Павел Валентенко: «С господином Скудрой у нас разошлись взгляды»

Защитник Павел Валентенко спустя два года вернулся в «Авангард» — «Югра» договорилась с омским клубом об обмене на Александра Первушина и Кирилла Гаврилычева. Незадолго до сделки в беседе с корреспондентами «БИЗНЕС Online» Валентенко рассказал о своём пути в хоккее, объяснил, как ему удалось перенести потерю любимой жены, и признался, что стал казанцем.

«ЕСЛИ БЫ НЕ ХОККЕЙ, СТАЛ БЫ ВОЕННЫМ»

— Павел, почему вы стали хоккеистом?

— Мой отец — спортивный человек. Звёзд он с неба не хватал, но с детства привил мне любовь к спорту — приучил бегать вокруг дома вечером, подтягиваться на турнике, на лыжах научил кататься. Все началось с того, что в первом классе я выиграл межшкольные соревнования по лыжам, после этого учительница по физкультуре предложила попробовать себя в хоккее. А мне интересно было, хотя никогда в хоккей сильно не углублялся, по телевизору только смотрел матчи. Глаза загорелись, пришёл в нашу секцию местную, у дворца тогда не было крыши, родители лёд чистили — такие были условия.

Подошёл к тренеру, он на меня без энтузиазма посмотрел, потому что весь 87-й год с пяти лет набирали, а мне было уже семь. Говорит, у него уже собрано два состава, сорок человек каталось. А отец у меня военный, он тренеру сказал: «Тебе жалко что ли? Пусть пацан попробует». Дали мне коньки на два размера больше, ползал по льду первое время. А потом понял, что хочу заниматься, сам себе будильник ставил, собирался на утренние тренировки. Родители иногда предлагали дома остаться, поспать, а я отказывался, был готов идти пешком. И потом уже пошло — начал играть и за свой год, и во вторую команду «Нефтехимика» подтягивали. Учился-то я хорошо, но после школы сделал выбор в пользу хоккея. Теперь это моя жизнь, работа.

— А если бы не хоккей?

— Я бы хотел быть военным, я уважаю армейских людей, близко мне это. Сейчас братишка мой в армии, кстати, недавно к нему ездил. Интересно было на него посмотреть, раньше был такой — шаляй-валяй, а теперь серьёзный, 10 килограммов скинул.

— Почему стали именно защитником?

— Это всё пошло уже с самого детства. Мы ставили ворота поперек площадки, я ещё умудрялся вставать в эти ворота и шайбы на себя ловить. Папе потом жаловался, что больно, а он мне говорил терпеть. Когда стал старше, тренер сказал: «Защитником будешь». Вот так с детства я любил защищать, продолжаю так же шайбы ловить.

— Первой взрослой командой у вас значится не «Нефтехимик», а «Лада-2». Как так получилось?

— В 2002-м переманили меня в «Ладу». Я загорелся, съездил туда на один год.

— Что обещали?

— Плохо уже помню, столько лет прошло. Да ничего сверхъестественного, просто «Лада» тогда была командой с именем, «Нефтехимик» тогда ещё только рос. Хотелось попасть в клуб, который ставит серьёзные цели, решил по-спортивному свои силы проверить. Съездил, получил своеобразный опыт. Не могу сказать, что этот год был потерян, но мне хотелось вернуться домой, к своим ребятам, чтобы там развиваться.

«ВЕРНУЛСЯ В РОССИЮ ИЗ-ЗА СМЕРТИ ЧЕРЕПАНОВА»

— Как оказались в системе «Монреаля»?

— После молодежного чемпионата мира мне предложили контракт. Это же мечта всех мальчишек, вот я и поехал попробовать свои силы. В первый же год понял, что не готов ни физически, ни психологически: рано уехал. Но не жалею, что провел три сезона в АХЛ. Школа северо-американского хоккея закаляет, оттуда возвращаешься более уверенным, привыкшим к силовой борьбе — там мясорубка.

— Скауты сразу на чемпионате мира подходят или начинают звонить после него?

