«Тренеры в Челнах и Нижнекамске должны быть «рубиновыми». Сейчас этого нет». Что делать с детским футболом в РТ?

Круглый стол «БИЗНЕС Online»: почему в РПЛ так мало татарстанских воспитанников.

Татарстан тратит огромные ресурсы на развитие молодых футболистов: содержит академию, финансирует сразу три клуба, каждый год строит манежи и стадионы, доводит количество полей до рекордного. А своих футболистов всё нет. Почему так вышло и что с этим делать обсудили в редакции «БИЗНЕС Online» экс-сотрудники академии «Рубина», представители федерации и городских школ, а также тренеры.

«Рубину» нужны новые мысли: об идее круглого стола

«Рубин» вышел в РПЛ, а это значит, есть повод подумать как о будущем клуба, так и всего футбола Татарстана. Как уже сказал президент «Рубина» Марат Сафиуллин, казанский клуб — это не просто 11 человек на поле, но и болельщики, любители, ветераны, а также десятки тысяч детей в футбольных секциях, так что работы много.

В этой связи «БИЗНЕС Online» проводит серию круглых столов под общим названием «Как сделать Татарстан футбольной республикой», где специалисты могли бы высказать свое мнение по важным вопросам. Начать мы решили с области, к которой традиционно много внимания, — детско-юношеского футбола.

Положение дел здесь неоднозначное. С одной стороны, Татарстан впереди планеты всей по инфраструктуре: 57 искусственных полей, 47 стадионов, 22 манежа. Таким условиям позавидуют все регионы России, кроме, пожалуй, Москвы и Санкт-Петербурга. С другой стороны, в республике нет никаких идей, как выжимать весь потенциал из этого хозяйства, и никаких ресурсов на это. Главные футбольные центры — Казань, Нижнекамск, Набережные Челны — не взаимодействуют друг с другом. Более того, даже в самой Казани академия «Рубина» мало понимает, что происходит в городских школах — и наоборот. Сама академия также переживает не самые лучшие времена, в подтверждение чему — количество воспитанников в основной команде «Рубина». Их, можно сказать, нет.

Как перезагрузить эту отрасль, мы обсудили с нашими гостями.

◉ Ильгиз Фахриев — директор Центрального стадиона и руководитель одноимённого ФСО, куда входят сразу семь городских школ, функционер с большим опытом работы на разных уровнях: от спорткомитета Казани до «Рубина».

◉ Эфрен Петейро — методист испанского «Кастельона», много лет работавший в академии «Рубина». Много лет наставлял казанских тренеров, общался со школами, вёл коммуникацию с Челнами и Нижнекамске.

◉ Радик Ахмадуллин — заместитель главы федерации футбола РТ, организует республиканские турниры, реализует проекты РФС в Татарстане. В прошлом — судья матчей в РПЛ и розыгрыше Кубка России.

◉ Марсель Малюков — бывший руководитель академии «Рубина». Прошёл там все ступени: от администратора до директора.

◉ Владимир Шабанов — директору школы КАМАЗа, представитель Набережных Челнов, которые славятся своими футбольными традициями и умением открывать звёзд.

◉ Радик Садыков — тренер школы «Батыр» из Буинска, который мог бы рассказать, чем живут в районах с футбольной инфраструктурой и без больших клубов.

◉ Рашид Ахмадуллин — директор школы «Мирас», которая считается одной из лучших среди муниципальных в Казани.

◉ Рустэм Канипов — глава школы «Юнит», которую специалисты называют лучшей в коммерческом секторе Татарстана.

◉ Ильяс Минневалиев — другой представитель частного сектора, но уже в профессиональном футболе. Его клуб «Сокол», который стабильно даёт шанс молодым игрокам, не нашедшим себя в «Рубине» и других клубах, со следующего сезона сыграет в ФНЛ-2.

Модератор — заместитель шеф-редактора «БИЗНЕС Online» Айрат Шамилов.

Обсуждение мы разделили на два блока. В первом наши спикеры высказались о текущем положении дел в детско-юношеском футболе, в том числе высказавшись о проблемных точках. Во втором поделились мнением, на что нужно направить усилия Татарстану для прогресса. 

Сколько получают детские тренеры, почему школа КАМАЗа тренируется лишь три дня на челнинском манеже, как агенты воруют игроков у академий, какую пирамиду предлагает Татарстану и другим регионам РФС, почему родители предпочитают отдавать перспективных игроков не в Казань, а в Москву, — в ответах наших участников.

«Детский тренер получает в Казани 17-18 тыс. Очередей на такую работу нет!»

— Марсель Маратович, как в целом оцените положение в детско-юношеском футболе с точки зрения инфраструктуры и содержания?

Малюков: — Инфраструктура на хорошем уровне: манежи построены и полей много, в принципе, для развития все есть. Я был в Нижнекамске и в Набережных Челнах и все это видел. 

— Тем не менее, футболистов высокого уровня в Татарстане мало.

