«Смеюсь от комментариев: «Салават» не может – «Агидель» поможет». Пережить метеорит и забить золотой гол в финале ЖХЛ

Елизавета Роднова учится на психолога и готова работать с онкобольными.

Все мужские команды системы «Салавата Юлаева» в этом сезоне остались без титулов. Зато уже свой четвёртый Кубок ЖХЛ завоевала «Агидель». Уфимская команда закрепилась в статусе самой титулованной в истории лиги. А на её финальных матчах почти полностью заполнялся дворец спорта (3500 человек).

Одна из лидеров «Агидели» в прошедшем сезоне – Елизавета Роднова. Именно она забила золотой гол в пятом матче с «Динамо-Нева», а также вошла в топ-5 лучших бомбардиров регулярки. Уроженка Чебаркуля переехала в Уфу в 17 лет, и этот кубок тоже стал для неё уже четвёртым. Понимая, что карьера не будет вечной, Роднова параллельно учится на психолога и в будущем готова работать с онкобольными.

В беседе с «БИЗНЕС Online» Елизавета также рассказала, как пережила падение чебаркульского метеорита и поделилась мыслями о феминизме и неравенстве мужских и женских зарплат.

«Рада, что много молодых парней подключили к «Салавату Юлаеву»

– Елизавета, «Агидель» в этом году ещё больше закрепился в статусе топ-клуба. Как это чувствуется непосредственно внутри клуба?

– Мы находимся в структуре «Салавата Юлаева», что уже говорит о нас как о топ-клубе. В этом году стало очень круто во всех сферах. У нас постоянный контакт с руководством, которые часто приходят на наши игры. Когда они приходят, мы сразу чувствуем себя нужными, это окрыляет, мотивирует. Любые наши просьбы удовлетворяют – что-то поменять, где-то ремонт сделать. Таким мелочам тоже удивляешься. Возьмём также наши соцсети и как «Салават» активно нас поддерживал в плей-офф. Ни один клуб ЖХЛ такого не делает. Если брать лучшие лиги, то у нас топовый клуб мирового класса. Но мы и сами с девчонками пришли к тому, что нужно как-то действовать в медиасфере. Нас люди в Уфе сейчас узнают, поздравляют. В такси садишься и часто спрашивают, случайно ли я не в хоккей играю. А о нас именно через освещение в медиа узнают. Даже то, что мы на уровне республики известны – это огромный успех. Но и сама команда уже создана более 10 лет назад, и только сейчас пришла к этому.  

– У руководства нет никакого снисхождения в плане того, что вы девушки?

– Опять же, мы чувствуем, что нужны. Не помню, чтобы раньше к нам на игры регулярно приходило руководство, бывало очень редко. Теперь тренер чаще говорит о том, что к нам придут на игры. Конечно, он говорит и про болельщиков, для которых мы играем. На наш финал приходило 3200 человек. На сегодня ни на один женский клуб столько людей не придёт посмотреть. Не верю в это. 

– Есть эмоции от того, что главная команда Уфы провалила сезон, а вы выиграли?

– Всегда смеюсь от комментариев, когда пишут: «Салават» не может – «Агидель» поможет». А так у меня нет особых эмоций. Когда играли в финале, то звучали слова, что мы одни в системе остались, кто ещё борется за медали. Ведь «Торос» и «Толпар» тоже вылетели, но они здорово провели сезон. Но я очень переживаю и болею за «Салават», и расстроена, что такой результат получился. Я знаю многих парней оттуда, мы примерно одного возраста. С Егором Сучковым мы многое прошли, в одной школе в Челябинске играли. Но я верю, что это сделает их только сильнее, а в следующем сезоне будет офигенный результат. И люди, которые их сейчас критикуют, после будут писать слова радости, потому что это болельщики такие. 

– Какое ощущение от сезона «Салавата» у вас осталось?

