«Мужчины с чего-то решили, что мы не можем думать – это задевает». Хоккеистка «Агидели» – об Олимпиаде, феминизме и стереотипах

Интервью с Илоной Марковой.

Женская хоккейная сборная России в четвертьфинале проиграла Швейцарии (2:4) и вновь осталась без медалей на Олимпийских играх. В Пекине команда постоянно страдала из-за кадровых прроблем. Четверть состава после прилёта сдала положительные тесты на коронавирус и была вынуждена находиться на самоизоляции и в госпитале. Со временем кто-то возвращался в строй, а кто-то выбывал.

Личную трагедию пережила и Илона Маркова. 20-летняя девушка должна была стать одной из семи хоккеисток «Агидели» на Олимпиаде. Столь большое представительство уфимского клуба в сборной объяснимо: «Агидель» – действующий чемпион ЖХЛ. Но перед самым вылетом Илону отцепили из состава из-за положительного теста на ковид. Маркова понимает, что через четыре года наверняка сыграет на Олимпиаде в Италии. Но легче от этого ей не становится.

«Я БЫЛА ПОДАВЛЕНА»

– Илона, вас в самый последний момент отцепили из состава олимпийской сборной. Как это всё происходило?

– Во время сборов были положительные тесты у нескольких девушек, они сразу покидали базу. Я сперва вообще не переживала. Но когда начали появляться положительные в команде, мы начали сдавать тесты ежедневно. Изначально мы жили по двое, потом переселили по одному. Мы были изолированы, не общались ни с кем из других видов спорта, отдельно питались, везде ходили в масках. У меня не было никаких предпосылок для заболевания. Но в последний день перед вылетом мне пришёл положительный тест и на этом моя история закончилась.

Я была очень расстроена. Не злилась, а именно была подавлена. Как можно заболеть таким вирусом, когда обрабатываешь руки каждую секунду и ни с кем не контактируешь, даже из команды практически. Прямо бред бредом. Чтобы полететь на Олимпиаду, нужно было сдать четыре отрицательных теста. Заявка была до 2 февраля. У меня не было никакого варианта полететь, всё было впритык. Получилось, что я переболела, а Олимпиада только-только началась. Я оказалась заложником ситуации .

– Сильно переживали, когда окончательно поняли, что не едете в Пекин?

– Я очень сильно нервничала. Тяжелее всего дались сутки, когда было обсуждение – возможно ли поехать или нет. У меня реально не было симптомов, а только заложило нос. Мне кажется, это психосоматика. Физически я в итоге не ощутила болезнь. Именно из-за того, что нервничала, начало казаться, что симптомы начали появляться. Как только приняли решение, что я никуда не еду, я уже всё пережила и меня отпустило. Многие говорят, мол, ты молодая, это ещё не последняя твоя Олимпиада, всё впереди и так далее. Я, это всё понимаю, это логично. Но мне же от этого не легче в любом случае. Мне хочется проявить себя в любом возрасте. Была проделана работа, весь сезон. Мы реально были нацелены. Я очень много работала, чтобы именно на пике выступить в Пекине.

– Когда сборная приехала в Китай, то многие тоже сходу столкнулись с проблемами, кого-то даже положили в госпиталь. Как вы это всё воспринимали?

– Я была в шоке. Мне небезразличны результаты команды, хотелось, чтобы у них всё получилось. Они сидели на карантине, им нельзя было никуда выходить, всё по графику. Какие-то девчонки вылетали из состава, переболевшие возвращались – это реально очень сложно. Всё-таки я прилетела домой, спокойно веду свой образ жизни, у меня всё хорошо. А их это морально выбивало из колеи. Я даже не могу представить, каково это. Они очень хорошо держались при тех условиях, в которых находились. Первые три игры они очень хорошо сыграли. Вот финкам только проиграли. Нужно гордиться как минимум тем, что они проявили такой характер.

– Что девушки рассказывали об Олимпиаде, как там всё устроено?

– Те, кто здоровы, сдавали тесты два раза в день. У них реально тряслись руки. Они просыпались с мыслью о том, что хоть бы пришёл отрицательный. Я по себе знаю, что это очень тяжело. Ты себя накручиваешь постоянно.