— На самом деле их много. Другой вопрос — их качество. Что мешает перевести количество в качество? Думаю, что главная причина — финансирование детского футбола. Тренеры сейчас получают такую зарплату, что вынуждены распыляться на три-четыре работы. В таком случае у него нет времени, сил, эмоций на свои команды.

— А какой уровень у детских тренеров?

— Ниже среднего. Но, опять же, обратимся к финансовому вопросу. В городе средняя зарплата у тренера — 17-18 тысяч, в академии «Рубина» — 60-80 тысяч. Очередей на такую работу нет! В Москве детские тренеры получают в среднем 120-150 тысяч.

— Есть ли перспективные игроки у нас?

— При каждом выпуске, в каждый год есть перспективные дети. 

— Почему тогда не получается вывести их до уровня «Рубина»?

— Нет прописанной структуры на уровне руководства команды. Возьмём в пример Ленара Фаттахова. Это талантливый игрок, который играл при Леониде Слуцком, выходил с замены, справлялся со своими задачами. Но пришёл новый тренер — и парня куда-то отправили. А в него было вложено столько сил, он прошел через все этапы нашей академии… Я считаю, что в этом вопросе клуб не должен зависеть от мнения того или иного тренера. Сегодня он один, а завтра другой. Должна быть задача от руководства по заигрыванию своих воспитанников. 

— В то же время футболисту уровня Аршавина и Кержакова плевать на то, кто главный тренер. 

— Совершенно верно, но таких ещё найти надо. Такие, как Аршавин и Кержаков, рождаются не каждый год.

«В Приволжском округе четыре манежа, а у нас их 22!»

— Радик Мухаметбакиевич, в каком положении сейчас татарстанский футбол?

Радик Ахмадуллин: — Давайте по порядку. Футбольная инфраструктура в республике одна из лучших в России. В Приволжском федеральном округе мы впереди планеты всей. В округе четыре футбольных манежа, а у нас благодаря республиканской программе по строительству манежей их сейчас 22, в том числе пять — с полноразмерными футбольными полями! Кроме крытых манежей, в республике имеются 57 полноразмерных искусственных поля. В прошлом году запущен новый стадион в Менделеевске, в Балтасях постелили новое искусственное поле стандартного размера.

Развитие инфраструктуры соответствует массовости футбола. По спортивным школам мы в лидерах по стране. Муниципальных спортивных школ у нас 50. Ещё стоит учесть школы «Рубина», КАМАЗа и нижнекамского «Шинника», которые не муниципальные, а также огромное количество частных футбольных школ. Только в одной Казани нам известно о 34 частных школах, для такого количества нужны тренерские кадры. Сейчас многие тренеры муниципальных школ и подрабатывают в частных школах.

— Какой уровень тренеров?

— Уровень можно оценить количеством профессионалов, которые выходят у нас из муниципальных школ. Сейчас у нас два человека на виду — это воспитанники школы Вахитовского района Артур Гилязетдинов и Никита Мельников. Гилязетдинов играет в Первой лиге за астраханский «Волгарь», Мельников — за «Славию» (Мозырь) в чемпионате Белоруссии. Если есть инфраструктура, если хватает тренировочного времени, а тренеры амбициозны, любая школа может выпускать футболистов высокого уровня.

— В этой системе где вы видите место академии «Рубина»?

— В академию «Рубина» мечтают попасть многие футболисты. Другой вопрос, что физически сложно обработать тот поток игроков, который есть в Татарстане. «Рубин» занимается селекцией, но работу в этом направлении нужно усиливать. Мы должны доводить талантливых ребят из районов до лучших футбольных школ республики. 

— Вы сказали про инфраструктуру, но мы же видим, что это рывок последних пяти-семи лет. Раньше в республике не было манежей, не было искусственных полей, но футболистов же как-то воспитывали?

— Как говорится, раньше воздух был чище и трава зеленее. Тогда тренеры были совсем другого плана, тогда они были наставниками, вторыми родителями, которые с душой подходили к своей работе, шли вместе по жизни с ними, интересовались жизнью вне футбола, каким-то образом заинтересовывали ребят, чтобы они прогрессировали и без какой-либо инфраструктуры.

«Академии готовят футболистов не для себя, а для агентов!»

— Ильгиз Газизович, в хорошем состоянии инфраструктуры татарстанского футбола мы убедились. А как дела с содержанием?

Фахриев: — Я хочу определить, из чего состоит футбольная инфраструктура в Татарстане. Если говорить про футболистов — это частные школы, муниципальные школы и академии при профессиональных футбольных клубах.

Если говорить про частные школы, соглашусь, что их больше 100. Что такое частные школы? Это когда два футболиста (а, может, и не футболиста вообще) встретились и создали ИП. В школе написали объявления о наборе и там же в школе проводят тренировки. Чем они занимаются, как они занимаются, сколько они зарабатывают — никто ничего не знает. Пущено всё на самотек. Думаю, что со временем всему этому придёт конец.

