«Читаешь, что Тардиф говорит, и страшновато за него». Самонов – о «Салавате Юлаеве», рыбалке и йоге

Интервью с новым первым номером уфимского клуба.

В межсезонье в «Салават Юлаев» из «Северстали» перебрался Александр Самонов – один из лучших российских вратарей в КХЛ прямо сейчас. За него уфимцам пришлось отдать перспективного центрфорварда, своего воспитанника Данила Аймурзина, что тоже говорит о высоком уровне вратаря.

Впервые об Александре всерьёз заговорили осенью 2019 года. Тогда он мощно начал сезон в подмосковном «Витязе», заслужил попадание в сборную России и оказался в СКА. Но за четыре неполных сезона стать полноценным основным стражем ворот у Самонова не вышло и осенью 2022-го его обменяли в «Северсталь». В составе череповчан вратарь провёл, вероятно, свою лучшую серию плей-офф в карьере и был близок к тому, чтобы выбить ЦСКА в семи матчах. В 27 лет Самонов получает новый вызов в Уфе и, если всё сложится удачно, должен надолго застолбить там место первого номера.  

В интервью «БИЗНЕС Online» Александр рассказал о переговорах с «Салаватом», своих увлечениях и способах восстановления.

«По своим контрактным делам я не привередлив»  

– Александр, вы ранее говорили, что «Салават» не был фаворитом в переговорах. Почему всё же выбрали Уфу?

– Всё было непонятно. Интересующихся клубов много было. Кого-то что-то не устраивало, кто-то не мог договориться. И Уфа вышла в фавориты. Меня порадовало, что они смогли предложить долгосрочный по российским меркам контракт. К тому же, они показали свою заинтересованность тем, что за меня отдали своего воспитанника. По своим внутренним контрактным делам я не привередлив, поэтому сразу согласились, подписались. Особо без проблем.  

– У вас были предложения только из КХЛ?

– НХЛ и Европу пока не рассматриваю. Рановато. Хочется в России ещё больше себя зарекомендовать.

– Игра команды влияет на вас? Есть ли команды, в которые бы вы не пошли из-за стиля? Или для вратарей это не особо важно?

– Понятно, что, когда перед тобой пять игроков будут шайбы ловить, то любой вратарь сыграет в этой команде. Мне интересно себя проявлять в разных клубах. Если так ты держишь стабильность, то это только твой класс показывает. Так что без разницы.

– Чем подкупило то, что «Салават» сразу дал трёхлетний контракт? Так спокойнее чувствуете себя?

– Да, чувствуешь себя спокойнее. Конечно, это не даёт полных гарантий, ведь тебя могут куда-то обменять. Но, если отбросить этот момент, то ты понимаешь: есть три года контракта, которые мне нужно качественно отработать.

– С кем из клуба вы уже говорили?

– Сразу позвонил главный тренер, буквально через 10 минут после подписания. Заочно познакомились. Тренер вратарей тоже позвонил, сказал, что посмотрит нарезки моих игр. Понятно, что более предметный разговор будет уже при встрече. Сейчас все в отпусках, межсезонье. Но приятно, что быстро связались все начальники команды.  

– Не было разговора, что вы будете явным первым номером?

– Вообще речи об этом не было. Понятно, что хочется играть больше. Тем более, что мы с Илюхой Ежовым уже работали, неплохо у нас получалось. Сезон всё равно длинный, всякое может быть. Тяжело в одиночку весь чемпионат гладко пройти.

– С Ежовым ещё не консультировались?

– Он мне написал, поздравил, сказал, что будет рад поработать снова. Когда я ещё в Питере был, мы с ним пересекались, общались. Он был доволен коллективом и тренерским штабом. Думаю, что всё будет в положительном ключе. Я знал, что он продлился.

– Перед переходом вас не смущала история с долгами «Салавата» по зарплатам игроков, из-за которых клуб не мог зарегистрировать и ваш новый контракт?

– Меня, если честно, вообще не беспокоило. Клуб такой, что спокойно всё решается.  