– Во-первых, я рада, что много молодых парней подключили к первой команде, что поможет дальнейшему развитию хоккея, так как нет международных соревнований и мало легионеров. Но просто их неудачи какие-то преследовали. Бывают такие сезоны. У нас в том году такой был, мы кувыркались, вылетели, не поборовшись за медали, хотя команда топ-уровня.

«Стань чемпионом мира и у тебя будут соответствующие зарплаты» 

– Какое у вас отношение к такой огромной разнице между мужскими и женскими зарплатами в хоккее? Ваша одноклубница Илона Маркова говорила, что это вообще ненормально и должно что-то измениться.

– На мужской хоккей ходят все. Он более зрелищный, там больше адреналина и эмоций. Женский хоккей – на любителя. На сегодняшний день, этих любителей мало в России. Чтобы их было больше, нужно показывать высокие результаты на международной арене, а также ходить и постоянно рассказывать всем, какой у нас классный хоккей. Будет ходить болельщик – будут и другие зарплаты. Возьмём женский гандбол, в котором зарплаты отличаются от наших. Но там и зрителей больше, тебе хочется прийти и заплатить деньги, чтобы посмотреть. Если взять наш женский хоккейный чемпионат, то я не всегда готова заплатить деньги, чтобы посмотреть такой хоккей в целом, как болельщик. Мне неинтересно. Думаю, что уровень зарплат подрастает, но возьму конкретно себя. Те деньги, что я зарабатываю сейчас, я могу заработать и в обычной жизни. Уверена, что спокойно всё сделаю для этого. Но я играю в хоккей, потому что люблю.  

– Какое у вас отношение к современному феминизму? Интересуетесь этой темой, она близка?

– Это очень тяжёлая тема. В обычной жизни мы часто сталкиваемся с этим термином, так как занимаемся, якобы, мужским видом спорта. Хотя он уже, априори, не мужской вид, так как есть женская квалификация на Олимпийских играх. Я долго думала на тему феминизма. Девушки, которые пропагандируют феминизм, часто говорят о том, чтобы не брить ноги, к примеру. Но для меня феминизм – это чтобы девушка делала то, что она хочет и что ей нравится. И не было презрения со стороны общества. Я делаю, что я хочу. Но не настаиваю, что все должны играть в хоккей. У нас я не вижу таких перегибов, как в западных странах. У нас больше за простоту. Хочешь – делай, добивайся. Сейчас женщин стали лучше воспринимать, потому что мы добились доверия во многих профессиях, и мы доказываем мастерством, что достойны. Если ты делаешь что-то лучше, чем мужчина, то почему бы тебя не взять на работу, на которую вы вдвоем претенденты.

– Но вы сталкиваетесь с дискриминацией?

– Я как-то избегаю таких ситуаций. Я неконфликтный человек и не ищу поводов что-то доказывать. Я с детства играла с парнями и не сталкивалась с таким. Может, мне повезло с тренером, при котором я давала результат, приносила пользу команде. Тренер меня поставил так, что меня уважали и не было поводов принизить. И я не сталкивалась с мнением, что занимаюсь не тем видом спорта. Мне всегда говорили: «Ты можешь. У тебя получится. Ты достойна здесь быть». 

– Основным потребителем спорта всё ещё остаются мужчины. А им, скорее всего, интереснее смотреть на мужской спорт, потому что объективно мужчины играют лучше. Есть ли надежда или понимание, как эта ситуация может исправиться?

– Конечно есть. Опять же, вспомним про 3200 болельщиков на нашем финале. Но нужно делать огромные движения вперёд, популяризировать женский хоккей в каждой школе. Не принуждать, а просто говорить, что это есть и как это классно. Что здесь гораздо меньше конкуренция, чем у парней. Но нужны и результаты, выигрывать на международных соревнованиях. Стань чемпионом мира и у тебя будут соответствующие зарплаты. На тебя по-другому будут смотреть, спонсорские контракты появятся. 

– А как вы относитесь к запрету силовой борьбы у женщин? Разве не хочется иногда втащить, влететь в кого-нибудь?

