«Он был хоккейным гуглом». Каким мы запомним Эдика Хизбуллина из «Салавата Юлаева», погибшего на СВО

Коллеги и друзья вспоминают главу пресс-службы «Толпара» и «Агидели».

В Уфе похоронили Эдуарда Хизбуллина – сотрудника «Салавата Юлаева», главу пресс-службы «Толпара» и «Агиделя». Он погиб в зоне СВО, куда отправился добровольцем осенью 2022 года. Ему было 37 лет. У Эдуарда осталась жена и двое дочерей. 

«БИЗНЕС Online», друзья, семья, коллеги и товарищи Хизбуллина вспоминают – каким он был и каким нас покинул.

«Для популярности хоккея он сделал не меньше хоккеистов или тренеров»

В хоккейном сообществе Уфы сложно найти человека, который бы не знал Эдика. Именно так по-простому его чаще всего и звали. Он родился в 1987 году в селе Фёдоровка, но всю жизнь провёл в Уфе. Его мама – кандидат педагогических наук, отец – воин-интернационалист, выполнявший воинский долг в Афганистане. В 8 лет Эдик начал заниматься хоккеем, с которым в итоге связал свою жизнь. После школы он поступил в БГУ, который закончил в 2009 году по специальности «Связи с общественностью».

А карьеру начинал в журналистике. В 2005 году попал в спортивную редакцию БСТ, а спустя пять лет получил должность пресс-атташе «Салавата Юлаева». В 2013 году его отметили МХЛ и ЖХЛ за профессионализм на Кубке мира среди молодёжных команд. Затем он стал главой пресс-служб «Толпара» и «Агидели», а также комментировал матчи этих команд. Его резвый голос был легко узнаваем. В 2019 году его наградили как лучшего пресс-атташе ЖХЛ, а через год назвали лучшим комментатором ЖХЛ.

«Эдик был необычным парнем. В четыре года он научился читать, в первом классе он зачитывался «Советским спортом», в третьем классе с фонариком под одеялом, спрятавшись от мамы и папы, читал уже «Спорт-Экспресс». В этом был Эдик», – вспоминает его мама Резеда Хизбуллина.

«Сложно пока подбираются слова, кажутся дежурными и избитыми. Судьба нас с Эдиком примерно в одно время привела в хоккейную журналистику, много лет мы бок о бок делали одно общее дело и на него всегда можно было положиться. Простой парень из Архиерейской слободы не стал хоккеистом или тренером, но для популярности хоккея сделал не меньше. Он любил своё дело, очень многое знал о хоккее и всегда был готов своими знаниями поделиться», – рассказывает уфимский хоккейный журналист Алексей Горюнов.

«Порядочный парень, фанатик хоккея. Очень любил «Толпар» и «Агидель», интересовался историей уфимского хоккея и много знал о нём. Весёлый, бесшабашный по-хорошему немного», – говорит исполнительный директор «Салавата Юлаева» Александр Курносов.

Коллеги, друзья и товарищи Эдика также отмечают его трудолюбие, а также сохранение оптимизма в непростых ситуациях. «Я Эдика давно знал. Ещё со времён журналистики мы с ним пересекались, работали. Он запомнился жизнерадостным, позитивным человеком, который даже, когда были какие-то трудности, всегда говорил: «Я всё сделаю». С улыбкой на лице. И тогда у него всегда была такая фраза: «Ну вы же мне поможете?». Запомнился позитивным человеком, свободолюбивым, со своим нравом. Но при этом человеком, который может послушать других, принять решения других. Он был настоящий, искренний и честный», – вспоминает бывший журналист нашего издания, а ныне глава пресс-службы «Салавата» Денис Таипов.

«Эдик был самым жизнерадостным, добрым. Всегда всем помогал. Мы никогда не видели, чтобы он был грустным. Всегда был весёлым, поднимал настроение. Даже когда были сложности на работе, всегда выручал. Постоянно коллеги говорили: «Ну кто, кто пойдёт на сложный участок?». Тогда это казалось тяжёлым участком… Эдик всегда первым выходил», – рассказал генеральный директор «Салавата» Ринат Баширов во время церемонии прощания.

