Яков Брегман: «Успехи футбольного «КАМАЗа» вызывали зависть у многих, в том числе, в Казани»

Яков Брегман — личность историческая. Человек, который стоял у основания футбольного «КАМАЗа». Сейчас Яков Давидович живет в подмосковном Раменском, являясь делегатом футбольной национальной лиги, второго по рангу дивизиона российского футбола. Но спортивная редакция «БИЗНЕС Online» не стали отвлекаться на дела сегодняшние, а пообщалась с бывшим генеральным директором ФК «КАМАЗ» о делах давно минувших дней.

ПРИ РОЖДЕНИИ «КАМАЗУ» ОЧЕНЬ ПОМОГЛИ АНЗОР КАВАЗАШВИЛИ И НИКОЛАЙ ОЗЕРОВ

Яков Брегман

— Яков Давидович, в конце 1987 года Камгрэс отказался от содержания команды «Турбина» и вместо него Челны заявили команду прессово-рамного завода «КАМАЗ ПРЗ». Получается, что с той поры ФК «КАМАЗ» зажил жизнью профессионального клуба?

— Да, тогда Валерию Четверику сильно помог в становлении Анзор Кавазашвили — бывший голкипер сборной СССР, а тогда видный футбольный чиновник, и Николай Озеров, популярный советский телекомментатор. Просто так в федерации футбола СССР не собирались «передавать» место одной челнинской команды другой. Но Кавазашвили и Озеров боролись за «КАМАЗ», мотивируя это тем, что Челны — город с 400-тысячным населением, город молодых строителей автогиганта, и он должен иметь команду мастеров, чтобы жители могли культурно проводить свой досуг.

— А как сошлись судьбы «КАМАЗа» и ваша?

— Корни мои из Чистополя. В Казани учился в КХТИ, и с той поры очень любил футбол, выступая на соревнованиях уровня первенства Татарии и Казани, и очень любил «Рубин». Будучи студентом, в конце 60-х годов, я постоянно с друзьями ходил на Центральный стадион. Тогда казанскую команду тренировал Николай Сентябрев, и в составе выступали футболисты, впоследствии ставшие моими друзьями: Рафаэль Минкин, Коля Тугарин, Витя Сентябрев, Салим Гатауллин. Трибуны были переполнены, команду в городе очень любили, в том числе и потому, что за нее выступали местные воспитанники. А, если кого и приглашали, то они, со временем становились казанцами, как, например, Мурад Задикашвили.

Потом у меня было некоторое время, когда футбол отошел на второй план, надо было заканчивать институт, служить в армии, работал на КАМАЗе. И в это время там появился Валерий Четверик, тоже любивший футбол до самозабвения. Команда под его руководством прогрессировала и со второй лиги добралась до высшей лиги чемпионата России в 1993 году. Мы уже к этому времени были с ним хорошо знакомы, общались и продолжаем общаться до сих пор. Моя близость к челнинской команде объяснялась тем, что я, будучи в руководстве завода КАМАЗ, в том числе, на посту заместителя исполнительного директора автогиганта, помогал, насколько это возможно, футбольной команде.

ЧЕТВЕРИК ВСПОМНИЛ, ЧТО ТАКОЕ «ХЯЛЛЯР НИЧЕК»

— Что вы можете вспомнить по итогам дебюта в высшем российском дивизионе?

— К сожалению, в 1993 году, одновременно с приятным выходом футбольной команды в высшую лигу, произошла страшная катастрофа, когда сгорел завод двигателей. В первый момент футбольная команда не ощутила всю глубину этой катастрофы, потому, что завод продолжал финансировать команду в тех же объемах. И она продолжала оставаться на плаву, благодаря энергии Четверика. Он умел «крутиться», привлекать в «КАМАЗ» игроков самого высокого класса, как Иван Яремчук, Ахрик Цвейба, Николай Колесов, и находить перспективных футболистов в республике, чтобы они составляли костяк коллектива: Руслан Нигматуллин, Роберт Евдокимов, Женя Варламов, Женя Ефремов, Володя Клонцак, Паша Прыгунов, челнинцы Платон Захарчук, Володя Барышев, Юра Кузнецов.