– Уже по ходу турнира нашим хоккеисткам пришлось играть в масках...

– Это жесть! Без преувеличения. Конечно, когда находишься в этих условиях, то всё равно есть адреналин, тебе некуда деваться, внушаешь позитив. Нет такого, что прибедняешься, раз играешь в масках. Наоборот делаешь всё для того, чтобы морально себя нормально чувствовать, готовишься к этому. Но играть в этих респираторах… На сборах был момент, когда мы начали тренироваться в обычных медицинских масках в зале, чтобы обезопасить друг друга. В них хорошо дышится. Но на тренировке был момент, когда у меня началась какая-то паника, начала задыхаться просто. От того, что нужно глубоко дышать, а ты не можешь. Сняла маску на несколько минут, просто чтобы дать себе успокоиться. Даже в этом моменте очень сложно. А на игре ещё и шлем надеваешь, плюс респиратор, и в несколько раз становится тяжелее дышать. Два с лишним периода они всё это дело терпели. Это мучение.

«У КАНАДЫ ТОЛЬКО В МОЛОДЁЖКЕ ТРИ СОСТАВА ПО ЧЕТЫРЕ ЗВЕНА»

– Как вам в целом выступление сборной на Олимпиаде? Всё ожидаемо?

– В каких-то моментах ожидаемо. С Америкой и Канадой девчонки очень круто сыграли, на мой взгляд, несмотря на поражения. Для нас и для нашей страны это прогресс. Финкам крупно проиграли. Мне казалось, что будет совсем иначе. Я думала, что наша команда победит. Это просто игра, в которой ничего не получилось. В последние сезоны Финляндия очень сильно добавила. Мне кажется, они очень сильно работали над «физикой» и в целом приложили много усилий, чтобы играть наравне уже с лидерами. При этом именно сейчас наша команда была на пике. У нас очень хороший состав, все были готовы. Кто следит за хоккеем понимал, что велика вероятность, что мы выиграем.

– Отставание в уровне от американок и канадок объясняется именно опытом? У нас ведь глобально женский хоккей начался только с создания ЖХЛ. Или это не так?

– Не могу с точки зрения именно хронологии это объяснить. Но, как мне кажется, учитывая последнее десятилетие, у них огромная конкуренция. В каждом университете, колледже и школе есть команды женские, очень большой спорт. У них немного другой и менталитет, отношение к этому виду спорта. Он очень популяризирован. У нас в стране с этим пока проблемы. У нас именно в менталитете есть много установок скептических, говорящих о том, что женщина должна быть на своём месте и выполнять определённые функции. Нет такого лояльного отношения, что каждый принимает решения и волен делать свой выбор. У детей родители принимают часть решений где и чем их ребёнок будет заниматься. Как и в моём случае было. Я не хотела заниматься хоккеем. Меня просто мама отправила и всё. Я полюбила, к счастью.

– Понятно, что уровень рождается из конкуренции. Чем больше занимаются, тем проще выбрать лучших. Когда вы начинали заниматься, насколько низкий был уровень конкуренции?

– У нас очень спрогрессировал этот вид спорта. Когда я начинала, в Кирове занималась ещё одна девочка, моя ровесница, и всё. У меня было очень много проблем, связанных с дискриминацией по половому признаку. Некоторые меня просто принципиально не брали, потому что я девочка. Хотя по уровню я выглядела неплохо. Но на тот момент было очень много шансов пробиться. Когда ты играешь на уровне с мальчиками, то потом просто залетаешь в женский хоккей и тебе действительно легко. Сейчас у девочек гораздо больше конкуренции. И будет ещё больше через несколько лет.

– Вы общались когда-нибудь с кем-то из американок, канадок? Может, удивило что-то из того, что они рассказывали, как у них устроен женский хоккей?