Бывший глава пресс-службы «Салавата» Руслан Ахмедьянов и вовсе называет Эдика незаменимым в команде человеком. «Эдуардо – отличный товарищ и надежный коллега. Как-то раз спорили с коллегами, мол, что взять на необитаемый остров, если можно только один предмет. Кто-то уверял, что нужен топор, другой – ружье, третий – запас соли. Я в шутку сказал, что взял бы Эдика. Он всё организует, обеспечит необходимым и так далее. По служебному взаимодействию он человек дела. Ставилась, например, непростая задача и можно было быть уверенным, что результат будет осязаемым и качественным. К тому же, работа в пресс-службе такой вертикали как «Салават» не предполагает восьмичасовой рабочий день или два выходных подряд. Эдик несмотря на то, что был человек семейный, всегда отдавался полностью любимой работе до последнего. Он блестяще тянул не только работу с основной командой, а также не совсем благодарные направления ЖХЛ и МХЛ. Было очень непросто заинтересовать аудиторию перипетиями в женской команде или молодёжной, а ему это удавалось», – рассказал Ахмедьянов.

«До сих пор уверен, что он знает всех хоккеистов всех времён»

Отдельным особенным качеством Эдика была его эрудированность. И с этим связано немало историй. Например, в прошлом журналист «БИЗНЕС Online», а ныне глава маркетинговой отдела «Салавата Юлаева» Максим Никерин вспомнил, как он часто водил на «Уфа-арене» экскурсии. 

«Я вообще Эдика знал с детства, у нас много общих друзей. Я на личном уровне эту потерю принял. Он очень много знал про хоккей, «Салават Юлаев». Всегда думал, что я очень много знаю про историю клуба. У меня всегда какие-то вывески были, тетради, что-то я выписывал с детства. Но Эдик несравненно больше знал. Всегда он экскурсии у нас по «Уфа-арене» проводил, сыпал историями про награды, которые даже в уголке стоят пылятся и на них внимание никто не обращает. Рассказывал истории, которые, может, уже и участники тех событий не помнят», – рассказал Никерин.

Об этом же рассказывает и Ахмедьянов, называя Эдика хоккейным гуглом. «Вот, например, как мы проводили над Эдуардо не совсем этичные, но добродушные эксперименты. Как известно, Эдик был хоккейным гуглом, большой хоккейной энциклопедией и системой Elite Propects в одном лице. Я до сих пор уверен, что он знает всех хоккеистов всех стран и времен. Я уверен, что он мог заменить спортивный блок какой-нибудь команды. Так вот мы с Юрой Елисеевым (сотрудником пресс-службы «Салавата» – прим. ред.) однажды решили разыграть нашего товарища. Придумали совершенно рандомную фамилию, выбрали рандомный клуб и начали якобы спорить: мол, играл некий Заступин в «Крыльях» или нет. Уже не помню деталей. Так вот Эдик нас решительно перебил и мирно начал объяснять, мол, вы ребята просто путаете Заступина с Заступинским, который играл в классе А чемпионата СССР 1957 года там-то и там-то, набрал 34 очка, но травма помешала продолжить. Мы с Юрой были поражены! Информацию проверили в бумажных справочниках. Как можно такое знать и помнить?! Справедливости ради, мы с Елисеевым так и не признались Эдику и, кажется, провели не красящий нас трюк», – вспомнил Ахмедьянов.

Был Эдик и большим футбольным болельщиком, поддерживая «Спартак» и «Барселону». «Я перечитываю переписку с ним сейчас. Много воспоминаний. Эдуардо – яркий начитанный человек и очень эмоциональный, искренне отдающийся любимому делу. Однажды утренняя оперативка в отделе померла, не начавшись в яростном споре между Юрой Елисеевым – страстным болельщиком «Ливерпуля» и Эдиком Хизбуллиным – не менее страстным болельщиком «Барселоны». Накануне мерсисайдцы совершили свой невероятный камбэк. Камнем преткновения стал тот сомнительный розыгрыш углового. До физической потасовки не дошло, но мне пришлось расталкивать соперников по углам. Разумеется, никаких обид между Эдиком и Юрой. Мы все друзья», – рассказал Ахмедьянов.

