Александр Клобуков: «Про работу Бердыева могу сказать как много положительного, так и отрицательного»

Старший тренер Центра подготовки молодых футболистов ФК «Рубин» Александр Клобуков справил в этом году 70-летие. Будучи детским тренером, он воспитал игрока сборной России Евгения Варламова, а с детской командой «Волна» дошел до профессионального футбола, где она превратилась поначалу в казанскую «Идель», а потом в дубль «КАМАЗа». В интервью «БИЗНЕС Online» Клобуков вспомнил о приглашении в ЦСКА от Евгения Гинера, товарищеских матчах с криминальными авторитетами, совместной работе с Курбаном Бердыевым и многом другом.

«ПОМНЮ ДЕНЬ СМЕРТИ СТАЛИНА»

— Александр Лаврович, разрешите вас поздравить с прошедшим 70-летием. Хотя в этом возрасте надо уже уточнять — вас поздравлять или соболезновать?

— (смеется). Лично я, конечно, в тоске! Радостной датой ее в любом случае не назовешь. А как относятся к моему возрасту окружающие, я не знаю. Дело в том, что в день празднования моего 70-летия я постарался пораньше уйти с работы. Потому что считаю, что половина поздравлений в такой день все равно неискренние. А вот другую половину поздравлений очень ценю, потому что люди, которые помнят и нашли время позвонить или прийти, действительно искренни.

— Вы же ровесник Дня Победы.

— Да, мне даже не надо задумываться о том, сколько исполняется, об этом все СМИ напомнят (смеется).

Александр Клобуков в футбольно-легкоатлетическом манеже

— Да уж, государство о вас заботится в этом плане. Но я хотел спросить о другом, о том, что вам запомнилось из детских лет. Например, вы помните день смерти Сталина?

— Отлично помню, но я хотел бы начать с другого. Так получилось, что я родился в Кишиневе, который в 1945 году был уже советским городом, а до 39 года был столицей Бессарабии (нынешней Молдовы, — авт.) Туда отправили на работу мою маму, а с ней вместе уехал и отец. Но, увы, практически сразу, после моего рождения, мама умерла. Отец промучился с грудничком полгода. И привез в Казань, где меня взяла на воспитание бабушка по маминой линии. Отцу пришлось возвращаться на работу в Кишинев, он там был проректором местного университета, а растила меня бабушка, которой я обязан всем. Невозможно представить, как ей было сложно в первые послевоенные годы, когда, помимо ее дочери — моей мамы, умер еще и муж, а на руках остался полугодовалый внук. В голодные послевоенные годы она вынуждена была работать кочегаром, чтобы поставить меня на ноги.

А смерть Сталина пришлась на тот момент, когда мне исполнялось восемь лет. Шел я из школы, гляжу прямо на улицах люди плачут. Дома тоже все были в ужасе и я понял, что это такое всенародное горе. Многие же считали, что это настал конец всему.

«ЯМА ДЛЯ ПРЫЖКОВ С ШЕСТОМ РАСПОЛАГАЛАСЬ ПРЯМО В ШКОЛЬНОМ СПОРТЗАЛЕ»

— Много, что запомнилось из детских и юношеских лет. В 1960 году «Торпедо» стало чемпионом СССР с Валентином Ивановым, Валерием Ворониным, Славой Метревели в составе, правда, без Эдуарда Стрельцова, отбывавшего тюремный срок. С той поры я начал болеть за автозаводцев. Примерно в те же годы я начал сам играть в футбол. В детстве же у меня футбола не было, как такового, хотя спортом занимался активно. Бокс, волейбол, легкая атлетика, у нас в школе чем только не занимались. 15-я школа Казани, ее многие знают, там еще футбольное поле на улице, а в спортзальчике даже яма была для прыжков с шестом. А в футбол играли в саду «Эрмитаж».

— Там же овраги сплошные…

— Вот там я и играл. Знаешь, как удобно. Бежишь с мячом, тебе на встречу защитник, ты прокидываешь мяч вверх по склону оврага, оббегаешь защитника, а к тебе мяч с оврага скатывается (смеется). Вот мы играли там до той поры, пока один из моих друзей не пошел на тренировку в команду «Трудовые резервы» к Александру Дятлову. У меня хотя и техники особенной не было, но скоростные данные были очень хорошими.