– Не общалась. Но когда мы ездим на международные соревнования, то я вижу, как у них устроено всё в команде. Уровень у них всё равно выше на порядок во всём. Их прямо ценят, уважают. Они всегда всё выигрывают. Один раз с молодёжкой мы летали играть в Канаду. У них только в молодёжке три состава по четыре звена. И из этих трёх команд они выбирают лучших. Настолько у них дикая конкуренция, что можно выбирать по росту, проценту мышц и жира, таким тонкостях. До такого могут доходить. У нас такого нет.

«АГИДЕЛЬ» ПРЕДОСТАВИЛ ЮРИСТОВ, ЧТОБЫ Я ПЕРЕШЛА К НИМ»

– Как вы попали в уфимский «Агидель» в 2018 году?

– До этого я играла в нижегородском СКИФе один сезон. Переход был очень сложным и напряжённым. В СКИФе было очень много неприятных моментов. Тогда я была не готова говорить на такие взрослые темы. Моей маме говорили, что мы должны будем заплатить компенсацию, условно, в миллион рублей. Помню, что приходила к руководителю СКИФа и мне говорили о том, что у меня профессиональный контракт, и я не имею права уходить. Это было враньём. Они врали несовершеннолетнему. Хотя, в принципе, я вообще не должна была с ними разговаривать.

Я ушла оттуда со скандалом, через суд, который продлился около двух месяцев. Но не со скандалом с моей стороны. Судебный процесс был просто неуместен. У меня вообще не было никаких проблем с документами. Я могла спокойно уйти, но такое случилось. Но я всё равно очень благодарна СКИФу, у них очень много команд, я получила много игровой практики, подросла. В самом начале они меня забрали из детского хоккея. Но уход получился очень неприятным. В «Агидели» постарались, поборолись за меня. Я очень благодарна клубу за то, что они были готовы пойти на такие меры, предоставили юристов.

– Вы родились в Кирове, поиграли в Нижнем Новгороде. Как вам Уфа, именно как город? Что нравится, что не особо?

– В Уфе мне очень понравилось. Как и в каждом городе, есть свои нюансы. Но мне здесь очень комфортно. Классное место для того, чтобы жить, с развитой инфраструктурой. Много возможностей. В моём очень много позитивных добрых людей. Мне нравится очень природа Башкирии. Озёра, водохранилища – это прям душа. Я была удивлена, что такая природа в Башкирии.

– «Агидель» по российским меркам – это прям топ-клуб?

– Да, безусловно. Мне кажется, что на данный момент мы первые. Особенно когда выиграли в финале у китайской команды «КРС Ванке Рэйз» в прошлом сезоне. Но по уровню мы с ними очень похожи в плане профессионального отношения. Мне очень нравится здесь отношение руководства, они идут навстречу – по контракту или условиям. Знаю, что в некоторых клубах иногда к девчонкам не прислушиваются. У нас есть возможность высказаться, нет такой категоричности. Профессионализм заключается в том, что нас никто не контролирует ни в чём, ничего не запрещает. У нас всё достаточно просто в коллективе, у каждого своя голова на плечах.

– У руководства нет никакого снисхождения, в плане того, что вы девушки?

– Любой тренер, который приходит к нам, в любом случае чувствует контраст с мужской командой. С нами всё равно совершенно другая работа и психология совсем другая. В плане снисхождения – возможно. Но сейчас такой хоккей, что профессионализм должен быть везде. Не думаю, что если в мужской команде лупят игроков или как-то оскорбляют, то это норма.

– Вы чувствуете, что нужны системе «Салавата Юлаева»? Например, в Казани принципиально не хотят открывать женский хоккейный клуб...

– Да, мы, в первую очередь, нужны именно Башкортостану. Нас реально ценят, потому что мы приносим результат. Когда только открылась команда, девочки ничего не выигрывали, но их не кинули, не бросили. Они продержались и начали приносить результат. 

– «Агидель» создали в 2010 году, а уже через сезон была первая «бронза»…

– Но этот сезон ещё нужно было продержаться, нормальный состав собрать, тренеров. Понятно, что финансы были. Но всё же, если команду открывают, то не просто так.

– Расскажите, за счёт чего обыграли мощный китайский клуб?

