«В Казани наслаждаюсь цивилизацией». Татарстанский тренер, который тренировал сборную Индии

Ящерицы, кастовая система, грязь на улицах: каково жить в такой стране два года?

Завтра в Казани стартует саммит стран БРИКС, и один из основателей союза – Индия. В Казани с колоритом этой страны как никто знаком обладатель «бронзы» Олимпиады в Сиднее Денис Капустин. Он два с половиной года провел в Индии в качестве тренера по легкой атлетике. Главными его достижениями стали победа Абдуллы Абубакера на чемпионате Азии, а также  «золото» Эльдоса Пола на Играх Содружества и  «серебро» Энси Соджан на Азиатских играх.

В интервью с «БИЗНЕС Online» Денис рассказал о работе за рубежом, отличии индийских спортсменов от российских и желании создать собственную школу в Казани.

«Павлины прилетали к нам на стадион, пальмовые белки снуют повсюду, обезьяны иногда появляются»

– Денис, как вы оказались в Индии?

– В Индии система такая: если им нужен тренер по какой-либо дисциплине, они на сайте федерации объявляют тендер и указывают позиции, которые им нужны: международный опыт, образование, сертификаты. Мне подсказали, что в Индии есть востребованность в тренерах по легкой атлетике и я начал связываться с федерацией.

Я был близок к подписанию контракта ещё в 2021 году. Но всем планам помешала пандемия. В связи с ней, в стране были закрыты границы. Уже все документы, которые прошли через правительство, министерство спорта Индии пришлось отправлять заново после открытия границ. У них по несколько месяцев документы подписываются, утверждаются, поэтому пришлось долго ждать.

В целом, мне всегда интересно работать с атлетами уровня национальных сборных. Пусть они и не показывают сверх выдающихся результатов, но, основная задача - довести атлетов до уровня первой десятки мира. В принципе и условия были хорошие: они взяли на содержание семью, жену и дочку. Мы это восприняли с одной стороны, как работу, с другой стороны, как путешествие.

– Каковы были финансовые условия?

– Не скажу, что плохие, но и не слишком хорошие. Нормальные. Все равно нам приходится тратиться на питание, на одежду, школу для дочки.

– Что сразу бросилось в глаза в Индии?

– Все бросилось. Как будто попал на Марс. Все другое: культура, природа, менталитет. Даже выделить особо нечего, все другое. Из плюсов, конечно, свежие фрукты и овощи каждый день.

– Смогли, кстати, привыкнуть к индийской еде?

– Да, смогли. Но мы по выходным всегда выезжаем в город, чтобы поесть в европейских кафе. Индийская еда не приносит удовлетворения.

– В каких условиях вы жили в Индии?

– Как только мы увидели нашу квартиру, мы ужаснулись. Нас поселили в квартиру, где двери были проедены крысами. Как раз в то время была пандемия, и после приезда необходимо было неделю провести на карантине. Всю эту неделю мы с женой «драили» эту квартиру, забивали щели, чтобы хоть как-то отделаться от тараканов и другой живности. Сейчас к нам иногда заползают маленькие ящерицы. Но мы на них уже не обращаем внимания, привыкли.

Тренерам из Южной Африки, Австралии вообще было наплевать на всю эту живность. Они ставили лишь крысоловки, а с утра пойманных крыс обдавали кипятком и выкидывали «за борт». В общем у нас там экзотики навалом. Место, где мы жили называется Змеиная гора. Змей там огромное количество, и издревле они жили с людьми.

У нас на стадионе в щелях жили кобры, но последние года полтора их уже не видно. Скорее всего, их вылавливают соответствующие службы. За забором нашего спортивного лагеря фактически начинаются джунгли. Там павлины прилетали к нам на стадион, пальмовые белки снуют повсюду, обезьяны иногда появляются. Очень много хищных птиц, особенно орлов. Они как стрижи в осенний период, сбиваются в кучу и кружат над нашим лагерем. Живность там активная, агрессивная. С точки зрения опыта, это, конечно, интересно. Но в Казани я каждый день наслаждаюсь цивилизацией. Но отмечу, что Бангалор, где находится наша база, – самый приемлемый город для проживания европейцев с точки зрения экологии и температурным перепадам.

