Александр Порхомовский: «Усэйн Болт всегда будет интересовать болельщиков. И своими победами, и возможностью увидеть забег, кото

В Казани подходят к концу всероссийские детские соревнования по легкой атлетике «Шиповка юных». Организаторы турнира каждый год дарят участникам возможность пообщаться и побывать на мастер-классе звезды легкой атлетики. В качестве таковых в Казани побывали Анна Альминова, кенийский «датчанин» Уилсон Кипкетер, а теперь и «израильский» россиянин Александр Порхомовский. Некогда сильнейший спринтер не только России, но и всего, скажем так, белого света. Одно из интервью с Порхомовским было озаглавлено, как «Самый быстрый среди белых».

В ЛЕГКУЮ АТЛЕТИКУ МОЖНО ПРИЙТИ В ДОСТАТОЧНО ПОЗДНЕМ ВОЗРАСТЕ

Александр Порхомовский и Юрий Борзаковский

— Александр Алексеевич, каким ветром вас занесло в Казань?

— Я приехал в Казань, как участник мастер-класса и представитель федерации легкой атлетики России. Что касается основного, на данный момент, моего рода деятельности, то мы уже два года разрабатываем проект «Новые звезды русской зимы». Он призван привлечь детей в лёгкую атлетику, причем, тех детей, которые еще не пришли в спорт, а обучаются в средних общеобразовательных школах. Узнав лёгкую атлетику изнутри, часть из них станет заниматься нашим видом спорта, часть заинтересуется, и перейдет в число поклонников. Вчерашний день, когда проходил мастер-класс, продемонстрировал, что мы движемся в правильном направлении, потому, что манеж Центрального стадиона Казани был переполнен, а это, минимум, 400 человек. В Москве же в подобных мастер-классах принимали участие и Майк Пауэлл, и Роберт Эммиян, и Елена Слесаренко, и Татьяна Лебедева.

— Российские тренеры просили вас приглашать на мастер-классы наших звезд, а не представителей зарубежья.

— С одной стороны я за. Но есть еще интерес в том, чтобы посмотреть те упражнения, которыми пользуются ведущие спортсмены за рубежом, как они готовятся к соревнованиям, все это очень интересно. На Западе очень развита эта система мастер-классов, и именно их можно назвать работой по привлечению в лёгкую атлетику новых спортсменов. Поэтому мы и стремимся воспользоваться их опытом. Только в этом году мы провели порядка дюжины мастер-классов в рамках проекта «Новые звезды русской зимы», и наши спортсмены, я замечу, принимают в них очень активное участие.

— В этом плане интересно, как вы сами пришли в спорт. Толчком было проведение московской Олимпиады или просмотр трансляций с первого чемпионата мира в 1983 году?

— Вы знаете, и не то, и не другое. Да, я родился в Москве, но сама Олимпиада, во время которой мне было восемь лет, как-то не отложилась в моей памяти. Любовь к спорту мне привили родители, которые отдавали меня и в плавание, и в бокс. Что касается лёгкой атлетики, то здесь был осознанный выбор, но не только мой, но и моих одноклассников. Где-то в классе седьмом-восьмом мы пошли за компанию в близлежащий манеж «Спартак», что в Сокольниках. Кстати, мой пример показывает, что в лёгкую атлетику можно приходить в достаточно позднем возрасте, причем со временем, можно уже определиться со специализацией.

— Но, есть и обратные примеры, как, например, у вашей коллеги по спортивной дисциплине Ирине Приваловой. Она на ту же легкую атлетику была сориентирована с самого раннего детства.

— Да, но там создалась совершенно уникальная ситуация, когда про воспитание юной Ирочки вся страна могла знать чуть ли не самого её детства, читая про это статьи и интервью. Таких семейств в мире немного, когда родители с пелёнок нацелены на воспитание определенного человека. Про Иру даже фильмы снимали, когда она еще не была никакой не чемпионкой, и до вхождения её в число величайших спортсменок было достаточно далеко. У меня же путь в спорте был более привычным, как у основной массы спортсменов в мире.

