«Юридически я виновен, но по совести – нет». Интервью с Бутько о дисквалификации

Олимпийский чемпион рассказал всё о допинговой истории.

36-летний российский волейболист Александр Бутько на этой неделе дождался официального решения по своему делу – из-за запрещенного вещества, найденного в допинг-пробе 2014 года, он дисквалифицирован на 15 месяцев и сможет вернуться на площадку только 1 апреля. А за два месяца до этого начнёт тренировки с казанским «Зенитом».

В интервью «БО Спорт» связующий рассказал, каким образом допинг попал в его организм, и как на срок дисквалификации повлияла политическая ситуация.

«Всё из-за банальной халатности»

– Александр, как вы восприняли итоговый вердикт?

– Как приемлемый. Весной я ждал менее сурового наказания. Многие считали, что я вообще вернусь уже к Новому году. Но потом всё начало затягиваться, плюс политическая ситуация стала очень напряжённой. Стало понятно, что наказание будет более жёстким. Я считаю, что на моё дело достаточно сильно повлиял политический фон. Уверен, что если бы дело разбиралось в 2014 году, а не спустя восемь лет, наказание было бы меньше.

– Когда вы узнали, что у вас нашли допинг?

– В апреле, спустя несколько дней после завершения чемпионата России получил уведомление от ВАДА и международной федерации волейбола на электронную почту. Я должен был подтвердить, что самоустраняюсь от спортивной деятельности.

Я тогда был у родителей в Новосибирске. В «Кузбассе» нам дали несколько дней отдыха перед встречей с болельщиками, которая должна была закрыть сезон. Честно говоря, был в шоке. Не понимал, как это возможно. Какой допинг? Я сам неоднократно в интервью говорил, что допинг в волейболе не нужен и бесполезен. Ты с него будешь лучше пасовать или эффективнее атаковать? И по стечению обстоятельств у меня нашли запрещенное вещество.

– Сообщается, что вы признали вину.

– Да. В данном случае было бы глупо упираться. Юридически я виновен, но по совести – нет. Я никогда специально ничего незаконного не принимал.

– Как допинг попал в ваш организм?

– Когда мы распутали этот клубок, всё оказалось банально. За неделю до «Финала шести» чемпионата России-2014 в «Локомотиве» началась эпидемия – многие игроки заболели ОРВИ, в том числе я. Возможно, в прошлом году из-за коронавируса всех в подобной ситуации посадили бы на карантин. Но обычно на такие вещи как температура в профессиональном спорте вообще редко обращают внимания, особенно перед решающими матчами.

Просто доктор – в клубе или в сборной – даёт тебе лошадиную дозу препаратов, которые помогают организму выдержать нагрузки. Что и было сделано в моём случае. Полежал под капельницей – и вперёд тренироваться три часа. Разумеется, подразумевается, что все препараты законные.

Все мои проблемы из-за «Предуктала», который содержит триметазидин. С 1 января 2014 года этот разрешенный ранее препарат был включён в список запрещенных. Клубный врач не проконтролировал этот момент. Впрочем, как и я. В апреле во время болезни я получил этот препарат.

– И совсем скоро оказались на допинг-контроле?

– Да, буквально через неделю. Во время самой процедуры спортсмен вместе с клубным врачом вписывает в специальный бланк все препараты, которые им принимались на протяжении последнего месяца. В моём бланке этот самый «Предуктал» указан. То есть допинг даже не скрывался! Просто никто не знал, что это запрещенный препарат. Не знаю, может быть, это даже как-то повлияло на срок наказания. Но, как известно, незнание закона не освобождает от ответственности. Юридически я виновен. Но допинг в мой организм, по сути, попал из-за банальной халатности.

«Ответственность всегда лежит на спортсмене»

– Получается, виноват клубный врач?