– Хотели бы жить в Индии?

– Нет, только в России.

– Многие туристы, приезжая из Индии говорят, что страна очень грязная. Так ли это?

– Индия – страна контрастов. Есть чистые зоны, но в целом уровень загрязненности порой шокирует. Я прочитал в интернете, что порядка 300 миллионов человек живут, мягко говоря, не по-человечески. Из имущества – майка, шорты, шлёпки. Спят на асфальте. Даже едешь с утра по дороге, видишь, как они спят на узких бордюрах вдоль дорог метров 100–200, становится страшно. А если во сне упадешь под колеса? Все.

Многие мне говорили, что мечтают уехать из Индии, жить в цивилизации. Но для этого необходимо блестяще учиться, получить бюджетное высшее образование при конкуренции 200–500 человек на место, проявить себя в работе, выйти на международный уровень. Поэтому они с детства привыкли любыми путями упрямо добиваться своего, лезть на верх, по головам.

Но в спорте такое упрямство мешает их прогрессу, не позволяет трезво анализировать различные ситуации и принимать взвешенные решения.

«Индийцы боятся критиковать вышестоящих из-за кастовой системы»

– Легкая атлетика в Индии – популярный вид спорта?

– После победы Нираджа Чопры в метании копья на предыдущей Олимпиаде, легкая атлетика получила мегапопулярность. Огромное количество детей пошли в спортивные школы. С этого года в Индии начала работать программа развития детского спорта, детской и юношеской легкой атлетики, потому что они хотят заполучить Олимпийские игры 2032 года. Имеется нереальный всплеск популярности и активности со стороны правительства.

Но у них есть очень большая проблема – у них нет достаточного количества квалифицированных тренеров в детском спорте. По статистике у них один тренер на тысячу человек, но и эти тренеры не обладают достаточным уровнем знаний. По сути, они проходят 10-месячные курсы, получают азы, а на деле знания поверхностные. Порой будущие тренеры сами не занимались спортом или были атлетами невысокой квалификации. И после учебы набирают детей, тренируют кто во что горазд, вооружившись упражнениями от блогеров из интернета.

Идёт ранняя специализация, форсирование подготовки, и к 17–18 годам дети остаются без фундамента, без базы. Те, кто «выжил», пробиваются наверх, попадают к нам, и мы из них стараемся сделать профессиональных спортсменов. Я предлагал своим атлетам начать подготовку с самых азов, чтобы устранить базовые пробелы. Но они упрямые и хотят, чтобы у них всё сразу получилось.

Плюс еще соревновательный сезон у них слишком затянутый и длится с марта по октябрь-ноябрь. Для базовой подготовки нам остается всего три-четыре месяца. Этого недостаточно. В течении сезона мы должны участвовать в соревнованиях, параллельно добирая базовую подготовку и устраняя технические ошибки. Для нас это непривычная система, потому что в России есть два сезона – зимний и летний. Есть возможность тренироваться три-четыре месяца до зимнего сезона и три месяца до летнего, то есть в сумме мы получаем семь месяцев полноценной подготовки. А у них в лучшем случае – четыре. Чему можно научить за три-четыре месяца атлетов, у которых нет классической базы подготовки?

– Чем отличаются индийские спортсмены от российских?

– Российские спортсмены, на мой взгляд, более мотивированные, способные выдерживать большие нагрузки, способные рисковать. Индийцы же очень чувствительные. Они и сами себя так называют. Когда мы выступаем за рубежом, они постоянно жалуются то на форму, то на еду. Даже в другой стране они все вместе собираются и едут в индийское кафе, чтобы поесть ту еду, которую едят каждый день. В своей же стране они боятся критиковать вышестоящих из-за кастовой системы. Они зациклены на своих ощущениях, а не на здравом смысле. Их мироощущение основано только на своих восприятиях. «Вот человек хороший, значит и тренер хороший», – они так думают. Хотя там тренер, о котором они так думают, сидит в интернете и пытается найти упражнения перед тренировкой.