– То, что и Козлов, и Филимонов в прошлом сезоне не сработались с Кареевым, тоже не смутило?

– Не обращаю на это внимание. Все люди разные, характеры разные. Понятно, что могут быть разногласия. Но всё равно нужно делать свою работу, хорошее у тебя настроение или нет. Я на это внимание не обращаю.

– Когда собираетесь в Уфу? К сборам?

– Наверное, чуть пораньше поеду. Я сейчас заранее слетаю, сниму квартиру, подготовлю почву. И там уже за 10– 14 дней до сборов вещи отправлю, бытовые вопросы решу.

– Ваша цитата: «От Череповца нет никаких особенных ожиданий. Знаю, что это обычный городок, снимем там квартиру и все». А от Уфы ожидания есть?

– Понятно, что это центр Башкортостана и более развитый город. Но для меня очень большого значения фактор города не имеет. Если есть квартира и условия для жизни, то всё нормально. Понятно, что Москва, Питер, Казань – это основные культурные центры. Но, думаю, в Уфе то же самое.

«ЦСКА будто чуть с запасом играл»  

– Последний сезон был самым насыщенным в вашей карьере?

– Когда играл за сборную, то было насыщеннее. Там нужно было уметь переключаться между международной ареной и клубными делами. Интересные игры чемпионата мира были, Олимпиада – это большой опыт. Но есть что вспомнить и в прошлом сезоне. Я два клуба поменял...        

– Вы спокойно восприняли обмен из СКА в «Северсталь»?

– Да, ничего такого. Я всё понимаю, такова наша жизнь хоккейная. Тогда надо было быстро приспособиться к игре команды, квартиру снять и спокойно начинать играть.  

– Не задавались вопросом, почему так произошло? Вы продлили контракт со СКА, а уже осенью были обменяны.

– Не задавался.  

– Главный тренер Разин после вашего перехода говорил: «Понимаю, насколько ему трудно было психологически. Парень шел по ступенькам вверх и вдруг оказался в составе аутсайдера, который борется за попадание в плей‑офф». Вы это так воспринимали сами?

 – Понятно, что клубы немного разнятся по задачам. Мне надо помочь команде с другими задачами выполнить её. Мы её выполнили. Чуть нам чего-то не хватило. А так бы во второй раунд прошли. Понятно, что это непросто, но это часть моей работы. Нужно быть готовым ко всему. Но было непросто.  

– Ожидали, что получится затащить ЦСКА в седьмой матч плей-офф?

– Ожиданий, в принципе, не было никаких. Старались усложнить жизнь ЦСКА максимально. Но ты же в плей-офф не выходишь проигрывать. Все хотели выиграть. 

– Не было ощущения, что выше головы прыгнули?

– Серии разные бывают. Мы понимали, что всё реально.

– Пресса называла вас главным героем «Северстали» в серии с ЦСКА. Сами как к этому относитесь?

– Обычно. Ребят тоже можно отметить. Они играли со сломанными руками, выходили и блокировали. Это заслуга всех ребят и тренерского штаба, что мы так поменяли свою психологию и могли вообще спокойно всё выиграть.

– Разин – яркая персона в нашем хоккее. Чем он вам запомнился?

– Да, он яркий. Он может и спокойным быть, и лично с кем-то поговорить, и прилюдно кого-то выделить. Он делает всё, чтобы добиться максимального результата. Все тренеры это делают, но у него это ярко выходит.

– Есть ли тренер, который наибольшим образом повлиял на вас?

– В основном, это тренеры вратарей, так как они более тесно с нами работают. Все какой-то отпечаток оставили. Например, могу выделить Рашита Давыдова. C ним я перешёл на новый уровень, в СКА он много у меня исправлял, корректировал.  

– После вылета с «Северсталью» следили за хоккеем?

– Следил за некоторыми командами, но не пристально.  

– Для вас логично, что ЦСКА и стал чемпионом? Или другого ожидали?

– Наверное, по стабильности игры, психологии ЦСКА будто чуть с запасом выиграл. Даже если нашу серию взять, после наших побед они знали, что исправить, и потом делали это. Этим они и сильны.

