Петри Веханен: «Я больше не хотел играть за команду Крикунова»

Несмотря на то, что Петри Веханен уже второй сезон не выступает за «Ак Барс», он все еще считается самым успешным голкипером казанцев в новейшей истории. Отличная статистика и приятные личные качества 36-летнего финна все еще остаются в памяти казанских болельщиков. В эксклюзивном интервью спортивному корреспонденту «БИЗНЕС Online» Марселю Магизову вратарь впервые рассказал об истинных причинах ухода из «Ак Барса», поделился воспоминаниями о том, как становился профессиональным хоккеистом, а также высказал мнение об игре нынешних вратарей казанской команды, Эмиля Гарипова и Константина Барулина.

«СТАЛ ВРАТАРЁМ ИЗ-ЗА ДРУГА»

— Когда и почему вы стали хоккеистом?

— Быть хоккеистом в Финляндии много значит. Я даже не помню, когда впервые вышел на лед. Моя семья жила в 50 метрах от места, где заливали лед, так что я много времени проводил там.

— А когда стали играть в воротах?

— Тоже во дворе. Вообще я встал в ворота из-за друга. Однажды мы выбирали вратарей, нам сказали сделать шаг вперед, если кто-то хочет, мой друг вышел, а я пошел за ним.

— И с тех пор вы только в воротах?

— Да, я был вратарем всю мою жизнь, никогда даже не пробовал играть в поле.

— Когда вы начали играть в настоящей команде?

— Точно не помню. Наверно, мне было лет 10, я начал выступать за юниорскую команду «Лукко», это все было в Рауме.

— Кстати, в чем секрет Раумы? Оттуда ведь вышло много сильных вратарей.

— Да, как минимум, четыре вратаря КХЛ: оба Таркки, оба вратаря «Льва» — я и Атте Энгрен. Еще есть Антти Раанта из «Чикаго». Не знаю, почему так. Возможно, у нас были хорошие тренеры. Но еще в Рауме не нужно покупать экипировку, если ты хочешь стать вратарем, потому что «Лукко» выдает форму, помогает молодым игрокам. Вообще, отсутствие денег на форму не должно быть причиной чтобы не играть в воротах.

— Первым вашим клубом в России был «Нефтехимик». Как вы оказались там?

— За год до этого я играл в шведском клубе «Мора», который тогда еще выступал в элитсерии — высшем дивизионе. Потом подумал, что хочу попробовать свои силы в России, сказал об этом агенту, и он нашел этот вариант. У меня ведь на тот момент не было какой-то мощной карьеры, так что я не мог претендовать на такие сильные клубы, как «Ак Барс». Я думаю, что провел тогда хороший сезон в Нижнекамске, и я не уверен, что когда-нибудь попал бы в «Ак Барс», не будь того года в «Нефтехимике».

— Тренер вратарей «Нефтехимика» Фарит Закиров недавно заявил, что именно в Нижнекамске вы стали сильным вратарем.

— Возможно, я действительно неплохо тогда сыграл. Но я думаю, что хорошим вратарем становятся не за один сезон, нужно смотреть на всю карьеру в целом.

— А почему вы тогда вернулись в Рауму после успешного года в России?

— Моя девушка, которая теперь уже является моей женой, не могла находиться в Нижнекамске постоянно, она приезжала всего 2 — 3 раза. Мне было тяжело, я хотел ненадолго вернуться в Финляндию.

— Не тяжело было играть за «Нефтехимик» в 2006 году?

— Тогда в команде была всего пара человек, говоривших по-английски. Одним из них был Евгений Нурисламов, который сейчас играет в Омске. Я везде и всегда ходил за ним, практически 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Большое ему спасибо за это, он мне очень много помогал. Но и весь клуб мне помогал, команда и персонал многое для меня сделали. Мне было тяжело, потому что раньше я никогда не уезжал так далеко от дома, но я старался просто играть в хоккей.

— Знаете, многие легионеры и по сей день жалуются на бытовые условия в Нижнекамске.