— Я наслышан, что у Дятлова очень много сильных воспитанников.

Ветераны казанского футбола: Анвар Муртазин и Александр Дятлов (слева-направо). Стоят Нияз Акбаров, Александр Клобуков, Айрат Гараев

— Оттуда вышли Ренат Камалетдинов, Владимир Палехин, покойный Александр Корченов, который перешел в «Пахтакор» и разбился вместе с командой. Играя у Дятлова, я набрал первую группу воспитанников, среди которых были будущие игроки «Рубина» Александр Машин, Камиль Мусин. Они потом также перешли в «Трудовые резервы». Эта команда в советские времена была на виду по той причине, что на ее базе создавалась сборная для участия в турнире всесоюзного общества. «Трудовые резервы» контролировали школьников, учащихся ПТУ и техникумов, соответственно, именно к нему относились все учащиеся спортшкол. Само первенство «Трудовых резервов» было на том же уровне, как сейчас первенство России среди СДЮСШОР.

— А как случился ваш переход из футбольных «Трудовых резервов» на работу в спортклуб «Волна»?

— Сначала я ушел в армию, а по возвращении оттуда устроился на работу на завод ЭВМ, при котором был спортивный клуб «Волна». Зимой работал в цеху, а летом, как и все спортсмены завода, играл в футбол в первенстве Казани. Проявились тренерские способности и мне доверили тренировать ребят младших возрастов. Среди моих воспитанников, к примеру, Александр Айбатов, который уже на протяжении полутора десятка лет успешно работает в «Рубине». Со временем я стал председателем КФК «Волна», вместе со мной работали тренерами Камиль Мусин, Володя Палехин, Володя Крупин, Ринат Латыпов (ныне администратор ФК «Рубин» — авт.), Николай Пензин, Рашид Ахмадуллин. В 80-е годы мы пять раз выигрывали первенство Казани по футболу в общем зачете, где учитывались результаты всех команд. Все просто объяснялось: наши шефы — завод ЭВМ большое внимание уделял развитию спорта, содержали спортивный лагерь, куда мы увозили своих воспитанников на все лето и там постоянно тренировались. А за три месяца и медведя можно научить в футбол играть, было бы обоюдное желание. Хотя у нас не было собственного стадиона, зимой команда тренировалась на базе 86-й школы, но условия для того времени там мы создали отличные. И завод помогал, и сами не ленились, футбольное поле сделали, хоккейные коробки оборудовали, в подвале школы был тренажерный зал, сауна, тренерская, шикарные условия с точки зрения 80-х годов. Даже у «Рубина» тех лет подобных условий не было.

«ПЕРВЕНСТВО КАЗАНИ, КАК „БОЛЬШАЯ ШЕСТЕРКА“ НХЛ»

— Сколько клубов участвовало в первенстве Казани?

— Я шучу, что мы в этом отношении напоминали НХЛ. Там же был период, когда в состав НХЛ входило всего шесть клубов. В первенстве Казани (группа А) также играли шесть команд: «Волна», «Рубин», «Динамо», «Стрела», Ф К Маяковского и Ф К Урицкого (нынешний «Мотор»).

— Чемпионат Казани был на таком уровне, что за «Электрон» мог выступать Ренат Камалетдинов, поигравший в высшей лиге за «Нефтчи», за «Ракету» играл один из лучших бомбардиров за всю историю «Рубина» Сергей Агафонов, у вас, в «Волне», играл Евгений Кранатов, который потом ушел в высшую лигу, в «Торпедо». За счет чего в командах города могли выступать футболисты такого уровня?

— Прежде всего, это было связано с финансированием. В своих спортклубах футболисты получали, подчас, не меньше, чем в командах мастеров второй лиги. И, если они не ставили перед собой амбициозных задач пробиться в большой футбол, то уровня чемпионата города им вполне хватало. Потом он позволял играть без особых, скажем так, психологических напрягов. Не секрет, что перед командами мастеров ставились определенные задачи, что психологически закрепощало футболистов. Боязнь ошибиться — это настоящий бич футбола. Простой пример. Берете доску в метр шириной, и ставите ее на пол. И ходите по ней туда-сюда. А потом поднимаете на высоту десяти метров. Много найдется смельчаков, которые пройдут по этой доске? Я на себе испытал этот самый мандраж. А «на городе» можно было играть для души.