– Мне очень хочется. Я эмоциональна и иногда позволяю делать себе какие-то «грязные» вещи. Не знаю, с чем это связано. Я могу вступить в борьбу и ударить под конёк, и это не будет видно. Но я неосознанно это делаю, а потом сажусь и думаю, что меня могли бы и удалить. Я бы хотела, чтобы судьи были более лояльны к нашим действиям. Допустим, на финальных матчах, в отличие от регулярки, нам давали биться. Просто хочу, чтобы судьи больше давали нам играть и было меньше рамок. Мы все в амуниции. У нас не такие физические кондиции, чтобы кто-то приехал, ударил и всё. За счёт этого и зрелищность повысится. К тому же, видео с драками девчонок собирают много просмотров. Это, своего рода, чёрный пиар для нашего хоккея. Мы к этому всё равно придём, рано или поздно. У нас судьи же тоже развиваются. Они все девушки, бывшие хоккеистки. Есть опытные, с которыми сразу понятно, что матч будет адреналиновый. 

«Мама очень много в меня верила, но настолько же сильно меня и ругала»  

– Как вы попали «Агидель»?

– У меня трогательная история. По крайней мере, я её так воспринимаю. В Челябинске в 15 лет я уже всё время играла с мальчиками, но им по «физике» уступала. И тогда я уехала в Нижний Новгород. СКИФ проявил желание, мог позволить себе выкупить меня у школы. Там я отыграла два года. Но, так как покинула семью, толком не умела готовить, была не в своей тарелке, случился гормональный или какой-то ещё сбой, я сильно поправилась. Мне начали говорить, что необходимо худеть. Сейчас я понимаю, что не настолько сильно был лишний вес. Но тогда я начала усиленно худеть, из-за постоянных скачков роста не было. И в клубе решили, что я и ещё несколько человек команде не нужны. Я не чувствовала себя там нужной, что я развиваюсь. И тогда я узнала, что омолаживается «Агидель», позвонила тренеру Афиногенову, приехала и почти сразу подписала контракт. Не было даже просмотровых тренировок, всё было видно. Но из-за отношения СКИФа мне было настолько обидно, что я потом весь отпуск готовилась к «Агидели». Я боялась, что не попаду в состав и что на этом моя карьера остановится. Но, в итоге, через год мы выиграли Кубок. В полуфинале мы играли против Нижнего Новгорода, где я здорово сыграла, поучаствовала во многих голах. Так всё удачно сложилось. 

– Как вы пришли в хоккей?

– Моего брата в три года поставили на коньки. У меня отец – тренер, работал с любительской командой на открытом воздухе. Изначально на брате был акцент, что он будет ходить в спортшколу, заниматься. А мне тогда было шесть лет, и я рядом просто каталась. Затем мы переехали из Чебаркуля в Челябинск, где, так совпало, открыли секцию для девушек. Так я постепенно начала играть. Затем меня начали подключать к играм с парнями 2001 года рождения. Все уровни детско-юношеского хоккея я прошла с парнями. Всё так удачно друг за другом шло. Я часто играла на всевозможных соревнованиях, с девчонками постарше в любительских турнирах играла. У меня был очень большой объём работы. 

– Брат, в итоге, хоккеистом не стал?

– Он не пошёл дальше. По детству, на самом деле, он был талантливым. Но он ещё и очень умный и предпочёл учиться. Минус, случился развод родителей, и у отца не было много времени постоянно заниматься с ним, как раз когда это было особенно нужно. Может быть, из него бы вышел хороший хоккеист. 

– А сами не слышали от родственников посылы оставить спорт и напирать на учёбу?

– У меня дедушка – мастер спорта по хоккею. И, когда он был жив, то говорил, что брат заиграет, а я нет и, мол, куда вообще лезу. Мне было так обидно, ведь я просто занималась вместе с братом и мне это очень нравилось. Когда спрашивают, насколько тяжело быть спортсменом, то я думаю, каково быть матерю спортсмена. Мама очень в меня верила, но настолько же сильно меня и ругала. Она в хоккее не очень много понимает. Но, когда звонишь ей расстроенная после проигрыша, она говорит, что я очень плохо играла, начинаешь еще больше задумываться, принимаешь близко. Но, если бы не мама, то у меня и не было этих результатов и характера. 