— Они могут быть в любое время и в любом месте на тебя выйти. Обычно подходят после игры, общаются, узнают желания хоккеиста. Кто-то ведь не хочет уезжать, а для них важно, чтобы задрафтованный игрок обязательно приехал. После чемпионата мира мне через агента предложили контракт, я закончил сезон в «Нефтехимике», клуб отпустил. В Гамильтоне поездки на автобусе длились по 12 — 14 часов. Ничего страшного в этом нет, никуда не деться. Единственное — после 15-часовой поездки ноги отекшие, коньки тяжело надеть.

— Что за история с отъездом в Россию по ходу сезона? «Гамильтон» вас отпустил по семейным обстоятельствам, а вы подписали контракт с «Динамо».

— Это был уже второй сезон, и меня опять опустили в фарм, четыре матча я сыграл, и тогда умер Лёша Черепанов, он был моим близким другом. Родители начали звонить, у них разные плохие мысли были в голове, хотелось, чтобы я был поближе к ним. С действующим контрактом я не мог взять и уехать, подошёл, объяснил, что по семейным обстоятельствам хочу уехать. Дед ещё тогда болел сильно, недолго ему оставалось. И в фарме не хотелось оставаться: на душе было грустно, хотелось к родным и близким. «Нефтехимик» обменял мои права в «Динамо», а из «Динамо» уже позвонили, предложили контракт.

«ДВА СЕЗОНА В „ДИНАМО“ МОЖНО ВЫЧЕРКНУТЬ»

— Как в «Монреале» отреагировали? Обычно за такое дисквалифицируют.

— Было недовольство, но на тот момент соглашения между нашей федерацией и НХЛ не было, также оттуда уехал и Александр Радулов. В итоге эти два сезона в «Динамо» были очень непростыми, я получил две серьезные травмы. Можно просто вычеркнуть эти два года — очень мало игр сыграл, прошёл тяжёлые операции. Потом мне снова предложили попробовать свои силы в НХЛ, мои права «Монреаль» уже обменял в «Нью-Йорк Рейнджерс».

— Что за травмы?

— Сначала на Кубке Шпенглера получил разрыв связок на позвоночнике. Месяца 2−3 лежал, вообще не вставал. Столкновение было неудачное в матче со сборной Канады. А вторую травму получил уже на во время предсезонки, играли товарищеский матч с молодёжной сборной России. Тоже столкнулся, травмировал плечо — разрыв хрящей. На полгода выбыл. Вспоминать даже неприятно.

— А есть способ избежать таких травм? Закачивать мышцы, тренироваться по-особому?

— Нет, от этого не спасёшься. Есть игроки, у которых за карьеру только мелочи бывают, а есть те, кто шайбы ловит, силовой борьбы не боится. Я вот тоже думал, что крепкий, а у меня и колени прооперированные, и плечи. Такой уж спорт, никуда не деться.

«МНЕ ОЧЕНЬ ВЕЗЁТ НА БЕЛОРУСОВ»

— Вы в «Гамильтоне» сдружились с Сергеем Костицыным?

— Да, мы с ним даже жили вместе, снимали квартиру. Я его давно знаю, он однажды приезжал в «Нефтехимик» на просмотр, но потом выбрал юниорку, а я остался в Нижнекамске. Могу сказать о нем только хорошие слова — добрый, отзывчивый, компанейский парень. И в Омске мы ведь потом вместе играли, когда он во время локаута приехал.

— Кто вам наиболее запомнился из американской карьеры?

— Самое большое впечатление — Билл Герин, он сейчас уже закончил. Первая выставочная игра в Монреале, я — мальчишка из Нижнекамска, глаза горят, а рядом со мной на вбрасывании стоит машина настоящая. Против него очень тяжело было играть. Из партнеров очень запомнился Алексей Ковалев, как человек он мне очень понравился. Когда я приехал в Монреаль, он взял меня под свое крыло — с языком помогал, телефон давал в Россию позвонить. Еще Миша Грабовский — отличный парень, вместе играли в Гамильтоне. Вообще мне очень везет на белорусов — Костицын, Грабовский. В «Торпедо» очень хорошо сдружился с Володей Денисовым, до сих пор продолжаем общаться.

