«Мама уговорила меня перейти в «Ак Барс». Зарипов вспоминает первый сезон в Казани

Уникальные факты в письме Даниса.

В 20 лет я жил сегодняшним днем: играл за родной «Мечел», получал удовольствие от хоккея и не думал о больших достижениях. Одним майским днём в коридоре клубного офиса меня поймал Андрей Баландин – лидер команды.

– Звонили из «Ак Барса», – сказал он. – Хотят переговорить с тобой. Подумай.

– Хорош прикалываться!

– О таком не шутят, молодой…

Серьезно? Это точно розыгрыш! Но потом понял, что никаких шуток. Меня реально зовут в «Ак Барс»! Я даже не думал о переходе в другой клуб и хотел стать лидером «Мечела».

В то время агенты были только у звезд. Молодежь моего уровня общалась с клубными боссами напрямую. Подумал, что есть смысл посоветоваться со старшими ребятами. Евгений Хацей сказал мне буквально три слова:

– Нечего думать, езжай!

Не было ни одного человека, кто пытался бы меня отговорить. Признаюсь, я никогда не грезил мечтой переехать в Казань. Одинаковые чувства у меня вызвало бы предложение из Магнитогорска или Омска. В том смысле, что все эти клубы были лидерами нашего хоккея.

Всё решили слова мамы.

– Улым, я всегда хотела, чтобы ты играл именно в «Ак Барсе».

Ей важно, чтобы сын играл за команду с татарским названием и в республике, откуда она родом.

Никто из «Ак Барса» в Челябинск лететь не собирался. Для переговоров нужно было самому ехать в Казань. Никаких документов и никаких гарантий. Мы поехали с мамой на моей «десятке». Я знал дорогу только до Елабуги, поэтому мы заехали в мамину деревню Дюм-Дюм и забрали по пути Миннуллу абыя, который в отличие от нас знал, как добраться до Казани. Тогда не было навигаторов, а в самом городе почти не было указателей. Удовольствие, в общем, так себе.

***

Начальник «Ак Барса» Виктор Левицкий уже в самом начале нашего разговора выложил главный козырь.

– Твоя зарплата – шесть тысяч долларов в месяц.

Я не нашел, что ответить. Такое начало разговора сбило меня с толку. Деньги были на втором месте – мне хотелось играть в топ-клубе. Я до последнего не верил, что всё это происходит со мной. Пытался внимательно слушать Левицкого, но задумался и напрочь потерял нить разговора.

– У нас задача одна – чемпион…

– Мы планируем поставить тебя в тройку к…

– Мне нравится, как ты работаешь руками, и ещё…

Я смог прийти в себя только к концу беседы. Виктор Борисович уже попросил занести контракт и стал говорить о квартире. Мне досталась «трёшка», в которой когда-то жил Юрий Моисеев.

«Мечел» получил за мой переход 100 тысяч долларов. У клуба были проблемы с деньгами, и эта сумма сильно им помогла. Никаких угрызений совести я не испытывал. От сделки выиграли все. Я по сей день благодарен первому клубу за путевку в большой хоккей.

***

В «Ак Барсе» я сразу попал на совершенно другой уровень. Видно, что у команды особые цели. Уровень организации уже в 2001 году был такой, какой некоторым клубам не снится до сих пор.

С первых дней я понял, кто главные люди в команде. Это были ребята, прожившие в клубе всю жизнь. Многие играли бок о бок с самого детства и учились в одной школе. Больше я никогда и нигде такого не видел.

Примером для себя я считал Сергея Золотова – хитрый, тонкий нападающий, который мог изящно отдать передачу или оказаться в неожиданном для защиты месте. Мне всегда нравилось, как он играет, и я старался изучать его приёмы. Некоторые из них я использую по сей день.

Меня поставили в одно звено с Алексеем Чупиным и Кириллом Голубевым. В таком сочетании мы сыграли всего два матча и не набрали ни одного очка. Нас с Голубевым посадили в запас, и Чупину нашли новых партнёров. Признаюсь, в тот период было очень сложно. В «Мечеле» я много играл, и мне было трудно свыкнуться с ролью скамеечника.

Шанс я получил через два месяца. Первое очко в «Ак Барсе» набрал как раз в игре против «Мечела» – отдал передачу на Йозефа Даньо. А через некоторое время, в игре против «Лады», забросил первую шайбу. Лукавить не буду: гола не помню совсем, да и дату мне напомнили друзья. Сейчас принято хранить первые шайбы за новые команды или на новых турнирах. Такой традиции в «Ак Барсе» тех лет не было. Сезон у меня всё равно вышел скомканным – всего три гола и шесть передач. Для меня это худшая статистика на высшем уровне.

В ноябре у нас сменился тренер – Владимира Крикунова заменил Юрий Моисеев. Многие в команде уже знали его, а я – нет. Меня посадили в глубокий запас. Казань ещё не стала моим городом, а «Ак Барс» – моей командой, поэтому я очень скучал по дому. В один момент решил: возвращаюсь обратно в Челябинск. О моих планах узнал Чупин. Он был очень популярен, и тогда в Казани его знал каждый прохожий.

– Хоккей любит тех, кто работает. Можешь уехать обратно и забыть о победах, а можешь остаться здесь и тренироваться, – сказал мне Чупин.

Он даже не повысил голос, но у меня по спине пробежал холодок. Уехать из Казани после его слов я уже не мог, и к этому вопросу больше не возвращались.

***

«Ак Барс» в том сезоне добрался до финала, где проиграл «Локомотиву». В плей-офф я не играл. Даже со скамейки я смог понять – в ключевых матчах всё зависит только от тебя и веры в свои силы. С любым соперником можно играть и побеждать его, если ты силён духом. Плей-офф – лучшее, что есть в хоккее. Ради этих эмоций стоит просыпаться каждое утро и тренироваться пока есть силы.

Я держал в руке серебряную медаль, которую, честно говоря, не заслужил и не считал своей. Странное чувство. В тот самый момент я дал сам себе слово, что доберусь до вершины и получу золотую медаль, которая будет моей на 100 процентов.

В следующем сезоне у меня уже было 16 голов, а через пять лет мы выиграли чемпионат России. Это уже другая история.