Кстати, позднее вливание в ряды лёгкой атлетики позволяет ребенку серьезное время уделять учебе, а потом и продолжать совмещать занятия спортом с учебой. Лёгкая атлетика не ориентирована на подготовку в интернатах, поэтому, она позволяет молодым людям, занимающимся спортом, спокойно совмещать оба этих занятия.

— В результате, вы стали спринтером. Хотя про скорость говорят, что это качество врожденное, и выработать его невозможно.

— Согласен, хотя, выносливость, мне кажется, тоже можно выработать только до определенного состояния. К примеру, из меня, как ни мучай, стайера бы не получилось. К этому должна быть определенная предрасположенность, физиологическая, биомеханическая.

ПОЧЕМУ «ПОЧЕРНЕЛ» СПРИНТ?

— Когда вы еще не интересовались спортом, спринт был уделом белых. Валерий Борзов, поляк Мариан Воронин, итальянец Пьетро Меннеа достойно конкурировали с американцем Карлом Льюисом. Когда вы начали уже серьёзно соревноваться, белых спринтеров на мировой арене практически уже не осталось. Даже чемпионаты Европы стремительно «почернели».

— Да, так и было. Если в восьмидесятые годы Ямайка позиционировала себя на вершине мирового спринта только величайшей бегуньей Мерилин Отти. Та постепенно выходила на первые роли. К примеру, Линфорд Кристи, представлявший Великобританию, родом с Ямайки. Оттуда же корни у канадца Бена Джонсона. А со временем Ямайка и сама начала доводить до вершины мирового спринта своих представителей. Не надо забывать о сильных школах в США, Канаде, сильное развитие спринта в которых просто не оставляет шансов для большинства белых спринтеров. У ямайцев особая предрасположенность к скоростным дистанциям, и они успешно используют ее.

— Говоря о предрасположенности, по-научному, спортивной генетике и физиологии, вы напомнили мне, что у нас в Казани ею серьезно занимается доктор медицинских наук Ильдус Ахметов, представляющий Поволжскую академию спорта. Он обосновывал предрасположенность ямайцев к спринту, но ведь она была всегда. А доминирование на этой дистанции у ямайцев произошло только в последние два десятка лет.

— Вначале один спринтер вошел в элиту, потом второй, это стало примером для местной молодежи, которая осознала, что повысить свой уровень жизни, не самый высокий у представителей этой страны, можно, благодаря скоростным дистанциям легкой атлетики. Если изначально есть предрасположенность, почему бы ее не развивать. Так и получилось, что вначале их были единицы, сейчас десятки. Что касается Америки, то там, как я понимаю, изначально темнокожее население было нацелено на заработок ради проживания. Постепенно уровень жизни рос, появилась возможность отдавать детей в спорт, и тут тоже наиболее приемлемым стали занятия легкой атлетикой.

— Тот же Ахметов разграничивал африканских спортсменов по предрасположенности различных легкоатлетических дисциплин. Тех же нигерийцев, как более мощных, атлетичных спортсменов, чаще можно видеть в числе спринтеров. Выходцем из Нигерии, например, является один из лучших спринтеров Европы Фрэнсис Обиквелу, представлявший Португалию. А вот стайерские и марафонские дисциплины, это уже сухие, поджарые представители Кении, Эфиопии, Джибути.

— Да, могу заметить, что в перечисленных вами странах бегают не все, а только представители каких-то племен. Что касается Кении, то обитают они в определенной, насколько я помню, высокогорной местности. Если считать это странным, то обратите внимание, что у нас вольная борьба может ограничиться только Северным Кавказом — Дагестаном, Северной Осетией и Чечней, и в других регионах этот вид спорта можно было и не развивать. Выходцев из этих трех регионов с лихвой хватило бы на формирование составов и сборной России, и еще нескольких стран.

ТРАВМЫ НЕ ПОЗВОЛИЛИ ОТОБРАТЬСЯ НА ОЛИМПИАДУ

— Когда на вас начали обращать внимание, как на потенциально сильного спринтера?

— Перед самым развалом СССР. Потому, что я стал тогда чемпионом Советского Союза среди юниоров, как выяснилось, последним. Что касается международного уровня, то мы стали чемпионами Европы в эстафетной команде, в которую входили два украинца и один армянин. Наиболее известный из них — украинец Сергей Осович. В запасе той команды был спринтер из Эстонии.