Сейчас все муниципальные школы должны пройти лицензирование от минобрнауки, то есть получить образовательную лицензию. Это определенная куча документов. Получается, что государственные школы должны соответствовать всем требованиям, а частные — нет. Я думаю, что это нужно решать на федеральном уровне. Эти частные школы ни в законе о спорте, ни в законе об образовании отсутствуют, хотя их огромное количество.

А теперь про муниципальные школы. Основная их задача — это занятие футболом у квалифицированных тренеров и на полях с залами, которые соответствуют определенным требованиям. Родитель, отдав ребенка в муниципальную школу, может быть спокоен, что ребенок находится под наблюдением, он учтен и есть в журналах. Он получает полноценное футбольное образование. 

Надо отдать должное РФС: с вводом ЮФЛ сделан очень большой скачок вперед. Раньше в большой футбол можно было выйти через «Рубин», «Нефтехимик» и КАМАЗ, а сейчас реальнее выйти через ЮФЛ.

— Теперь нет монополии?

— Да. У любого игрока муниципальных школ есть шанс, проявив себя, попасть в команду ЮФЛ и там себя зарекомендовать. За ЮФЛ очень внимательно следит РФС, система и методология проведения соревнования на очень хорошем уровне. Сейчас профессиональным клубам надо поменять и тактику и стратегию. Раньше дети стремились попасть в «Рубин». Теперь это не так. Потому что есть ЮФЛ и ребёнку можно проявить себя в своей команде.

— Получается, сейчас «Рубин», кроме статуса, ничего дать не может?

— «Рубин» раньше действовал по принципу: «Есть мальчик — мы его забираем». Это было возможно, потому что ни один родитель не сказал бы своему ребенку «Не иди в «Рубин». А сейчас «Рубину», «Нефтехимику» и КАМАЗу нужно осознать, что время поменялось, и перестраивать свою систему. Вот есть перспективный молодой футболист, и ЮФЛ его сейчас защищает. Если он заявлен он за команду школы Вахитовского района, то он до окончания сезона не имеет права никуда переходить.

Но есть и другая сторона медали. Сейчас у каждого мало-мальски попадающего по мячу футболиста есть агент. Получается чудовищная ситуация. Академии готовят футболистов не для себя, а для агентов! Агент подписывает с футболистом договор и решает, где спортсмен будет играть. Это другой вопрос, который нужно решить на федеральном уровне. Как вариант — ввести правило, что первый контракт футболист должен заключить со своей академией.

«Почему Агапов играет не в «Рубине», а в ЦСКА? Почему он заиграл в премьер-лиге в «Нижнем Новгороде»?»

— Эфрен, вы много лет работали в Казани, хорошо знакомы с «Рубином», академией, городскими школами. Какое у вас осталось впечатление?

Петейро: — Я слышал ваши предыдущие вопросы про уровень тренеров. Чтобы ответить на них, нужно сначала определить, что такое хороший тренер вообще. Для меня хороший тренер — это одно, для остальных — второе. Это очень тяжело определить. Для меня хороший тренер в детском футболе — это человек, который хочет быть лучше. А для других хороший тренер — это тот, кто 15 лет играл в футбол и имеет 500 трофеев.

— Если отталкиваться от ваших критериев, много в Казани хороших тренеров, с кем вы пересекались? 

— Много. Тренеры академии «Рубина» сейчас работают в молодёжной команде ЦСКА, «Чертаново» и других лучших школах и клубах России.

— У нас в России есть «правило» определения хорошего тренера. Это тот, кто выигрывает медали на соревнованиях. А то, что игроки не развиваются, это уже другой вопрос. Насколько результат играет большую роль в детском футболе?

— Все хотят выигрывать. Иначе зачем вообще выходить на поле? Но когда ваша цель — только выигрывать, это плохо. Почему? Когда у тебя в команде ребята 12 лет, они могут побеждать только за счёт того, что у них раньше пошло физическое развитие. Они побеждают не благодаря своим навыкам и твоей работе как тренера. Они просто больше и выше своих сверстников.

— А как тогда определить, хорошо работает тренер или нет? 

— Точно не смотреть только на победы. В этих вопросах важно стратегическое мышление. Сколько мальчиков готовы в 19 лет выходить в премьер-лигу? Четыре-пять футболистов на всю Россию. С остальными нужно работать, давать им шансы. В Казани этого не делали, и, возможно, я как бывший методист академии «Рубина» тоже причастен к этому. Почему Илья Агапов играет не в «Рубине», а в ЦСКА? Почему Илья Агапов заиграл в премьер-лиге не в «Рубине», а в «Нижнем Новгороде»? Это парень из Казани, который 15 лет тренировался в академии «Рубина». Почему Ленар Фаттахов играл в этом сезоне за основную команду, а сейчас тренируется с командой ЮФЛ? Почему другой наш воспитанник Виктор Александров играет не в «Рубине», а в «Нижнем Новгороде»?

Ответ один — у клуба не было никакой политики в детско-юношеском футболе. Мы ждали готовых футболистов для премьер-лиги. А в итоге не дождались. В итоге наши ребята стали игроками премьер-лиги, но сделали это уже в других клубах.