«На рыбалке сидишь, ждёшь поклёвки, кайфуешь»  

– А за чем-то ещё следите, помимо КХЛ и хоккея?

– Я НБА смотрю, очень нравится, когда там плей-офф. И НХЛ, естественно, тоже интересно очень. Там другой хоккей.  

– Чем нравится НБА?

– Драйвом игры. Я люблю такие виды спорта, которые подинамичнее. Там -20 очков команды спокойно могут отыграть. Бывают целые матчи, когда команды идут то  плюс 2 у одной, то у другой. В России тоже ходил на баскетбол, интересно.  

– С любимой командой и игроком определились?

– Выделю всю команду «Майами». Да, там есть Джимми Батлер, но и вся команда очень качественно играет.

– Чем сейчас занимаетесь в отпуске?

– Восстанавливаюсь эмоционально и физически. По родственникам проехаться. Разброс большой – Москва, Тверь, Подольск, Санкт-Петербург. Нужно всем уделить время. На даче люблю что-то поделать. И понемногу к новому сезону готовлюсь.  

– Читал, что вам нравится рыбалка. Как появилось такое увлечение?

– Привили, наверное, отец и брат, которые таскали меня с собой. Честно, мне нравится. Приехал, узнал, что за местность, закормил. Сидишь, ждёшь поклёвки, кайфуешь. Если погода хорошая, то вообще эмоционально разгружаешься, телефон даже не трогаешь. Это интересное занятие в плане разгрузки. Плюс на рыбалке успеваешь увидеться с некоторыми родственниками как раз.

– За сколько времени до начала сборов начинаете готовиться?

– Я сильно и не перестаю готовиться. Просто немного сбавляю активность. А так у меня было немного работы с мячами на реакцию и постановку рук. Сейчас немного льда я включаю. Будет ещё немного йоги и зала, а в июне уже вратарские сборы. И плюс-минус в команде уже будет нормальное состояние.  

– Как к йоге пришли?

– Раньше этому внимание особо не уделяли. А так, если вдуматься, это работа со всем телом. Плюс развиваешь проблемные зоны, укрепляешь их, работаешь со своим весом. Растяжка лучше становится, суставы укрепляются. Это то, что нужно для вратарей.  

– Вы простые асаны делаете или сложные тоже?

– Нет, куда мне? Понятно, что хочется быть крутым. Но понимаю, что стандартных достаточно. Сильно вперёд не рвусь в этом плане.

– Чем вы по ходу сезона занимаетесь вне хоккея?

– Когда в Питере выходные давали, то это мог быть поход в театр. За город поездки, если более длительные перерывы. Если получалось, то рыбалка.  

– Чем театр запомнился?

– Всем, я на разные постановки ходил. 31 декабря на «Щелкунчике» был, всем советую. В преддверии Нового года всегда приятно.  

– «Щелкунчик» именно музыкально понравился или больше самой постановкой?

– Музыкальное сопровождение было на уровне. И, когда в Мариинке сидишь, там не бывает косяков, люди отдаются полностью.

«В СКА я рос в разных планах»

– Период в СКА, вероятно, самый важный в вашей карьере. Какими вы эти два года запомнили?

– Были ответственность и понимание, что это за клуб. Там я рос в разных планах – и физически, и технически, и морально. В СКА нужно выигрывать каждую игру. Понятно, что это давление, но нужно учиться справляться с ним и в свою пользу переворачивать. Плюс дало, что международный уровень хорошо так попробовал. 

– Как бы вы охарактеризовали Ротенберга как тренера?

– Он максималист, задачи максимальные всегда. Да, он, может, где-то по-своему видит игру. Но, как и все, хочет побеждать. Может тоже спокойно подойти подсказать.

– Каким вы запомнили свой обмен в СКА в 2019 году и совпал ли последующий период в Петербурге с изначальными ожиданиями?