— Возникали трудности из-за языкового барьера?

— В Монреале большинство людей разговаривает на французском, даже есть рестораны, кафе, в которых меню на французском, а сами официанты не говорят по-английски. Это очень некомфортно, приходилось буквально на пальцах объяснять.

— Это сыграло роль, когда вы решили уехать?

— Да, наверное. У «Монреаля» вообще правило такое есть — драфтовать в основном франкофонов, чтобы в команде люди на одном языке говорили. Ничего плохого сказать не могу, ребята там хорошие, но тяжело.

«В ОМСКЕ БЫЛА ЛУЧШАЯ КОМАНДА В МОЕЙ ЖИЗНИ»

— Как на вас вышел «Авангард»?

— Я отыграл два сезона в «Хартфорде», мне было 24 — 25, понимал, что в НХЛ пробиться будет тяжело. Предложения из России поступали периодически и Омск был самым последним. Я должен был уже прилететь в Россию подписать контракт с одной командой, но тут позвал «Авангард». Мне эта команда всегда была симпатична в плане игры, и задачи всегда высокие. Мне Лёша Черепанов много про клуб рассказывал. В общем, выбрал Омск и ни капли не пожалел. В тот сезон коллектив сложился отличный, не было в моей жизни команды лучше, мы были как одна большая семья. Вне хоккея все друг друга держались, и даже жёны все вместе общались. И тренер Петри Матикайнен со всеми сразу нашёл общий язык.

— А что тогда случилось?

— В начале сезона мы проиграли пять игр и нам сказали, что если проиграем домашнюю серию, Матикайнена уберут. А мы за него держались, не его была вина в том результате, просто притирались друг к другу. Потом пошло всё вверх, очень мало игр проигрывали, с «Ак Барсом» делили первое место на Востоке. В итоге Казань обошла нас на 1−2 очка, а потом в плей-офф мы вышли на «Сибирь». Победили в первом матче 5:0, начали думать, что легко пройдем первый раунд. А «Сибирь» всегда с характером была, и Квартальнов такой тренер, который никогда не даёт расслабиться. В итоге серия затянулась до 7 матчей, мы прошли, попали на «Трактор». Я не знаю, что тогда случилось, всё у нас пропало, что было хорошего. Там Гарнетт вроде три матча на ноль сыграл. А «Авангард» не та команда, которая радуется первому раунду плей-офф. Естественно, руководству результат не понравился. Сменили и менеджера, и тренера, и 15 человек в составе поменяли. Предсезонку я начал в Омске, но потом менеджеру захотелось другого игрока, «Торпедо» хотело меня, так и обменяли.

— Вы хорошо отзываетесь о Матикайнене, но в Омске его много критиковали.

— А вы с Сумманеном не путаете? (улыбается). Это классный тренер, он жил командой, чувствовал нас. Вне льда его можно было назвать другом, с душой человек. Даже когда кричал на нас, чувствовалась его поддержка. Не любили его за то, что не показал результата, которого от нас ожидали. Естественно, все палки летят в тренера.

«СО СКУДРОЙ У НАС РАЗОШЛИСЬ ВЗГЛЯДЫ»

— Что было в «Торпедо»?

— Несмотря на то, что пришел в команду перед самым началом чемпионата, проблем с адаптацией в коллективе не было. У Скудры немножко другое видение хоккея, в «Авангарде» была своя система игры, вот я привыкал. Поначалу все шло не так, как хотелось, но в целом сезон провели хорошо, в плей-офф удалось довести серию с Уфой до семи игр. В «Торпедо» такой результат посчитали нормальным. Предложили контракт на два года, хотя уже тогда «Авангард» предлагал вернуться.

— Почему не задался второй сезон?