Ренат Камалетдинов в свои лучшие годы выступал в чемпионате Казани

— А обком или горком не могли надавить на спортклубы с требованием создать в той же Казани команду из сильнейших игроков. Чтобы, допустим, решить задачу по возвращению в первую лигу.

— Надо учитывать, что в те годы и заводы, их руководство, располагало не меньшим авторитетом. Например, я работал в Зеленодольске, тренировал «Прогресс», игравший на уровне второй лиги. Из Казани приехали гонцы с желанием забрать моих сильнейших игроков, укрепить ими «Рубин». А среди них были мои же воспитанники Тухватуллин, Машин, Айрат Гайнуллин. Я гонцов переадресовал к руководству завода, откуда прозвучал отказ. Перед «Прогрессом» тогда стояли собственные задачи, и перечисленные мной игроки были призваны их решать. Только со времен Исхакова во главе Казани и Шаймиева, руководившего Татарстаном, тому же «Рубину» была дана «зеленая улица».

«ДЕРБЫШКИ, КАК АНКЛАВ. ОТТУДА НИКТО НЕ ВЫБИРАЛСЯ»

— А с чем связано то, что та же «Ракета», пока играла в футбол, была грозой любительского футбола Казани? Тем, что в составе играли хоккеисты из местной команды по хоккею с мячом?

— Дербышки — это некий анклав, откуда спортсмены редко выезжали в другие районы города. В городе игроки, так или иначе, ходили из команды в команду, завязывались какие-то отношения, а из Дербышек выбраться было сложно. А выживали в местной «Ракете» только бойцы, сильные духом ребята. Техника, тактическая грамотность — это все хорошо, но на своем опыте я убедился, что очень многое значат бойцовские качества. Из наиболее известных российских футболистов напомню Вадима Евсеева — настоящего бойца. Если не ошибаюсь, в то время, когда он выступал за сборную России, там сменилось пять тренеров. И все они вызывали Вадима в состав. Причем, он же абсолютно адекватный человек, но, когда выходил на поле, настолько преображался, что мимо него никто не мог пробежать. Вот такие характерные футболисты всегда были в цене. К примеру, наш Ренат Камалетдинов — он же по технике футболист был уникальный. В нем все соединилось: пластика, техника, но играл больше на себя, а не на команду. А так он мог бы стать, как Виктор Колотов или Николай Осянин очередным игроком сборной страны, вышедшим из «Рубина».

— Природа такова, что, давая человеку одно, она всегда экономит на другом.

— Согласен. Природа, действительно, субстанция жадная, редко когда концентрированно все дает одному человеку. Также и среди моих воспитанников, трое из которых входили в состав юношеской сборной СССР. Евгений Варламов, Артем Пожидаев, Марсель Тухватуллин. Тухватуллин — технарь, ему также было многое дано природой, в 17 лет мужиков легко обыгрывал, его первого взяли в состав «КАМАЗа», игравшего тогда на уровне высшей лиги чемпионата России. Но характера не хватило. Решил, что надо идти в мини-футбол, потому что «там бегать надо меньше, сменки есть»… Что касается Варламова, то по жизни он мягкий, послушный, но зато на поле преображался, и, благодаря работе и спортивному характеру, превратился в одного из лучших защитников страны.

Евгений Варламов: лучший воспитанник Александра Клобукова

— Варламов в одном из своих интервью говорил, что по детям и юношам Пожидаев выглядел посильнее него.

— Это так. В Артёме соединились все качества, которые были необходимы для хорошего футболиста: умный, техничный, по-спортивному злой. Все, что было лучшего в Варламове и Тухватуллине соединилось в одном человеке, но… Тут мы подходим к теме «казанского феномена», который, по-видимому, и не дал развиться Пожидаеву в футболиста высокого класса.