В общем, страна такая: есть те, кто хочет учиться, развиваться – они это делают, условия созданы хорошие. Я сужу по своей дочери. Она ходит в школу, и к учебе там относятся очень серьезно. Они время не тратят на детство, в 3,5 года их отдают уже в школы, в подготовительные классы. Раз в неделю моя дочь ходит в русскую школу, созданную русскими мамочками. Они арендуют в воскресенье огромный зал, ставят спектакли, стихи читают, песни поют. Эта русская школа была номинирована на одну из лучших зарубежных школ в Индии. Посольство России в Индии прислало им сертификат после получения первого места в конкурсе. В этом плане русские мамочки – молодцы.

«Лучшие российские спортсмены в Индии были бы долларовыми миллионерами»

– Вы сказали, что русские спортсмены более мотивированы, чем индийские. Есть ли в Индии призовые за хорошие места на соревнованиях?

– Я не скажу вам точную сумму, но лучшие российские спортсмены в Индии были бы долларовыми миллионерами. Там очень хорошие призовые от правительства, штатов, клубов, спонсоров. Но есть нюанс: все зависит от штата. Некоторые штаты за победу на Азиатских играх платят 50 тысяч долларов, а у нас в России платят примерно столько же, но за Олимпийские игры. А тут Азиатские игры, результаты смешные бывают. А некоторые штаты платят 350 тысяч долларов за победу в этих же соревнованиях.

К примеру, олимпийский чемпион, чемпион мира и чемпион Азиатских игр Нирадж Чопра по местным понятиям – просто олигарх. В этом плане индийский спортсмен, если он на уровне лидера сборной России, будет очень состоятельным человеком. Лучшим атлетам, которые выигрывают основные крупные чемпионаты, платят очень большие суммы. Но это не распространяется на иностранных тренеров. У нас жесткая ставка. По нашим зарплатам как бы неплохая, но и не сказать, что платят сверхъестественные деньги.

– Тогда с чем связана такая чувствительность у индийцев?

– Они не готовы жертвовать собой. Они знают, что, если они травмируются, то ничего не заработают и их запросто выгонят из сборной. У них нет передовой системы восстановления, нет системы базовой подготовки. Они хрупкие и знают об этом. То есть сегодня он может быть в сборной, а завтра его могут выгнать. И придётся ему обратно отправляться в свою деревню, окучивать кокосовые пальмы. Поэтому они лучше будут сидеть с «синицей в руках».

«Человеку сразу внушают, что он третьего сорта, потому что каста не та»

– В этом году вы поехали на Олимпиаду со своим подопечным Абдуллой Абубакером. В тройном прыжке он не смог пройти дальше квалификации. Совпали ли ожидания и реальность по отношению к занятому месту?  

– Конечно, нет. В очередной раз он облажался. Не боец. Он в прошлом году выиграл чемпионат Азии. В дождь проявил бойцовские качества, обыграл китайца, который занял шестое место на чемпионате мира. В Азии он может прыгать, но как только мы приезжаем в Европу – нет. И это касается не только чемпионатов. Даже, если он едет на коммерческие турниры в Европу, то прыгает минимум на полметра хуже.

– С чем это связано?

– Ну видит, наверное, европейцев и сразу же у них появляются комплексы. Перестают бороться. Я не знаю, что с ним происходит. Сами они придумывают любую причину, по которой у них не получилось. Врут тогда, когда и врать не нужно. Лживость в их природе. Меня это очень сильно раздражает, потому что постоянно по любому поводу у них какие-то недоговорки. Возможно, это связано с кастовостью. Человек рождается, и ему сразу внушают, что он человек третьего сорта, потому что каста не та. И он уже смиряется с этим.

– Каково было отношение к российским представителям на Олимпиаде? Вы наверняка видели со стороны.

– Отличное. На тренировочном стадионе я встречал ребят из других стран, обнимались, фоткались. Олимпиада – это такое мероприятие, где люди открываются с лучшей стороны. Я это заметил и на своей Олимпиаде в Сиднее, и в Лондоне, и в Париже.