В дебютный сезон «КАМАЗ» долгое время шел в аутсайдерах, а потом появился в команде Ахрик Цвейба и навел порядок в обороне, потом пришли одесситы Саша Никифоров, Борис Тропанец, и мы завершили сезон в десятке сильнейших. А Витя Панченко стал в тот год лучшим бомбардиром чемпионата страны. Недавно Вите стукнуло 50, он собрал на юбилей своих близких и друзей. Тамада Четверик взял микрофон, и попытался часть речи произнести на татарском, и «хялляр ничек» (на татарском языке это словосочетание обозначает «как дела», — прим. ред.) все-таки вспомнил.

— Вы обмолвились, что «КАМАЗ» поначалу не прочувствовал всей полноты катастрофы от пожара на заводе двигателей. А когда это чувство возникло?

— На самом заводе проблемы начались сразу. Без двигателей конвейер встал. Приходилось собирать двигатели со всей России, из автоцентров, отремонтированные, и так далее. В связи с этим, рынок сдвинулся в сторону наполнения автомобилями других марок. А вскоре и дефолт подоспел. Естественно, все сложности на автогиганте — главном и единственном спонсоре футбольной команды, отражались и на футбольном клубе. Было какое-то время, когда «КАМАЗ» еще держался на плаву, в том числе, и потому, что это был футбольный флагман республики. «Рубин» же тогда играл на уровне второй лиги. Естественно, нам оказывали помощь руководители республики. Президент Татарстана Минтимер Шаймиев, премьер-министр Фарид Мухаметшин, на которых мы с Четвериком вышли через моего земляка Гумера Усманова — бывшего первого секретаря Татарского обкома КПСС, большого любителя футбола. Шаймиев побывал на первом международном футбольном турнире, проходившем в Татарстане — Кубке президента" и тогда обрисовал задачу возвращения большого футбола в республику и возрождения «Рубина».

«КАМАЗ» ЕЗДИЛ НА УНИВЕРСИАДУ ВМЕСТО СБОРНОЙ РОССИИ

— В тяжелые годы челнинский «КАМАЗ» успел зарекомендовать себя, как крепкий клуб не только на внутрироссийской, но и на международной арене. Чего стоит уверенное выступление в Кубке Интертото?

— Да, соревнование, которое в России начали называть «турниром могильщиков». После участия в нем из высшей лиги чемпионата страны вылетели, последовательно, Екатеринбург, Нижний Новгород, мы. Правда, «КАМАЗ» успел пошуметь, обыгрывая команды из Болгарии, Чехии, немецкий «Мюнхен 1860» и совсем немного не хватило, чтобы пройти французский «Генгам». В игре против французов нам элементарно не хватило футболистов, готовых выйти на замену в матче с грозным соперником. А его лидер Венсан Кандела через два года после наших встреч стал чемпионом мира. К сожалению, участие в этом турнире принесло и дополнительные траты. И на организацию чартерных рейсов, и на прочее. Тем не менее, Челны в то время были флагманом республиканского футбола, играли на самом высшем уровне, вызывая зависть у многих, в том числе, и в Казани.

— Вы думаете, зависть была вызвана фактом выступления Челнов в высшем дивизионе. В Казани многие утверждали, что корни разногласий следует искать еще в 1989 году, когда произошла незабвенная встреча в Казани, выигранная гостями — 1:0. Та встреча, как Рубикон, надолго разделила судьбы двух республиканских команд. Челны взмыли вверх, а Казань покатилась вниз.

— Знаете, я не был на той, уже обросшей легендами встрече, но многое о ней слышал. Выступать в роли какого-то судьи или эксперта в матче, в котором схлестнулись интересы двух, исторически мне близких клуба, я не хочу. Поэтому, давайте закроем эту тему.

— А о другом конфликте вы можете вспомнить? Когда на Валерия Четверика «накатали телегу» некоторые клубные руководители, и Валерий Васильевич уехал в Ижевск.