– Тот сезон был особенный. Знаю, что до меня было чемпионство одно. Но именно этот кубок был самый ценный. Мы подтвердили то, что в этой стране на данный момент самые лучшие. Мне очень запомнилось, насколько сложно нам было пройти СКИФ. Они были очень хорошо готовы. Но с проходом мы набрались огромной уверенности, да и физически были очень хорошо готовы. Когда обыграли китайскую команду, то были такие эмоции нереальные, будто чемпионат мира выиграли. Там ведь действительно достойные хоккеистки играли – девочки со сборных Швеции, Финляндии, Китая.

– Почему вы говорите в этой стране, а не в нашей стране? Просто привычка?

– Я не задумываюсь, правда. Просто моя речь такая. Но я всегда стараюсь адекватно всё оценивать. Если, например, мне в городе не нравится, что не чистят дороги, то возмущаюсь – почему так происходит. Всегда на такое обращаю внимание, но и на хорошие моменты тоже. Когда я вижу, что в Уфе для людей обустраивают город, парки, то это тоже замечаю. Я считаю, что в нашей стране люди живут достаточно неплохо. Знаю, что очень многие могут позволить себе недвижимость, машины. Знаю, что есть и люди, которые живут очень плохо и бедно. Но это в каждой стране так происходит. Везде есть свои нюансы. От каждого человека зависит то, как он будет жить. Чтобы позволить себе достойную жизнь в плане образования, медицины и так далее, нужно очень много работать и самостоятельно пробиваться. А не так, что ты живёшь очень бедно и плохо и во всём кого-то обвиняешь. Это максимально неправильно. И когда ты не ноешь, то уже можешь о чём-то рассуждать.

«Я НЕ РАВНА С МУЖЧИНОЙ ХОККЕИСТОМ»

– Полтора года назад вы говорили, что средняя зарплата в ЖХЛ – 60 тысяч рублей. Сейчас ситуация изменилась?

– Думаю, что сейчас этот показатель поднялся до 80 тысяч. Но это именно показатель в лидирующих клубах. Мне вполне хватает.

– Какое у вас отношение к такой огромной разнице между мужскими и женскими зарплатами в хоккее? Знаменитая американская футболистка Меган Рапино пару лет назад заявляла, что женщинам должны платить столько же, сколько и мужчинам в спорте. Согласны?

– Думаю, что да. Если глобально рассуждать. Понятно, что есть спонсоры, разница в уровне популярности. Но слишком огромная разница. Я считаю, что это вообще ненормально. Должно что-то измениться в любом случае.

– Какое у вас отношение к современному феминизму? Интересуетесь этой темой, она близка?

– Я точно не феминистка. Но, во-первых, я постоянно сталкиваюсь с дискриминацией по половому признаку. Во-вторых, с чего-то мужчины решили, что мы не можем рассуждать не то, что как они, а в принципе не можем. Опять же, это всё стереотипы. Меня это задевает. Я никогда не молчу. Меня если что-то выбесит, я обязательно выскажусь. Если меня в детстве не брали в команду просто так, потому что я девочка, то я буду об этом говорить. Ну что за бред?! Это уже тупо не модно, стрёмно даже говорить так. Должно быть уважение. Мы должны чувствовать себя в безопасности, прежде всего. Чтобы не было такого, что кто-то кого-то контролирует. Должно быть такое отношение, чтобы не бояться высказываться. Я должна быть свободна, делать то, что я хочу.

– Многие феминистки говорят об этом же.

– Но я же не борюсь за права женщин. Не помогаю тем, кто действительно страдает. Хотя я не считаю, что феминистка – это женщина, которая ненавидит мужской пол. Это человек, который просто пытается отстоять права женщин, и чтобы все были равны. Но я не равна сейчас с мужчиной хоккеистом. Даже со своим возрастом не равна. В чём-то я замечаю, что моё мнение ни во что не ставится, либо его просто не видят. Именно за себя я готова заступиться. Но это реалии. Каждая уважающая себя девчонка никогда не будет молчать, когда её в чём-то ущемляют. Но не каждая же феминистка в этом смысле.