«У ХУЛИГАНОВ БЫЛО НЕГЛАСНОЕ ПРАВИЛО: СПОРТСМЕНОВ НЕ ТРОГАТЬ»

— Он и сейчас, в свои сорок лет, продолжает оставаться одним из лучших казанских мини-футболистов.

— Ему многое дано от природы, плюс сам развил. Но все эти группировки, криминал… У меня из ребят 1975 года рождения, моего лучшего выпуска, пять (!) человек ушли из жизни. Мне, их тренеру, сейчас 70, а они до сорока не дожили, ты подумай… Один на дороге разбился. Второго убили в Альметьевске. Третий умер от передозировки наркотиков. Четвертого избили так, что через месяц отдал Богу душу.

— Это все было уже в 90-е годы. А как вам удалось сохранить своих ребят в 80-е, когда «казанский феномен» был в самом разгаре?

— Каждый занимался своим делом. Помню, мы проводим тренировку на базе 86-й школы, и видим, как «Комаровские» гонят пацанов с Высотной. Через полчасика идет обратный процесс, уже с Высотной ребята гонят «Комаровских» обратно. Все это происходило на наших глазах. Сами же «авторитеты» подчас подходили ко мне с предложением провести товарищеский матч, естественно, мы их обыгрывали, но аккуратно. Честно скажу, у лихих ребят было негласное решение — спортсменов не трогать.

— Как случился ваш переход от детского наставника к тренеру профессиональной команды. Ведь практически весь состав вашего выпуска 1975 года из «Волны» играл потом на уровне чемпионата России в составе команды «Идель».

— Во многом благодаря такому человеку, как Равиль Наврозов. Мы были одной из первых, абсолютно частных футбольных команд в России. Для поездок нам был выделен вахтовый «КАМАЗ», помню, что из кузова можно было по рации общаться с водителем. Мы уже многих игроков той команды перечислили, и кто заиграл, и кто в итоге не остался в футболе, но там, в «Идели», еще играли и воспитанник «Электрона» Федор Назаров, и покойный рубиновец Рустем Булатов, который в итоге дошел до высшей лиги, хотя у меня не был на первых ролях.

Если вспомнить о Наврозове подробнее, то Равиль ранее играл в «Рубине», потом учился на тренера, учился в ВШТ, стажировался в Киеве у Лобановского, но не видел себя в этой профессии. Зато у него очень рано начали проявляться менеджерские способности. У него был бизнес, и, кроме того, он мог достать деньги, и, так как сам вышел из футбола, то и тратил их на футбол. У него уж и жена жаловалась, что, мол, ты на футбол всё тратишь? Я не могу сказать, что у Равиля было в планах, может он планировал в будущем на прибыль от этих вложений, но в тот момент это было меценатство чистой воды. О чем говорить, если мы за ведущих игроков «Идели» ничего не получили. Мы год отыграли, после чего деньги кончились, и вся моя команда бесплатно уехала в Челны, став дублем «КАМАЗа».

Геннадий Востоков рядом с памятником своему лучшему воспитаннику Виктору Колотову

— А вы с этой же командой работали и в дубле «КАМАЗа».

— Да, год был в Челнах, а потом в Зеленодольске начали искать тренера для «Прогресса», выступавшего во второй лиге и я приехал в Зеленодольск, где начал работать в связке с Геннадием Востоковым — первым тренером Виктора Колотова. Я начал работать с «Прогрессом», его надо было укреплять и я обратился к тем, кто у меня играл в «Идели», кого я сам воспитал с измальства — Феде Назарову, Айрату Гайнуллину. Так вот из «КАМАЗа» в «Прогресс» мы их у Четверика уже покупали…

— А Наврозов вам не озвучивал идею создания «Идели»? Либо выходить с ней на самый верх, либо жить на распродажах игроков?

— Нет, мы с ним на эти темы не разговаривали. В любом случае, могли осуществлять и те, и другие цели. У меня пацаны по 17−18 лет, рядом с которыми были в качестве дядек Искандер Шайхов (ныне директор ХК «Динамо-Казань», — авт.) или Саша Машин. Переигрывали команды, которые были лидерами. Подчас только «судьи» решали исход игр не в нашу пользу. Если вспоминать «Идель», то мы ижевский «Зенит», который в итоге выиграл тот турнир, обыграли на выезде и сыграли вничью дома. Видимо, не считали нас серьезными соперниками.