— Я тогда еще был молод, и это был интересный для меня опыт, так что старался не зацикливаться на мелочах. Но вот потом уже понял, что это был довольно забавный год.

«Я НЕ ХОТЕЛ ПРИЕЖАТЬ НА АРЕНУ»

— После двух лет в «Лукко» вы перешли в «Ак Барс», причем вас обменяли на Микаэля Теллквиста.

— В тот год я очень хорошо начал сезон Я не помню свою статистику, но, наверно, это был лучший старт в моей карьере. А Теллквист, видимо, не очень хорошо выступал в Казани, поэтому команды договорились друг с другом. Мой агент спросил, хочу ли я играть за «Ак Барс», и я ответил, что конечно хочу.

— И в тот же год вы стали чемпионом.

— Да, это было невероятно. Конечно, жаль, что Морозов и Зарипов были травмированы во время финальных игр, но у нас все равно была отличная команда, даже после потери двоих лучших игроков.

— В «Ак Барсе» так получилось, что с новым вратарем клуб становился чемпионом. Пришел Фредерик Норрена — был завоеван первый Кубок Гагарина, пришли вы — был завоеван второй Кубок Гагарина. Но потом даже ваша статистика стала постепенно ухудшаться. С чем это связано? Ведь чемпионство не было случайностью?

— Я думаю, что следующий сезон я тоже провел на хорошем уровне, пусть я и не так хорошо начал. Единственный год, когда у меня были настоящие проблемы в «Ак Барсе» — это год под руководством Крикунова. Я просто не справлялся с этим, мне было очень тяжело морально. Я скорее был ближе к уходу из хоккея, чем к продолжению карьеры.

— Почему?

— Потому что я был измотан, я просто устал. То, как мы работали на тренировках… Я даже не знал, продолжит Крикунов работать здесь или нет, я просто не хотел больше играть за его команду.

— Только из-за тренировок? Судя по всему, он и финнов не очень любит.

— О, это. Не знаю точно, я с ним не разговаривал. Но лично мне просто не хотелось приезжать на арену. А главное в хоккее — получать удовольствие от игры, ты должен быть рад, когда приходишь на стадион.

— Что вы почувствовали, когда узнали, что Крикунов уволен?

— Я принял свое решение и не жалею о нем. Конечно, сейчас, когда я приехал в Казань, мне становится немного грустно, потому что мне здесь нравилось.

— По окончании сезона тренер называл вас старым и вообще не был в восторге от вашей игры, но все равно весь плей-офф играли вы. Почему же он ставил вас в ворота?

— Я этого тоже не понимаю. Но честно говоря, я думаю, что без меня мы бы не смогли пройти первый раунд против Уфы, у меня такое мнение. В команде всегда два человека, на которых лежит максимум ответственности — это главный тренер и основной вратарь. Видимо, он хотел перенести часть этой ответственности на меня. Но я могу с этим жить, не особо обращаю внимание на это.

— Во время того плей-офф ходили слухи, что вы играете с температурой.

— Да, я был немножко болен и не очень хорошо себя чувствовал.

— А почему тренер ставил вас в ворота в таком состоянии?

— Я не знаю, я с ним не разговаривал (улыбается).

- У вас не вызывала вопросов система игры Крикунова?

— Нет, нет. Я ведь даже не говорю, что он плохой тренер или хороший, просто я не согласен с его стилем работы, это просто не мое. И лично к нему у меня претензий нет, пусть даже он и назвал меня старым, он и сам не так уж молод (смеется).

— Да, но в этом сезоне матч против «Нефтехимика» вы сыграли «на ноль» да еще и в свой день рождения. Не говорите, что не пытались обыграть именно Крикунова.

— Конечно, хотел. Он назвал меня старым, а я «сухарь» заработал в матче против его команды (улыбается). Это было приятнее, чем обычно.

— С Крикуновым вообще все получилось очень интересно. Он указывал на людей, которых нужно убрать из клуба, но убрали его. Зато через год «Ак Барс» сделал все практически так, как Крикунов и говорил, подтвердив слова тренера.