– Особых ожиданий не было. Но тогда я пришёл в раздевалку, а там такие имена... Первое время, понятно, немного в шоке был, а потом привык. Адекватные все, классный коллектив всегда в Питере. Перестал чураться и стал кайфовать от этого времени. С такими людьми работать и играть – удовольствие.  

– Каждый, кто переходит в СКА, ожидает как можно скорее выиграть Кубок Гагарина. У СКА с этим проблемы последние шесть лет. Чего не хватает и ожидали ли вы поскорее выиграть?

– Конечно, мы же все хотим выиграть. Наверное, какие-то деталей не хватает. Точно не могу сказать. Может, и моя игра в некоторых случаях повлияла на результат. Это очень сложный вопрос. Понятно, что неприятно, когда на таком промежутке всё время останавливаешься на стадии полуфинала. Наверное, где-то той самой психологии не хватало.

«Всегда хотел и в хоккее, и в школе успевать»  

– Как вы пришли в хоккей?

– В Москве родители отдали сперва чисто для физкультуры и чтобы я по дворам не шарахался. А потом всё пошло, и как раз начали набирать команду 1995 года. Через год нужно было играть в чемпионате Москвы, а вратаря не было. Я посмотрел по телевизору хоккей, увидел вратаря с красивой маской, и всё. Сказал родителям, что хочу быть вратарём. Не жалею, что когда-то так сказал.  

– Что это был за игрок?

– По-моему, Петери Скудра, игравший тогда в ЦСКА. Понятно, что и по движению это смотрелось интересно. Но запомнился именно шлем.  

– Полевым не хотели быть?

– Я пробовал, начал кататься, двигаться, играть. Но во время отбора нужно было определяться с позицией вратаря, а что-то ни у кого желания не было особого. В моменте так получилось, что я стал добровольцем.  

– Вы начинали в московских «Крыльях». А как позже попали в «Витязь»?

– Я начинал в «Созвездии», потом ушёл в «Крылья», затем опять вернулся в «Созвездие» буквально на год. И за пару лет до выпуска был интерес со стороны «Спартака». Я выпустился оттуда, с первой командой начал тренироваться в 16– 17 лет. И в моменте сказали, что наши пути расходятся. А молодёжка «Витязя» тогда нуждалась во вратаре, там я подписал первый профессиональный контракт.  

– В Москве в ЦСКА или «Динамо» не было возможности попасть?

– Как-то мимо меня их школы прошли. У ЦСКА с 95-м годом вообще жёстко всё было. У «Динамо» были Бочаров и Серебряков.  

– Принято считать, что у вратарей особая психология, отличающаяся от полевых. Это ваш случай и что вас привлекает в позиции?

– Мы, в принципе, разнимся с полевыми в игровом плане. У них совсем другие задачи. Но мне нравится, что есть давление. У ребят оно тоже есть. Но в случае с вратарём всё давит на тебя одного. Справишься с этим – круто. За это люблю свою профессию.

– Когда решили, что будете профессионалом и была ли развилка между хоккеем и учёбой?

– Нет, но я особо не бросал школу. После 9-го класса выпустился нормально, без троек. 10–11-й я за год закончился, так как нужно было в МХЛ переходить и не до учёбы было. Да, где-то не попадал в школу. Но выбора особо не было. Я всегда хотел и там, и там успевать.  

– Есть ли профессия, которой вы бы могли заниматься, если не хоккей?

– Думаю, что всё равно она была бы связана со спортом тесно. Может, какая-то управленческая или тренерская роль.

– Вы получали высшее образование?

– Да, учился на специализации «Экономика и организация малых предприятий». Сперва в Подольске, потом перевёлся в Москву. Всякое в жизни бывает. После хоккея можно что-то открыть. Должно быть понимание, как это всё должно работать и как развивать это.    

«Была ли НХЛ или нет, это всё равно Олимпиада»  

– У вас постепенный путь получился к основе КХЛ. Вы немало отыграли в ВХЛ, выиграли Кубок Петрова. Тогда думали, что дорастёте до сборной?

