Дарья Миронова: «Девушке сначала надо образование получить, а потом уже раздеваться»

Комментатор «Матч ТВ», ведущая «КХЛ ТВ» и «Спорт FM» Дарья Миронова в интервью «БИЗНЕС Online» рассказала какие нововведения можно добавить в Матч звёзд КХЛ, почему она бросала работу со спортом, а также о подглядываниях Лукоянова, боязни экспертов, двоякой ситуации с Захаркиным и проблемах российской журналистики.

Публикация от DM (@dmironova_sport) Окт 20 2016 в 5:46 PDT

«НАШИ ИГРОКИ НЕ ВСЕГДА МОГУТ РАССЛАБИТЬСЯ ДАЖЕ ВО ВРЕМЯ ШОУ»

– Дарья, после того, как вы вернулись в Россию, вы сказали, что разницы между КХЛ и суперлигой не видите. Сейчас КХЛ сделала большой шаг вперёд?

– За последние два-три года лига сделала колоссальный прогресс. Сменились люди, можно сказать, что теперь другая хоккейная власть. Все стараются. Но я не люблю сравнивать. И люди не любят, когда им говорят: «А вот в НХЛ так-то».

– Посмотрите на новый формат Матча звёзд, в котором сыграли четыре команды. По ходу сезона ввели овертайм 3 на 3. Кажется, что от сравнений с НХЛ никуда не деться.

– А почему мы должны сравнивать, а не наслаждаться тем, что имеем? Есть хорошая модель, почему мы не можем её придерживаться? Откровенно говоря, меня уже не бесят, а добивают люди, которые говорят, что в НХЛ то и другое. Хотя люди не жили в Америке, не видели, что и как. Может быть, по телевизору что-то видели или в газетах прочитали. И вот они думают, что могут давать адекватную оценку. На мой взгляд, это вообще неправильно.

– Вам не показалось, что мастер-шоу в этот раз прошло скучно? Никакой изюминки мы не увидели. Например, конкурс буллитов. Обычно игроки костюмы какие-то готовят или ещё что-нибудь.

– Я вам пример приведу. В Америке люди могут что-то спокойно отмочить, понимая, что это шоу. У нас по-другому. Я не буду сейчас называть фамилию игрока, но у него на выбор было две вещи и обе связанные с тренером. Речь идёт о шутках. И вот игрок думал: стоит ли ему обыграть слова тренера или нет? Он собрал мнения других ребят и пришёл к выводу, что лучше ему вообще ничего не делать, чтобы его потом не осудили или тренер на нём в раздевалке не отыгрался. Это что такое? Это менталитет. Мы иногда не можем осознать, что сегодня шоу, и мы можем расслабиться, шутить. С другой стороны, я стояла у скамеек и видела, что игрокам всё нравится, люди на трибунах балдели. Смотрите, мы ведь изначально ко многому с негативом относимся. Вот включаю я телевизор, вижу на музыкальном канале клип. Если он мне не нравится, то я просто переключаю канал. Вот и всё.

Кстати, у Романа Скворцова была потрясающая идея. Он сказал: «Почему бы нам не позвать актёров, певцов, которые будут выставлять оценки за буллиты, как на разных телевизионных конкурсах?». Мне эта идея понравилась и в будущем можно ее реализовать. Победитель конкурса среди болельщиков будет сидеть в жюри рядом со звёздами, с теми же «Иванушками International», например. Это же будет прикольно.

– Как вы считаете, неделя звёзд – это хорошая идея? Нужно ли сохранить это нововведение?

– Мне формат понравился. У меня нет претензий к организатором. Хотя какие-то вопросы возникают всегда и везде, в Америке тоже. К чему я это говорю? Некоторые люди говорят, что там организация лучше и так далее. Но, то с чем я там сталкивалась, я сталкиваюсь и здесь. Просто там все, как роботы. Есть система, ты будешь долбиться в стенку, но тебе всё равно скажут, что нужно делать вот так. А у нас можно договориться.

	Дарья Миронова и Найджел Доус
	Фото: Айрат Сайфутдинов

– Вы уже несколько раз сказали про российский менталитет. Он отличается от того, что в Америке, где вы учились и работали?