– Смотрели ли вы трансляции церемоний открытия и закрытия Олимпиады? Как вам?

– У нас в Индии телевидение почти не работает. Я пытался в 2022 году посмотреть чемпионат мира по футболу, но безуспешно. Постоянно интернет зависает. Видел в интернете, что многие высказались по поводу этого сатанинского шествия. Ну, это же Франция. Они готовы вывернуться задом наперед, чтобы показать «какие мы исключительные». Если они не могут превзойти русский балет, значит, нужно придумать что-то другое, «современный» балет с корявыми движениями. Мне это все лично не нравится. На мой взгляд, каждая страна пытается показать всё самое лучшее на Олимпийских играх, то, чем она может похвастаться. Ну, видимо, Франция может только этим похвастаться!

– У вас сейчас есть действующий контракт с Индией?

– Нет, он у меня закончился 30 августа. Я уже разослал свое резюме в разные федерации разных стран и пока жду ответа. Но, как и всегда после Олимпиады, все уходят в отпуска, поэтому нужно время. Индия – такая страна, где никогда ничего не говорят заранее, у них всё внезапно происходит.

– В худшем случае вы можете пропустить год тренерства?

– Ну, нет. Здесь что-нибудь найду. Сейчас я в отпуске и стараюсь об этом не думать.

– Как в целом оцените свою работу в Индии?

– Люди должны меня оценивать, себя никак не могу оценить. Я просто стараюсь работать. Я же понимаю, что по-большому счету ничего особенного не сделал, максимум вывел спортсменов на уровень мастера спорта международного класса. Была задача войти в восьмёрку на чемпионате мира. Мой спортсмен Эльдос Пол смог занять девятое место в 2022 году. Абдулла Абубакер в 2023 году выиграл чемпионат Азии, но на чемпионате мира был 15-м, а на Олимпиаде – 21-м. Анси Соджан была второй на Азиатских играх, но на Олимпиаду не отобралась.

Два с половиной года – это небольшой период моей работы. Даже если продолжать там работу, то их же не переделать. Получается так, что я время трачу, а как тренер не развиваюсь. Я туда поехал, думая, что совершу спортивную революцию.

«На этих Олимпийских играх участвовало три моих атлета»

– Вы ведь ещё тренировали сборную Турции. Как попали туда?

– В конце 2014 года мы с моей ученицей Алсу (супруга Дениса – прим. ред.) проводили сборы в Турции. Там же в манеже тренировалась сборная Турции.  Познакомились с местными тренерами и руководителями федерации. Им понравилась наша тренировочная программа, техническое выполнение упражнений. Они пригласили меня тренировать членов сборной Турции. Я отказался, сказав, что у меня есть работа в Казани и сейчас не могу.

Тогда через три месяца они еще раз пригласили меня тренировать сборную, но мне снова пришлось отказаться. Через полгода после первого приглашения я согласился на сотрудничество. Фактически они ждали меня полгода. В итоге я решил поехать, но при условии, что мои ученики тоже будут приезжать в Турцию вместе с членами сборной и тренироваться наравне. Татарстанское руководство было не против, они их командировали. Они приезжали на 4-5 сборов за год.

В Турции меня хорошо знали, поскольку ранее, будучи атлетом, я проводил там сборы.

– Сколько лет вы тренировали в Турции?

– Два года. Я не хотел ехать надолго. Мне хотелось попробовать себя в условиях сборной иностранной команды. В отличие от Индии ко мне прикрепили молодых спортсменов 17-19 лет. Я был тренером по тройному прыжку. В Индии же у меня статус иностранного эксперта по горизонтальным прыжкам (прыжки в длину и тройной прыжок).

– Каковы были финансовые условия в Турции?

– Гораздо лучше, чем те, которые я получал в Казани. Это тоже было стимулом моего переезда за рубеж.

– После перехода к вам какие места начали занимать спортсмены сборной Турции?

