат России, Кубок России и много других соревнований разного уровня.

— Вы видите потенциал Татарстана? Вырастет здесь чемпион мирового уровня?

— У нас уже есть Вероника Кудерметова, за ней подрастает еще ряд спортсменов. Кроме того, в Поволжском университете спорта открыли кафедру тенниса, выпустили учебник «Оружие чемпиона», скоро выйдет еще один учебник. Председателя тренерского совета России Геннадия Жукова выбрали вице-президентом федерации тенниса РТ, и он практически погружен здесь в тренировочный процесс. А Поволжский университет спорта — один из вузов, который ежегодно выпускает 12–13 специалистов по теннису. С помощью «Татнефти» будут проводиться собственные соревнования на юго-востоке республики. Мы по России проводим 3,5 тысячи теннисных турниров. И года через три-четыре отдельная сеть соревнований будет и у вас в республике. А когда своя «тусовка» начнется, уровень резко пойдет вверх.

— Когда этого можно ожидать?

— В 2025 году плоды уже будут. Повторю: теннис быстро не делается.

— Какой потенциал у Вероники Кудерметовой — главной казанской теннисистки на данный момент?

— В мире Кудерметова — третья ракетка в паре и 9-я в одиночке. Она уже чемпионка мира. Это фантастика!

— Есть шанс, что она возьмет первое место?

— Первое место в рейтинге? Думаю, первое место надолго будет у польки Швентек. Она сильнее всех. Но в паре Кудерметова точно первой может быть. Тем не менее нельзя забывать, что уже на сегодняшний день Вероника — чемпионка мира. Она в составе сборной страны в 2021 году выиграла Кубок Билли Джин Кинг — это командный чемпионат мира в женском теннисе. В ноябре 2022-го она стала победительницей итогового турнира WTA в парном разряде, который, кстати, также считается чемпионатом мира среди женщин. Так что можно сказать, что она уже двукратная чемпионка.

— В чем феномен Вероники?

— Она подает одинаково хорошо и первую, и вторую; очень моторная, есть мощь игры, быстрота. Когда достигнет стабильности (ведь в теннисе в течение года соревнуются 30–36 недель), ей не будет равных.

— Кто самая сильная теннисистка среди россиянок сегодня? Касаткина?

— У нас несколько равноценных теннисисток, которые в течение сезона бывают лидерами России, — Павлюченкова, Кудерметова, Касаткина и близкие к ним Самсонова и Александрова. Касаткина очень умная от природы, но она не мощная, у неё не хватает скорости полета мяча. У нас есть такое понятие — «правильное включение мышцы удара». Мяч от тебя должен лететь быстро. А по уму она номер один сегодня. Вот кто может быть в пятерке лучших на следующий год.

«Мы лишились одного — соперничества с другими странами»

— Вам не кажется, что в связи с текущей политической обстановкой к спорту будет меньше внимания и, как следствие, меньше денег?

— Мне кажется, внимания, наоборот, стало больше. Денег на спорт в России в этом году было направлено больше, чем в прошлом. Кроме того, на чемпионатах РФ дают такие же призовые, как на чемпионатах мира и Европы. Мы лишились одного — соперничества с другими странами. А быстрый рост происходит тогда, когда играешь с равными по силе соперниками. Все остальное мы сохранили.

— Зачем сейчас вообще вкладываться в большой спорт?

— Спорт — это крупнейшая имиджевая составляющая на международной арене. Когда Советский Союз развалился, все тем не менее знали, что Россия — мощная спортивная держава. Когда меня выбирали членом МОК, ни одного из 115 голосовавших не было против. Все хотели видеть нас в спортивном движении.

В мире вообще есть три системы содержания спорта. Первая — американская: государство вообще не помогает общественным спортивным организациям, но законодательство устроено так, что они в течение года зарабатывают около 1,5 миллиарда долларов. Вторая — скандинавская: здесь у спортивных федераций государственно-общественный статус. Государство помогает, а также контролирует работу. Третья система — это бюджет. Здесь яркие представители — Франция и Китай: докажи бюджет, получи деньги и отвечай за работу.