– Я уезжала в другое время. И у меня другой характер. Во-первых, очень важно, чего ты хочешь. По ходу жизни меняются взгляды. Нужен стержень. Вот девушки сейчас в первую очередь стремятся раздеваться. Я считаю, что сначала нужно образование получить, показать, что в тебе изюминка какая-то есть. А уже потом, если ты хочешь, раздеваться. Я понимаю, что могла бы сделать свою жизнь проще, если бы просто пользовалась своей внешностью. В Америке девушка в камере нужна для того, чтобы на неё смотрели. Все говорили: «Не загоняйся ты, просто стой и всё». Но я понимала, что это не для меня.

– В одном из разговоров вы сказали, что вас называли wild child (дикий ребёнок – с англ.)? Откуда пошло такое прозвище?

– В России у нас было так: ты просыпаешься утром в школу идёшь, как на войну. В том смысле, что надо собраться, будет какой-то экстрим, драйв (улыбается). А в Америке всё расслабленно, спокойная жизнь. Кому-то это подходит, но мне нужна была постоянная движуха. Поэтому меня так называли. Людям на фоне американской жизни казалось, что я какая-то дикая. Но вы же знаете, что девушка из России должна быть сильной, уметь за себя постоять. Некоторых пугало, что если мне что-то нужно взять, я это возьму любым способом, даже если мне мальчику придётся врезать.

– Серьёзно?

– Да. Мне не было шестнадцати лет, поэтому я могла кого-то ударить и со мной ничего не могли сделать. Кстати, есть интересная история. Мы с друзьями как-то шли из кино, решили зайти в «Макдоналдс». Я с подругой осталась на улице. Стоим, смеёмся, а тут бах и вертолёты налетели, полицейские машины подъехали. С пушками выходят, на нас кричат. А я им: «Вы тут на меня не кричите, я свои права знаю». В Америке я быстро свои права выучила (смеётся). Оказалось, что кто-то девушке в шутку сказал, что можно расплатиться не деньгами, а поцелуями. Ей показалось, что молодые люди ведут себя странно. В итоге, повязали всех, кто в «Макдоналдсе», даже не разбираясь. Потом начали выяснять. И вроде бы в Америке все люди свободные и в то же время скрученные.

«НИКТО НЕ УВАЖАЕТ МОЙ ТРУД ТАК, КАК АРТЁМ ЛУКОЯНОВ»

– Комментатор на бровке (sideline reporter, – с англ.) – это лучшее хоккейное нововведение «Матч ТВ»?

– «Матч ТВ» – очень молодая организация. У хоккейного отдела огромный прогресс. Учитывая, что мы начали с нуля. И буквально за год создали огромную машину.

– Тяжело слушать мат на скамейках во время матча?

– Честно, мат меня не трогает. Я за свою жизнь прекращала работу со спортом, потому что не выдерживала отношения игроков. Я не понимаю девушек, которые пытаются привлечь внимание своим телом. Я знаю, что игроки говорят о них. Мне в самом начале работы не нравилось ходить в раздевалки за интервью. Потому что потом ты слышишь от знакомых или сама, что о тебе говорят. Молодые парни реагируют на всё, что движется. Потом эти шуточки, преувеличения. Я такие вещи терпеть не могла. Если я что-то такое узнавала, сразу ломилась на разборки, в стиле: «Слышь, ты за свои слова ответь» (смеётся). Вот понимаете, североамериканцы такими делами не занимаются. Вот возьмите ситуацию с Патриком Кейном. Мы не знаем, было ли что-то в баре или нет. Девушка просто может подойти и сказать: «Вот он меня изнасиловал».

Публикация от DM (@dmironova_sport) Дек 17 2016 в 7:15 PST

– Тренеры пытаются скрыть информацию от ТВ во время матча?

– Такого я не помню. Я же понимаю, что нужно говорить. Да, в прошлом году я что-то лишнее сказала про Захаркина и его разборки с игроком. Там был перебор. Но с каким счётом Уфа проиграла? 0:8. Поэтому, что меня обвинять? Это всё подтвердилось игрой.

– Кто из тренеров в лиге говорит во время матчей красноречивее всех?

– Красноречивее Захаркина вряд ли кто-то из тренеров говорит. Он на первом месте в этом рейтинге. Знаете, можно взять книгу по философии и вы обязательно в ней увидите и узнаете речь Игоря Владимировича. «Почувствуйте шайбу, почувствуйте игру», – с особой интонацией произносит Захаркин. А вы мне скажите, как можно шайбу почувствовать (улыбается)? Через себя пропустить что ли?