«Взаимодействия с «Рубином» нет. Нам просто говорит «Отдайте игроков»

— Рустэм Ринатович, люди хотят заниматься футболом, но почему-то идут не в муниципальные школы или в «Рубин», а в подобные вашим. Как в целом ваш блок функционирует?

Канипов: — Я общаюсь со многими футболистами из других регионов, и они реально завидуют Татарстану и говорят «Ваши условия — одни из самых лучших». В этом плане мы можем конкурировать с Москвой и Санкт-Петербургом.

По поводу коммерческих школ: Радик Мухаметбакиевич сказал, что в Казани их 39, а я могу насчитать больше ста. Многие думают, что коммерческая школа — это чистый бизнес. Лично для меня это не так, но многие школы действительно открываются чисто ради того, чтобы собрать два или три возраста и получать свои деньги. Это легко сделать, поэтому их и больше ста. Знаю один случай, когда тренер ушёл из школы, забрал вместе с собой команду и открыл свою школу. У него не получилось, он пошёл в другую школу и до сих пор продолжает ходить туда-сюда. Это неправильно.

Чтобы частные школы не размножались таким образом, должна быть чёткая структура. У меня, например, абсолютно все тренеры в школе с категориями. РФС это не надо, но я специально заставляю тренеров ездить в Москву и проходить обучение.

— В коммерческую школу родителей приводят детей с желанием получить будущего Месси?

— Я думаю, каждый родитель считает своего ребенка будущим Месси. Когда детям исполняется восемь лет, а родители пытаются управлять нами и говорить «Мы заплатили вам деньги», я отвечаю: «Нет, стоп». Привожу пример, что вы приходите в магазин и у вас есть два товара: один хорошего качества, но он дороже, а другой плохой, но дешевле, какой вы возьмете? Все говорят, что хорошее возьмут. Вот именно, если мы предоставляем качественное футбольное образование, то люди готовы и будут платить. То же самое в муниципальных школах. Есть тренеры, к которым дети идут, а есть к кому не идут, такое же во всех школах есть.

— А куда потом идут ваши талантливые игроки? Они уходят в «Рубин» или московские клубы?

— Сейчас взаимодействия «Рубина» с нами и другими школами абсолютно нет. Есть ситуации, когда «Рубин» нам просто говорит: «Отдайте игроков». Я не против перехода моих ребят, но я должен быть в курсе этого. Я много раз говорил и директору академии, и селекционеру главному, что переходы нужно согласовывать со мной. Они сначала согласны, но потом мне звонят пацаны и говорят, что их переманивает академия «Рубина». Так же не делается! «Рубин» исходит из принципа: «Вы нам должны».

— А почему? 

— У меня такой же вопрос! Есть такой пример: из команды 2008 года рождения у нас забрали троих ребят в «Рубин». Я подхожу к тренеру нашей школы, который воспитал этих игроков, и спрашиваю, получил ли он какой-либо стимул от «Рубина» после перехода. Он отвечает, что нет. Затем я предложил «Рубину» взаимодействовать хотя бы по инвентарю, но они отвечают: «Когда контракт подпишут, тогда все будет». Взаимодействия с Рубином на данный момент нет.

«Не все родители хотят, чтобы их ребёнок стал большим футболистом»

— Радик Ренатович, как у вас ситуация с тренерами и кадрами в Буинске?

Садыков: — В Буинске создана вся инфраструктура для занятий и подготовки по детскому юношескому футболу. Не хватает разве только взрослого футбола. Хотелось бы, чтобы наши воспитанники представляли именно Буинский район хотя бы по Первой — Второй лигам.

По инфраструктуре у нас имеется две открытые площадки 20×40, есть стадион с искусственным покрытием. В этом году сделали отличный манеж, где кроме футболистов никто не занимается. В других спорткомплексах приходилось делить место с волейболистами и баскетболистами, постоянно стычки из-за расписания были. А в манеже очень удобно, дети там занимаются от 4 лет до 10-11 класса.

— А сколько детей всего у вас занимается?

— У нас в спортшколе работают два тренера в отделении футбола, а всего занимается больше 150 детей школьников и 50 дошкольников. Дошкольники занимаются платно, мы не предоставляем бесплатных услуг для детских садов, поэтому только в школе они переходят на бюджетную систему обучения.

— А какие зарплаты у тренеров? Сколько они у вас в среднем получают?

— Тренера первой категории получают 30 тысяч в месяц, молодые тренеры — 18-20 тысяч. Зарплата зависит от категории, стажа, количества часов.

— Есть ли у вас перспективные ребята, которые могли бы быть в «Рубине»?

— Перспективных ребят много, надо пробовать. Тут важна и заинтересованность родителей. В маленьких городах не все родители хотят, чтобы их ребенок стал большим футболистом, переезжал в другой город, жил в интернате.

— Для районов очень важно, увлечён ли глава видом спорта. Как у вас обстоят дела в этом плане?