— В КВН это была бы славная шутка — «эстонский спринтер».

— Мне помнится, что он был этническим русским, проживающим в Эстонии. Но бегал быстро, что позволяло занимать призовые места еще в чемпионатах СССР.

— У вас была перспективная команда, которая развалилась с распадом СССР?

— Да, мы выиграли медаль на Европе, а потом начали конкурировать друг с другом, как спортсмены разных стран.

— А когда был расцвет вашей спортивной карьеры. Еще в России или уже в Израиле?

— В Израиль переехал, что называется «добегивать». Лучших своих результатов я добился, выступая за сборную России.

— На ведь в Израиль вы переехали в 26 лет, по сути, в расцвет для представителя спринта?

— Только полноценному расцвету, увы, не дали состояться травмы. Именно из-за них я никак не мог попасть в состав олимпийской сборной. В последний раз серьезно травмировался перед отбором на Олимпиаду в Атланту. Что касается расцвета, то он пришелся на 1994 — 1996-е годы, когда я показывал очень быстрые секунды. Помимо травм, у меня были другие причины для переезда. Расстался с тренером, потом меня пригласили выступать в клубном чемпионате Израиля, а эта разновидность легкоатлетических соревнований в то время у нас практически не была распространена. Вообще, были тяжелые времена, с тем же финансированием, не зря те годы называют лихими девяностыми. А я выпал из состава сборной из-за травмы, денег не было. Все это вкупе и привело к моему переезду. Поначалу я выступал за местный клуб «Маккаби», а потом мне предложили бегать за национальную сборную. Спасибо федерации легкой атлетики России, которая не стала мне чинить препятствий для этого, и я три сезона выступал в качестве спортсмена Израиля.

ИЗ СПОРТА ЛУЧШЕ УХОДИТЬ НА ДЕНЬ РАНЬШЕ, ЧЕМ НА ДЕНЬ ПОЗЖЕ

— Вы сказали о клубных чемпионатах, но, насколько я помню, в России есть очень сильная клубная команда «Луч».

— В те годы у «Луча» был свой спринтер. А других сильных команд в России не было. Что касается Израиля, то сильных спортсменов там особо не было. Разве что из репатриантов переехал шестовик Александр Авербух, прыгун в высоту Константин Матусевич, и местный сильный прыгун тройным Рагель Нахум, плюс еще два-три спортсмена, которые могли показывать серьезные результаты. Помимо этого я в составе сборной Израиля выступал в первой лиге, второй по ранжиру, командного Кубка Европы среди сборных. Потом я закончил, а сборная из первой лиги вылетела.

— Вы ушли из спорта в 30 лет. Не рано?

— Знаете, я недавно слушал интервью фигуриста Ильи Авербуха, где он заметил, что лучше уйти из спорта на день раньше, когда тебя еще носят на руках, чем на день позже, когда тебя начинают освистывать. Я ставил определенные цели по результатам, которые должен показывать. Когда я не смог их показывать, то решил для себя в 30 лет, что пора заканчивать.

— И каково сейчас положение российского спринта?

— Мне кажется, если бы у нас появился сильный спринтер, то он мог бы подтащить остальных к элите. Из тех ребят, которые сейчас бегают, таковых я не вижу. А вижу, что вектор развития мужского спринта у нас пока направлен немного не в ту сторону. Иначе мы могли бы показывать другие результаты, не как у Болта, конечно, но такие, что позволяли бы с нами считаться. Надо только уйти до каких-то догм, выбирать иные методики тренировок, хотя я говорю не с точки зрения тренера, а, как спортивного менеджера, а значит, нахожусь немного под другим углом зрения.

Надо еще постоянно популяризировать лёгкую атлетику. Подобные соревнования, как проходящая в Казани «Шиповка юных» позволяет набирать в спортшколы новых людей, которые могли бы вернуть нашей стране былую славу. Очень позитивным, с точки зрения популяризации, получился московский чемпионат мира.

— А со стороны выглядело так, как будто там скандал на скандале. Со стороны спортсменов высказывалось множество критических высказываний по поводу принятого в России «антигейского закона». Спортсменки протестовали, раскрашивая ногти в цвета радуги.