– Вы родились в Чебаркуле. У многих этот город ассоциируется с упавшим метеоритом в 2013 году. Вы застали этот момент?

– Меня много спрашивают об этом. Даже на Матче звёзд в Челябинске ко мне подходили из пресс-службы ЖХЛ и предлагали исполнить буллит, связанный с тем метеоритом. Я отказалась. У меня такие воспоминания о нём... Я тогда училась во вторую смену и спала перед тренировкой. Проснулась от того, что окна во всей квартире открылись в один момент от ударной волны. Электричества не было. Я приезжаю на тренировку, а нам говорят ехать домой. Все вокруг ещё говорят про метеорит. Потом смотришь новости эти, было очень забавно.  

«Ты всё равно должна обзавестись семьёй, стать мамой»  

– Что для вас хоккей в принципе? За что любите игру? 

– Я люблю её просто за всё. Могу смотреть не отрываясь. Слежу за всеми матчами КХЛ и другими лигами. Интересно следить, кто с кем играет. Это отдушина такая. Понимаю, что в современном мире и, тем более, женском хоккее век спортсмена очень короткий. Ты всё равно должна обзавестись семьёй, стать мамой. К какому-то моменту ты к этому придёшь. На сегодняшний день, хоккей – это всё, что у меня есть. Это и способ развития, и самовыражения, и счастье, и горе. Но сейчас мне тяжело решить, свяжу ли я последующую жизнь с хоккеем. В какой-то момент понимаешь, что невозможно постоянно быть на эмоциональных качелях. Хочется чем-то новым позаниматься, всё изучить. И, помимо хоккея, когда я прихожу домой, то стараюсь себя чем-то другим отвлекать. Я учусь, читаю, развиваюсь, не стою на месте, потому что понимаю, что хоккей рано или поздно закончится. А что дальше? Но сегодня я живу хоккеем, будто в последний день, прихожу на тренировки с огромным удовольствием. Матчи для меня – это огромный праздник. Я встаю очень рано, настраиваюсь, что это будет самый лучший день в моей жизни. 

– У вас есть какая-то ролевая модель, любимый игрок?

– У меня не было кумиров. Но я помню, как ходила на матчи «Трактора», когда там ещё играл Кузнецов. Мне очень нравилось. Но тогда не обращала внимание, как сейчас, на людей, выполняющих черновую работу. Допустим, в «Ак Барсе» в меньшинстве играет Артём Лукоянов. И я понимаю, как важно то, сколько много он на себя ловит шайб. Если у нас девчонка поймает на себя шайбу, мы все радуемся. Это такой стимул команды придаёт, что кто-то бьётся, стелется, а тебе нужно просто реализовать момент. Особенно сильно женский хоккей я полюбила во время Олимпиады 2014 года. Конкретно я смотрела за Екатериной Смоленцевой, которая играла в Уфе. Я мечтала с ней познакомиться. Но, как только я пришла сюда, она закончила карьеру. 

Ещё Ольга Сосина впечатляла своей игрой. Она выполняет огромный объём черновой работы, всегда возвращается назад, дорабатывает каждый момент, здорово начинает атаки, видит поле. Когда я её только увидела, то подумала, что было бы классно с ней познакомиться. Помню, что как только приехала, меня поставили играть в звено с ней. Месяц я тренировалась, а после на турнире в Чехии столько хороших голов забила, сколько до этого за всю карьеру не забивала. Это меня сильно вдохновило. У нас очень классная команда, где ещё есть такие лидеры как Маша Баталова, Анна Пругова, Анна Шибанова. Они все сами по себе очень сильные личности, на которых смотришь и хочешь равняться. Это даже видно на льду.  Ещё не зная человека ты приходишь и видишь, что он напористый, знает чего хочет. Во время Олимпиады я смотрела именно на такие моменты и понимала, какие-то хоккейные аспекты личности хочу перенести на себя.

