Ари Мойсанен: «С Нильссоном произошло то же самое, что и с Веханеном год назад»

Поражение «Ак Барса» в финале Кубка Гагарина оставило много вопросов, особенно неожиданной стала игра основного вратаря команды Андерса Нильссона. Швед, установивший рекорд плей-офф по «сухим» матчам не смог показать свой уровень в финальной серии. Тренер вратарей казанского клуба Ари Мойсанен в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» рассказал о причинах такого выступления своего игрока, а также поделился мнением о будущем Эмиля Гарипова.

«ГАРИПОВУ НУЖНО СДЕЛАТЬ ВАЖНЫЙ ШАГ»

— Ари, вы довольны тем, какую работу проделали с вратарями в этом сезоне?

— И да, и нет. Всегда есть две стороны. Я думаю, то, что мы сделали с Андерсом, сработало очень даже хорошо, но не удалось реализовать всё, что я планировал в работе с Эмилем, здесь есть небольшой провал. Тяжёлый вопрос, потому что Эмиль, конечно, провёл хороший сезон, но он не сделал тот шаг, который я от него ждал. Потенциала в нём больше, чем мы увидели. Но быть просто хорошим вратарём и быть очень хорошим вратарём, которому можно доверять в любой ситуации — это разные вещи.

— Пока Гарипову нельзя доверять?

— Он отлично проводит свои матчи, на хорошем уровне. Но позиция первого номера в топовой команде, когда ты каждый вечер стоишь в свете прожекторов, требуетcя нечто большее, чем просто остановленная шайба. Нужно быть на самом высоком уровне во всём и везде — в раздевалке, в обычной жизни. Это тяжёлый багаж, с которым нужно уметь жить. Думаю, нам надо больше работать именно над этим аспектом, чтобы до Эмиля точно доходила подобная информация, чтобы он мог понимать, что значит быть основным вратарём.

— Это ведь всё только в голове игрока.

— Легко так сказать. Конечно, морально очень тяжёло было голкипером топ-уровня, потому что ты должен вести команду за собой, а не быть ведомым командой. Нужно помнить, что Эмиль ещё молод, ему сложнее играть в родном городе и каждый раз быть лучшим. Но есть важная деталь в поведении в раздевалке — вратарь вроде бы всегда с командой, но одновременно он должен быть и отделён от партнёров. Существует разница для голкиперов и полевых игроков, нужно следить, как ты себя ведёшь, как тренируешься, какой образ жизни ведёшь, причём и за пределами арены. Пока в этом заключается шаг, который нам с Эмилем нужно сделать.

— Возможно решить эти проблемы уже в следующем сезоне?

— Если вопрос в том, доверяю ли я Эмилю, то да, доверяю. Он обладает большим талантом, которого нет у многих вратарей. Шаг, о котором я говорил, зависит от него самого, захочет ли он его сделать. Не имеет никакого значения, хочу ли этого я, руководство, болельщики, решать всё равно ему. На это в любом случае нужно время, никто не знает, случится это через год, два, три. Бывает, что такой момент вообще никогда не настаёт. Невероятно тяжело изменить свои привычки, стиль жизни, быть частью команды, но при этом работать лучше всех остальных. Вообще, дело в балансе, в первую очередь нужно привести в нормальное состояние свою повседневную жизнь, решить проблемы вне льда, и только после этого можно будет заниматься хоккейными делами.

«АНДЕРС ПРИНЯЛ ВСЕ СВОИ ПРОБЛЕМЫ»

— Чем именно вы довольны в работе с Нильссоном?

— У Андерса была та же ситуация, что и у Эмиля — ему тоже нужно было осознать, что значит быть первым номером. Поменять некоторые вещи в своём поведении вне льда, чтобы что-то изменить в своей игре. И Андерс хорошо это всё понял, он знает, что нужно сделать по-другому, научился концентрироваться даже на мелочах.

— В технике он сильно изменился? Сейчас это не совсем тот вратарь, который приехал из «Айлендерс».

— Во-первых, сама игра на маленьких площадках отличается. Да, у него были небольшие проблемы с перемещениями в воротах, в скорости. Иногда самое сложное — это принять и понять свои слабые места. Андерс вовремя осознал, что ему нужно сделать, чтобы стать лучше, сильнее и быстрее. Вопрос жизни вне льда его тоже касается.

— Что вы имеете ввиду? Отношения в семье, отдых в свободное время?

— И это тоже, там очень много всего. Вратарь играет все 60 минут, он является важной частью итогового результата. Полевой игрок может сыграть 35 хороших матчей, а потом провести 25 матчей чуть хуже, и все всё равно будут считать его отличным хоккеистов. Голкипер не может себе такого позволить, два неудачных матча ему ещё простят, но все остальные 58 игр он должен провести на очень хорошем уровне. Это отбирает много моральных сил, поэтому важно, чтобы в обычной жизни всё было нормально, не должно быть проблем в мелочах вроде сна, еды, отношения к своему телу.