– Профессиональные спортсмены ежегодно проходят аккредитацию ВАДА и там всегда указано, что вся ответственность лежит на тебе. Другое дело, что в команде ты всегда полагаешься на доктора. И перед тренировкой, и после тренировки у тебя горсть таблеток, которые ты должен выпить. Это всякие витаминные комплексы, чтобы организм быстрее восстанавливался от нагрузок. Ну, спросишь ты разок: «Док, что это за таблетки?». Он скажет, что всё под контролем. Обычно ты просто полагаешься на профессионализм доктора. К слову, у меня не было никаких оснований ему не доверять. Я сдал десятки допинг-проб и в Лиге чемпионов, и на международных турнирах в составе сборной России. Всё было в порядке.

– В том числе с мельдонием.

– По мельдонию я хорошо помню, как всё было. Примерно в октябре доктор в раздевалке «Локомотива» сообщил, что мы прекращаем его принимать, потому что с января он станет запрещенным. Мол, бог его знает, сколько он выводится из организма. А мельдоний тогда повсеместно использовали в России как поддерживающий препарат для сердца. Как потом выяснилось, выводится он долго. В этой истории, получается, он всё проследил, знал что «Милдронат» становится запрещенным. С «Предукталом», увы, вышло иначе.

– Как руководство «Локомотива» отреагировало на эту ситуацию?

– Я не раз общался с генеральным директором клуба Романом Станиславовым, мы в добрых отношениях. Конечно, он признал, что я попал в эту ситуацию не только по своей вине. Но прошлого уже не вернуть. Надеюсь, мой случай будет хорошим примером для остальных – нужно более внимательно относиться к тому, что пьёшь. Сейчас есть удобные приложения – можно по QR-коду пробить препарат и узнать разрешенный он или запрещенный. Мне кажется, в целом после мельдония и скандала с Родченковым во всем российском спорте стали внимательнее относиться к допингу.

«В моём возрасте такие паузы чреваты»

– Всероссийская федерация волейбола вам помогла?

– Да, большая благодарность федерации за юридическую помощь. Наняли сильного адвоката, который проделал большую работу. Изначально речь шла о 18 месяцах дисквалификации, причём с 1 апреля. В итоге получилось 15 месяцев, начиная с 1 января. Думаю, что в международной федерации волейбола пошли на некоторые компромиссы, понимая, что в данном случае препарат попал в организм в большей степени по глупости.

– Был страх, что больше не сможете вернуться на площадку?

– Ситуация была очень стрессовая. Больше всего угнетала неопределённость. Я писал письма в ФИВБ и лично Ари Грасе, чтобы они быстрее рассмотрели моё дело, но разбирательство шло очень долго. Выдержал благодаря поддержке семьи. Кто-то из знакомых пугал, что дадут два года. Тогда на карьере действительно можно было ставить крест.

Я и сейчас не питаю больших иллюзий, что вернусь на коне и прямо ворвусь в зал. В моём возрасте такие большие паузы чреваты. Но я приложу все силы, чтобы вернуться. Мне было важно закончить на площадке – для себя, для семьи, для своего имени. Думаю, для каждого спортсмена важно в последний раз похлопать зрителям, понимая, что ты уходишь. Самому принять это решение, а не просто закончить в результате решения каких-то посторонних людей.

– В казанском «Зените» нам сообщили, что ждут вас после дисквалификации.

– Я благодарен «Зениту» за то, что они протянули мне руку помощи. С 1 февраля я смогу тренироваться с командой. Разумеется, ни о каком контракте речи пока не идёт – надо будет посмотреть на мою форму. Устроит ли она «Зенит». Если что, я готов потренироваться и с фарм-клубом. Это всё равно будет плюс. Хорошо, что я могу зацепить часть этого сезона, а затем уже пройти полноценную летнюю подготовку. Соскучился по игре и чувствую, что ещё могу отыграть на хорошем уровне несколько сезонов. Пока тренируюсь в тренажёрном зале. Главное – вернуть физическую форму. Потом будет два месяца на работу с мячом – уверен, что не забыл как пасовать.