«Знаю, что соберусь в критической момент и сделаю всё, чтобы человек мне поверил»  

– В одном из интервью вы сказали, что увлекаетесь мейкапом. И читалось это так, будто других хобби у вас нет… 

– Хоккей же занимает практически 90 процентов времени. У меня есть и собака, хотя это уже не хобби, а стиль жизни. Я читаю, учусь на психолога в институте. Достаточно тяжело даётся совмещать учёбу и хоккей. Если в физкультурном институте мне делали поблажки, так как я чемпионка России, то здесь я вообще никто. Тебе нужно везде успевать. Иногда я ночами не сплю, готовясь к зачётам. Но это не отражается на хоккее. Я, наоборот, чувствую себя намного увереннее. А насчёт мейкапа я, видимо, тогда им сильно увлекалась. Но сейчас не уверена, что у меня есть желание красить других людей. 

Так же, как и меня иногда спрашивают, не хочу ли я в будущем стать тренером. Но я не уверена, что смогу научить детей и у меня хватит терпения. Например, к нам приходят молодые 15-летние девчонки, которые, по факту, ещё неразвитые личности. Они только учатся, ещё дети. Иногда я думаю, чтобы я им сказала, если бы была тренером. Они могут расстроиться и расплакаться из-за любой мелочи. У нас игра, а она сидит и плачет. Ты подходишь, пытаешься ободрить, а она ещё сильнее плачет. Не уверена, что быть тренером – это моя стихия. Поэтому сейчас учусь на психолога. Интересно узнавать, анализировать, смотреть на людей, пытаться понимать их проблемы. 

– Но, если вернуться к мейкапу, вы говорили, что вам нравится краситься перед тренировками и играми. В чём смысл?

– В том, что это такой утренний ритуал. Я с вечера ставлю три будильника, чтобы утром точно встать и успеть помыть голову, уложиться, накраситься, подготовиться, попить кофе. Это же очень много времени занимает. Потом я смотрю какие-нибудь новости для общего развития. Ты что-то делаешь, невольно слушаешь и себя отвлекаешь. Потому что я перед играми всё близко к сердцу принимаю и могу перенастроиться. Если я очень хочу играть, рвусь, то могу выйти и уже ничего не хотеть. Но так мне без разницы, я могу прийти и не накрашенной. В плане самооценки это не играет роли. 

– Тренеры как-то реагируют, если приходите накрашенной?

– Иногда приходишь и вся сияешь. А тебе говорят: «Как ты хорошо выглядишь». Нас любят похвалить за то, что такие яркие приходим. Не ругали ни разу. Мы же девушки, мужчины всё понимают. 

– То есть это не история о том, что вам в этом хоккейном отчасти суровом мире нравится оставаться и показывать себя именно девушкой?

– Я даже не думала на этот счёт. Может быть, есть такой момент, что я такая вся девушка и, оп, в хоккейной форме выхожу забивать голы. 

– Можете объяснить, чем важна психология?

– На сегодняшний день, требования от социума к психологам очень выросли. Все понимают, что можно выговориться родному человеку, а потом пожалеть об этом. Психолог же тебя выслушает и достанет то, что ты хочешь на самом деле. Психология ведь абсолютно во всём. И психолог важен и в спорте. Существуют столько детей, которых поломала конкуренция, неверные тренерские решения, булинг со стороны других детей. Если ему вовремя не помочь, то могут быть печальные последствия. У нас сейчас во время обучения нет акцента на детях. В приоритете родители. Потому что ты ребёнку вроде говоришь, он понимает, а потом приходит домой и получает обратное от родителей. И всё напрасно. Сейчас психологи очень востребованы. Если бы он был в женской сборной, то это был бы огромный вклад в дальнейший успех. Как-то раз на сборах мы пересеклись с молодёжной сборной по гандболу, с которой был психолог. Наш тренер с ней был знаком, и она предложила провести небольшой тренинг. Это была такая разгрузка эмоциональная. Ведь сборная – это всё равно конкуренция, мысли о попадании в состав, переживания. А она пришла, всех развеяла, все ещё и сплотились. Хотя, казалось бы, всего одно занятие, но очень полезное. 