С Захаркиным вообще двоякая ситуация. Я точно знаю, что есть недовольные им коллеги. Они удивлены тем, что человек, который никогда не играл в хоккей, сейчас учит людей, как им играть. Бытует мнение, что пресса несправедливо сделала из Захаркина кого-то профессора. У нас есть один эксперт, который считает, что о хоккее хорошо и красиво может говорить тот, кто только в него играл. Видимо, он о себе очень хорошего мнения. И вот ему в противоречие можно поставить Захаркина, который никогда в хоккей не играл, однако умеет красиво выступить. Поэтому нам нужна такая яркость в виде Захаркина и жёстких экспертов.

– Хоккеисты часто обращают внимание на комментаторов между скамеек во время матча?

– На скамейках у нас бывает своя жизнь. Иногда комментаторы что-то говорят про хоккеиста. Борисов что-то сказал про Голышева в прямом эфире. Что я сделала? Взяла бумажку, написала, что он сказал, и начала ему показывать. Это что не шутка? Конечно, шутка. Настроение поднимает игроку, комментаторам. И вообще я считаю, что хоккеистов нужно показывать только с лучшей стороны.

– В ваши заметки по ходу игры кто-нибудь смотрит?

– Так, как Артём Лукоянов, никто не уважает мой труд (улыбается). Это в плане заметок. Есть у него такое чувство юмора, мол, что ты там всё пишешь? Покажи! А иногда подглядывает. Я повернусь, а он стоит и что-то читает. Кстати, Дмитрий Обухов тоже таким занимается. Иногда они в монитор подглядывают, я поворачиваю в их сторону, чтобы лучше было видно (улыбается).

Публикация от DM (@dmironova_sport) Янв 10 2017 в 1:34 PST

«ПОНЯЛА, ЧТО НЕ МОГУ БЫТЬ КРИМИНАЛИСТОМ, ПОТОМУ ЧТО НЕ ЛЮБЛЮ КРОВЬ»

– Насколько известно, некоторое время вы освещали политическую жизнь?

– Да. Меня пригласили в спортивный отдел Russia Today. Я приехала в Россию, а мне сказали: «Вы знаете, а мы решили закрыть спортивный отдел». Но мне тут же предложили работать в политическом отделе. Я решила попробовать. Работала около года, но всё это время я мучилась. Политика – это не моё.

– Вы всегда хотели работать в журналистике?

– Да, хотя был такой момент, когда родители пытались изменить мою судьбу. Говорили, что это несерьёзно и так далее. Я успела отучиться на журналиста. Потом пошла дальше учиться. Решила стать криминалистом. Журналистика же разная бывает. В какой-то момент я поняла, что не могу быть криминалистом, потому что не люблю кровь и трупы. Поэтому я некоторое время работала в отделе документальных фильмов. Но потом я ушла на факультет экономики. В плане образования могу сказать, что я очень подкованная. Да, это стоило немалых денег, но зато мне не страшно никуда поехать. Потому что у меня хорошее образование и большой опыт.

– Спортивная журналистика в Америке сильно отличается от российской?

– Да, там всё отличается. Вот даже моя подача отличается. Почему? Потому что у меня американская школа. Я работала на одном телеканале. Мне говорили: «Нам нужна мобильная ведущая, которая будет двигаться». Вот я даже сейчас с вами разговариваю и вижу, как вы следите за моими руками. Понимаете, там этому обучают. Здесь идёт живой контакт. Это лучше, чем когда ведущий просто так сидит.

– Согласитесь, что в России мало журналистов экспертов, которые могут дать объективную и жёсткую оценку.

– Понимаете, о коллегах, говорят как о покойниках: либо хорошо, либо никак. Когда-нибудь я напишу книгу, сейчас придётся более скромно выражаться. Я соглашусь с тем, что у нас не так много экспертов, даже игроков, которые могут чётко, жёстко рассказать всё так, как оно есть. Когда мы смотрим хоккей, то ждём от экспертов разбора моментов. Многие из нас всё поймут, кто-то наоборот новое для себя узнает. Можно где-то поспорить. Вообще, лить воду может каждый.

Если мы берём Северную Америку - родину спортивной журналистики, то она там на высоком уровне. Я пытаюсь поделиться этим опытом в России. Очень часто тренеры, эксперты возмущаются, что люди, которые не являются специалистами в этой области, начинают рассказывать болельщикам, как и что должно выглядеть. Меня учили, что спорт – это, прежде всего, эмоции. Поэтому самое главное – чтобы люди реагировали.