Однажды, когда футбольная «Уфа» ещё играла в премьер-лиге, Эдик с друзьями пришёл на матч со «Спартаком» в шарфе и шапке московского клуба. Фото выложили в соцсети, а потом компанию критиковало руководство футбольного клуба якобы за отсутствие патриотизма. «Еще один момент, который особенно сблизил нас с Эдиком – это матч «Уфы» и «Спартака». Я тогда выложил совместное фото в шарфах нашего любимого «Спартака». А потом утром мы отбивались от давления, которое оказывал уфимский футбольный клуб на уфимский хоккейный. Нам было искренне непонятно, в чем нас обвиняют. Мы были в свободное от работы время, смотрели без обидных кричалок или оскорблений. Но пост пришлось удалить», – рассказал Ахмедьянов.

«Он страшно гордился, что в его доме останавливался Шаляпин»

А ещё как-то Эдик проспорил свою причёску. «Весной 2016-го «Толпар» в первом раунде розыгрыша Кубка Харламова вышел на «Снежных Барсов». Уфимская молодёжка под руководством Алика Гареева неплохо провела регулярных чемпионат, в плей-офф вышла с третьего места Востока и, казалось, не должна была испытать особых проблем с соперником из Казахстана. Эдик поспорил на волосы с администратором «барсов», но у юлаевской молодёжи внезапно что-то пошло не так в играх на вылет и астанчане выбили «Толпар» в трех матчах. Пришлось бриться», – вспомнил Горюнов.

«Он запомнился очень прямым, бескомпромиссным. Много всяких приколов было, когда он наговорит чего-то в рабочий чат, а потом в личку пишет: «Макс, удалите меня из этих чатов. Нафиг я там состою вообще?». Просто человек не двуличный, прямым текстом говорил, что думает. Это, на самом деле, редкое качество. За такое можно ценить», – вспоминает Никерин.

 «В супержурналиста он всё же не вырос в силу характера, но всегда рвался на «передовую». Он был сыном Архирейки. Это райончик частных сооружений между БГУ и Телецентром, странным образом сохранившийся на карте Уфы до сих пор в современном мегаполисе. Он страшно гордился, что именно в его дома когда-то давно останавливался сам Фёдор Шаляпин, квартируясь и распеваясь перед концертом», – рассказал уфимский журналист Максим Балобанов.

«Он понимал, что хочет участвовать в праведном деле»

Эдик ушёл служить в зону СВО в октябре 2022 года. Тогда в стране проводилась частичная мобилизация, однако в армии он не служил и ушёл именно добровольцем. Во время боевых действий там погиб его друг, и Хизбуллин посчитал своим долгом пойти защищать интересы родной страны. Он долго об этом размышлял и всё же решился. Служил Эдик в мотострелковой роте. У него остались жена и две дочери.

«Когда он принял решение, как любая мама, каких бы патриотов я не воспитывала, конечно, я сказала: «Улым, ты же даже не служил». Он ко мне так голову приложил свою и говорит: «Мам, как там у твоего любимого Есенина? Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою». Он сказал: «Мама, ты должна меня отпустить». Мама его отпустила. Улым, спасибо, что ты такой. Спасибо всем. Клубу, что он поддерживал его любовь. Хоккей для него был всем. Но самая главная его любовь – это, конечно, его девчонки, как он говорил. Любимая жена Аделя, и любимые пупсики», ­– рассказала Резеда Хизбуллина. 

«Это выбор каждого мужчины и человека, с пониманием воспринял, но очень переживал за него. Он был патриотом своей страны, очень близко к сердцу воспринял эту ситуацию. Весь клуб старался помогать ему», – рассказывает Курносов.

«У него давно были мысли туда пойти. Он хотел защищать Родину. Говорил об этом постоянно. Даже бывало, что Эдик звонил, говорил, что всё, уже сейчас уходит. Но после личных обстоятельств он принял решение, что уже надо идти. Мы с ним поговорили. Первый вопрос был про семью, детей. Потом он уже поговорил с руководителем, объяснил причины, и никто не стал ничего говорить. Мы всё поняли. Эдик пошёл защищать Родину и будущее страны. Что здесь ещё сказать? Он сделал свой мужской настоящий выбор», – говорит Таипов.