— У него два сына ходят на футбол. Один дошкольник, другой школьник. Увлеклись футболом. Мы к нему обращаемся по поводу транспорта и других расходов, он не отказывает.

«Игроки идут работать официантами или кальяны раскуривать»

— Ильяс Маратович, как на ваш взгляд обстоят дела в детско-юношеском футболе по республике?

Минневалиев: — Что хорошего у нас есть в футболе знают все. Я бы сделал акцент на том, что плохо. Почему тренеры в детско-юношеском футболе работают в полсилы? Потому что они распыляются на коммерческие школы. Здесь уже было сказано, что раньше тренеры оставались после занятий, вели индивидуальную работу с игроками, относились к ним по-отечески. А сейчас этого нет. Тренер должен проводить много времени с ребёнком шести-восьми лет, а у него нет для этого возможности.

Теперь про «Рубин». Раньше это был флагман татарстанского футбола, все хотели попасть туда. Но с появлением ЮФЛ по инициативе РФС ситуация поменялась. Туда может заявиться любая школа, матчи смотрят тренеры со всей России, это хорошая возможность для игроков показать себя. Сейчас опираться на «Рубин» нет смысла. Есть такие команды, как «Мирас» и «Приволжанин», ты можешь пойти туда, участвовать в соревнованиях, зарекомендовать себя.

— Вашему клубу много игроков можно найти в Татарстана?

— Много. Говорить, что игроки есть только в «Рубине», неправильно. Игроки есть в любой спортивной школе — «Мирас», «Приволжанин», Вахитовского района. Просто есть игроки, которым нужно дать толчок. В удачных случаях они остаются и притираются под новые требования. А в неудачных они идут работать официантами или кальяны раскуривать, то есть зарабатывать деньги. Мы даём премиальные, чтобы игроки не шли подрабатывать, а тренировались.

«Нужна какая-то система, иначе мы и дальше будем пополнять ЦСКА и «Локомотив»

— Рашид Габдулхаевич, как вы оцениваете ситуацию как руководитель муниципальной школы?

Рашид Ахмадуллин: — По поводу инфраструктуры могу сказать, что в Казани построено множество крытых манежей, что, безусловно, радует. Но сейчас необходимо делать поля с подогревом. Скажу про свою школу. У нас подогрева нет, и мы вынуждены заниматься зимой по колено в снегу. При проверке сотрудниками РФС нашего тренировочного процесса выясняется, что имеются несоответствия их установленным стандартам в плане проведения тренировочного процесса…

По воспитанникам такая история. В силу незаинтересованности академией «Рубина», ребята вынуждены уезжать в крупные города России, как Москва, Тольятти, Санкт-Петербург. 

Наша воспитанница, Шарифова Зарина, в 2019 году подписала контракт с «Зенитом», а в прошлом году наша ученица Зальмиева Азалия перешла в «Локомотив». Это же какой-то хаос! Нужна какая-то система, иначе мы и дальше будем пополнять ЦСКА, «Локомотив» и другие клубы.

«В Челнах построили манеж, но школа КАМАЗа занимается там только три дня!»

— Владимир Михайлович, как обстоят дела в Набережных Челнах с инфраструктурой, тренерами и игроками?

Шабанов: — По воспитанникам ситуация такая. Мы играем на первенстве Татарстана и вынуждены отдавать ребят в другие команды. «Рубин» забрал одного парня в федеральный ЮФЛ, ещё одного взяли в академию Коноплёва. Мы на это повлиять никак не можем. Оставить ребят здесь — значит, остановить их в развитии. В идеале бы заключить договора с клубами из Татарстана, чтобы ребята не уходили в другие регионы и развивались у нас в республике.

В целом я считаю, что мы выпустили мало ребят. Сейчас идёт большой отток футболистов из города. Надеюсь, что с включением нас в состав приволжской ЮФЛ ситуация поменяется и эмоциональный фон футболистов и тренеров будет другим. Надеюсь, что ребята уже в старших классах не будут заканчивать играть, не видя никаких перспектив и не видя нормальных футбольных отношений. 

По инфраструктуре в Набережных Челнах построили манеж, поменяли поле, но есть один момент. Мы школа ведомственная, то есть относимся к заводу КАМАЗа. А манеж принадлежит муниципалитету, соответственно, мы имеем малое количество времени в манеже. Мы занимаемся там только три дня! Остальное время даётся на занятия муниципальным школам. Мы стоим на ступеньку выше любой муниципальной школы, но в муниципалитете, к сожалению, это не слышат или не желают слышать.

— Вы ещё и аренду манежа оплачиваете?

— Оплату манежа покрывает ПАО «КАМАЗ». Денег с родителей мы не берём. У нас там небольшая аренда ввиду того, что мы школьники и нам делают скидку.

— Какой уровень тренеров в центре и как привлекаете к себе тренеров?

— Мы в Челнах обучаемся практически каждые два-три года. У нас все были с категорией В в юношеском футболе, а сейчас всех тренеров переаттестовали на категорию С УЕФА.

— А как у вас взаимодействие с «Рубином»? Существует ли оно вообще?