– Понятно, что хотелось бы раньше в КХЛ попасть, смотря на некоторых ребят моего возраста. Но я доволен своим путём. Для меня, может, в моменте он даже лучше был, что постепенно всё получалось. Но всегда цель и мечта была сборная и Кубок Гагарина. Я старался трудиться, знал, что рано или поздно предоставится шанс. Важно его не провалить и воспользоваться.  

– Связываете переход в СКА с попаданием в сборную?

– Ещё до обмена мне объявили, что я поеду на Кубок Карьяла. Уже потом объявили об обмене. Понятно, что народ по-разному всё это видит. Но лишь формально я поехал в сборную уже из СКА.  

– Какой самый памятный момент в сборной выделите для себя?

– Первые вызовы, наверное. Плюс чемпионат мира в Риге, ну и Олимпиада тоже. Была ли НХЛ или нет, это всё равно Олимпиада.  

– Чем запомнился Пекин? Суровыми антиковидными условиями?

– У нас и в Риге плюс-минус то же самое было. Только в Пекине ещё и можно было погулять где-то, на шаттлах доехать. Я там хоть посмотрел некоторые объекты. В Китае в плане перемещения было даже проще. Да, еда специфичная. Но потом мы находили что-то своё.  

– Есть надежда ещё сыграть на международном уровне?

– Мельком читаешь, что там президент Тардиф говорит, и немного страшновато за его логику. А так, конечно, хочется и ждём. Как только так сразу. Нынешние игры сборной – это лучше, чем простой.

«Василевский ещё совсем молодым был уже готовым вратарём»

– В предыдущих интервью вас спрашивали о не самом высоком для вратаря росте. Это не задевает?

– А мне что? Рост – не всегда плюс. Нужно стараться компенсировать, чтобы этого не замечали. У меня нормальный рост.  

– Стиль игры вратаря сильно от роста зависит?

– Сейчас, наверное, особо нет. Понятно, что в некоторых моментах это может дать плюс. Но в некоторых – минус. У всех ребят по-разному. Взять Василевского и Шестёркина. Все стараются это компенсировать, превращать в свой плюс. В «Салавате» до меня Метсола играл. Необязательно быть большим, если ты агрессивно и компактно играешь.  

– У вас были кумиры среди вратарей?

– Поначалу это был Егор Подомацкий. Потом совершенствовался, приобретал технику. Сейчас, в основном, слежу за нашими ребятами в НХЛ. Отрадно, что они там развиваются.  

– Василевского того же вы и ранее отмечали. Можете объяснить, в чём его уникум?

– Физически он сильный вратарь. Три финала за пять лет, две ы – это же не просто так. Но он ещё и техничный.  

– Вы же с ним почти ровесники. Вы, как профессионал, в чём эти мелкие отличия видите?

– Он перед отъездом в «Тампу», ещё совсем молодым, был уже готовым вратарём, тащил Уфу в плей-офф. Мало вратарей оказываются готовы в таком возрасте.  

– Это именно природный талант?

– Природный плюс правильное развитие. Можно быть суперодарённым вратарём, но всё загубить.  

– Насколько для вас важно оставаться в ритме игры? Или можете играть уверенно даже «холодным», когда особо не бросают?

– Мы-то свою работу должны делать в любом случае. Понятно, что приятнее, когда ты не остываешь. Ты должен уметь ловить и 15 бросков за игру и 45.  

– То есть, когда твоя команда доминирует, то вратарю сложнее?

– Думаю, что да.

– Какой для вас главный критерий оценки игры вратаря?

– Наверное, управляемая агрессия, чтение игры, и чтобы физически не просаживался. Но для управляемой агрессии нужно техническое оснащение.  

– Что за управляемая агрессия? Это кураж?

– Нет, можно без куража это всё делать. Это когда стараешься ловить каждый бросок, правильно выходишь, чтобы было время. Я стараюсь играть агрессивно, но и хладнокровно. Всё должно быть под контролем.  

– За что вы в принципе любите хоккей?

– Всё нравится – от поражений до побед. Атмосфера игр, через что приходится проходить после неудач. Это всё опыт. За эмоции.