«Я тянулся к Эдику, потому что у него было обостренное чувство справедливости, нулевая толерантность к лицемерию, лжи или непорядочности. Поэтому его желанию подписать контракт не удивился совсем. Он понимал, что хочет участвовать в праведном деле. И, конечно, сказывалось, что у него отец уважаемый ветеран Афгана. Эдик очень великодушный добрый человек. И мне очень горько что его нет рядом с нами», – говорит Ахмедьянов.

«Эдик же всегда шёл напролом. Он всегда был сыном своего отца, который в своё время тоже прошёл подобное. Он не мог не ринуться добровольцем на фронт. Несмотря на любимую и комфортную работу в главном клубе республики. Это был своеобразный зов крови, что ли», – считает Балобанов.

«Мы с ним разговаривали два года назад, в октябре. Хотел бы отметить, что он ушёл добровольцем. Да, во время приказа о мобилизации, но ушёл добровольцем. Я его позвал к себе поговорить, как раз перед отъездом. Тогда ведь никто не знал, что это всё так сложится. Были мысли уговорить его остаться. Но когда он сказал причины, по которым он уехал, я даже не посмел его уговаривать. Пожелал только вернуться здоровым и живым», – рассказал Баширов.

«Эдик ушёл добровольцем, были у него на то личные причины. Для меня это неожиданным стало. Почти для всех так. Но когда он объяснял, то вопросов никаких не возникало. Бывало, он звонил, спрашивал про команду. Иногда просил помочь супруге и детям, чем могу», – отметил Никерин.

«Очень домой он хотел в последний год»

Как рассказывают друзья Эдика, за полгода до гибели он уже пребывал не в лучшем расположении духа и задумывался, что обратно может уже не вернуться. Его подразделению предстояли сложные штурмы. С ними Хизбуллин справился и тогда показалось, что наконец отлегло. Но неожиданно 4 августа он подорвался на мине, спасти его не успели. 

Ефрейтор Максим Иванов – боевой товарищ Эдика – вспоминает, что и на передовой он всегда был собран. «Хочу отметить, что с Эдуардом не страшно было идти. В такие моменты, когда начинаешь сомневаться, выходишь с боевого задания, а он всегда подбадривал и не давал закиснуть, где-то застрять и спрятаться, забояться. Эта самоотверженность очень помогала не только мне, но и многим. В одном отделении выходили на боевые задачи, выполняли их. Многие задачи, благодаря Эдуарду, обходились без жертв. При выходе или заходе у нас получалось, что были и раненые, пострадавшие. Но мы ни одного не бросили, с Эдуардом всех тащили за собой. Эта смелость передавалась от него остальным. Никто о нём никогда не забудет», – рассказал Иванов. 

При жизни Эдик часто звонил друзьям и много спрашивал о хоккее. «Созванивались часто. Он звонил сам, когда была возможность. Рассказывал о вещах, которых можно. Больше делился впечатлениями и всегда спрашивал, как там в клубе, «Толпаре», «Агидели», «Салавате». В последний раз общались где-то месяц назад. Тогда он уже начал настораживать своими фразами. Задумываться, что в какой-то момент его может не стать. Думаю, он всегда об этом задумывался. Говорил, что, если всё случится, чтобы всё прошло достойно. Чтобы не было какой-то печали вселенского масштаба. Хотя, конечно, мы все сильно переживаем, скорбим. Хоть он и просил не печалиться, но мы не можем. Грустно и обидно. Но он всегда говорил насчёт хоккея: «Я-то ладно. Главное, чтобы вы держались!», – вспоминает Таипов. 

«Уже прошло практически два года, и мы никогда не думали, что Эдик не вернётся. Строили планы, он всегда звонил ­– узнавал, как дела у команды. У Эдика было настоящее «зелёное сердце». Его все любили – и пацаны из «Толпара», и девчонки из «Агидели». Никто не думал, что сегодня мы будем его провожать. Мы перед Эдиком и его близкими в большом долгу. Он всегда останется в истории нашего клуба и его репортажи. Пусть земля тебе будем пухом», – сказал Баширов.