— Мне тяжело об этом говорить, да и не мое это дело. Но я считаю, что одна из причин, почему «Ак Барс» так хорошо выступал в КХЛ, это постепенная смена игроков. Они не поступали так, как обычно делают российские команды — не меняли половину команды каждый сезон. В Казани была практически одна команда на протяжении многих сезонов, парни долго играли друг с другом и делали это все лучше и лучше. Возможно, теперь настало время перемен. Но мое мнение таково — «Ак Барс» выиграл два Кубка Гагарина благодаря тому, что команда была почти та же самая.

— В «Ак Барсе» была традиция — брать на время плей-офф третьего вратаря. Было мнение, что когда в команду пришел Касутин, вы несколько потеряли уверенность.

— Нет, такого нет, я наоборот люблю, когда в команде есть второй сильный вратарь. Вот как сейчас — в «Льве» два хороших голкипера, мне это больше нравится, это заставляет меня работать упорнее. Я понимаю, что мне не так много лет осталось играть и не испытываю проблем, когда кто-то начинает играть лучше меня. Я никогда не завидую другим вратарям, просто стараюсь получать удовольствие от хоккея.

— Прошлый сезон вы снова провели дома, причем ваша статистика сильно ухудшилась, даже если сравнивать с годом Крикунова.

— Если вы хотите сравнивать вратарскую статистику, нужно учитывать разницу в лигах. В Финляндии больше забивают, и всегда перед тобой есть команда, от которой многое зависит.

«Я С УДОВОЛЬСТВИЕМ ПОЕХАЛ БЫ В НХЛ»

— Когда вы подписали контракт с «Лукко» перед чемпионатом мира, «Ак Барс» сначала заявил, что ничего не знает об этом и что у вас двухлетний контракт. Позже было примерно следующее заявление: «Мы очень ценим всё, что Петри для нас сделал, поэтому отпускаем его домой». Но ведь все знали еще до плей-офф, что вы покинете команду, и контракт у вас был по системе 1+1.

— Не знаю, почему они так сказали. Если честно, я об этом даже не слышал. Скорее всего, это была какая-то формальность. Но я очень уважаю клуб, они многое для меня сделали. Годы, проведенные в «Ак Барсе» все еще являются лучшими в моей карьере. А контракт действительно был по системе 1+1, это значит, что после первого года, в случае сомнений, я могу разорвать соглашение.

— То есть нелюбовь к полетам не была главной причиной?

— Я действительно не фанат перелетов и долгих путешествий, хотя мне и теперь приходится много летать. Но мне тяжело быть вдалеке от семьи, от моих детей.

— Была еще версия о болезни родителей.

— Да, но я не хочу об этом говорить.

У вас были предложения от других клубов, кроме команды из Раумы?

— А я даже не хотел играть нигде, кроме Раумы. Я просто хотел уехать домой, я знал, что Ари Мойсанен будет работать в «Лукко» и хотел прийти в свое начальное состояние.

— Кстати, вы ведь были здесь с Ари Мойсаненом в 2011 году. Вы не просили у руководства принять его на работу в «Ак Барс»?

— Были разговоры по этому поводу, просто тогда не все получилось. Но ничего страшного, мне и с Сергеем Абрамовым было очень приятно работать. Это забавно, что Ари и Сергей подружились во время нашей общей работы, Сергей даже приезжал к нам в гости со своей семьей пару лет назад.

— Можете сравнить работу Сергей Абрамова и Ари Мойсанена?

— С Ари я знаком уже лет 20, он был моим тренером всю жизнь. Они разные, да, но в мире нет какого-то единственно правильного способа играть в воротах. Когда Ари приезжал сюда, Сергей понял, как мне удобнее всего заниматься, и что нужно мне. Но то, что хорошо для меня, не обязательно будет хорошо для кого-то другого.

— А вообще, как бы вы описали свой стиль игры? Спортивный симулятор НХЛ называет его комбинированным.