— А что же у нас?

— У нас государство выделяет много средств на спорт, но механизмов реализации, какие есть на Западе, у нас нет.

— Какие крупные компании поддерживают российский теннис?

— В каждом регионе по-разному. В федерации тенниса России создан попечительский совет, который возглавляет Андрей Рэмович Бокарев. Его компания финансирует нашу федерацию. И букмекерские деньги поступают.

— Вы берете «кровавые» букмекерские деньги?

— А вы считаете, что государственные деньги можно назвать «кровавыми»? Это же решение правительства.

— Как же так получается, что у нас нет стабильного финансирования, а в теннис всех обыгрываем? В России все вопреки?

— Всегда спорт у нас был хорош, потому что есть методическая составляющая. Вот, например, Олимпиада в Токио, которую мы выиграли в теннисе. Там была очень тяжелая акклиматизация. Мы сами писали методическое письмо, как следует тренироваться. И на вторую неделю соревнований наши спортсмены физически выглядели лучше всех. Наши Павлюченкова и Рублев выиграли олимпийский турнир в миксте, до этого ни разу не играя друг с другом! Выиграли за счет физического состояния.

Мы не растеряли свою научную базу советских времен и даже приумножили. Где мы сегодня отстаем? В поисках ответа на этот и другие вопросы я недавно написал книгу «Стресс рождает чемпионов». Сегодня технологически все просчитывается: как тренироваться, как подводить форму к соревнованиям, что такое воспитание качеств. Класс игры в мире выравнивается, а вот психология не просчитывается. В СССР считалось, что психология — это 3–4 процента успеха, а сегодня психология обеспечивает 30, а то и 90 процентов успеха. При прочих равных составляющих. Тот, кто психологически устойчив, кто умеет управлять эмоциями, тот имеет преимущество на соревнованиях.

— Почему вы книгу назвали «Стресс рождает чемпионов»?

— Мысль очень простая: если растущий спортсмен не испытывает нервотрепок, то чемпионом он не будет. Через это надо пройти.

— Какие еще звезды должны сойтись, чтобы вырос будущий чемпион? За счет чего «выстрелили» наши ведущие теннисисты?

— Есть разные компоненты. Когда Рафаэль Надаль в молодежном возрасте выиграл чемпионат Испании, его дядя позвонил в федерацию тенниса и спросил, кто побеждал в дальнейшей карьере, выиграв чемпионат страны в 14 лет. Оказалось, за всю историю Испании среди тех, кто победил в 14 лет, только двое стали выдающимися теннисистами — Корретха и Надаль. Остальные все исчезли. В 14 лет побеждает тот, кто раньше физически развился. А когда сверстники выравниваются, эти уходят на вторые позиции.

— А что объединяет чемпионов?

— Первое — нервная система. Это когда в худших ситуациях играешь лучше. Если надо рискнуть, такой рискует и попадает. Второе — сочетание быстроты и выносливости. И у каждого человека есть какая-то доминанта, которую надо развивать.

— Не являются ли составляющей успеха еще и финансовые возможности родителей?

— Чаще всего чемпионами становятся ребята неизбалованные, из семей, не имеющих больших средств. Редко, когда у богатых родителей ребенок начинает играть. Потому что обедняются стимулы для роста.

«Мне ни жарко, ни холодно от высказываний тех, кто критикует федерацию. Надо быть выше драки»

— Иногда в интервью лучших российских теннисистов можно слышать, что федерация тенниса им ничем не помогает. Так ли это на самом деле?

— Федерация обеспечивает спортсменов, исходя из собственных возможностей. Возьму в пример Бублика и Рыбакину. Они уехали из России в 18 лет. А до этого возраста, например, Бублик тренировался на полном обеспечении около трех лет. Уехал и теперь считает, что ему никто не помогал. Они не считают за помощь, что им оплачивали спортивный инвентарь, поездки на все соревнования. Думают, что так и должно быть. Вот в чем парадокс. Я попросил подсчитать, сколько на них потратила федерация тенниса за десять лет — с шести до 16 лет. У всех по-разному, но доходит до полумиллиона долларов! Сюда входят бесплатные тренировки, поездки на все региональные соревнования, спортивная форма и инвентарь.