— Мы взаимодействуем, когда играем командами. А в целом у нас отношения с «Рубином» такие: «Дайте нам игрока, тогда и мы, и вы будем счастливы». Если парень едет на повышение квалификации, то мы не вставляем палки в колеса и просто отпускаем человека. Но хотелось бы чтобы какие-то отношения были узаконены. Идёт отток футболистов, и мы ничего с этого не получаем.

«У нас нет чёткой и системной подготовки тренеров»

— Ильгиз Газизович, как сделать республиканский футбол лучше? Какой ваш рецепт?

Фахриев: — Всё упирается в тренеров. У нас сейчас нет чёткой и системной подготовки кадров. Имею в виду тренеров и для профессионалов, и для детей из спортивных школ.

При министерстве спорта, федерации футбола или в Поволжском университете можно было бы создать некий методический центр. Позвать туда Эфрена, который написал бы методологию подготовки тренеров для республики. И этот методический центр чётко контролировал бы подготовку этих специалистов. Тренеры оттуда могли работать в КАМАЗе, «Нефтехимике» или «Рубине», воспитанные одной программой. Такая система работала бы вне зависимости от изменений в руководстве клубов.

— Вы поработали и в Казани, и в Нижнекамске. Насколько реально создать эту пирамиду?

— Надо понимать, что каждый профессиональный клуб сейчас — отдельное юрлицо. Плюс есть рамки того, что им предписывает своя лига и РФС. Начать надо с тренеров. Пока же структура взаимодействия «футболист — агент — академия» разрушает всё в российском футболе.

«Татарстан, на мой взгляд, более хоккейный регион, чем футбольный. Примерно 60 на 40»

— Эфрен, как нужно перезагрузить академию «Рубина» и футбол Татарстана?

Петейро: — Надо зафиксировать одну вещь. Я работал в «Рубине» и в академии Коноплева. Так вот, мальчишки из Казани больше хотят играть в академии Коноплёва, чем в «Рубине», и это не моё мнение. Почему? Это вопрос, над которым нам всем надо подумать. 

Система — это не разговор про методику. Испанская методика, немецкая методика — всё это не будет работать. Нужно плотно общаться с тренерами: подходить к ним во время и после тренировки, отвечать на их вопросы, задавать их самому. Просто сделать какой-то конспект, как работают в «Баварии» или «Барселоне», а затем передать его тренерам — это ничего не даст. 

В Казани сложно проводить селекцию. Потому что в городе есть «Ак Барс» — топовый хоккейный клуб. В Москве и Питере тоже есть конкуренция с хоккеем, но это города гораздо большего масштаба. А Краснодар и Ростов не имеют сопротивления от хоккея на таком уровне. Казань в этом смысле самый сложный город для проведения первичной селекции, потому что «Ак Барс» — топовый клуб, а Татарстан, на мой взгляд, более хоккейный регион, чем футбольный. Примерно 60 на 40. 

Ещё один момент: нельзя, чтобы в академии каждые три года менялся руководитель и вместе с этим менялся вектор развития.

— Как создать в Татарстане футбольную пирамиду? И нужна ли она вообще? 

— Нужна. Тренеры в Челнах и Нижнекамске должны быть «рубиновыми». Сейчас этого нет. Я сейчас работаю в «Кастельоне» — это наш аналог школы Вахитовского района. Ещё у нас есть «Вильярреал» — это как «Рубин». У нас не будет такого, что вот вырастет мальчишка и «Кастельон» его не отдаст в «Вильярреал». Мы будем гордиться, что наш парень поехал дальше.

В Татарстане же нет такого. В этом виноваты люди из КАМАЗа, из «Вахитки» или «Юнита»? Нет, просто отсутствует система. Пока её не будет — футбол в Татарстане будет на таком уровне. И это должны выстроить не методисты из «Рубина», а люди выше. Мы пробовали, и у нас ничего не получилось.

— Не надо ли менять саму структуру академии «Рубина»? Может быть, стоит набирать в интернат только с 14-ти лет, когда понятно, что ребёнок — талант?

— По такой системе, как вы говорите, работает «Атлетик» из Бильбао. Они берут мальчишек только с 12 лет. Но есть существенная разница. «Атлетик» контролирует более 300 школ. И когда они просят мальчика из какой-то команды, он обязательно идёт в этот клуб. 

У нас это не сработает. Не стоит забывать про амбиции родителей. Если в 12-13 лет у них не будет перспективы попасть в «Рубин», то они ещё больше будут уезжать в «Краснодар», «Зенит». Как идея это неплохо, когда все будут работать на благо «Рубина». А сейчас у других школ нет цели воспитывать игроков для «Рубина».

«Пока в академии будет меняться руководство, ничего путного не выйдет»

— Марсель Маратович, как сделать футбол Татарстана великим снова?