— Да, наверно, так и есть, что-то общее между стилем «батэрфляй» и «стэнд ап».

— Как вы думаете, он без проблем подходит современному хоккею, когда почти все вратари играют в «бабочке», стоя на коленях?

— Конечно, европейский и североамериканский хоккей различаются, но вот в этой лиге нельзя просто сесть на колени, потому что здесь очень мастеровитые игроки и они могут отдать пас почти в любом момент, и вратарю приходится много двигаться, поэтому удобнее играть повыше.

— В конце прошлого сезона были слухи, что вы можете перейти в «Питтсбург Пингвинз». Это правда?

— Да, у меня были предложения от нескольких клубов, но я встречался только с представителями «Питтсбурга». Но не получилось.

— Это вы отказались ехать в НХЛ или клуб решил вас на брать?

— Лично я с удовольствием поехал бы в НХЛ.

— Почему вы выбрали «Лев» этим летом? Европа?

— Европа, да. Там проще жить мне и моей семье. И в команде проще, потому что все говорят по-английски, всё по-другому, по сравнению с другими командами.

— А другие предложения были?

— Вообще, я просил агента искать только европейские клубы. Я думал поиграть в другой лиге, но появился вариант с Прагой, я немного подумал и согласился.

«НЕНАВИЖУ, КОГДА ВРАТАРИ ВЫПЕНДРИВАЮТСЯ»

— В 2011 году вы стали чемпионом мира.

— Да, это был хороший год. Было интересно играть на том турнире, особенно матч против России, потому что там было много моих партнеров по «Ак Барсу». Мы вроде бы закончили со счетом 2:0 или 4:0.

— 3:0

— А, ну да, я сыграл на ноль. Для Финляндии это было большое событие.

— Вы помните свой самый эффектный сэйв?

— Как раз после той игры меня спрашивали об этом, и я выбрал сэйв после броска Морозова. Но я помню еще одну ситуацию, когда Ковальчук имел отличную возможность забить прямо перед воротами. А, там был Малкин, они вдвоем вышли на мои ворота против одного защитника. Я просто пытался оставить ловушку, и шайба попала прямо в нее. Самое забавное, что тем одним защитником был мой очень хороший друг Янне Нискала. Мы тогда жили в одном номере и думали, как будем играть, если против нас в такой ситуации окажутся Овечкин, Ковальчук, кто-нибудь еще, и тут они действительно выходят против нас. Это было весело.

— Дмитрий Ячанов говорил, что у вас особая система игры. В таких ситуациях вы просите защитника играть со свободным нападающим, который без шайбы.

— Да, но там многое зависит от конкретной ситуации, от того, праворукий игрок или леворукий, много нюансов.

— Еще он сказал, что у вас слишком длинные бедра для вратаря и вам нужны более длинные щитки, поскольку при движении на коленях вы слишком широко открываете «домик».

— Есть такое, потому что я играю в щитках, которые на 2,5 сантиметра короче, чем разрешенные. Но в таких щитках я быстрее двигаюсь в воротах.

— У вас специфический стиль игры. Вы никогда не делаете сэйвов напоказ — не вскидываете ловушку, не прыгаете к штангам.

— Я ненавижу, когда вратари это делают. Всегда есть шанс, что ты выронишь шайбу, и кто-то забьет тебе. Иногда я смотрю лучшие моменты игр и вижу, что вратарь пытается показать себя, сыграть на публику. Это выглядит глупо. Я думаю, что игрокам комфортнее играть, когда их голкипер заставляет любой сложный сэйв выглядеть легким, а не наоборот.

В этот момент мимо нас с Петри проехал один из таких мини-поездов на колесах, которые обычно встречаются в парках аттракционов. Веханен с удивлением смотрел на это развлечение: «Этой штуки не было, когда я был здесь в последний раз. Моим детям бы очень понравилось, это был бы хит».