«Непросто было стать его другом, но став, ты мог быть уверен, что более надежного товарища у тебя не будет. Мы подолгу говорили с ним по видеосвязи: Эдик рассказывал мне о солдатской фронтовой доле, я делился с ним последними новостями хоккея. Даже далеко от дома он никогда не забывал о «шайбе», переживал за своих ребят и девчат», – рассказал Горюнов. 

«Я бы не сказал, что он изменился. Но есть ощущение, что он чувствовал, что что-то произойдёт. Такое сквозило. Он выбрал песню, под которую хотел, чтобы его проводили. Но менее решительным он не становился», – вспоминает Никерин.

«Постоянно общались и созванивались и когда он в отпуск приходил встречались. Очень домой он хотел в последний год, усталость прям физически чувствовалось в нём», – сказал Курносов.

За несколько часов до смерти Эдик успел позвонить своей жене и двум дочерям, чтобы попрощаться. Незадолго до этого его 15-летнюю старшую дочь взяли в «Агидель». У Эдика была мечта взять у неё интервью. «Уверена, что папа нас всех слышит и видит. Хочу сказать тебе спасибо, что, когда тебя ранили, ты сразу подумал о нас – обо мне, маме, Амине, дедушке и нэнэйке. Позвонил и сказал, что очень сильно нас любишь. Мы тебя тоже очень сильно любим и будем всегда вместе ради тебя. И я исполню свою мечту, как и обещала», – рассказала Аиша Хизбуллина.

«Что ж, хотя бы в этом мы постараемся его заменить, если жизнь позволит. А у меня теперь есть еще одна цель – почтить память Эдуарда Хизбуллина, нашего брата и соратника, хоккейным турниром. Пока не знаю, как и где, но мемориал Хизбуллина должен состояться», – уверен Горюнов.

«Воины живут вечно»

Церемония прощания с Хизбуллиным прошла во дворце спорта. Организовали её «Салават Юлаев» и военные. Прошло всё с воинскими почестями. На гроб возложили флаг России, а также фуражку погибшего, звучали гимны. Хизбуллин был посмертно награжден орденом Мужества – на вечное хранение его вручили дочери Аише. Проститься с Эдиком пришли несколько сотен человек. Помимо коллег, друзей и родственников, были и хоккеисты – «Салавата», «Толпара» и «Агидели». Во время траурных речей, порой, было невыносимо сдерживать слёзы. Церемонию посетили  три депутата Курултая.

«Очень тяжело говорить. Эдуарда знал лично. Знал, как очень хорошего и порядочного сына. Как заботливого отца и прекрасного семьянина. Он с честью и достоинством выполнял задачи по защите нашей страны. Мы потеряли достойного сына нашей республики. Спи спокойно брат. Воины не умирают, они живут вечно», – высказался депутат Валентин Солодовников.

«Очень тяжело говорить, хотя рассказать можно многое. Мы с Эдиком работали несколько лет вместе, виделись практически каждый день. Это был человек, безумно влюблённый в свою работу, который всё знал, что происходит вокруг всего хоккея. Можно было задать ему любой вопрос. В прошлом году, когда мы ездили в командировку с гуманитарным конвоем, встречались с ребятами, увиделись с Эдиком, и первый вопрос его был: «Ну как там наши? Ты ходил? Ты смотришь?». Поговорили, недавно он приезжал в отпуск, тоже заходил к нам администрацию, рассказывал, как там дела. Очень тяжело что-то сейчас собрать воедино. Невосполнимая для всех нас потеря. Победа будет за нами», – сказал замглавы администрации Уфы и бывший ведущий на матчах «Салавата» Денис Ганиев.

Похоронили Эдика на Южном кладбище Уфы. Мулла прочитал молитву, а затем военные прозвучал оружейный залп. Могила –  в цветах и венках. Также на ней  флаг и джерси «Салавата Юлаева». А рядом с холмиком – фото Эдика с кубком ЖХЛ.