— Я ушёл летом в отпуск, а когда начал тренироваться, вернулась проблема с коленом. Еще во время плей-офф колено начало ныть, но в это время сезона о болячках не думаешь. Потом уже сказал обо всём врачу, мне сделали снимки, посмотрели, говорят, операцию делать не надо. Ну я послушал. Месяц отдохнул, начал тренировки, а колено всё ныло и ныло. Решил сам повторно обследоваться, отправил снимки в Германию, там сказали, что нужна операция. А это уже было начало предсезонки. Я в «Торпедо» всех предупредил, поехал к хирургам. Конечно, в Нижнем негативно к этому отнеслись, но я не мог на одной ноге играть. В общем, предсезонка смазалась, к чемпионату форму удалось более-менее набрать, но после наши взгляды с господином Скудрой разошлись. По-своему я ему благодарен, для меня тот сезон стал уроком.

— Как восприняли обмен в «Югру»?

— Очень положительно. В «Торпедо» коллектив был отличный, мне все нравилось — город, команда, просто с главным тренером у нас были некоторые разногласия, а этот обмен стал для меня «глотком свежего воздуха». Я на самом деле давно просил обмена, мне и тренер, и руководство говорило, что всё будет нормально в этом плане. Но потом неожиданно после игры с «Сочи» мне объявили фамилии игроков, на которых меня обменяли в «Югру». Я ни о чем в жизни не жалею, это просто опыт для меня, буду рассказывать внукам, что я был в Ханты-Мансийске.

— Говорят, что Дмитрий Юшкевич — жесткий тренер.

— Жесткий, но справедливый, мне он очень понравился, классный специалист. Расстроился, когда его убрали. У меня с детства были жёсткие тренеры, психику мне это закалило — некоторые руки опускают, когда их ругают, а меня наоборот это подстёгивает.

«В «ЮГРЕ» НЕ ПЛАТИЛИ ТРИ МЕСЯЦА, НО СЛОВО СДЕРЖАЛИ»

— У вас ведь родственник там играет?

— Да, Игорь Бортников — двоюродный братишка моей мамы. Получается, мой дядя.

— Какая ситуация с организацией в «Югре»?

— Организация нормальная, команда ведь еще новая. Вообще радует, что далеко на севере есть такая команда, играющая в КХЛ.

— Ходили слухи о возможной ликвидации команды.

— Да, было такое. В середине сезона нам говорили о прекращении финансирования, но потом министр спорта ханты-мансийского округа заверил всех ребят, что все будет отлично, нет повода для переживаний, все долги будут выплачены. Они слово сдержали, молодцы. Все нормально там теперь, команда заявилась.

— Насколько для хоккеиста критична невыплата зарплаты в срок?

— В зависимости от того, сколько не платят. У ребят в «Спартаке» вот было сложно. Лично я первый раз столкнулся с подобным, не платили три месяца, но для меня данная ситуация никак не влияет на результат игры. Я знаю, что КХЛ — серьезная лига, команду спонсирует область, а не какой-то частный предприниматель, поэтому не переживал. Это раньше в суперлиге был бардак, а здесь уверенность. Поэтому так же выхожу на лед, играю, не думаю про деньги.

— А в жизни?

— Сбережения-то есть. Самое главное — семью накормить, одеть и обуть.

- Тяжело было играть в команде, которая точно не попадёт в плей-офф?

— Выходить в отпуск в конце февраля очень неприятно. Не хочу, чтобы такое повторялось, для меня плей-офф — самый важный отрезок, самый интересный. Когда наш сезон закончился, я даже хоккей не смотрел, тяжело было, хотя один матч «Ак Барса» всё же посмотрел — сходил на «Татнефть Арену».

— А что делают команды до 30 апреля?

— Все по-разному. В «Торпедо» после вылета Скудра всех опытных игроков сразу отпустил, а молодых только на 2 недели, потом опять собрал. У всех тренеров своя система. В «Югре» предыдущее руководство дало неделю отдохнуть, а потом сказали собраться на 10 дней потренироваться. Собрались, поработали, уехали в отпуск. Потом руководство сменилось в этот период, пришлось еще раз собраться, но лично я уже не полетел, залечивал травму. Не было смысла лететь в Ханты-Мансийск через Москву, позвонил тренеру, остался в Казани.