«У НАС БЫЛА ЦЕЛАЯ ФИНСКАЯ МАФИЯ»

— Еще два года назад вы выступали в одной команде с Эмилем Гариповым, но в этом сезоне уже успели сыграть против него. Какое впечатление оставил ваш бывший сменщик? Он практически был вашим поклонником, называл лучшим вратарем КХЛ.

— Теперь всё меняется, сейчас уже я становлюсь его поклонником. Я был очень рад увидеть, насколько хорошо он играет, он очень хороший вратарь, правильно закрывает ворота.

— Что вы считаете лучшим достижением с своей карьере?

— Чемпионство с «Ак Барсом». Возможно, чемпионат мира как турнир ценится выше, но в КХЛ нужно пройти длинный чемпионат, потом длинный плей-офф. Если на чемпионате мира все зависит от одного матча, то в плей-офф Кубка Гагарина нужно стать лучшим в семи матчах одной серии, а это тяжелее.

— У вас очень хороший процент отраженных бросков, но очень мало «сухих» матчей. Не везет? К примеру, в шестом матче Кубка Гагарина вы вели 7:0, но пропустили одну шайбу за 2 с половиной минуты до конца.

— Да? Я блокирую такие воспоминания (улыбается). Наверно, я слишком ленивый для того, чтобы заработать «сухарь».

— Вы уже сказали, что дружите с Янне Нискалой, но ведь вы еще и деловые партнеры.

— Да, мы открыли ресторан. Он находится в старом здании, в месте, где еще сохранились деревянные постройки, красивое место. Надеемся, что дело пойдет.

— Есть успехи?

— Ресторан отработал первые полгода, это как раз время, когда можно подвести итоги, посмотреть на цифры. Я ничего пока не слышал, но знаю, что очень много людей уже побывало в ресторане. И там работают сильные профессионалы, которые занимаются управлением.

— А какая там кухня?

— Можно сказать, что скандинавская, что-то традиционное. У нас очень хороший шеф-повар, и меню утверждает он.

— Карьере это не помешает?

— Нет, я могу делать что угодно, управлением занимаются профессиональные люди.

— Вы сказали, что в «Нефтехимике» вам помогал Нурисламов, а в «Ак Барсе» вы с кем общались?

— У нас тут была целая финская мафия (смеется). В раздевалке мы все сидели рядом, и благодаря наличию в команде финнов мне было очень легко перейти в Казань. Здесь были Яркко, Янне, Нико, потом пришел и Ханнес, поэтому мне было легко.

— Я правильно понимаю, что легионеры в команде держатся несколько обособленно?

— Так получается, языковой барьер мешает. Но я в команде старался общаться со всеми, особенно с вратарями. И со Стасом Галимовым я общался хорошо, и с Сергеем Николаевым, и с Евгением Константиновым, и с Эмилем Гариповым. Вратари тесно общались между собой, мы здорово проводили время.

— Станислав Галимов в этом сезоне дорос до первой сборной России, но в «Ак Барсе» не всё ладилось. В чем причина?

— Когда я был здесь, он играл хорошо. Я так думаю. Он немножко отличается от меня, он больше, но при этом хорошо перемещается в воротах.

— Вы сказали про языковой барьер. А вы знаете русский?

— Буду честным — я не так уж много усилий приложил, чтобы выучить язык. Вот тот год в Нижнекамске был хорошим моментом для изучения русского, но я не стал. Сейчас немножко жалею о том, что даже усилий не предпринял. Но есть и плюс — тот год с Крикуновым мог бы быть тяжелее для меня, если бы мы с ним говорили на одном языке, а так я ничего не понимал (смеется).

— Вы как-то можете оценить игру Константина Барулина, который пришел вам на смену? Болельщики вас постоянно сравнивают.

— Мы разные вратари, у нас разные стили, поэтому сравнивать нельзя. И я не так много игр «Ак Барса» видел, в том году смотрел только две игры. В Финляндии не так просто найти трансляцию КХЛ, поэтому казанские игры плей-офф я пытался найти в интернете. Я теперь и сам фанат «Ак Барса», поэтому мне было интересно, как играет моя бывшая команда (улыбается).