— Честно говоря, революционных ситуаций у нас в клубе хватало. В том числе, когда на одну из Универсиад, наша команда поехала без Четверика. Мы же, в качестве сборной России, дважды выступали на студенческих соревнованиях 1993 и 1995 годов, и в Японии, на последней Универсиаде мы выступали без Четверика. Он не работал и в 1996 году, по сути, наделив тренерскими полномочиями Зелькявичюса. Тогда директором клуба стал Николай Ларин, а мне оставалось только помогать клубу в решении финансовых проблем. В то время я не был на руководящей должности самого клуба, а помогал, как один из руководителей ОАО КАМАЗ.

Дело в том, что у меня был выход на Николая Беха, он ко мне прислушивался, был выход на других руководящих работников автогиганта, и они находили возможность помочь футбольному клубу.

Потом Бех ушел, я тоже ушел с завода. Команда почти распалась, у нее был период, когда она находилась на финансировании городских властей, у мэра Рафгата Алтынбаева. Потом новый руководитель КАМАЗа Иван Костин решил возродить команду. Я в то время работал в одной из коммерческих фирм, меня, кстати, Четверик приглашал в ЦСКА. Туда уехал известный казанский тренер Александр Клобуков — тренер Жени Варламова.

Меня же уговорили остаться в Челнах, и вплотную заняться делами футбольного клуба. У нас был создан фонд развития футбола, через которое и проходило финансирование клуба, а я стал исполнительным директором этого фонда.

МЕЖДУ ШУБИНЫМ И ГАЗЗАЕВЫМ ЧЕЛНЫ ПОНАЧАЛУ ВЫБРАЛИ БОЛЕЕ ОПЫТНОГО ШУБИНА

— Кто тогда тренировал «КАМАЗ»?

— Была дилемма, кого взять тренером — Юрия Газзаева или более опытного Петра Шубина. Шубин длительное время работал с Бесковым, перенял его схемы, и начал тренировать «КАМАЗ» по этим наработкам. И наша команда, под руководством Шубина, заиграла очень даже неплохо на уровне второй лиги в зоне «Урал-Поволжье», но, увы, не смогла занять место выше третьего. А это не давало нам возможности вернуться в первую лигу.

А в момент, когда хотели пригласить Газзаева, он был практически неизвестным тренером, работавшим на тот момент в «Автодоре-ОЛАФ» — второй команде Владикавказа. Ильдар Халиков, будущий мэр Набережных Челнов, а на тот момент заместитель директора КАМАЗа по экономике, очень хотел, чтобы Газзаев стал тренером. Тем более, что Юрий Фарзунович приехал к нам, познакомился, нарисовал все схемы, по которым его команда должна будет играть. Но, в итоге, остановились на кандидатуре Шубина, потому, что он пообещал дать быстрый результат.

— Почему же тогда Газзаев все-таки пришел на место тренера?

— Через три года, после того, как результата у нас так и не было, снова вернулись к его кандидатуре. Там, некоторое время, после Шубина работал с командой Иван Буталий. А я нашел через Виктора Панченко телефон Газзаева, а Юрий Фарзунович, в это время, работал уже в «Реутове». Перед этим клубом не стояло никаких задач, там команда была создана для поддержания формы перспективных футболистов с дальнейшей их продажей. С большим трудом нам с Панченко и Авдеевым удалось уговорить Газзаева возглавить «КАМАЗ». Он принял команду, шедшую на восьмом месте, и завершил чемпионат на шестом месте. А уже на следующий год мы вышли в первую лигу. Газзаев, помимо должности главного тренера, стал генеральным директором клуба, а я остался на своей должности, только тогда было создано некоммерческое партнерство СК «КАМАЗ», через которое поступали деньги на содержание футбольного клуба.

— Одним из ваших основных конкурентов еще по второй лиге был челябинский «Спартак», который возглавлял генеральный директор Юрий Первак. Помните такого?

— А как же. Потом он разругался с челябинскими властями, и перевез команду в Нижний Новгород. Ничего подобного в России до той поры не было, когда место команды из одного города давали коллективу, переехавшему в другой город. Правда, там перваковский «Спартак» не прижился, ни в городе, ни в первой лиге, вылетел, и прекратил свое существование. Что касается самого Первака, то наше соперничество было еще ожесточенным от того, что Юрий Михайлович хотел видеть Газзаева в роли главного тренера. Конкуренция с Перваком, с башкирским «Содовиком», который возглавлял Валерий Овчинников по прозвищу Борман, была запоминающейся.