— Мы уже затронули тему вашей работы в зеленодольском «Прогрессе». Это была удивительная, на мой взгляд, команда. В ее составе играли с десяток футболистов, которые одновременно выступали в мини-футбольном чемпионате, защищая цвета команды первой лиги «Диана».

— Да, Саша Васильченко, Рамиль Байрашев, Толя Распусков, Марс Саитов… Во-первых, они играли свой чемпионат зимой, поддерживали спортивную форму тем самым. Зарабатывали, что тоже немаловажно. Как я им мог запретить, тем более, что в контрактах пункты о запретах участия в подобных матчах стали появляться гораздо позднее. Хотя травмы легко можно получить, даже не играя в футбол.

— Когда в Зеленодольске футбол умер в первый раз, в 1998 году, то вы в первый раз очутились в «Рубине».

— Да, три месяца работал селекционером. Пригласил меня Олег Флегонтов, с которым вместе трудились в «Прогрессе», а здесь он работал начальником команды. Три месяца я с видеооператором ездил по другим городам, смотрел на команды, с которыми предстояло играть «Рубину». Я просматривал игры будущих противников, плюс мы привозили видео. А потом год работал с дублем «Рубина».

Павел Садырин отработал один год в Казани

— Среди тех тренеров, с которыми вы поработали, был Павел Садырин. Причем вы с ним встретились потом и в ЦСКА.

— В ЦСКА мы поработать не успели, потому что месяца через три, после моего приезда в ЦСКА, Павел Федорович ушел из жизни.

- Но наверняка ваш приход с ним согласовывали, и, раз он состоялся, значит у Садырина были положительные впечатления о вашей совместной работе.

— Мне вспоминается момент. Иду как-то на поле и вижу, как с углового мячи прилетают, как из автомата. Хочешь на ближнюю штангу, хочешь на дальнюю. Думаю, кто это у нас такой мастер подач? Подошел поближе, а это, оказывается, Садырин навешивает, причем, подает одну лучше другой. Есть такой термин «рассказ-показ», так вот Садырину, несмотря на его 50 с «копейками» лет, было что показать. После «Рубина» у меня был год в «Электроне», когда мы выиграли на уровне города все, что только возможно, а потом поступило приглашение из ЦСКА.

— Спортивным директором ФК ЦСКА был Четверик. Он вас и пригласил?

— Я тебе скажу, что месяца два на меня косились, считая, как и ты, что я прибыл по приглашению Четверика. Он сам удивился, увидев меня в армейском клубе. На самом деле, у армейцев были проблемы с тренером 1986 года рождения, и тут Женя Варламов предложил Евгению Гинеру мою кандидатуру. Там был очень перспективный состав: Рустам Балов, Кирилл Кочубей, Сергей Правосуд, Иван Таранов.

— Когда вы перешли в ЦСКА, вам было 56 лет. Прожив всю жизнь в Казани, уезжая, максимум, не далее Зеленодольска, какие у вас были ощущения при переезде в Москву?

— Более сильным потрясением, в день, когда я в первый раз вышел на работу в ЦСКА, стали события в Америке. Это было 11 сентября 2001 года, когда террористы врезались на самолете в башни-близнецы. Но, если говорить только обо мне, то меня в Казани на тот момент ничего не держало. Поэтому я посчитал необходимым для себя сменить обстановку, город, коллектив, привычный уклад. Была полная апатия, надо было встряхнуться, в ЦСКА это удалось. Одних съемных квартир сменил семь штук. Да и в зарплате, что скрывать, я выиграл.

«ПОНАЧАЛУ РОДИТЕЛИ ХОДИЛИ НА МЕНЯ ЖАЛОВАТЬСЯ ГИНЕРУ»

— Чем запомнилась школа ЦСКА?

— Были тренеры, работа которых мне очень нравилась. Игорь Кутепов, покойный Владимир Астаповский работали очень интересно, но замечу, что каждый из тренеров по своему возрасту работал, как Бог на душу положит. Не было единой методики, единой стратегии. Все «профессора», все поиграли, многое повидали, и приводить их к единому знаменателю было очень трудно.