– Не тяжело ли пропускать через себя проблемы других людей? 

– Нам дают методики, где есть определённые клише. Если человек говорит так, то мы должны разговор в такой-то вектор увести. Но я могу говорить и с близкими людьми, с мамой. Но у меня нет такой черты характера, что я впитываю проблемы и хожу с ними. Я готова бескорыстно помочь. Но я не растрачиваюсь, не опустошаюсь. Я понимаю, что эта профессия тяжёлая. Например, у меня есть возможность поработать с онкобольными. И я готова к такому, мне не страшно. Я знаю, что соберусь в критической момент и сделаю всё, чтобы человек мне поверил. Знаю, что не буду чувствовать себя подавленной.

«Давно мечтала потренироваться с игроками МХЛ и ВХЛ»  

– Какой бы вы выделили ключевой момент прошедшего сезона?

– Весь регулярный чемпионат мы шли ровно, самые высокие задачи были поставлены изначально. Мы много работали, много разбирали соперников. Не было мыслей, что мы можем где-то оступиться. Поэтому какого-то переломного момента не было, нам достались ровные соперники в плей-офф. Также мы встречались с нижегородским «Торпедо». А раньше всегда, если мы их обыгрывали, то затем становились чемпионками. В этот раз они тоже хорошо нас подготовили к финалу. 

– Но в целом было ощущение превосходства по сезону или тяжеловато далось?

– Ощущения превосходства не было. Весь чемпионат ЖХЛ подравнялся. Были матчи, когда мы играли здорово, но проигрывали. А бывало и наоборот. 

– Вы уже четырёхкратная чемпионка. Какое-то самое ценное из этих чемпионств есть?

– Я думала о том, что каждый кубок доставался команде тяжело. Но, наверное, назову самый первый кубок, когда мы не знали, что значит его выигрывать. И эмоционально тогда было сумасшествие какое-то.

– А в целом не надоело? Не хочется нового вызова?

– Мы каждый сезон обнуляемся, ставим новые цели и достигаем их. Мы знаем вкус победы, какие это эмоции, и хотим всё время это повторять. И каждый раз по нарастающей. Мы всё ещё голодны до побед. Не скажу, что они приелись. Если мы выигрываем, то с размахом отмечаем. 

– Какие перед этим сезоном ключевые изменения были сделаны?

– Костяк команды был сохранён. Но у нас поменялся главный тренер. Вместо Дениса Афиногенова пришёл Валерий Давлетшин. Это тренер со стажем. И он с точки зрения видения игры и тактики привнёс в команду много новшеств, подкорректировал тренировочный процесс. Здесь изменения были кардинальные.

– У вас и самой прогресс в статистике. За счёт чего? Над чем-то работали особенно?      

– В этом сезоне я работала над своей физподготовкой самостоятельно. Тренер мне дал такое право. Я присутствовала на всех командных занятиях, но просто делала свою программу. Мы делали тренировочные циклы, и в физическом состоянии я чувствовала себя намного комфортнее, чем раньше. Я лучше начала понимать своё тело, кондиции на льду. Думаю, прогресс связан ещё и с опытом. Я встала на лидирующие позиции, так как другие уходят, а я постепенно развиваюсь и заменяю их. Тренер мне доверяет, и я сама поймала хорошую волну, что по накатанной всё пошло. Но бывает, что не можешь этого долго найти.

– Вы сейчас тренируетесь с «Толпаром». А отпуск?

– Мы же до 30 апреля привязаны к клубу. 