— Хорошая у вас была зона, в прямом и переносном смыслах этого слова.

— Да… Мы отставали от Челябинска на восемь очков, а в итоге опередили на одно.

«КАМАЗОВСКАЯ ШКОЛА ВЫИГРЫВАЛА ВСЕ, ЧТО ТОЛЬКО МОЖНО»

— Хочу вернуться на некоторое время назад. Когда «КАМАЗ» почувствовал определенные проблемы с финансированием, там была серьезная надежда на своих воспитанников. Назывались фамилии Зеленовского, Гибадуллина, Солоненко. В результате, они в основной команде так и не заиграли.

— Когда я только пришел в ФК «КАМАЗ», то первым делом начал делать ставку на собственную школу. Но в тот момент, когда команду возглавил Шубин, интереса к школе не было никакого. Он был варяг из той породы, что приехал «решить задачу» и дальше трава не расти. Плюс он был человеком в возрасте. Когда Шубин работал в Челнах, то школа была сама по себе, клуб — сам по себе. И нам пришлось комплектовать команду при Шубине из легионеров. Когда начал работать Газзаев, то мы начали привлекать своих. К сожалению, Владимир Зеленовский к этому времени уже успел уехать в Волгоград, когда ему было 14 лет, в 1997 году. Он ушел в мое отсутствие. Тогдашний президент «Ротора» Владимир Горюнов очень его хвалил, говоря, что это будущее волгоградского клуба. Но надежды, увы, не оправдались, ни его, ни наши. Когда мы хотели вернуть Зеленовского, то отец его сказал фразу, которая нас покоробила: «В „КАМАЗ“ мы всегда успеем!» Естественно, нам эта фраза очень не понравилась, и вопрос о возвращении Зеленовского отпал сам собой.

Возвращаясь к школе, когда мы начали ею заниматься, то она начала выигрывать практически все соревнования, в которых участвовала. Более того, в 2002 году наш 1986-й год рождения дошел до финала первенства России, уступив в решающем матче ЦСКА. В его составе играл Игорь Коронов, который недавно был на просмотре в «Рубине».

— А другие воспитанники «КАМАЗа» Владислав Игнатьев, Алексей Козлов?

— Они воспитанники другого тренера Геннадия Кадыльского, который воспитал много талантливых футболистов. Но, конкретно Козлова, он передал в Нижнекамск, так как в то время он не работал в «КАМАЗе». Возвращаясь к нашему 1986-му году рождения, то он вначале выиграл финал Поволжья в Ижевске, а потом отличился и в Москве. Но, увы, помимо Коронова, в большой футбол никто не перешел. Дело в том, что их наставник, как привык «вытирать им попу», так и делал это до самого конца, а надо было работать с ними пожестче. Они пересидели в юношах, а надо было потихоньку переводить их во взрослый футбол.

Зато плодотворно работали остальные выпуски. Антон Бобер, Рустем Калимуллин. Нынешний капитан «Терека» Ризван Уциев также прошел через нашу школу. Дмитрия Солоненко — голкипера мы продали в ЦСКА, он там прошел тяжелейшие сборы у Валерия Газзаева. Ренат Гибадуллин едва не заиграл в «Спартаке». Наконец, из 85-го года вышел Александр Бухаров.

Что касается Игнатьева и Козлова, то нам пришлось возвращать их в команду. Игнатьева из Нижнекамска, а Козлова, и вовсе, из Германии, куда его продали. Он там не смог заиграть, потому, что ему не дали рабочую визу. В результате, он вернулся в Татарстан. Вообще, в лице Юрия Газзаева я получил своего единомышленника. Он уделял огромное внимание школе, каждому детскому тренеру, и клуб и школа стали работать, как единый организм.

«ЗА ТО, ЧТО БУХАРОВ ОКАЗАЛСЯ В „РУБИНУ“, СПАСИБО ВИТЕ ПАНЧЕНКО»

— Возвращаясь к Козлову, как удалось вернуть его в большой футбол?