– Может быть, проблема в образовании журналистов?

– Есть ли у нас образование? У нас есть факультет спортивного менеджмента, спортивной журналистики? Нет. У нас не существует такого направления. Тогда откуда это всё может взяться? Спросите Василия Уткина, у любого нашего человека, который 20 - 30 лет комментирует. Даже нет такой профессии, как комментатор. Раньше в трудовых книжках писали диктор или технический персонал. Но не комментатор. Если мы говорим о спортивной науке, то она у нас, как образование, не существует. Недавно мы общались с Сергеем Светловым для программы «Детская площадка с Дарьей Мироновой», и вот мы ушли в тему, что спорт у нас не воспринимается как наука. Все, кто работает в нашей сфере, получает физкультурное образование. Очень часто его не хватает людям. Некоторые люди думают, что можно просто сесть, написать и всё. Человек должен читать, писать, заниматься саморазвитием. Это везде так, в любой сфере. Получается, что у нас не хватает образования и развития.

– Иногда нашим журналистам проще помолчать, чем кого-то объективно по делу покритиковать.

– Но здесь я, наверное, не соглашусь. Потому что я всё чаще замечаю, что журналисты пытаются из себя что-то строить и лезут туда, куда не надо. Даже не в том место, где они никакого веса не имеют. Просто люди реально не понимают, о чём говорят. Простите, но подноготную, настоящую хоккейную, не каждый человек знает. Даже если у журналиста есть хоккейные инсайды, поверьте мне, если вы не живёте хоккейной жизнью, вы ничего не знаете.

Публикация от DM (@dmironova_sport) Дек 27 2016 в 2:30 PST

– Но ведь с экспертами такая же ситуация, как и с журналистами.

– Да, они боятся. Боятся, что потом не получится найти работу тренера или, когда дети начнут расти, их не возьмут в какую-то команду, потому что кто-то обиделся. Я уверена, что так и есть, но ведь это неправильно. Мнение эксперта должно котироваться, оно важно для болельщиков. Личные обиды на то, что эксперту не понравилась система игры тренера или ещё что-то – это неправильно. Но такое есть. И это говорит о том, что очень многое у нас завязано на знакомствах. В итоге хорошие тренеры и даже игроки сидят иногда без работы. А люди, у которых больше знакомств, неважно есть результат или нет, они каким-то образом работают.

В Америке, помимо Дона Черри, есть Джереми Рёник и Берри Мелроуз, который был недавно тренером, но сейчас работает экспертом. Так вот, Берри и Джереми негативно отзываются об игроках и командах. Но, какая разница? Вот у них такая ниша. Они не боятся и выражают своё мнение. И дело ведь не в негативе. Каждый сам выбирает, как ему говорить. Не обязательно о ком-то плохо говорить, надо называть вещи своими именами. Вот тех, кто так делает, можно по пальцам пересчитать. Их буквально несколько человек. Вы вспомните в этом году Андрея Разина. Не получилось у него что-то с руководством, у них какие-то свои тёрки. Он взял и публично намекнул. Чем это закончилось? Человека просто уволили. И без разницы, прав он или нет. Часто такое бывает и в других клубах. Руководству неудобен тренер со своим мышлением, им удобнее его снять. Журналисты и эксперты тоже зачастую каких-то вещей избегают, потому что понимают, что это всё чревато. Это, наверное, старая закалка осталась и сейчас современная борьба с ней идёт.

«ГОВОРЯТ, ЧТО Я МАЖОРКА, ПОТОМУ ЧТО ПОПАЛА В ИНТЕРЕСНУЮ КОМПАНИЮ»

– То есть, вы считаете, что все сейчас боятся что-то лишнее сказать или написать и поэтому молчат?

– Давайте уже уйдём от темы запугиваний каких-то. Есть же ещё и другие случаи. Вот вы где-нибудь видели, чтобы журналист написал про то, что у вратаря живот скрутило, поэтому он одну шайбу пропустил. Ему нужно было период продержаться, чтобы чисто сбегать в туалет. Вот такое бывает. Мы где-то об этом пишем или говорим? Мы говорим, что плохой вратарь, Сведберга на мыло и так далее. Или бывает чисто физиологический момент. После сильного броска у человека может мышцу не сразу свести. А потом на него начинают наезжать. Миллион разных тонкостей. Я это к чему говорю? К тому, что у нас журналисты начинают выливать всё, как из мусорки на кого-то, при этом, не понимая и не зная вот таких интимных вещей.