– А «Салават Юлаев» уже давно отпустили…

– Я общаюсь с другими игроками лиги, многих тоже уже давно отпустили, ещё в марте. У нас по-другому, но и многие девчонки уехали в расположение сборной. Да и мне самой интересно покататься с «Толпаром». Мы полностью принимаем процесс – от тренажёрного зала до льда. Очень классно. 

– Тяжело?

– Конечно, тяжелее. Я ведь и по физическим показателям уступаю. Если парням нужно сделать шаг, то мне два-три, иногда не успеваю догонять. Но парни здорово относятся к нам. Тут ещё приезжают ребята на просмотр. Они, конечно, вгрызаются, доигрывают каждые моменты, догоняют тебя. Хотя остальные понимают, что уже формально в отпуске, какие-то цели свои выполнили и можно докатываться в удовольствие. Они бросают в два раза сильнее. Иногда шайба пролетает с такой скоростью, с которой у нас никогда не пролетит. Еле успеваешь увернуться. Но я давно мечтала потренироваться с игроками МХЛ и ВХЛ. 

– Как сами парни к этому относятся?

– Плюс я же не одна, тренируюсь с Вероникой Коржаковой, Яной Минкиной, Алёной Зубковой и Анной Пруговой. Бывают моменты, когда я буллит исполняю или забиваю на упражнении, и парни радуются, что-то кричат очень забавно. Ты едешь и думаешь: «А что случилось? Вроде обычная тренировка».

«Смотришь и думаешь: «Ну как же так? Как же нас там нет?»

– Так ли было заметно отсутствие международных соревнований в последний год?

– Оно очень сильно чувствуется. Я смотрю сейчас женский чемпионат мира – как выступают девчонки, какие забивают голы, на каких скоростях играют – и понимаю, что это всё равно другой уровень, к которому нам нужно стремиться. К внутреннему чемпионату всё равно привыкаешь. У нас в женском хоккее даже есть выражение, что тренер не вызывает в сборную игрока, потому что это игрок чемпионата России. То есть, он в чемпионате играет здорово, а в сборной не может этого показать, не раскрывается. Сейчас это осознаёшь в полной мере. Да, мы играли осенью с парнями. Но это всё равно не то. Нам нужно, конечно, за ними стремиться. Но накала и психологического момента здесь нет. Ты выходишь и всё равно знаешь, что проиграешь. А против девчонок из других сборных нужно уже принципиально доказывать.  Я сейчас даже говорю не о нас, а о девочках до 18 лет. Это же наше будущее, но у них нет должной практики, очень мало времени проявить себя.

– То есть, чувствуется стагнация? Ведь не приходится уже играть с лучшими.

– Конечно. Ещё и смотришь и думаешь: «Ну как же так? Как же нас там нет?». Это внутри сидит. Я сама на чемпионате мира была один раз, но в других случаях постоянно болела за девчонок, переживала эти эмоции. Вот и сейчас эмоционально чувствуешь чемпионат мира, а иногда даже трансляцию тяжело найти. 

– В чём именно те же канадки и американки превосходят вас?

– Если говорить о сборных, то у нас решили, что нужно конкретное омоложение состава. За США, Канаду и Финляндию играют многолетние лидеры. Недавно финская хоккеиста Хиирикоски сыграла 400-й матч за сборную. У меня столько даже в ЖХЛ нет. У них есть заданный темп, есть лидеры, которые задают атмосферу в раздевалке и дают результат на льду. И к ним добавляют молодых, которые перенимают опыт, за счёт чего в дальнейшем идёт развитие. К тому же, медали чемпионата мира 2013 и 2016 годов выиграл состав, где преобладало большинство опытных игроков. И это классно. Я много анализировала, в чём нас превосходят американки или канадки. Они все занимаются самостоятельно, изучают себя. Нет такого, что всей командой идут в тренажёрку и делают одни и те же веса. Полное совершенствование самих себя и доверие от тренеров. У них также есть женщины-тренеры. Из разных мелочей складывается, что мы им 0:10 проигрываем. Хотя сами факторы на поверхности лежат.