— Андерс во всех своих интервью всегда подробно описывал свои ошибки и не боялся признавать их. Такой подход вообще помогает вратарям?

— Думаю, да. У вратарей есть правило трёх секунд — если ты ошибся, у тебя есть всего три секунды, чтобы проанализировать ситуацию, понять, что и почему произошло, а затем забыть и снова продолжать играть. Андерс научился принимать свои ошибки, что случилось, то случилось. Важно также делать правильные выводы, чтобы подобное не повторилось.

«НИЛЬССОН ЗНАЛ, ЧТО КОМАНДА ПРОИГРАЕТ, ЕСЛИ ОН ПРОПУСТИТ ДВЕ ШАЙБЫ»

— Что случилось с Нильссоном в финале Кубка Гагарина?

— Во-первых, у «Автомобилиста», «Авангарда» и «Сибири» не было такой мощной атаки, как у СКА. Во-вторых, по ходу всего плей-офф мы очень мало забивали. Психологически вратарю очень тяжело играть с осознанием того, что две пропущенные шайбы на 95 процентов гарантируют поражение команды. Для голкипера в таком положении каждый матч как овертайм. СКА в финальной серии в каждом матче первым открывал счёт, и вторая шайба означала конец игры. Никто не хочет признавать это, ни я, ни игроки, ни вратари, но так было по ходу всего плей-офф. Это забивается в голову, ты знаешь, что так будет. Андерс был не готов справиться с такой ситуацией, он должен был играть на невероятном уровне, чтобы мы получили хотя бы шанс на победу. В двух матчах СКА забил первым же броском, это всегда бьёт по вратарю, но и команда всё чувствует.

— Что такого особенного делал СКА? Откуда взялась такая неуверенность, если команда и в серии с «Сибирью» мало забивала?

— Тяжело объяснить. Возьмём финал конференции — как часто у игроков «Сибири» было время и пространство для принятия любого решения? У СКА было всё это, посмотрите на их голы в финале. У нас было меньше моментов, и мы не могли реализовать, а Питер за счёт мастерства игроков мог забивать. В одном моменте из трёх они забивают, если дать им место и время.

Из-за этого вратарь начинает играть по-другому, он начинает думать «Если я выкачусь слишком далеко, они сделают пас, сыграю слишком глубоко, они забьют». И тогда голкипер начинает играть немножко не в свой хоккей, пытаясь как-то переиграть атаку соперника, что очень тяжело. Я думаю, с Андерсом произошло то же самое, что и с Петри Веханеном в прошлогоднем финале.

Сопернику удалось залезть нам в головы, из-за чего и пошли ошибки, которые обычно не случаются. Я не говорю, что игроки «Ак Барса» не старались, наоборот, они только и делали, что старались, из-за этого думать уже не получалось, пропадало хладнокровие. Причём полевым игрокам это простительно, но когда вратарь начинает пытаться сделать невероятное, биться в каждом моменте, он допускает больше ошибок. В нормальной ситуации голкипер просто играет, этого должно быть достаточно для победы.

— В чём главная причина поражения «Ак Барса»? Многие говорят, что команда не была готова к финалу.

— Когда СКА и ЦСКА играли в финале Запада, многие говорили, что семь матчей в серии отнимут силы у команд и «Ак Барсу» будет проще. Так вот всё, кто так говорил, ничего не понимают в спорте. Когда Питер выиграл четыре матча подряд, игроки получили такой заряд, такой импульс, что им было уже совершенно не важно, кто будет в финале, они бы всё равно победили. Тот камбэк дал команде эмоции и уверенность в победе в каждом матче, они знали, что выиграют.

Что касается «Ак Барса», ключевым моментом стал второй матч серии, когда мы проиграли дома 0:1. Это перевернуло серию, пусть даже мы выиграли на выезде. Самое плохое, что мы не забили, потеряли уверенность, отдали её сопернику.

«БЫЛО БЫ ГЛУПО НЕ ХОТЕТЬ ОСТАТЬСЯ В КАЗАНИ»

— С вами обсуждают формирование вратарской бригады на следующий сезон? Есть ли переговоры о вашем новом контракте?

— «Ак Барс» — серьёзная организация, менеджмент рассматривает каждую деталь, после сезона проходит анализ всего чемпионата, выясняются причины, пути решения проблем. Конечно, мы говорили о вратарях, обсуждали будущее команды. Я знаю много клубов, и нигде не проводят такой работы по итогам сезона, как в Казани, многие ведь не в курсе об этом.

— А переговоры с вами ведутся?

— Да, я держу связь с руководством, думаю, скоро что-то станет ясно. Со своей стороны скажу, что очень доволен тем, как строится работа в клубе. «Ак Барс» точно входит в тройку лучших хоккейных организаций Европы, поэтому было бы очень глупо на моём месте не хотеть работать в Казани.