— Серьёзно? Знаете, находясь в самом эпицентре событий я не акцентировал внимание на каких-то около спортивных моментах. Насчет разноцветных ногтей у спортсменок, думаю, что они во все времена экспериментировали с расцветкой своих ногтей. Если кто-то обнаружил в этом определенный протест, то мне кажется, это не более, чем истерия, притягивание фактов за уши. Я был на чемпионате мира от и до, не только на спортивных объектах, но и в местах отдыха, гостиницах, но никаких скандальных происшествий, связанных с чемпионатом мира, я просто не могу обнаружить.

— Кубинский спринтер сбежал из распоряжения своей сборной.

— Это как раз тот момент, когда два события связали в одно, чтобы оно выглядело более скандальным. Кубинец сбежал по дороге в Москву, во время какой-то там пересадки, а не в столице России. В Москве, я уверяю вас, ни одного спортсмена из стана своих сборных не сбегало. А акцентировать внимание надо было бы на том, как «Лужники» к концу чемпионата мира постоянно собирали аншлаг на легкой атлетике, и был ощутимый всплеск интереса к легкой атлетике.

-Универсиаду в Казани недоброжелатели обозначили, как соревнования российских профессионалов с иностранными студентами. Хотя, тот же легкоатлетический старт Универсиаду «зажег» новые звезды этого вида спорта — поляка Павла Файдека, мексиканца Луиса Риверу, россиянина Александра Менькова, которые зарекомендовали себя в Казани, а потом подтвердили свое лидерство на ЧМ в Москве.

— Могу с вами согласиться, хотя бы потому, что сам участвовала в Универсиаде. Был серебряным призером стартов в Италии, в 1995 году, по-моему. И назвать универсиадские старты слабыми я никак не мог, тем более, что делил пьедестал почета с американскими спринтерами, которых никак нельзя назвать тихоходами. На Казань обрушилась эта лавина критики, скорее всего, в связи с тем, что в составах сборных было много представителей основных сборных.

ГЛАВНОЕ — ПОПАСТЬ В ФИНАЛ

— Сейчас ваш неофициальный титул «самый быстрый среди белых» перешел к французу Кристофу Леметру. Есть ли у него шанс попасть в тройку призеров на чемпионате мира или Олимпиаде?

— На соревнованиях подобного уровня главное попасть в финал. А там, как повезет. Может, фальстарт быть у главного фаворита, как у Болта в 2011 году. Может, еще что-то произойти невероятное. И соревнование выиграет тот на кого никто не ставил, как Ким Коллинз из Сент-Киттс и Невис в 2003 году. Насчет Леметра, он высокий, неплохо координирован для своего роста, я хочу заметить на данный момент только одно — он имеет потенциал для попадания в финал. Кстати, насчет Коллинза… Он уже несколько лет объявляет о своем предстоящем уходе из спорта, лет ему уже достаточно, а этой зимой он опять показал какие-то сумасшедшие секунды, не позволяющие списывать его со счетов.

— Говоря о спринте, нельзя обойти тему Усэйна Болта. Нынешний спринт, согласитесь, это Болт и все остальные, которые борются между собой за второе место. В чем феномен ямайца?

— Такие сумасшедшие секунды, которые показывает Болт, сейчас никто не может показать. Это очевидно. И проиграть, пока, он может только самому себе. Я помню те времена, когда забеги на крупнейших международных стартах притягивали интерес к себе из-за насыщенной борьбы, и непредсказуемости в плане определения победителя. Сейчас этого нет. Но интерес к спринту вырос в разы, хотя дистанция монополизирована великим ямайцем. Я могу объяснить интерес зрителя к Болту тем, что людям любопытно живьем посмотреть за самим выступлением великого бегуна, а какая-то часть, наверное, предвкушает, что окажется свидетелем его поражения. Поэтому, выступление Болта — это, по определению, заполненные трибуны стадионов.

— А в задачу федерации легкой атлетики входит «раскрутка» российских звезд легкой атлетики. Ту же олимпийскую чемпионку Юлию Зарипову, которая сейчас уходит в декретный отпуск, и занимается учебой в аспирантуре Поволжской академии спорта, за два года ее отсутствия болельщики могут и позабыть.