А дальше начинается самое страшное: после 18 лет спортсмен отвечает за себя и подписывает контракт с агентом. И посылает всех, потому что сам начинает получать деньги.

— Плохого-то в этом ничего нет…

— Да, но агент не тренер, однако при этом лезет в тренировочный процесс. И подчиняет спортсмена себе.

— А как в США, других странах?

— Спортсмены находят посредническую контору, и та может подписать контракт так, как выгодно ей, а не спортсмену.

— По сути, спортсмен попадает к ним в рабство?

— Все условно. Развился — король, нет — проиграл. Так и Шарапова попала. В 1992 году ее отец пришел ко мне и сказал, что его дочь будет первой ракеткой мира. И попросил средства у федерации, чтобы улететь в Америку. Я позвонил ее тренеру в Сочи и спросил, что она собой представляет. Он ответил, что она в 7 лет играет как молодой мастер. Мы дали отцу необходимые средства, и они улетели. Маша в академии тенниса Ника Боллетьери была какое-то время в тяжелых условиях, выполняла всю подсобную работу.

Когда пошли разговоры, что она будет играть за США, я позвонил ей и предложил принять участие в соревнованиях за Кубок Федерации, чтобы напомнить, что она россиянка. К ее чести, Маша приехала. Она очень порядочный человек и не забывает о добром отношении. Еще пара штрихов. Во время Уимблдона федерация сняла дом для наших теннисисток, где все спортсменки встречались на завтраке, но только одна Шарапова за собой убирала и мыла посуду. Когда приехала в Москву на Кубок Федерации, ездила на Range Rover, поскольку у нее был рекламный контракт, а все остальные — на микроавтобусе. Я посоветовал ей ездить со всеми, более того, пригласить команду в ресторан, чтобы пообщаться. Она прислушалась и так сделала.

— А контракт у нее на сколько лет подписан?

— Практически на всю спортивную деятельность.

— Вам хочется помогать спортсменам, которые критично высказываются о федерации тенниса? Такая неблагодарность не обижает?

— А мне ни жарко ни холодно от их высказываний. Надо всегда быть выше драки. Поверьте, из всех возможных вариантов мы стараемся делать для них оптимальный вариант из наших возможностей. При том обилии людей, которые прошли через наши руки, а это человек 200, всего один-два неблагодарных.

«Большинство хочет, чтобы Россия участвовала в Олимпийских играх»

— Оказывается ли давление на наших теннисистов в связи с СВО?

— Конечно, общая обстановка на Западе психологически давит, а ведь спорт всегда считался вне политики.

— Почему МОК выступает за недопущение российских спортсменов до соревнований?

— Это совсем не так. МОК только рекомендует, а решение принимают федерации по видам спорта. Вот в теннисе решили, что наши должны играть. А на Уимблдоне решили, что наши выступать не будут и тут же ATP (ассоциация теннисистов-профессионалов — ред.) лишила организаторов очков и оштрафовала. И все спортсмены восприняли это с пониманием. Новак Джокович до Уимблдона был третьей ракеткой мира, а выиграв Уимблдон, стал 7-й. Ни один из теннисистов не отказался играть против наших.

— Из-за чего в теннисе такая особая ситуация?

— Любая ситуация зависит от людей и решений, которые принимаются в спортивных организациях. Все спортсмены хорошо друг друга знают, по 5–6 раз в год встречаются на разных турнирах. Даже украинские теннисисты со всеми нашими играют.

— Вы вместе с Еленой Исинбаевой представляете Россию в комитете МОК. Какой у вас прогноз — к какой Олимпиаде нас допустят?

— Я думаю, мы будем играть в Париже в 2024 году. Без России спортивные мероприятия теряют ценность.

— Кто больше потеряет от изоляции России — мировой или отечественный спорт? Особенно в тех видах, где наши спортсмены лидируют?