– До прихода ко мне, уровень моих молодых атлетов соответствовал нашему первому разряду. К примеру, Неджати Эр за год добавил к результату 130 см и в 19 лет превысил норматив мастера спорта. Я считаю, что это хороший прогресс.

После ухода из сборной Турции я оставил свой тренировочный план, чтобы в дальнейшем спортсмены по нему работали с новым тренером. Неджати практически вырос в большого атлета первой десятки мира. Он стал чемпионом Европы среди молодежи до 23 лет. На Олимпиаде в Токио занял шестое место с результатом – 17,24 метра. Приятно осознавать, что я стоял у истоков его подготовки.

– В этом году он участвовал на Олимпиаде в Париже?

– Да, участвовал, причем последний год он тренировался у Георгия Помашки – тренера греческого прыгуна в длину Тентоглу – двукратного олимпийского чемпиона. У него другие требования по технике. На этих Играх Неджати технически не смог собрать прыжок и все три квалификационных прыжка «запорол». Хотя на протяжении всего сезона прыгал относительно неплохо. Это говорит о том, что даже у выдающегося тренера не всегда получается хорошо работать с атлетами. При этом обычный тренер может стать выдающимся, подготовив атлета мирового уровня. У каждого есть шанс.

На этих Олимпийских играх выступала еще одна моя бывшая ученица – Тугба Данышманз. Она в этом году стала второй на чемпионате Европы с национальным рекордом Турции. А в прошлом году она выиграла чемпионат Европы. Придя ко мне, у нее был низкий результат. Но благодаря своему упорству и железному характеру она стала большим атлетом. В итоге на Олимпийских играх в Париже участвовало три моих атлета, с которыми я работаю или работал ранее.

«Зачем мне ездить по другим странам, если здесь будет серьезное предложение в России?»

– Были ли у вас предложения из Татарстана?

– Сейчас нет. Года четыре назад было одно предложение. Я в сентябре записался на прием к Владимиру Леонову, а он меня принял только в феврале. Когда я к нему пришел, он предложил мне пойти в академию. Я даже не знаю на какую должность – может, лектором, а, может, тренером. Я отказался, потому что это все было несерьёзно. Я себя позиционирую как тренер высшего мастерства, поэтому я ему предложил организовать клуб. Но мне нужна была помощь, поскольку сам в этом деле не разбираюсь. У министерства гораздо больше возможностей, фактически всеми организационными вопросами они занимаются. Он не отреагировал на это, ну и ладно.

– Вам интересно работать на российских стартах? Или для вас важно довести спортсмена до мировых результатов?

– Если нет возможности выступать на международных соревнованиях, спортсмен же может на российских стартах показывать результат. Я – тренер, моя работа – взять некого атлета и в зависимости от его таланта, от его отношения к спорту пытаться раскрыть его максимально возможный результат. Это входит в мои обязанности. Не каждого талантливого и мотивированного удаётся поднять наверх, потому что здесь и генетические факторы влияют, и не только. У меня не было ни одного спортсмена, который бы значительно не превысил свои результаты до прихода ко мне. Но было бы интересно тренировать в России. Зачем мне ездить по другим странам, если здесь будет серьезное предложение?

– Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы легкая атлетика стала такой же популярной в Татарстане, как хоккей и футбол?

– В концовке это все выливается в финансы. Спорт – это своего рода ребенок. Даже если вложить миллиард на его обучение, за год из него не получится академик. Процесс довольно длительный. Загубить вид спорта можно за короткий срок, а восстановить быстро не получится. Это целенаправленная кропотливая работа по развитию того или иного вида спорта. Не нужно считать: «Вот мы вам дали столько денег. Где наши золотые медали?» Немного нужно поумерить пыл и продолжить развивать.

– Чем хороша легкая атлетика?

– Она не требует от родителей больших финансовых вложений. Достаточно купить пару кроссовок, костюм и все. Не нужно покупать дорогую экипировку, арендовать корты. Это довольно демократичный вид спорта, этим он и прекрасен. Мы можем сделать здоровой молодежь, даже, если они профессиональными спортсменами не станут. Занимаясь легкой атлетикой, они будут гармонично сформированы.