– Феминизм – это не только про общественную деятельность, но и про личные убеждения. Вы же сейчас высказываете на публику свою позицию.

– В этом понимании – да. Но есть моменты, в которых я не буду чувствовать себя безопасно. В таких случаях я не буду отстаивать свои права. Не сказала бы, что я суперсмелая. Феминизм – это когда ты чувствуешь себя свободно. И когда начинаешь отстаивать то, чтобы каждый человек был свободен в своём выборе, жизни. Чтобы он получал от жизни по заслугам. Если я отработала отдалась по-максимуму в своей профессии, то мой труд должен оплачиваться достойно.

– В чём, по-вашему, корень проблемы?

– Думаю, что это модель поведения из семьи выходит. Что у каждого свои функции. Но проблема в том, что женщина позволяет мужчине управлять её жизнью. В нашем мире финансы, например, – это не прямо контроль, но тоже свобода. Я знаю точно, что если буду себя обеспечивать, а меня будут унижать, то я спокойно заберу свои вещи и уйду. Знаю, что мне ничего ни от кого не нужно. Но идёт контроль и установка, что решает тот, у кого деньги. Это не только в семье, а в целом. А в нашей стране, да и во всём мире – везде в разной степени – остаётся эта классическая модель. Я не отрицаю, что есть женщины и девушки, которые действительно не хотят работать, заниматься развитием. Им просто это неинтересно. Они выбирают вот такую жизнь. Но я бы не смогла себе позволить так жить. 

– Но вы следите в целом за текущей феминистской повесткой?

– Я обращаю внимание на это. Почему-то для меня это важно. На данный момент женщины просто хотят, чтобы их ценили за то, что они в принципе есть. Каждый ведь выбирает свою жизнь. Допустим, она выбрала семью и не против, чтобы мужчина работал, а она посидела с детьми. Ей так нравится, комфортно. Кто-то хочет строить карьеру, вне зависимости от детей. Феминизм и заключается в том, чтобы никто никем не контролировался. Чтобы женщинам не диктовали, как им жить и говорить, что они что-то не так делают. Если мужчина может позволить себе не работать, захотел отдохнуть, то к женщине относятся слишком категорично, что она должна делать какие-то вещи. А она вообще никому ничего не должна. За это и борются.

– Перенесём весь этот разговор на женские игровые вида спорта. Основным потребителем спорта всё ещё остаются мужчины. А им, скорее всего, интереснее смотреть на мужской спорт, потому что объективно мужчины играют лучше. Есть ли надежда или понимание, как эта ситуация может исправиться?

– Можно сравнить мужской и женский хоккей. Вообще, мы стремимся к тому, чтобы в принципе всё расценивали как хоккей. Просто чуть другие правила, у нас запрещена жёсткая силовая борьба, например. Нам просто нужно начать выигрывать на международном уровне и сразу всё изменится. У людей появится интерес: «О, прикольно, у них не жёсткий хоккей, но они умно играют, у них другое мышление. Не в смысле более интересный хоккей, а просто другой. Мне нравится. Отдам-ка я свою дочь в этот вид спорта, она вырастет и тоже выиграет».

– Как относитесь к мнению, что контактные вида спорта, хотя к ним можно отнести и футбол, в принципе не созданы для девушек? Так же, как и художественная гимнастика или синхронное плавание – не для мужчин?

– Определённо, есть такие моменты, что у каждого такое телосложение, которое больше подходит под конкретный вид спорта. Но уже настолько всё ломается, уже вообще нет никаких рамок. Знаю, что мальчики занимаются художественной гимнастикой, они выступают. Просто в нашей стране, может быть, это не так видно. Знаю, что и девчонки жёсткие виды спорта выбирают уже давно. Стереотипы связаны с тем, что с детства есть установки – кто, где чем должен заниматься. Думаю, что со временем что-то изменится. Многие люди, к сожалению, не могут позволить то, чего хотят. Потому что это будет неприемлемо для кого-то.

«ГОВОРИЛА, ЧТО МНЕ СТЫДНО КАТАТЬСЯ В ЭТОМ ШЛЕМЕ»

– Вы сказали, что в хоккей вас привела мама. То есть сначала не хотели заниматься и просто поплыли по течению? Долго сопротивлялись?