– В последнее время стало много вбросов информации.

– Вот. Вспомните, были матчи до паузы, когда «Ак барс» проиграл «Ладе» и «Нефтехимику». Сейчас казанцы проиграли «Салавату». И противно, когда журналисты пытаются развернуть идеи, что слили игры. Ладно, болельщики, но журналисты... Они говорят, что вот, поставили молодняк в состав, так это специально, потому что матч договорной. Но это абсурд. Теперь «Магнитка» проиграла. Команды, которые можно назвать титанами и монстрами, уже готовятся к плей-офф. Они спокойно ставят молодняк, который обкатывается, получает опыт. Это не означает, что клубы не борются. Борются, конечно. Очевидно, что ветеранов сейчас больше нагружают для плей-офф. Некоторые журналисты вроде давно работают, но извините, такую фигню пишут.

– Смело.

– Да я уже представляю, что обо мне скажут. Кстати, говорят, что я мажорка, потому что попала в очень интересную компанию. Первый международный хоккейный форум в России вели три человека – Виктор Гусев, Роман Скворцов и, барабанная дробь, Дарья Миронова (смеётся). Мне повезло, что я попала в такую компанию и без разницы, что говорят о Гусеве. Этот человек уже миллион лет работает на телевидении и в спорте. Легко у экранов сидеть осуждать, обсуждать его. Но на секундочку, кто знает об образовании Гусева, об его опыте. Он вообще вышел из военной журналистики. На форуме было много разных людей. Представители клубов КХЛ, ФХР. Там были тренерские мастер-классы. Юрзинов, Кинэн. Были все, кроме представителей НХЛ. Просто были вопросы по срокам. Мы же здесь не должны все подстраиваться под расписание шишек оттуда. Главное, что все наши звёзды были. Конечно, я читала и негативные отзывы о семинарах. Но, мне кажется, люди забыли, что это был лишь первый форум. Мы обменялись опытом, получили его. Понимаете, там были и Буре, и Якушев. Даже Анвар Гитиятуллин был. Бывают же бизнес-форум, сельскохозяйственный, теперь у нас есть свой хоккейный форум! На нём, кстати, были профессоры из американских и канадских университетов. Так же были люди из Китая, представители «Куньлуня». Нам было интересно послушать и понять, как развивается хоккей в разных местах. Я считаю, что такие форумы нужно, потому что они больше относятся к образовательной части, о которой я уже говорила.

«В АМЕРИКЕ ЛЮБИЛА НОСИТЬ КЕПКУ «САЛАВАТА ЮЛАЕВА»

– Многих удивило видео, где вы говорили на башкирском языке. Расскажите, как вам пришла идея снять такое?

– «Салават Юлаев» отмечал юбилей. И тут мне в голову что-то стукнуло, я поняла, что не могу просто поздравить клуб. Нужна какая-то изюминка. Подумала, что будет здорово, если я буду говорить на башкирском. И я решила попросить своего знакомого о помощи. А вы представляете, он ещё и в школе учится. Кстати, на хорошие оценки. Я обратилась к нему за помощью, зная, что такой ответственный человек меня не подведёт. Я сама не ожидала, что так получится. Видео-то ладно записать, проблем не будет. Я не была уверена, что могу воспроизвести это в эфире. Самое главное, что редактор разрешил. Сказал мне: «Дарья, давай, дерзай. Сегодня можно, «Салават Юлаев» отмечает праздник».

– Тяжело было произносить слова?

– На видео даже видно, что я говорю по-башкирски с английским акцентом (смеётся).

Публикация от DM (@dmironova_sport) Ноя 25 2016 в 5:25 PST

– Кстати, некоторые учителя утверждают, что если человек выучит башкирский, то он обязательно выучит и английский. По их мнению, языки похожи.

– Ха-ха! Не знаю, чем они похожи. Но мне показалось, что я говорю башкирские слова на английском. Может, в этом схожесть (улыбается).

– Для вас Уфа – это не чужое место.

– Да, вы правы. У меня бабушка до сих пор здесь живёт. Об этом уже многие знают. Пока мой папа был в армии в Москве, он отправил маму в Уфу к бабуле. Поэтому я родилась в Уфе (улыбается). У меня есть свидетельство о рождении, где, наверное, как и у всех, кто родился в Уфе, написано на двух языках.