— Одновременно я понял, что надо менять отношение жителей Набережных Челнов к команде. Тогда клуб начал на своих полях проводить первенство города. И это позволило вернуть в большой футбол нынешнего игрока сборной Алексея Козлова. Потому что его пригласили в команду «Эстар», которую содержал мой друг Валерий Корякин. Играла она на первенстве Челнов, и через нее Козлов вернул себе профессиональную форму. Потому, что, на тот момент, он ни в какой российской профессиональной команде играть не мог, из-за контракта, заключенного в Германии. Газзаеву он почему-то не глянулся, а мне понравился, как игрок, который «вычищал» всю правую бровку, был раскрепощен, и еще владел сумасшедшим ударом. В то время он смотрелся так, как будто на уровне города заиграл Пеле. Я пришел к Газзаеву раз, второй, третий, уговаривал взять Козлова, чтобы его не забрали в другую команду. В результате, мы выкупили его за десять тысяч долларов у немцев, и уже у нас он заиграл на высоком уровне.

У меня были хорошие отношения с Фаридом Хабриевым — генеральным директором «Рубина», и я, понимая, что только вместе мы можем добиваться хороших результатов, предложил ему встретиться. Встреча состоялась, были Хабриевв, Газзаев, я. Бердыев, по каким-то своим причинам, не пришел. Но альянса Бердыева с Газзаевым, в итоге не получилось. И, помимо Бухарова, сотрудничество между нашими клубами не было, да и Саша переходил в «Рубин» не от нас.

— А из «Краснодара».

— Да, но там особая история. То, что Бухаров большой талант, было понятно сразу. Мы предложили ему контракт, в присутствии его детского тренера Наиля Саидова, сказали: «Саша, давай заключим соглашение, и ты будешь получать столько, сколько твой тренер». На что 16-летний Саша ответил, что за такие кутарки я у вас играть не буду. И уехал в Краснодар. Газзаев тогда сказал, что, если бы я был на этой встрече, то я бы Бухарова удержал. «Краснодар-2000» возглавлял покойный Александр Молдованов, который собирал к себе перспективных пацанов со всей России. Для дальнейшей их распродажи.

Но в «Краснодаре-2000» Бухарова поймали за курением, плюс тот факт, что за него надо было платить «КАМАЗу» не позволило Саше там задержаться надолго. Здесь надо сказать спасибо Вите Панченко, который пристроил его в «Рубин-2». И тогда Бухаров был дисквалифицирован на 10 матчей, и тренировался с основной командой. Там Бердыев его разглядел, Саше улыбнулась удача, и он закрепился в команде. До сих пор руководители «Рубина-2» говорят, вы держите нас, не упраздняйте, а вдруг второй Бухаров, благодаря нам, появится.

К сожалению, «КАМАЗ» ни одной копейки не получил за воспитание Бухарова ни от «Рубина», ни от «Зенита», ни от кого. Хотя он, все перечисленные игроки, тот же Питер Одемвингие — все это воспитанники нашего клуба, которыми Челны гордятся.

— Мы несколько раз говорили о школе, а что вы можете сказать о ее бывшем руководителе, вернувшимся недавно в «Рубин», Ниязе Акбарове.

— Его приход в школу был суперплюсом! Для школы, для нашего футбола. Это очень деятельный человек, очень умный, сочетающий в себе энергичность и интеллект. Мы тогда стали с ним не просто работать, а творить. Когда он пришел в школу. Я даже не думал, что у него там получится настолько хорошо. Акбаров был креатурой Юрия Газзаева, они вместе играли за ветеранов на первенство города. Мы тогда наладили компьютерный учет воспитанников школы, заносили туда генетические данные на их родителей, смотрели их развитие. Согласно этому могли контролировать работу детских тренеров. Такого не было нигде в России. И лет через пять мы уже могли анализировать работу всех наших тренеров. В это время мы повстречались с представителями московского «Динамо», и они только тогда собирались сделать подобное. Нияз проделал для нашей школы огромное дело!