«С КОРНОУХОВЫМ Я УЖЕ УСПЕЛ ПОРАБОТАТЬ»

— Следующий сезон вы проведёте в Омске. Довольны?

— Эмоции самые положительные, давно ждал этого обмена. Хочу сказать спасибо руководству «Югры» за то, что пошли на встречу.

— Сложно было организовать этот обмен?

— Насчёт сложно или несложно это вопрос не ко мне, я всех подробностей не знаю.

— Контракт сохранился тот же, с которым вас обменяли из «Торпедо»?

— Да, действующий с «Югрой», я его подписал ещё в Нижнем.

— У «Авангарда» новая команда, новый главный тренер Евгений Корноухов. Знакомы вы с требованиями?

— Евгения Александровича я знаю, мы немного поработали вместе до моего обмена в «Торпедо». Насчёт роли в команде ещё не разговаривали, по телефону такие вещи не обсуждаются.

«ЖЕНА МНЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОМОГАЕТ»

— Как удалось перенести трагедию в семье? Хоккей помог?

— Это было сложное время, тем более конец сезона. Мне помогли родные, близкие, дочка. Я недавно снова женился и очень счастлив теперь, супруга меня хорошо понимает, полностью поддерживает. Ту жизнь никогда уже не вычеркнешь, но на сегодняшний день жена помогает мне радоваться жизни.

— Как познакомились с нынешней супругой?

— Познакомились мы ещё в Нижнекамске. Она на два года меня младше, тогда, лет в 16 за ручку с ней держались, в кино ходили, мороженое ели. А потом как-то жизнь нас развела. А в прошлом году я приехал в Казань к братишке в гости, он здесь университет закончил. В интернете я её увидел, написал, договорились о встрече. Увиделись раз, два, и пришло понимание, что не хочется расставаться с этим человеком, хочется быть вместе. Я каждое лето езжу к другу в Уфу, позвал её с собой и больше отпускать не хотелось. Вместе мы переехали в Нижний, под новый год я сделал ей предложение, а в апреле мы поженились.

— Вы теперь живёте в Казани?

— Да, у меня своя квартира здесь, наконец-то довел ее до ума, полтора года шел ремонт. Многие ребята из Нижнекамска и Челнов переезжают в Казань, если есть возможность. Челны ещё поинтереснее город, конечно. Но я Казань обожаю, больше нигде не хочется жить. У нас с женой две дочки, им нужно развиваться, здесь все условия для этого. Инфраструктура классная, дороги хорошие, школы какие угодно есть. Я бы с удовольствием играл в «Ак Барсе» и жил дома, но не всегда складывается так, как ты хочешь.

— Что для Нижнекамска «Ак Барс»?

— Раздражитель. Раньше «Нефтехимик» был как фарм-клуб «Ак Барса» — отдавали игроков, забирали. Теперь всё интереснее. Это дерби.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Павел ВАЛЕНТЕНКО

Амплуа: защитник
Дата рождения: 20 октября 1987 года
Место рождения: Нижнекамск (Россия)
Карьера: «Лада-2» (Тольятти) — 2002/03; «Нефтехимик» (Нижнекамск) — 2003−2007; «Гамильтон Буллдогз» (АХЛ) — 2007−2009; «Динамо» (Москва) — 2009/10; «Коннектикут Уэйл» (Хартфорд) — 2010−2012; «Авангард» (Омск) — 2012/13; «Торпедо» (Н. Новгород) — 2013−2015; «Югра» (Ханты-Мансийск) — 2014/2015. С 2015 года — в «Авангарде».
Достижения со сборной: серебряный призёр чемпионата мира среди молодёжных команд (2007).В КХЛ сыграл 174 матча, набрал 38 (11+27 очков), 163 минуты шрафа и показатель полезности -25.В АХЛ сыграл 199 матчей, набрал 56 (11+45 очков), 151 минуту шрафа и показатель полезности +35.

Фото: hctorpedo.ru, ugra-hc.ru

Читайте также:

Таблица переходов КХЛ

Обзор дня от Шевченко: «В Казани сделали крайним вратаря Нильссона»