– В Америку частичку Башкирии с собой взяли?

– У меня, наверное, странно складывается жизнь. Многие вещи начинаешь ценить, когда ты находишься далеко от родины. Моя лучшая подруга, которая сейчас в Америке, она «уфачка». Нас в Америке называли «уфачками», потому что мы из UFA. У нас там были кепки «Салават Юлаев», мы любили их носить. Люди ходили и спрашивали: «А что это за кепки?».

– На матчи «Салавата» ходили, когда жили в Уфе?

– Вот понимаете, я же говорю, что начинаешь всё это ценить, когда ты уже уехал. Мой первый хоккейный опыт был через ЦСКА, потому что мой папа за них болел. Братья Мироновы и так далее. Я не помню, что в детстве меня что-то с «Салаватом Юлаевым» связывало.

– В этом сезоне «Матч ТВ» не показал три «зелёных дерби». Почему так произошло?

– Я очень люблю «зелёное дерби». Вы же знаете. И я вижу, насколько оно популярное. Это, наверное, одно из моих любимых противостояний. Мне кажется, это не ко мне вопрос. Наверное, всё дело в телевизионной сетке. Есть ещё другие виды спорта. Но опять же, зачем жаловаться? Есть канал КХЛ ТВ, по которому я смотрела своё любимое «зелёное дерби». Почему вы сразу на «Матч ТВ» наезжаете? У нас есть тематический канал. Включаем и смотрим (улыбается).

– Но у многих нет КХЛ ТВ.

– В Башкирии есть БСТ. Давайте скажем им спасибо.

– А в других местах?

– Что я вам могу сказать? Вы не жалуйтесь, напишите коллективное письмо. «Молим вас, просим вас, показывайте «зелёное дерби» (улыбается).

– Согласитесь, что каналу легче и дешевле показать ЦСКА – «Динамо». Нежели ехать в Казань и делать оттуда трансляцию.

– Я не знаю. Я же не виду финансы. У каждого свои выводы. Понимаете, если бы мы не показали московское дерби, то, как бы там болельщики возмущались.

– Вы думаете, что в Москве возмущалось бы больше болельщиков?

– Нельзя неуважительно к ним относиться. Если бы не показали, тоже было много недовольных.

Публикация от DM (@dmironova_sport) Ноя 12 2016 в 12:48 PST

– После первого «зелёного дерби» практически все обсуждали послематчевый комментарий Владимира Ткачёва. Вы тогда сказали, что журналист поймал игрока на эмоциях. Почему вы против таких интервью.

– Я вам сейчас пример приведу. Был матч «Динамо» – «Ак Барс». Я помню, каким был Билялетдинов до матча и после. Он пришёл на интервью до игры, мы поговорили, посмеялись. Тут он кого-то из своих знакомых встретил. В общем, все расслаблены, ещё есть время переключиться. И после матча он приходит, абсолютно другой взгляд и другой человек. Игра закончилась три минуты назад, а он из неё ещё не выключился. И понятное дело, что я, как нехорошая редиска, могу начать задавать пакостные вопросы. Но я этого делать не буду. У каждого свои цели, зачем мне это нужно? Один раз. Это то же самое, что кричать: «Я разденусь, если этот игрок забьёт». Зачем мне, извините, такая фигня на один раз, когда я хочу выстроить хорошие отношения. Не только тренера, но и вообще в лиге. Под эмоциями человек может ответить всё, что угодно. Поэтому я и говорю, что у нас должна стоять перегородка. Они в первые десять минут скажут то, что через 20 или 30 уже не скажут. Потому что они уже остынут, взвесят. И получается, что человека наказали. А это неправильно.

– Вы же понимаете, что тот момент стал ключевым в матче. Кому будут интересны вопросы про большинство или игру в первом периоде?

– Хорошо, клуб наказали. Вот и всё. С человеком нужно выстраивать деловые отношения. Он должен знать, что если придёт к тебе на интервью, он тебя не подведёт. Даже если у него будет плохое настроение. Я согласна, что это вызвало бурное обсуждение. Но понимаете, у нас люди больше любят негативное, острое. Но оно быстро цепляется и быстро уходят. Это как с певцами.

– Например, с Тимати.

– Вот. Взял и всего Филиппа Киркорова опустил. А Филипп – молодец, выстоял, не стал отвечать. А сейчас об этом негативе уже почти все забыли.