– Я не была тем ребёнком, который вертел своими родителями направо и налево. Я была достаточно послушной и не относилась категорично ни к чему. Вообще не была воспитана так, чтобы категорично разговаривать с родителями. Я занималась художественной гимнастикой и фигурным катанием около трёх-четырёх лет. В один момент меня мама забирает из тех видов спорта и отдаёт в хоккей. На тебя одевают кучу формы, этот шлем. Я говорила, что мне стыдно кататься в нём и не понимала, почему я вообще здесь. Я каждый день ненавидела это. Мама не заставляла меня. Если я не хотела ходить – мы не ходили. Просто со временем мне понравилось - ведь это игра. Ты возишься с шайбой, думаешь куда её бросить, отдать. Это ещё нужно кататься. Ещё какие-то тренировки на земле есть, ты бегаешь, делаешь что-то интересное, общаешься. Как-то со временем мне очень понравилась эта идея.

– Как к этому папа относился?

– Папа не хотел, чтобы я шла в хоккей, насколько я знаю. Но папа у нас в семье занимался образованием, а мама всестороннем развитием. Как-то в семье всё так было налажено, что папа не высказывался категорично, если мама видела в чём-то перспективу.

– Что для вас хоккей в принципе? За что вы любите игру?

– За разнообразие, свободу. Даже творчество в какой-то степени. Возможно, мне просто попадались такие тренеры и клубы. Я стала очень любить хоккей за то, что ты очень много думаешь. Это развитие именно скоростного мышления. Потом в жизнь возвращаешься и чувствуешь, насколько быстро ты можешь в ней крутиться, нести за всё ответственность. Я чувствую, что вместе с этим видом спорта взрослею. Мне нравится, что хоккей воспитывает характер. Плюс в команде взаимодействуешь, что тоже очень непросто.

– Вы играете для болельщиков или всё же в первую очередь для себя?

– Для себя, конечно. У нас болельщиков-то пока не так много.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация (@wowilona_)

– Чем вы занимаетесь в свободное от хоккея время? Из чего состоит обычная жизнь Илоны Марковой?

– Я занимаюсь вокалом. Также я хожу на аджилити – это спорт для собак, где они проходят трассу на время. Там даже на международном уровне соревнования проходят, есть тренеры. Это прямо спорт, определённая диета, всё серьёзно. Когда летний период, то люблю путешествовать с палатками. Ещё я люблю свой ютуб-канал. Но сейчас я пока его отложила.

– О чём этот канал, какие вопросы там освещаете?

– Я не поднимаю каких-то конкретных тем, нет определённого контента. Просто я снимаю свою жизнь в форме влога. Есть моменты, которые мне приходят в голову, либо я с чем-то сталкиваюсь и могу на эту тему поговорить. Чаще всего я люблю снимать либо путешествия, либо что-то о хоккее, когда мы куда-то ездим. 

– Кем вы себя видите после карьеры? Или в 20 лет об этом совсем не хочется задумываться?

– Я задумываюсь. Мне очень важно строить планы, меня это мотивирует всегда. Но конкретного пока нет ничего. Мне сейчас очень важно грамотно распоряжаться своими финансами, подписывать правильные контракты, чтобы была возможность потом иметь пассивный доход. Стараюсь в этом направлении развиваться. Это цель на ближайшие 5 - 10 лет. Потом уже буду конкретнее думать.

– Ваша одноклубница Анна Пругова сейчас периодически выступает на ТВ в качестве эксперта, комментирует матчи «Салавата Юлаева».

– Я бы тоже никогда не отказалась от такого предложения. И для меня это очень важно, чтобы популяризировать наш женский хоккей. Аня очень огромный вклад вносит в это и достаточно хорошо ведёт свои соцсети в плане того, что везде участвует, ездит на какие-то мероприятия, обозревает хоккей. Это круто. Думаю, что нам нужно чаще появляться на телеке, соцсетях, чтобы нас видели и раскручивали больше. Это наша основная задача.