Вагиф Джавадов — воспитанник Клобукова в сборной Азербайджана

Запомнилось еще и тем, что трудно было работать с устоявшимся коллективом. Казалось бы, есть у тебя команда, ей уже через два года на выпуск пора выходить, а ко мне все время везли и везли футболистов со всей страны. На тренировках, порой, бывало по 40 человек. Как с ними работать, кого можно разглядеть в такой массе? Через эти просмотры мы «Спартаку» проиграли — 1:9, «Динамо» уступили — 0:5. Родители на меня начали Гинеру жаловаться. Надо было пережить это время, высмотреть из этих привезенных на просмотр пацанов наиболее талантливых, и через полгода мы уже были в лидерах среди московских команд.

Потом меня перебросили на 1989 год рождения. Оттуда вышли Амир Кашиев, Вадим Гаглоев, ставшие чемпионами Европы до 17 лет, Вагиф Джавадов, который теперь выступает за сборную Азербайджана, Кирилл Панченко, бывший кандидатом в сборную России.

— Почему Панченко, в отличие от Кашиева и Гаглоева, не вызывал интереса тренеров российских сборных?

— Он был худой, как тростинка. И он в команде 1989 года рождения выходил у меня, максимум, на замену. Сомнения были в том, что он в итоге заиграет в профессиональном футболе. Но футбольный дух в нем сразу был виден, мальчишка-то на стадионе вырос. И то, что он возился с мячом с утра до вечера сказалось. Как только подрос, возмужал, постепенно вырос до футболиста-профессионала.

В конце работы в армейском клубе Гинер перебросил меня на возраст 1996 года рождения. Он был очень обеспокоен тем, что от набора до выпуска в группе оставалось два-три человека. Места остальных занимали приглашенные из других команд, регионов, даже стран. А это не совсем правильно. Вот по «Рубину» могу заметить, что приглашенный мальчик, каким бы хорошим он не был, по сравнению со сверстниками, все равно лишен той школы, которую прошли его сверстники, тренирующиеся с начала набора. Селекция по детям хороша, но тогда надо отбирать мальчишку, который на голову сильнее. Иначе теряется смысл в самом понятии начального набора.

— Ваше возвращение в Казань состоялось в 2006 году.

— Да, бывший генеральный директор «Рубина» Евгений Голов рассказал обо мне Курбану Бердыеву и мы согласовали условия моей работы в футбольной академии. Многое пришлось менять в методике тренировочного процесса. А уж после того, как на базе постелили искусственный газон, Бердыев взялся за «школу». Поначалу он не предъявлял особых требований, поскольку понимал, что на имеющейся инфраструктуре очень сложно было воспитывать футболистов высокого уровня.

Евгений Гинер — президент ЦСКА, пригласивший Клобукова на работу в армейский клуб

— Я много писал об интернате времен Ивана Данильянца. И сейчас внимательно смотрю на его выпускников, особенно из Средней Азии. Пока мне трудно найти ответ — зачем же их в таком количестве везли в Казань?

— Я про работу Бердыева в академии могу сказать и много положительного, и, увы, много отрицательного. Специалист он футбольный самого высокого уровня, с этим не поспоришь. Но большой ошибкой было то, что Курбан Бекиевич недостаточно обращал внимания на своих воспитанников, при этом часто мы принимали в интернат людей, про которых изначально было понятно, что они не будут футболистами.

Я троих могу назвать из чемпионского состава ДЮСШ 1991 года — Максим Жестоков, Артем Куклев, Владимир Чернов, которые не заиграли в итоге. Хотя там и их вины нельзя исключать. В дубле им начали платить приличные деньги и это их вполне устраивало. Были бы при команде, подпускали бы их к основе, давали бы играть, как сейчас делает это Ринат Билялетдинов, мог бы быть иной результат. А так получается, пацанам не дали шанса, они его в итоге и искать не стали. Не уверен я в том, что при Бердыеве заиграл бы Эльмир Набиуллин.

Читайте также:

Поколение чудес. Как юношеская сборная России сломала систему

Обзор российского футбола: «Мешков должен был выгонять 3−4 игрока „Зенита“ за постоянные апелляции»