— Мне кажется, что за медийность этих лиц должны отвечать представители тех регионов, за которые они выступают. Тем более, что спортсмены заслуживают того. Что касается федерации, то она выполняет несколько иные функции.

КАЗАНСКИЙ ЧЕМПИОНАТ БУДЕТ ОТКРЫВАТЬ НОВЫЕ ИМЕНА

— Вы как руководитель отдела спортивных программ федерации легкой атлетики, не совмещаете эту поездку с инспекторской деятельностью. Не смотрели на состояние Центрального стадиона, на котором летом пройдет чемпионат России?

— Есть определенные вопросы по состоянию стадиона, но никто даже не сомневается в том, что к старту чемпионата страны все они будут решены. Работа по подготовке к чемпионату страны уже ведется, но полностью переключиться на нее мы сможем непосредственно перед стартом. Все это я сказал, как работник федерации, а не инспектор, как вы могли бы подумать, потому, что этим родом деятельности я не занимаюсь.

— После Олимпиады нынешний чемпионат России 2014 года можно назвать турниром «переходного периода». Отдельные спортсменки уходят в декретный отпуск, как наша бегунья Юлия Зарипова. Кто-то позволяет себе заняться лечением болячек, чтобы лучше подготовиться к сезону 2015 и 2016 годов. Чего ожидать от казанского турнира?

— Не забывайте, что для лидеров российской легкой атлетики очень важно было хорошо выступить на домашнем чемпионате мира прошлого года. Поэтому у кого-то может возникнуть вполне оправданное желание передохнуть, чуть сбавить обороты в системе подготовки. Поэтому нам следует ожидать от казанского чемпионата новых лиц, новых имён. Думаю, что все мы станем свидетелями очень интересной борьбы среди тех, кого пока принято считать представителями второго эшелона российской легкой атлетики. Дополнительным стимулом для них станет отбор на чемпионат Европы, который пройдет в августе.

— В прошлом году Татарстан еще раз вызвал интерес к себе, благодаря приглашению в Поволжскую академию спорта в качестве абитуриентов четырех кенийских стайеров, которые в будущем должны стать студентами вуза, принять гражданство России, и защищать её честь на международных соревнованиях. Как вы относитесь к подобной практике?

— Ну, как я могу относиться к тому, что сам побывал в подобной роли, выступая за Израиль? Помимо того, могу заметить, что эти выступления дали мне дополнительный серьезный опыт. Например, тренируясь там, я мог гораздо чаще тренироваться с английскими спринтерами — сильнейшими в Европе. А система подготовки, не секрет, у лидеров в виде спорта отличается от середнячков. Что касается приглашения ребят на проблемные для нынешней легкоатлетической сборной дисциплины, то, как я понимаю, за ними могут «потянуться» нынешние российские стайеры. Потренироваться с ними на одних сборах, взять что-то новое из методики наиболее действенной в данное время подготовки бегунов-стайеров.

— В 2008 году, после предолимпийского чемпионата России, министр спорта Виталий Мутко впервые ознакомился с практикой параллельного зачета. С удивлением узнав, что какие-то атлеты могут одновременно выступать за три, и даже четыре региона. Татарстан недавно отказался от практики параллельного зачета, несмотря на то, что, благодаря наличию в республике училища олимпийского резерва и Поволжской академии спорта. Как вы считаете, много ли регионов последуют примеру Татарстана?

— На самом деле, эта практика постепенно сходит на нет. Она была в ходу в те времена, когда регионам, где воспитывались спортсмены, элементарно не хватало средств на то, чтобы обеспечивать их всем необходимым. Тогда затраты по подготовке спортсмена несли на себя несколько регионов, они же делили и моральную выгоду от его успехов на спортивной арене. Сейчас вашему примеру готовы последовать и в других регионах, вопрос только в завершении уже заключенных контрактов. Потом, не надо забывать, что Татарстан — серьезный, самодостаточный регион, который вполне может обойтись собственными силами, а есть и другие республики, которые готовы кооперироваться друг с другом, чтобы совместными усилиями добиваться серьезных спортивных успехов. Но сейчас все подходят к пониманию того, что спортсмен должен представлять один регион.