Малюков: — Нет такой стратегии, чтобы гарантированно воспитать футболистов каждый год, её никто не знает. Но можно начать с каким-то простых и понятных шагов. Например, уже давно напрашивалось создание «Рубина-2», то есть профессиональной команды, которая будет непосредственно под главной командой. Когда футболисты заканчивают академию, им требуется ещё год-два, чтобы окрепнуть для взрослого футбола. Раньше в «Рубине» была практика аренд, но она ни к чему не привела.

Если говорить о некой структуре с «Рубином», КАМАЗом и «Нефтехимиком», это будет сделать крайне сложно. У них свои взгляды, свои спонсоры, своё развитие. В каждом из этих клубов свои директора и свой тренерский штаб. В «Нефтехимике» главный тренер из московского «Динамо». Ему неинтересно кого-то отсюда брать, он из Москвы всех везёт. Это мы тут хотим отладить всё систематично, чтобы работало на благо республики. А у них тренеры видят всё иначе.

— А нужна ли некая республиканская структура, которая стала бы интеллектуальным центром для нашего футбола?

— Она была бы полезна. Но для неё надо коллективно собирать тренерский состав. Мы с Эфреном пытались совместно написать методику, когда работали в академии «Рубина». Но, к сожалению, не успели. Была идея провести семинар с городскими школами и обсудить взаимодействие, чтобы мы открыты больше для города и для республики.  

— Многие тренеры жалуются, что «Рубин» забирает игроков и не даёт ничего взамен. Есть ли механизмы, чтобы ситуация изменилась?

— В клубе пытались сделать систему, чтобы как-то поблагодарить тренеров. Но в итоге мы не дошли до этого. Даже если систему внедрить, в любой момент может снова смениться руководство академии — и она опять перестанет работать. Так что я согласен с Эфреном: пока в академии будет постоянно меняться руководство, а вместе с ним меняться и курс развития, ничего путного не выйдет. Человек должен приходить с пониманием, что у него есть хотя бы пять лет впереди.

«В Закамье чувствуется нехватка интернатов»

— Радик Мухаметбакиевич, как нам построить футбольную систему и сделать так, чтобы Буинск не видел «Рубин» только по телевизору?

Радик Ахмадуллин: — У нас есть три профессиональных клуба. Столько нет ни у одного региона, кроме Москвы. РФС при лицензировании требует, чтобы при каждом профессиональном клубе был региональный центр подготовки футболистов, грубо говоря, академия. Пока что это полностью реализовано в «Рубине». В Казани настоящий плацдарм по привлечению детей.

Если говорить про Закамье, то здесь чувствуется нехватка интернатов. Да, есть манежи, улучшается инфраструктура, хватает спортшкол. Но надо работать над тем, чтобы у талантливых ребят была возможность получать футбольное образование в формате интерната. Раз мы вкладываем деньги в профессиональный футбол, то должны найти средства на качественную подготовку резерва. Хотелось бы, чтобы в каждой из наших команд хотя бы половина стартового состава была из местных игроков.

— Реально ли сделать какую-то стипендиальную программу для лучших тренеров от федерации?

— В РФС существует система солидарных выплат школе и тренеру, которые подготовили игрока для профессионального футбола. При подписании первого и последующих контрактов определенные суммы выплачиваются как школе, так и персонально тренеру.

«20-летние пацаны отработают тренировку и уходят. С ними всё время разговариваешь-разговариваешь…»

— Рустэм Ринатович, какой вы видите рецепт из сектора частных школ?

Канипов: — Всё, что могу сказать: не будет качественных тренеров — не будет результата. И дело не только в зарплате. Бывает, что человек пришёл, отработал часы и ушёл. Нужно находить тренеров, которые будут работать как наставники. Будут такие тренеры — будет развитие.

У меня в школе работает тренер с опытом 40 лет. Он ещё меня самого тренировал. Человеку 65 лет, но он отдаётся работе больше, чем молодые. 20-летние пацаны отработают тренировку и уходят. С ними всё время разговариваешь-разговариваешь, просишь… Самое главное для нас руководителей — найти тренеров. Это такая же проблема, как найти футболистов.

— Если есть методика, тогда всё становится проще.

— Не спорю: конечно тренеров обучать надо.

— А ведь у нас есть целый Поволжский университет спорта… 

— К нам периодически приходят их выпускники. Даёшь им группу детей семи-восьми лет, они проводят первую тренировку и заставляют ребят по кругу бегать 10 минут без мяча. Это что такое? Этому учат в Поволжском университете? 

Мы говорим о воспитании лучших игроков, но не говорим о том, чтобы удержать лучших тренеров. Почему у нас уехали Игдисамов, Родькин, Архипов? Мы не должны так разбрасываться кадрами.

«У нас бывает один тренер на четыре-пять команд»

— Радик Ренатович, как регионам встроиться в общую пирамиду? И нужно ли вам в Буинске вообще внимание «Рубина»?

Садыков: — Конечно нужно. Представители клуба приезжают на соревнования и мониторят лучших ребят, в том числе наших. Думаю, что когда-нибудь привлекут и наших воспитанников. У нас в Татарстане есть все условия. Федерация работает, академия работает. Надо специалистов больше приглашать, наверное, в районы. Потому что у нас бывает один тренер на четыре-пять команд, а это большая нагрузка. Ну и не обойтись без того, чтобы увеличить зарплаты на местах.