— Естественно, когда конкуренции нет, рост мастерства замедляется, интерес к мероприятиям падает. Рост идет тогда, когда соревнуешься с лучшими. А с позиции формирования, создания будущего сегодня очень неплохая ситуация.

— Вы большой поклонник футбола. Как стоит переформатировать его? Может, нужно полностью убрать из команд иностранцев — и через это сделать новую парадигму развития?

— Как говорится, футбол спорту не помеха… (смеется). У нас сломана система подготовки в футболе и начинать надо с начала. Кто мешал заниматься его развитием многие годы? Что, на место центрального защитника двух человек нельзя найти в стране, где более 50 миллионов играют? Футболом должны управлять профессионалы. Когда тренер не может найти игрока и покупает иностранца — это абсурд!

— Вы сказали, что теннис по популярности второй после футбола. Почему же теннисисты не зарабатывают, как футболисты?

— Каждый вид зарабатывает в зависимости от популярности вида спорта. Зрительская аудитория тенниса гораздо меньше, чем футбольная. И реклама пропорционально стоит. При 211 странах, играющих в теннис, гегемонами всегда было 6–7. Естественно, цена рекламы выше там, где конкуренция острее — по мастерству, а не по количеству стран. Американский бейсбол считается мировым лидером, но мы в России его не знаем, он не культивируется. Но если в среднем взять по всем видам спорта, то теннис действительно получается вторым после футбола.  На третьем месте — «Формула-1».

— В мире теннис — второй, а в России какой?

— В  десятке. У нас лидируют футбол, хоккей…

«Сегодня средний возраст болельщика тенниса — под 60 лет»

— Кого из теннисистов вы считаете самыми великими?

— Сложно сравнивать. Инвентарь, например, в разные времена был разный. Смена деревянных ракеток на композитные изменила скорость полета мяча на 22,5 процента, требования к организму возросли. Могу сказать, кто мне нравится.

У женщин стиль — это Мартина Хингис, Штеффи Граф, Крис Эверт.

Среди мужчин стиль — чемпион 1972 года румын Илие Настасе, Бьорн Борг, Роджер Федерер. Также отмечу единственных за всю историю мирового тенниса спортсменов, кто смог выиграть по четыре турнира Большого шлема в один год, — американца Дона Баджа и австралийца Рода Лейвера. Сегодня мне импонирует Новак Джокович.

— Нужно ли в теннисе вводить лимит времени? Темп жизни ускорился, а матчи идут по много часов…

— Есть данные, что сегодня средний возраст болельщика тенниса — под 60 лет. Молодежь не может пять часов кряду сидеть и смотреть игру. И начали менять правила игры, например, ввели тай-брейк. В Кубке Дэвиса сократили количество сетов с пяти до трех, параллельно проводят всякие шоу. Но старшее поколение считает, что три сета — это не теннис, а быстрые шахматы. Теннис — это пять сетов. Кстати, не хватило всего нескольких голосов от представителей 211 стран, входящих в международную федерацию, чтобы оставили старый регламент.

— Зачем человеку играть в теннис, в чем польза этого вида спорта?

— Физическая культура — здоровье нации и весь спорт в том числе. Каждый вид спорта решает эти задачи. И у каждого — свой вид спорта. Теннис не имеет возраста. Теннис — это шахматы в движении. Во всем мире очень популярна возрастная группа старше 40 лет. Чемпионаты мира проводятся среди 40–45-летних. Наш 87-летний Михаил Новик выиграл чемпионат мира в возрастной группе старше 85 лет (финальная пулька была из 128 человек). Он выиграл одиночку и пару, а в миксте был третьим. Австралийские ученые выяснили, что теннис — наилучший вид спорта в возрастных категориях для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний.

— А вы сами играете?

— Я играю один раз в неделю, иногда два. Чаще не позволяют бывшие спортивные травмы. Бегаю уже не так хорошо, но на час-полтора игры меня хватает.

— В 2021 году российский теннис был первым в мире. Сможете повторить этот успех?

— А мы всегда в элите мирового тенниса. Мы и в 2022 году выиграли 580 международных турниров. Просто надо работать и быть впереди в методической спортивной составляющей спорта.