— С «Рубином» какое взаимодействия у вас? Смотры, сборы клуб проводит, взаимодействует с вашими людьми?

— Федерация футбола для нас проводит уже не первый год первенство малых городов. Раньше это всё было под эгидой «Рубина» и контролировалось ими, сейчас уже нет. От «Рубина» на соревнования приезжает селекционер. Он смотрит, что-то в блокноте пишет, на заметку берет. Пригласил мальчика 2009 года. Он неплохо выступил на турнире, а сейчас всё заглохло-затихло. Попытки как будто бы есть, нам говорят: «Пригласим, пригласим», но нет.

— Программа тренировок, мячи, стажировки для тренеров — «Рубин» контактирует с вами по этому направлению?

— Стажировок нет. У меня есть знакомые тренеры из академии «Рубина». Когда общаемся с ними, они всегда открыты. Где-то спрашиваю у них конспекты. А чтобы сам приглашали и сами наставляли, такого нет. Если сам инициативу не проявишь, то таких подвижек нет.

«Нам нужно на уровне республики построить линию ротации игроков»

— Владимир Михайлович, как нам догнать «Вильярреал»? Что об этом думают в КАМАЗе?

Шабанов: — Многие ответы лежат на поверхности. Как мы можем мотивировать тренеров и их сохранять? Никто не питается святым духом, надо повышать заработную плату. Должны быть ещё и какие-то тренерские сборы ежегодно или раз в полгода, чтобы мы могли собираться и делиться мнениями по разным моментам работы. 

Выстраивание пирамиды? Если рассматривать эту историю с точки зрения Челнов, то я вижу это так: во главе её спортивный директор КАМАЗа, далее главный тренер КАМАЗа, молодёжная команда КАМАЗа, далее центр подготовки КАМАЗа (НП СК «КАМАЗ»), потому что мы играем в первенстве России и в ЮФЛ. И уже затем в пирамиде должны быть городские школы «Строитель» и «Виктория», а также частные школы.

У нас есть проблема с тем, что ребятам при переходе из одной школы в другую могут сказать: «Куда ты пошёл, предатель?» Я считаю, что нам нужно на уровне республики построить линию перехода, ротации игроков. Если ты прогрессируешь, ты поднимаешься выше. Если команда играет в первенстве Татарстана, а игрока приглашает команда, выступающая на уровне страны, то, наверное, не нужно вставлять палки в колёса. Неважно в каких он сейчас цветах, он в любом случае татарстанский футболист. Это нужно понять всем.

В дальнейшем необходимо выработать понимание того, как осуществляется переход в юношеском футболе между городами. То есть из Нижнекамска и Челнов в «Рубин». Для этого должно быть какое-то премирование от академии или от республики. Мы не препятствуем игрокам, когда они хотят в «Рубин». Это уже другой, федеральный уровень. Но когда их приглашает академия Коноплёва, с этим мы уже ничего сделать не можем…

«Ребята должны тренироваться на поле 60×40, а у нас они занимаются на поле 30×20»

— Ильяс Маратович, какое у вас видение, как футбол в республике привести к вершинам?

Минневалиев: — Есть проблема, которую не озвучили. Вот мы говорим о необходимости воспитывать сильных футболистов, но как они появятся, если по определённому возрасту игрокам нужно переходить на футбол 11×11, а они играют 7×7 или 8×8? Нет времени свободного на манежах и полях. 

Почему тот же «Юнит» впереди всей Казани среди других частных казанских школ? У них есть собственное поле и это конкурентное преимущество. Благодаря этому у них будет прогресс. Другие школы вынуждены ютиться и тренироваться на четвертинке поля или идти заниматься в парк «Урам». Не будет выхлопа, который должен быть, пока не будет условий.

Мы часто говорим о программах РФС, но у них же написано, что вот этот возраст должен тренироваться на поле 60×40, а у нас они занимаются на поле 30×20. И к чему это приведёт? Ничего из этого не получится.

«Нужно наш футбол подстроить под схему РФС! Пока у нас кто в лес, кто по дрова»

— Рашид Габдулхаевич, какое видение у вас? Где затаились главные проблемы и как их исправить?

Рашид Ахмадуллин: — Инфраструктура у нас одна из лучших, но от неё будет мало толку без системы. Необходима четко выстроенная система, своего рода пирамида, во главе которой должна стоять академия «Рубина». В этой пирамиде должны присутствовать муниципальные и частные школы. Согласно регламенту проведения соревнований РФС, спортивные школы, которые будут участвовать на официальных соревнованиях по эгидой РФС, должны иметь соответствующий статус.

В основании пирамиды — детские футбольные центры, далее следуют учреждения спортивной подготовки,  региональные центры и академии футбола, где будут собираться лучшие игроки и тренеры. Нужно наш футбол просто подстроить под эту схему РФС! Пока же у нас кто в лес, кто по дрова.